СФАБРИКОВАННОЕ ДЕЛО О РОССИЙСКОМ ШПИОНАЖЕ В УЗБЕКИСТАНЕ

22 февраля 2007 г. Военная коллегия Верховного Суда Узбекистана отказала в удовлетворении надзорной жалобы бывшего руководителя узбекской военной разведки Санджара Исмаилова, приговоренного в прошлом году к 20 годам лишения свободы по сфабрикованному делу о шпионаже в пользу России.
Бывший разведчик стал одной из жертв репрессивной кампании против руководства Министерства обороны, начавшейся после андижанских событий.

>Надуманный характер обвинений, выдвинутых в отношении Исмаилова, становится очевидным даже при беглом чтении приговора.
Как Россия, так и Узбекистан пытаются не допустить огласки этого дела, резко контрастирующего с публичными заявлениями руководителей обеих стран об "укреплении дружбы" и сотрудничестве в сфере безопасности.

37-летний уроженец Ташкента Санджар Исмаилов начал службу в вооруженных силах Узбекистана в 1992 г. - после окончания Военного инженерно-космического института им.Можайского в Санкт-Петербурге. С 1999 г. работал в военной разведке: с октября 2002 г. по июль 2003 г. временно исполнял обязанности заместителя начальника Объединенного Штаба Вооруженных Сил Республики Узбекистан (ОШ ВС РУ) – начальника Главного разведывательного управления (ГРУ) ОШ ВС РУ, позднее вплоть до ареста работал первым заместителем начальника ГРУ – начальником Управления разведывательно-информационной работы и взаимодействия.
29 июня 2005 г. подполковник Исмаилов был задержан сотрудниками Службы национальной безопасности (СНБ) Узбекистана по обвинению в разглашении государственных секретов.

Уголовное дело было возбуждено по заявлению сослуживцев Исмаилова о передаче им в 2003 г. российскому военному атташе нерасшифрованных радиограмм, которыми обменивались между собой неправительственные вооруженные формирования на территории Афганистана.
Необходимо отметить, что передача радиограмм не была какой-то тайной операцией. Как видно из материалов дела, 11 марта 2003 г. Исмаилов, исполнявший обязанности начальника узбекской военной разведки, направил официальную телеграмму начальнику ГРУ Генерального Штаба ВС России генерал-полковнику Валентину Корабельникову с просьбой об оказании содействия в расшифровке афганских радиограмм, перехват которых осуществлялся спецслужбами Узбекистана с августа 2002 г. После ответа Корабельникова о заинтересованности российской стороны в этом предложении, Исмаилов встретился с российским военным атташе полковником Николаем Бобкиным, с которым обсудил вопрос о передаче информации, и позднее передал ему дискету с материалами радиоперехвата за март 2003 г. Обе встречи с Бобкиным проходили совершенно официально – в протокольном зале Центрального Аппарата Министерства обороны РУ.

В начале июня 2003 г. Исмаилов передал старшему помощнику российского военного атташе полковнику Сергею Щербакову следующую дискету с материалами радиоперехвата за прошедший месяц.
Исмаилов не скрывал от своих коллег, что нерасшифрованные радиограммы передаются российским военным. По его словам, эти мероприятия он проводил в рамках своих служебных полномочий и в соответствии с имеющимися соглашениями о взаимном сотрудничестве разведывательных ведомств. Порядок передачи такого рода информации в то время не регламентировался каким-либо внутриведомственными документами.

В июле 2003 г. передача дальнейших материалов была приостановлена по указанию секретаря Совета национальной безопасности РУ Руслана Мирзаева (нынешнего министра обороны Узбекистана).
В ноябре 2003 г. российская сторона пыталась поставить перед руководством узбекской военной разведки вопрос о продолжении сотрудничества по дешифровке афганских радиограмм, однако предложение было отклонено. В докладной записке нового начальника ГРУ Мамура Мадаминова, пришедшего в Министерство обороны из СНБ, утверждалось, что российские военные, вероятно, расшифровали радиограммы, однако не хотят делиться этим секретом с Узбекистаном.
После андижанских событий 12-13 мая 2005 г. такого рода "союзнические разборки" неожиданно перешли из сферы ведомственных взаимоотношений внутри разведывательного сообщества в плоскость уголовного права.

Исмаилов, который в это время готовился к поступлению в Высшую школу СНБ, неожиданно был арестован. Сотрудники СНБ почти месяц допрашивали его без участия адвоката, угрожали суровым наказанием за контакты с российскими дипломатами, которые "вербовали военнослужащих Узбекистана", в том числе "для проведения диверсий в Германии"(?!), шантажировали давлением на семью (жена, двое детей и мать-инвалид) и возможным арестом сестры, выезжавшей с детьми на постоянное жительство в США. За это время в квартире Исмаилова были произведены четыре обыска. Признание в передаче радиограмм не удовлетворило сотрудников СНБ, которые хотели раскрыть "громкое дело" о шпионской деятельности российских военных. Задавались и многочисленные вопросы, касающиеся Андижана, однако они не были отражены в официальных материалах уголовного дела.
Сам Исмаилов считает, что главной причиной его ареста было то, что начальник ГРУ Мамур Мадаминов "испугался ответственности за несвоевременное доведение до руководства министерства обороны информации о предстоящей дестабилизации в г.Андижане". По словам Исмаилова, "российский военный атташе Сергей Ищенко еще в апреле 2005 г. лично передал министру обороны информацию о группе /исламистов/, направляющейся в Ферганскую долину. Началась дальнейшая проработка. 11 мая на специальном совещании с участием представителей всех силовых структур о данной проблеме и о предстоящих в ближайшее время событиях было известно. Когда после начала событий в разговоре с Мадаминовым я по неосторожности сказал ему, что он как руководитель должен был довести до руководства имеющуюся у нас информацию, он начал собирать на меня компромат".

22 июля 2005 г. после почти трех недель интенсивной психологической обработки со стороны сотрудников СНБ Исмаилов решил сознаться в "преступной деятельности", рассчитывая, как и некоторые жертвы сталинских чисток, что сможет доказать свою невиновность в ходе суда.
Арестованный "признал", что в январе-феврале 2003 г. при двух встречах в протокольном зале министерства обороны с российским военным атташе Николаем Бобкиным сообщил последнему секретные сведения о специальных поисково-разведывательных взводах, упразднении отдельных батальонов разведки и радиоэлектронной борьбы, переименовании ГРУ и местонахождении супруги афганского генерала Достума в Узбекистане. В мае-июне 2003 г., по версии следствия, узбекский разведчик в ходе нескольких встреч передал старшему помощнику российского военного атташе Сергею Щербакову информацию о предстоящих оперативно-тактических учениях в нескольких военных округах Узбекистана и о направлении в Ирак медицинского подразделения. Наконец, с апреля 2004 г. по февраль 2005 г. Исмаилов якобы передал Щербакову сведения о формирующейся особо секретной воинской части №38343 и о ее расформировании в феврале 2005 г.

Все эти обвинения построены исключительно на "признательных показаниях" самого Исмаилова, от которых он отказался в ходе суда. Демонстрируя "добрую волю", подследственный также сообщил следователю о местонахождении около 30 патронов, привезенных с его прошлого места службы и не обнаруженных в ходе первого обыска. Однако, вопреки ожиданиям Исмалова, "добровольная выдача" патронов стала основанием для предъявления ему еще одного уголовного обвинения.
Следователя не смущали такие очевидные противоречия в материалах дела, как, например, то, что Щербаков (согласно приобщенной к делу справке СНБ) покинул Узбекистан в феврале 2004 г. и, следовательно, не мог встречаться с обвиняемым в последующие месяцы.
По завершении следствия вместо первоначального обвинения в разглашении государственной тайны (ст.162 УК РУ) Исмаилову было предъявлено более тяжкое обвинение в государственной измене, а также в злоупотреблении служебным положением, причинившем существенный вред интересам вооруженных сил, и незаконном хранении боеприпасов (ст.157 ч.1, 248 ч.1 и 301 ч.1 УК РУ).

Суд проходил в закрытом режиме и носил во многом формальный характер. Ни один из доводов защиты не был принят во внимание. В приговоре в качестве одного из доказательств вины были упомянуты показания жены подсудимого Натальи Бондарь о переезде ее родственников в Россию.
26 января 2006 г. Исмаилов был приговорен к 20 годам лишения свободы, с применением постановления об амнистии неотбытая часть наказания была сокращена на четверть.

Министерство обороны пыталось выселить семью бывшего разведчика из квартиры еще до того, как приговор вступил в законную силу.
Власти Узбекистана отметили сотрудников СНБ, участвовавших в фабрикации дела о "российском шпионаже", правительственными наградами, однако не были заинтересованы в его огласке, так как его расследование происходило одновременно с подготовкой и подписанием 14 ноября 2005 г. президентами двух стран двустороннего Договора о союзнических отношениях.

После вынесения приговора жена осужденного дважды обращалась за помощью в российское посольство. Военный атташе Сергей Ищенко пообещал, что российский МИД поставит этот вопрос перед властями Узбекистана. Это обещание не было выполнено. Позднее Бондарь получила чисто формальное письмо из МИД России, в котором напоминалось, что Исмаилов не является гражданином РФ, и содержалась рекомендация обращаться в Европейский суд по правам человека (юрисдикция которого на Узбекистан, как известно, не распространяется).
Исмаилов – далеко не единственный офицер, ставший жертвой проведенной СНБ Узбекистана постандижанской "зачистки" вооруженных сил. Так, бывший начальник Управления международного военного сотрудничества Министерства обороны подполковник Эркин Мусаев в июне 2006 г. был приговорен к 15 годам лишения свободы за измену родине, передачу секретной информации спецслужбам стран НАТО, халатность и должностной подлог. В прошлом году были осуждены по различным обвинениям бывший гражданский министр обороны Кадыр Гулямов (помимо прочего подозревался в передаче иностранцам секретной информации), бывший заместитель министра обороны, генерал-майор Алишер Исламов и др. Было заведено уголовное дело на генерал-майора Исмаила Эргашева – бывшего начальника ОШ ВС РУ, которого в 2005 г. отправили на пенсию. В колонии в г.Бекабад Ташкентской области содержатся и высокопоставленные сотрудники силовых структур, осужденные за шпионаж в пользу России.

Конечно, каждое из этих уголовных дел имеет свою специфику и требует особой оценки. Однако дело Исмаилова наглядно демонстрирует, что обвинения государственных служащих Узбекистана даже в весьма серьезных преступлениях иногда имеют весьма сомнительные основания.

^Виталий Пономарев
Vponomarev@mtu-net.ru