Не стоит этого скрывать, что сегодня многие государства рассматривают Центральную Азию, как одну из зон своих национальных интересов. В этом регионе сталкиваются все силы мира: США, ЕС, Россия, Китай, Индия, Иран, Турция, арабские страны, Израиль и даже Япония проявляют к региону живой интерес.
И все-таки чем же настолько важен данный регион? Как известно, этот регион является не только стратегически важным "сопределом" России и Китая, но и "ключом" к евроазиатской и глобальной политике. Даже при первом приближении к центрально-азиатской геопроблематике просматриваются, по меньшей мере, следующие императивы.
Во-первых, все, что объективно и с подачи западно-проамериканских субъектов происходит на центрально-азиатском пространстве и направлении, напрямую затрагивает проблемы национальной безопасности России и Китая, не говоря уже о безопасности и стабильности самих центрально-азиатских республик.
Во-вторых, Центральная Азия (ЦА), как сердце азиатского субконтинента, исторически является транспортно-коммуникационным узлом на пересечении маршрутов Запад-Восток, Север-Юг, средоточием жизненно важных ресурсов, "фильтром" и "связующим звеном" в непрерывно развивающемся диалоге-конфликте восточных (мусульманских) и западных (христианских) цивилизаций.
В-третьих, модификация политической карты мира, начатая с развалом бывшего СССР и социалистического лагеря, имеет непрерывное продолжение. И, представляется, что в этих трансформационных процессах Центрально-азиатский регион будет играть ключевую роль. При этом необходимо отметить, что подобное отношение к центрально-азиатским республикам возникло сразу после распада СССР и появления новых независимых государств.
В первые годы независимости стран ЦА, большинство аналитиков в основном просчитывало варианты геополитического соперничества за влияние в регионе Турции и Ирана. По мере укреплений позиций Китая в мире, он стал во все большей мере рассматриваться в качестве влиятельной силы в регионе. Ситуация кардинально изменилась в 2001 году, когда Центральная Азия стала главным плацдармом, а в части Афганистана и полем битвы против международного терроризма. США уже длительное время рассматривают центральноазиатский регион, как одну из зон своих национальных интересов.
Действия США по отношению к республикам региона не носили последовательный характер. Вашингтон не может похвастаться поэтапным ведением своих внешнеполитических программ на территории ЦА, так как большинство из них зависело от того, лидер какой партии занимал кресло президента в Белом доме. Тем не менее, по мере того, что война против терроризма затягивалась, все больше обнаруживались противоречия между интересами отдельных стран. И невооруженным глазом можно было увидеть их соперничество за влияние в регионе.
Как стало очевидным на практике, США и ее союзники, не были заинтересованы в обеспечении долгосрочной стабильности в Афганистане, нарочито блокировали продвижение в этой стране экономических, транспортно-коммуникационных и иных жизненно важных интересов стран ЦА, в особенности Узбекистана; играли на внутриафганских этнических и этнополитических противоречиях, разыгрывая "карту этнических узбеков" в Афганистане в своих тактических целях, в том числе против интересов собственно Узбекистана; манипулировали террористическими организациями и экстремистскими группировками ("Аль-Каеда", "Исламское движение Узбекистана", "Талибан" и др.), включая целевые установки, направленные на организацию перманентной нестабильности в Центральной Азии, пытаясь таким образом использовать в своих интересах угрозу терроризма.
Более того, технология так называемых "бархатных революций", избранная американскими стратегами в качестве тактических мер и, как казалось, успешно апробированная в Восточной Европе, Украине и Грузии, оказалась неэффективной в Киргизии (мартовский переворот 2005г.) и потерпела полное фиаско в Узбекистане в период трагических событий в Андижане в мае 2005г. Ташкент продемонстрировал не только мобильность и дееспособность своего курса, но и саму возможность эффективного и адекватного контраргумента на используемый западными спецслужбами в ЦА революционный инструментарий.
США ведут борьбу за доступ к огромным энергетическим ресурсам, а также за использование военных баз, расположенных между Китаем и Россией, в непосредственной близости от Ирана. Более того, администрация Белого Дома видит Шанхайскую организацию сотрудничества как угрозу своим национальным интересам. Она больше всего опасается того, что амбициозный Китай и возрождающаяся Россия могут вытеснить США на обочину.
Российский вектор в ЦА на протяжении последних столетий был доминирующим, с конца XIX и почти всего XX–го столетия он был по существу единственным. Это само по себе во многом определяет и сегодняшнюю роль России в регионе. Ее присутствие в регионе обусловлено еще рядом факторов, включающие как транспортные коммуникации, экономическое сотрудничество, общность языка и информационного пространства, так и сферу безопасности. С геостратегической точки зрения, Россия не заинтересована в наращивании военно-политического присутствия другой державы в Центральной Азии. Уход из Центральной Азии означал бы для России крупнейшее стратегическое отступление и безвозвратную потерю позиций как влиятельной мировой державы.
В этой трехсторонней игре преимуществом России является его упорная сосредоточенность в этом регионе. Центральная Азия является ключом к осуществлению надежд сделать Россию энергетической сверхдержавой. Именно этим объясняется подписание последнего четырехстороннего соглашения между РФ, Казахстаном, Туркменией и Узбекистаном по экспорту природного газа в Европу. Тем самым Кремль похоронил идею европейцев импорта газа в обход России. Навсегда или временно – это покажет время и дальнейший расклад сил, борющихся за влияние в Центральной Азии.
Еще один игрок, который в последнее время проявляет все больший интерес к региону это - Китай. Географическая близость, военно-политические и экономические интересы делают данный регион все более приоритетным направлением для Пекина. За последние десять лет Китай создал свои торговые представительства во всех центрально-азиатских странах и осуществил значительные инвестиции в инфраструктурные проекты, призванные связать континентальный Китай с Центральной Азией.
Рост потребностей Пекина в энергоносителях является одним из важнейших стимулов его активности в регионе. Китай проявляет все больший интерес к нефти, производимой в ЦА. Китай также беспокоит движение сепаратистов в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Населяющих его мусульман-уйгуров объединяет с уйгурами соседних Узбекистана, Казахстана и Киргизии общность религиозного и культурного наследия.
В последние годы Китай наращивает приграничное сотрудничество с Узбекистаном, Казахстаном и Киргизией, опасаясь, что уйгурские сепаратисты могут вступить в коалицию с исламскими экстремистами. Стабильность на западной границе Китая имеет ключевое значение для сохранения темпов его экономического роста.
Китай и Россия желают ликвидации военного присутствия США в Центральной Азии, поэтому в последние годы их сотрудничество стало более тесным. Однако это сотрудничество представляет собой краткосрочный брак по расчету, а не зарождение нового стратегического альянса. В конечном итоге две страны, скорее всего, будут бороться за влияние в Центральной Азии.
Выход Китая на центрально-азиатский газовый рынок может создать предпосылки к нарастанию российско-китайского соперничества в регионе. Россия при этом имеет определенные преимущества. Центральная Азия была частью российской и советской империй. Наследием этого являются экономические связи и взаимозависимость, особенно, в области энергетики.
Китай ведет игру с дальним прицелом, заключив союз по расчету с Москвой, чтобы получить ресурсы и противодействовать тому, что он считает ползучим военным окружением США. Пекин считает, что, в конечном счете, станет более привлекательным для среднеазиатских элит, которые находятся под впечатлением его смеси блестящих экономических успехов и централизованного правления.
Центрально-азиатский регион также является одним из приоритетов в деятельности ЕС. Обострение ситуации в Афганистане вызывает озабоченность ЕС. Расширение Евросоюза фактически географически приблизило континент к Центральной Азии и одним из факторов, стимулирующих активизацию сотрудничества, является заинтересованность Европы в обеспечении безопасности на ближайших подступах к своим границам. Важным фактором также является стремление ЕС к диверсификации источников энергоносителей и минеральных ресурсов, поступающих на его рынки.

Между тем, нужно отметить, что
>ведущие государства мира в своих интересах стремятся использовать угрозу терроризма и экстремизма в центрально-азиатских государствах. Все время подчеркивая этот фактор в Центральной Азии, они все больше нагнетают обстановку в регионе для достижения своих геополитических целей.

Ближайшую и среднесрочную геополитическую перспективу в Центральной Азии следует рассматривать с точки зрения ресурсов и потенциала ШОС и таких мировых центров силы, как Россия, Китай, а также США и ЕС. Нужно избегать во внешней политике вхождения в сферу прямого влияния каких-то отдельных государств и самостоятельно определять взаимоотношения со всеми странами мира вне зависимости от идеологических воззрений, но на базе поддержания национальных, прежде всего, экономических интересов.

^Султан-Махмуд Султанов,
эксперт Фонда региональной политики
smsultanov@inbox.ru