Ирак: нефтяное решение

Все мировые СМИ обошло сообщение о недавнем низком рейтинге Президента США Джорджа Буша. Но мало кто обратил внимание на тот факт, что ниже, чем у Буша, был рейтинг президентов Гарри Трумена, Ричарда Никсона и Джимми Картера.

Низкий рейтинг Гарри Трумена был обусловлен Корейской войной. Между тем, не будь ее, не было бы и Южной Кореи и была бы единая монолитная нация "чучхе". И еще: Президент Трумен считается одним из лучших президентов в истории США: при нем страна консолидировалась в мировую сверхдержаву.

Нельзя назвать никчемным и Президента Джимми Картера, который впервые ввел в обиход понятие "права человека", за что был удостоен Нобелевской премии мира.

Что касается Президента Никсона – вероятно самого противоречивого и трагического за всю историю президентства в Америке, - то именно он совершил исторический прорыв, "открыв" Китай и начав "разрядку" с Советским Союзом. То есть, несмотря на "уотергейт", Никсон тоже был политиком не последнего десятка

Что же получается? А получается, что
>Джордж Буш не так "безнадежен", как изображают его сегодня либералы внутри США и вне их.

Если уж американские президенты страдают из-за стопроцентно праведной и правильной Корейской войны, понятно какой ущерб их популярности может нанести немая война в Ираке. Немая, глухая, плохо артикулированная и плохо аргументированная. Хуже: аргументированная сомнением (ложью?) - поиском в месопотамских песках то ли "оружия массового уничтожения", то ли "демократии", что одинакого в пустынях не встречается.

Полуаргумент или лжеаргумент хуже полного отсутствия аргумента, как отсутствие новостей лучше сообщения о катастрофе. Тот факт, что западная политическая мысль не сумела сформулировать свой интерес в Ираке – показатель доктринального иммунного дефицита, развившегося на Западе в результате окончания "Холодной войны", которая мобилизовала западные защитные механизмы. Посему был всегда и есть Запад "реакцией", как правильно определили советские товарищи. Запад-реакционер, т.е. тот Запад, который в состоянии сформулировать свой жизненный защитный таксис, умер с окончанием великого исторического противостояния. Восьмилетие президентства Билла Клинтона – по-настоящему слабого Президента – вылилось в открытое моральное разложение: с враньем под присягой, с попыткой импичмента и Косовской войной, куда менее мотивированной (и менее моральной), нежели война в Ираке.

Защитный рефлекс у Америки возник 11 сентября 2001 года, но был этот рефлекс предельно недифференцированным, ибо таковой была имвазия. С этой даты в истории США и всего Запада начался "смутный период", когда идет стрельба из пушек по воробьям, когда "дружеским огнем" поражают больше своих, нежели врага.

Между тем, я не вижу в Иракской проблеме ничего запредельно запутанного или неразрешимого. В Ирак Америку двинул спинномозговой рефлекс защиты от того нового и страшного, что вдруг выскочило на замену коммунистической "империи зла". Некий, размытый на весь экран "терроризм", который эффективнее вьетнамских джунглей скрывал лицо неприятеля.

В темной комнате, как известно, трудно поймать кошку. Вот и начали крушить иракские музейные ценности, а есть ли там "кошка", т .е. организованный терроризм – никто не ответит.

Организованный терроризм, в отличие от терроризма стихийного, одноактного, на уровне Тимоти Маквея, характеризуется быстрым прорастанием в любой социо-религиозной почве, где нет света и воздуха, т.е. свободы и закона. Быстро из единого исмаилитского зерна в лице какого-нибудь Усамы бен Ладена, образуется росток, затем древо-баобаб, накрывающий своей кроной целые государства (Афганистан, Иран). Потенциально таким государством был Ирак.

Если свобода-воздух и свет-закон терроризму не нужны, то всякие подземные соки – нефть, наркотик – условие его жизни. Там где нефть – там сегодня угроза демократии, потому что нефть-наркотик – не дар человеческих рук или его гения, а результат гниения; не небесный дар, а как раз наоборот.

Мы можем долго и интересно говорить о мистике нефти. Но я хочу сказать о реалиях нефти, о ее цене.

Если использовать новояз российского агитпропа, то Ирак следует назвать "энергетической сверхдержавой": по разным оценкам запасы нефти в этой стране (порядка 112 гигабарреллей) занимают второе-четвертое место в мире. Четверка смотрится впечатляюще: Саудовская Аравия, Иран, Венесуэла, Ирак... – все великие демократии, но остановимся на последнем.

Деспотический военизированный режим, привыкший в войнам (Иран, Кувейт), уже применявший против собственного населения химическое оружие, да еще имеющий под ногами неисчислимые нефтяные богатства, по определению был опасен Соединенным Штатам и Западу в целом. Он представлял собой наилучшую почву для произрастания того террористического баобаба-базы ( аль-каеда, по арабски), который был изгнан из Афганистана. Как в Афганистане международный терроризм проник под чадру Талибана, став его нутром, так и в Ираке он вполне мог прикрыться усами Саддама Хуссейна. Сослагательное наклонение: в истории не существует, но в политике доминирует.

Было ли ошибкой вторжение в Ирак?

Я считаю, что решение было принято в такой "серой" зоне понимания ситуации, что его нельзя оценивать в терминах правил уличного движения. Когда знака не видно, трудно спрашивать с водителя четкой реакции на него. Это надо понимать.

Однако нельзя понять и принять отказ американского руководства от собственного целеопределения. Нельзя понять и принять растерянность, вызванную тем, что черной кошки в комнате не оказалось, зато оказалась черная рысь, которая вцепилась тебе в икру.

Соединенные Штаты в погоне за терроризмом вторглись в болотистую местность Ирака и увязли в ней. Возникла мучительная дилемма: или уйти, оставив в том болоте свою ногу, т.е. имидж, или оставаться погружаться в трясину, пока бульки не пойдут.

Российский политолог Андрей Пионтковский предложил интересный план отхода: передислокацию американских войск в дружественный Курдистан, откуда эти войска могли бы проводить полицейские операции на остальной территории Ирака. В этом плане непонятно только одно: а почему тогда не отойти в Турцию? И вообще: зачем полууходить, не лучше уж как из Вьетнама уйти с гордо поднятой головой? Если даже находять в сердце Ирака американцы не могут разнять суннитов и шиитов, то как это можно будет сделать из северного Курдистана? И, наконец, зачем американцам разнимать суннитов и шиитов?

Я считаю, что более разумным был бы другой план решения Иракской проблемы.

Надо четко понимать, что решать за суннитов и шиитов проблемы их настоящего и будущего Америка не будет. Режим Саддама свергнут – и это уже военно-политическая победа США, выполнение их миссии в Ираке. Хочет ли народ Ирака эту победу превратить в собственную победу, в демократию и свободу, или хочет убивать друг друга по конфессиональному признаку – суверенное дело Ирака.

Однако давайте не забывать о нефти, которая и была "ружием массового поражения" для саддамовского режима. Попади это оружие в руки какому-нибудь шиитскому или суннитскому головорезу, проблема Саддама вновь воскреснет из мертвых. Отсюда вывод: нефть отдавать нельзя.

Все войска, все военные и логистические силы Америки и ее союзников в Ираке надо бросить на защиту нефтяных скважин, бесперебойную работу по добыче нефти и ее доставку в порты. По всему периметру всего этого иракского нефтяного хозяйства должен быть создан щит, экран, великая Иракская стена – называйте как хотите. Но иракская нефть должна работать!

Вот наглядные результаты такого плана:

- мировая цена на нефть падает, что резко урезонит прыть таких режимов как иранкский и венесуэльский,

- известен закон, согласно которому, чем выше цена на нефть, тем сильнее диктатура в нефтяных странах – феномен петрократии. Падение цен на нефть несомненно приведет к настоящей и естественной демократизации в подобных странах (а это и Россия!),

- репутация не только президента Буша и Соединенных Штатов, но и всей западной демократической шкалы ценностей будет спасена,

- потери среди военных США и их союзников резко сократятся, т.к. сократятся до минимума военные действия. Уменьшатся траты на содержание воинского контингента в Ираке, сама его численность сократится.

- и наконец, главное: средства, получаемые от добычи нефти, пойдут на пользу самому Ираку, его народу, который устал от войны и обездоленности. Небольшая порция болеутоляющего умерит страдания иракцев и позовет их к мирной жизни. Я думаю, сунниты и шииты, а также курды, сами способны договориться между собой, как им жить в условиях жизненной нормы.

Почему же аргумент нефти – аргумент циничный, но не более, чем сама война – сегодня забыт или умалчивается? Что мешает иракской нефти говорить?

Читаем Википедию:

"Несмотря на обширные нефтяные запасы и низкую себестоимость, производство нефти в Ираке не оправилось после вторжения США в 2003 году. Грабеж, нападения повстанцев и саботаж на нефтяных объектах ограничили производство нефти до приблизительно 0,5 гигалитров в год. Таким образом, политический риск – главное препятствие для иракского производства нефти, и оно вероятно, сохранится в ближайшем будущем".

Мне не очень понятно: неужели побороть "грабеж и саботаж" труднее, чем решить проблему взаимоотношения суннитов, шиитов и курдов, своими телами защищая одних от других?

Политический риск... неужели он больше того геополитического риска, на который сегодня идет Запад, показывая неспособность решить проблему Ирака? Проблему доктринального, стратегического, волевого иммунидефицита?

^Тенгиз Гудава
gudava@gmail.com
28 января 2007 года