Анализ внешнеполитических шагов России на центрально-азиатском направлении дает основание для вывода, что в последнее время российское присутствие в этом стратегически важном районе планеты постепенно обретает черты стагнации.

Несомненно, в предшествующие три-четыре года России удалось существенно укрепить свои позиции в Центральной Азии. И этому во многом способствовала продуманная внешнеполитическая линия Кремля, выстроенная на фоне агрессивно-наступательной политики Запада с его псевдореволюционными технологиями.

Объективно на данном этапе внимание политического руководства РФ и российских политэлит сконцентрировано в основном на сугубо внутренних проблемах, главной из которых, как известно, выступает очередной парламентско-президентский выборный цикл. При этом, как убеждает практика, ключевой задачей текущей российской политики является бесконфликтное проведение предвыборной и избирательной кампаний, недопущение даже гипотетической возможности вмешательства в данный процесс извне. Само по себе это верно, оправдано, актуально.

С другой стороны, важные по своему значению содержательные дискуссии Москвы и Вашингтона по принципиальным аспектам нового мирового порядка и текущей международно-политической практики, которые некоторые аналитики склонны квалифицировать как начало некоей новой "холодной войны", также отвлекли внимание России к центрально-азиатской проблематике. Интеграционные процессы РФ-ЦА как на двустороннем межгосударственном уровне, так и в формате СНГ, ЕврАзЭС, ШОС, ОДКБ носят вялотекущий характер. Попутно аналогичный вывод напрашивается в отношении сотрудничества России с другими постсоветскими и соседними странами.

Есть основание полагать, что комплекс проблем и нерешенных внешнеполитических вопросов РФ на постсоветском и сопредельном пространствах, при отсутствии системных прорывных решений и действий, не только не способствуют задаче своевременной диверсификации внешних связей России, адекватных новой ситуации в мире, но и способны на определенном этапе внести элемент напряженности в ее отношениях с партнерами.

Говоря в этом контексте о Центральной Азии, отметим, что парадоксы российской политики в регионе предстают в следующем:
-с одной стороны, Россия, исходя из геополитических реалий и своих национальных интересов, включая сферу безопасности, вполне оправдано стремится к исторически обусловленному влиянию на регион, поддержанию и закреплению статус-кво внешнеполитических достижений последних лет;
-с другой стороны, не проявляет должной активности в формировании объективно позитивного фона своего присутствия в ЦА, прежде всего, посредством продвижения региональных экономических, коммуникационных, гуманитарных и иных проектов.
Одновременно появились первые симптомы новой центрально-азиатской стратегии США, которые, как представляется, со временем будут иметь более осязаемые черты.

В этой связи тезисно обозначим текущую стратегическую композицию в Центральной Азии с точки зрения реальных и перспективных возможностей российской и американской политики:
Во-первых. Общеизвестно, что на начальном этапе национально-государственной независимости центрально-азиатских республик прежние российские власти своими волюнтаристскими решениями сделали все, чтобы отторгнуть их от России. В этих условиях международно-политический вакуум в регионе в спешном порядке заполнялся США и Евросоюзом, и одновременно предпринимались аналогичные попытки со стороны так называемых региональных держав- Турции, Ирана, Пакистана и др.
В результате предпринятых усилий российской дипломатии удалось реанимировать утраченные в 1990-х гг. позиции. Однако "головокружение от успехов" нового продвижения России в регион, вкупе с внутренними достижениями в финансово-экономической сфере, стабилизации общественно-политической и хозяйственной жизни, сегодня как бы отодвигают Центральную Азию на "задворки" национальных интересов РФ.

В свою очередь, в глазах местных региональных сообществ Россия рискует потерять статус "надежного стратегического партнера", главным образом, в силу ее инвестиционной и интеграционной вялости, тогда как для экономик стран ЦА это является исключительно важным вопросом. Ряд экспертов из стран Центральной Азии упрекают Россию в том, что она не торопится активизировать свое участие в общезначимых совместных проектах и программах, от реализации которых напрямую зависит общественно-политическая и стратегическая стабильность в этом регионе. Такое впечатление складывается, ввиду явной пробуксовки совместных двусторонних и многосторонних экономических мероприятий, отсутствия сколько-нибудь стройной политико-экономической тактики в отношении Туркмении, а также соседнего с ЦА Афганистана и в целом региональной стратегии- от обеспечения коллективной безопасности до совместного решения водно-энергетических, межэтнических, транспортно-коммуникационных и иных вопросов, имеющих, помимо прочего, исключительную важность для национальной безопасности России.
Сегодня некоторые эксперты небезосновательно пеняют определенным кругам России на их снобистско-высокомерные и неоимперские настроения. В частности, недопонимание вызывают некоторые политические заявления, что "российская сторона впредь будет проводить прагматичную политику в СНГ (читай, также в Центральной Азии), прежде всего, в собственных национальных интересах". Несмотря на безусловную справедливость этих заявлений для самой России, новая энергетическая, экономическая и транспортно-коммуникационная политика РФ по отношению к своим стратегическим союзникам и партнерам, выглядит весьма высокомерно. При этом проблемы обеспечения безопасности приграничных с ближайшими соседями российских территорий, остающиеся актуальными в контексте продолжающихся попыток создания внешними силами в непосредственной близости с Россией зон нестабильности и военно-политических форпостов, не только не снимаются с повестки дня, но и в последнее время обретают все большую остроту и актуальность.
Во-вторых. Экстенсивная политика РФ на центрально-азиатском и евроазиатском направлениях, выстраивание Кремлем так называемой "прагматичной линии поведения" со странами этого обширного района в определенной мере стимулируют американскую активность, выработку Западом реваншистских мер.
Что здесь обращает внимание? США, отказавшись от провалившейся практики экспорта в Центральную Азию "цветных революций" и государственных переворотов, приступают к экономической реинтеграции региона под своей эгидой. По сути, данное инновационное направление является новым региональным геополитическим проектом США.

На это указывает, в частности, заявление представителя госдепартамента США Э.Фейгенбаума, курирующего Южную и Центральную Азию, из которого следует, что суть "новой американской стратегии" состоит в отказе США от "исключительно широтной интеграции", свойственной т.н. "талассократии", и переключение на "меридиональную интеграцию". Фактически, речь идет о системной активизации международных экономических связей государств ЦА и сопредельных районов (торговля, инвестиции, инфраструктура) - всего того, что страны региона ожидают от системно стабилизирующейся России.

При всем том, в нынешнюю американскую концепцию экономической интеграции ЦА входит содействие расширению многофункциональных связей по всем направлениям. Так, в настоящее время на средства американских инвесторов (36 млн. долл.) строится афганско-таджикский мост (открытие запланировано на лето 2007г.), который, по словам официальных представителей США, "будет функционировать круглые сутки и иметь достаточно мобильную пропускную способность". Ясно, что такая перспектива добавит головной боли России, с одной стороны, по причине самой возможности военно-стратегического закрепления США в ЦА и Афганистане, с другой,- в связи с изменением форматов и усложнением качественных характеристик региональной безопасности, материализующихся, в частности, в вынужденном решении более обширного, нежели ранее, комплекса вопросов пограничного, таможенного и иного контроля в Таджикистане и других государствах ЦА, а также борьбы с международным терроризмом, экстремизмом и наркобизнесом, гарантом эффективности которой, как известно, является возглавляемая Россией ОДКБ.

По некоторым оценкам, "...нет гарантий, что афганско-таджикский мост не станет началом принципиально новой стратегии США в Центральной Азии", тем более, что из Душанбе продолжают поступать сигналы о готовности таджикского руководства к более тесному сотрудничеству с Вашингтоном.
Сюда же правомерно отнести планы США по регулированию региональных гидроэнергетических и водных ресурсов, хотя, на данном этапе это пока ограничивается расчетом инвестиций на строительство Даштиджумской ГЭС.

Помимо прочего, в число новых американских инициатив в ЦА входит решение проблем "совершенствования нормативно-правовых актов стран Центральной и Южной Азии в области телекоммуникаций", которая будет осуществляться в контексте, прежде всего, американских интересов. На апрель-май 2007г. Агентство США по торговле и развитию запланировало начало масштабной работы в этом направлении, включая увеличение взаимодействия кредитных организаций в рамках программы "Региональное экономическое сотрудничество в Центральной Азии".

Правы эксперты, полагающие, что "США ведут новую по своим целевым характеристикам и задачам, весьма острую по содержанию "глобальную игру", в которой важное место занимает задача усиления влияния на Центральную Азию". Очевидно, вслед за экономическими инновациями, которые стремятся культивировать в ЦА США, неизбежно последуют требования о внедрении в регионе американских/западных демократических ценностей, и, в случае отказа от них, начнется вполне предсказуемое давление, в том числе под знаком защиты американских экономических интересов и имплементации заключенных с региональным сообществом тех или иных международных соглашений.
При этом еще раз подчеркнем, что сами по себе американские экономические проекты в ЦА вторичны: на первый план США по-прежнему выдвигают геополитические задачи и не ослабевающую задачу стратегического разбалансирования России и сопредельных территорий, в том числе по средне-восточному сценарию.

Что интересно, госсекретарь К.Райс и другие американские политики цинично заявляют, что "Вашингтон не вынашивает планов ослабления традиционно прочных связей Центральной Азии с Россией". Тот же Э.Фейгенбаум утверждает, что США лишь "...хотят помочь среднеазиатским странам установить новые связи для торговли и привлечения инвестиций, сотрудничество с международными энергетическими проектами, дополнительными глубоководными портами и грандиозными возможностями мирового рынка". Вполне понятно, что эта лицемерная риторика не имеет ничего общего с истинными целями США и, по сути, является "дымовой завесой".

В-третьих. Объективно происходит снижение эффективности экономической деятельности ШОС, ЕврАзЭС (не говоря об СНГ, в последние годы де-факто прекратившего свое существование).
Казалось бы, объединение ОЦАС с ЕврАзЭС, рассматривавшееся на тот момент в качестве одного из важных этапов геополитической концентрации и экономической интеграции постсоветского пространства, обеспечит существенные сдвиги в экономическом взаимодействии ЦА-РФ. Считалось также, что решения глав государств-участников ШОС в 2004-2006гг. объективно положат начало принципиально новым подвижкам в многостороннем экономическом, энергоресурсном, транспортно-коммуникационном сотрудничестве членов Организации.

>Почему для Центральной Азии жизненно важна и необходима именно экономическая составляющая сотрудничества с Россией? Прежде всего, потому, что сегодняшняя Россия потенциально способна оказать экономическую помощь. И от степени развитости национальных экономик ЦА, их интеграции в мирохозяйственные связи во многом зависит устойчивое развитие, стабильность и, как следствие, безопасность всего региона.
Кроме того, хорошо известно, что низкий уровень социально-экономического положения и развития является базовой предпосылкой для масштабной экстремистской деятельности и наркобизнеса, рекрутирования безработной молодежи в радикальные и террористические организации. Хотя, в последнее время данная тема считается "избитой", а механизмы экономического взаимодействия ЕврАзЭС и ШОС, на которые делали ставку государства Центральной Азии, в полной мере так и не заработали.
Представляется, что экономически крепнущая Россия, политические элиты которой справедливо отстаивают исторические основания своего присутствия в Центральной Азии, обязана предпринять исчерпывающие меры по мобилизации собственных и коллективных ресурсов государств региона с направлением этих ресурсов на упрочение российского поля притяжения в регионе.
Несомненно, для реализации этой важной задачи требуется выраженная политическая воля, а также кардинальный пересмотр инвестиционной стратегии России с направлением значимой части капиталов на рынки Центральной Азии. Позитивная экономическая экспансия в регион, учитывающая интересы национальных государств, станет основой для укрепления политического и культурно-гуманитарного присутствия РФ в ЦА.
В этом контексте России следует приветствовать интеграционные инициативы, с которыми выступают Казахстан и Узбекистан. Одно из последних таких предложений только что успешно реализовано в Ташкенте в ходе прошедшего 26 февраля 2007г. Международного "круглого стола" о перспективах создания Энергетического клуба ШОС.
Есть все основания полагать, что цена "центрально-азиатского вопроса" для России состоит во всемерном и непрерывном внимании Москвы к этому одному из ключевых регионов планеты, поскольку масштабная "большая игра" вокруг него с различной динамикой имела место во все узловые эпохи мировой истории. И данный этап, ближайшая перспектива не являются исключением.

^Галина Майкова,
кандидат политических наук,
эксперт по вопросам внешней политики РФ,
региональных проблем и геополитики
г.Москва
февраль 2007г
maikova2@rambler.ru>