Стремление Анкары любой ценой стать членом ЕС приводит к тому, что ее внешнеполитические усилия становятся все менее понятными и все более противоречивыми. Они явно утрачивают всякую логику и выходят за рамки порядочности.

Целый комплекс назревших внешнеполитических проблем, в первую очередь в отношениях Турции с западными странами, свидетельствует о том, что экстренное оживление центральноазиатского вектора политики Анкары связано с ее стремлением добиться в ближайшем будущем решения приоритетных международных задач и минимизировать потери своей провальной внешней политики последних лет.
Одним из "компенсирующих" направлений внешней политики Анкары является эксплуатация замороженного "актива" взаимоотношений с тюрко-язычными странами.

В 2006 г. прошли два мероприятия с участием представителей тюркских общин и государств Центральной Азии, целью которых была попытка консолидировать потенциальных "сателлитов" Анкары.
Сначала в Анталье 18 - 20 сентября прошел 10-й международный тюркский курултай (съезд). Этот форум собрал порядка шести сотен делегатов из т.н. "тюркских государственных образований": Азербайджана, Казахстана, Кыргызстана, Туркменистана, Таджикистана, Монголии, Республики Северного Кипра, а также ряда субъектов Российской Федерации - Татарстана, Чувашии, Тувы, Якутии, Алтая, Карачаево-Черкесии. Были представлены и тюркские диаспоры из стран Европы, США, Ирана, Сирии. Своих делегатов послали Украина и Молдавия.

17 ноября 2006 г. там же состоялся очередной саммит лидеров тюркских государств. Хотелось бы напомнить, что впервые подобное мероприятие было организовано с подачи Турции в Анкаре в 1992 г. Инициатива принадлежала бывшему лидеру Турции Т.Озалу.
Наиболее интригующим моментом данного мероприятия стало участие в фуршете глав государств пресловутого "оппозиционера" и "политического лидера" Исламского движения Узбекистана (ИДУ) в одном лице - Мухаммада Салиха.

Как известно, на саммите не приняли участие представители узбекской стороны, а Туркменистан был представлен на уровне своего посла в Республике Турция. При этом, участие господина посла было абсолютно формальным, в силу отсутствия каких-либо полномочий для подписания финального коммюнике, впрочем, как и для пленарных выступлений.
Неуместность появления одиозной фигуры Мухаммада Салиха в среде официальных лиц создала много проблем для протокольных служб участвовавших в саммите стран. Этот демарш Анкары еще долгим эхом будет отзываться в МИДовских кабинетах Кыргызстана и Казахстана, так как они не смогли предотвратить очевидный подвох, разработанный Анкарой.
Понятно, что не всегда корректно проводимая политическая линия Турции в регионе во многом обусловлена ее желанием укрепить свой международный имидж за счет "центральноазиатского политического ресурса", продемонстрировать Западу важность и целесообразность своей "посреднической роли" в Центральной Азии, доказать необходимость своего включения в западные структуры, в первую очередь ЕС.

Следует полагать, что Турция в очередной раз решила взять на себя роль "демократического" посредника в делах своих "меньших братьев", пригласив глав государств и правительств этих стран на фуршет, куда была запущена "темная лошадка" с криминальным прошлым, находящаяся в официальном розыске.

Однако, так и не наученные горьким опытом других "демократизаторов" Центральной Азии, турецкие политики загнали самих себя в патовую ситуацию. Вместо полноценного политического мероприятия они получили полупустой, в прямом и переносном смысле, междусобойчик, где всех реальных партнеров Анкары распугивал своим присутствием находящийся в международном розыске М.Салих.

Расчет турок, видимо, строился на том, чтобы еще раз напомнить Западу о роли Турции как "традиционного проводника западных демократических ценностей" в Евразии. При этом, они надеялись отбить критику в собственный адрес по поводу нарушения прав человека, а также напомнить своим партнерам по региону о том, что с Турцией "лучше дружить", так как у нее всегда есть "альтернативные" политические сценарии для тюркских стран.

При таких тенденциях, "идеализм" Т.Озала в отношении пантюркизма так и останется не реализованным - во многом благодаря двойственной политической линии его наследников, пришедших к власти в Турции. С одной стороны однозначно заявляя на официальном уровне о безоговорочной поддержке новых независимых центральноазиатских государств, с другой Анкара продолжает наращивать свой "альтернативный арсенал союзничества". Для этого Турция вступает во взаимообязывающие связи с разномастной братией экстремистов, вербует молодежь из числа студентов, обучающихся в этой стране, а также "легализует" "оппозиционеров" от участников различных незаконных вооруженных формирований (афганских, уйгурских, чеченских, казахских и т.д.), политических беженцев в виде чеченских представителей в изгнании, уйгурских националистов и узбекских экстремистов.

Следует напомнить и о политико-экономических аспектах аналогичного "сотрудничества", когда турецкая сторона стала активно навязывать тюркским странам Центральной Азии советы в области реформирования политического строя и экономик.

>Вера центральноазиатских стран в искренность намерений "братского" партнера в скором времени была вдребезги разбита реалиями коррупционных скандалов вокруг осуществляемой Анкарой технической помощи, поставок в Казахстан и Туркменистан списанного с производства в самой Турции западного технологического оборудования и оставшихся на бумаге инвестиционных проектов и обязательств.
Турецкий бизнес в свое время пришел в страны Центральной Азии, но пришел туда отнюдь не с целью благотворительности, филантропии или ради мифического "тюркского единства". Турки вели дела в регионе подчас весьма цинично. Их главной целью было извлечение экономической выгоды любыми средствами, а турецкие политики и дипломаты лишь обеспечивали этому надлежащее прикрытие.
Все это не могло не выразиться в очевидных результатах: в Таджикистане отсутствует само понятие "турецкий бизнес", лиц турецкой национальности в Казахстане бьют уже в который раз, причем не по паспорту. В Киргизии с 2006 г. не прекращается тотальный "исход" всего турецкого, а в Узбекистане на протяжении долгого времени турецкие предприниматели находятся под очень пристальным вниманием государства и отлучены от наиболее привлекательных проектов. В Туркменистане два-три наиболее крупных турецких предпринимателя превращены в своего рода "гастарбайтеров" от бизнеса, которым дано право на осуществление инвестиций, но запрещен выезд из страны.
Турецкие амбиции, заквашенные на недобросовестном политическом поведении с претензией на лидерство, ассоциирующиеся с этно-идеологическим лозунгом пантюркизма, не находят соответствующего отклика в государствах Центральной Азии. Все это определенно свидетельствует о том, что на пути развития центральноазиатско-турецких связей в ближайшем будущем будут возникать дополнительные барьеры. Турция не стала образцом для новых государств Евразии, и при сохранении прежних подходов во взаимоотношениях с ними политика Анкары будет вызывать полное отторжение у республик региона.

^Максим Иноземцев

maksiminzmsv@rambler.ru