>Жил-был паровоз. Хорошая была машина, мощная. И поэтому доверили ей везти народ к светлому будущему. Потому что стало мрачно и неуютно жить на старой станции. А тут появились миссионеры, которые говорили, что есть рай на Земле, только туда по железной дороге можно добраться. Народ поверил, захотел перемен – нового места жительства. Залили в котел воду, запаслись угольком, подцепили вагоны. Завалили вагон-ресторан продуктами, причем деликатесами – это чтобы вкусно и сытно было в дороге. У рычагов поставили ответственных машинистов. И скомандовали: "Вперед!"

Конечно, паровоз от работы не отказывался. Загудел изо всех сил, заработал поршнями. Потянул состав, так как сила была и желание показать, на что он способен. Разогнался, да так, что ветер в ушах свистел. Пассажиры ликовали. Мимо пролетали года и другие страны. Счастье виднелось на горизонте. Народ мечтал побыстрее получить то, что заслужил трудом. Даже оглядываться назад не хотел. Да и зачем? Все плохое осталось в прошлом. А все прекрасное их ждало в будущем. Он уже виднелся в лучах фонаря, установленного впереди паровоза. Пассажиры восторженно пели: "Наш паровоз вперед летит..."

Прошли года. Скорость понемногу замедлялась. Уже выкипела вся вода в котле, пар ушел в гудок. Колеса поизносились. Да и уголька осталось меньше. Температура понижалась в печке, уже не было того жара, что раньше. Энтузиазма стало поменьше. Машинисты ругались друг с другом. Еду в вагоне-ресторане давали по карточкам. Пассажиры оглядывались и спрашивали, мол, а когда светлое будущее? Когда паровоз привезет их к счастью? Пора уже ответ давать. Появилась оппозиция, которая постоянно задавала неудобные вопросы: а правильный ли курс взят, там ли стрелку перевели, хватит ли ресурсов для столь долгой дороги? Но вагоноважатый всех успокаивал: подождите немного, вот скоро станция назначения покажется. Тогда все и получим то, о чем мечтали, когда садились на поезд, а пока купите баклажанчиков и масла у меня, хоть и дорого, но зато есть что поесть. Народ терпел, покупал дефицит и ждал – верил еще лозунгам и речам.

Пролетело еще какое-то время. Паровоз с трудом тащил вагоны, скорость была уже минимальной. Уголь закончился. Воды давно в котле не было. Практически состав шел по инерции. Машинисты давно плюнули на все и сидели за игрой в карты, не смотрели на приборы, тем более на путь. Вагоновожатый тихо собирал деньги, которые заработал, торгуясь тем или иным в дороге, и теперь ждал случая, чтобы выпрыгнуть с поезда и исчезнуть. Пассажиры уже ропотали: не хватало еды в ресторане, тепла не было в купе и на плацкарте. Постель износилась. Окна потемнели, ничего не было видно. Все спрашивали: "Так где же счастье? Куда мы едем? Может, вернемся домой?"

Появились революционеры, которые толкали пассажиров к бунту: "Хватит нам мозги пудрить! Нет никакого великого будущего! Мы не помним, что было раньше! Наверное, было хорошо! Просто нас спровоцировали на эту бесконечную дорогу! Обманули!" Народ забурлил, стал выходить из купе, требовать привлечения к ответственности всех тех, кто имел отношение к поезду и к организации этой поездки. Пошли громить вагон-ресторан, так нужно было запастить силой для революции. Но на полках ничего не было, ни крошки хлеба, ни банки икры, ни бутылки водки – все давно закончилось. Голод и холод стали последней каплей в их терпении.

Стали искать вагоновожатого. Да только тот умный был, сразу смекнул, что его сделают козлом отпущения, и давно спрыгнул. Где он сейчас – не найти уже, то место давно проехали. Побежали к паровозу, а там машинисты уже дерутся, обвиняя друг друга в шулерстве. Их схватили поволокли на казнь. "Вы ответите за все! – орали пассажиры. – Нас ввели в заблуждение! Ограбили! Мы потеряли столько времени на то, что было грезами! Весь состав голодает и умирает от нищеты и холода!"

Машинисты отнекивались, мол, мы только за котлом следили, уголек подкидывали в котел, да воду доливали. А за состав ответственности не несем. Тем более за путь, который нам самим неведом. Мы тоже сало с хлебом не жрали, сами в мазуте и саже. Ищите других виновников. Пассажиры подумали: как ни крути, а крайними делать машинистов нельзя – такой же народ как и они сами.

Тогда приказали: останавливайте поезд. Машинисты дали по тормозам. Паровоз вздрогнул, из под колес полетели искры. Состав окончательно замедлил путь и остановился в какой-то пустыне. Нет ничего – ни деревца, ни воды, ни животных. Тем более жилых построек. "Вот куда мы заехали с бредовыми идеями!" - негодовали люди, и хотели крови. Тех, кто виноват в этом.

А найти не могут. Ведь сами согласились на эту поездку. Сами скидывались на билеты. Сами помогали грузить вагоны углем, водой и едой. И тут один революционер сказал: "Слушайте, во всем виноват паровоз! Это он завез сюда нас!" - "Точно!" - согласились пассажиры, и схватили кто монтировку, кто топор, а кто гаечный ключ. И пошли громить машину.
Паровоз был в ужасе, что с ним делали те, кого он столько лет вез по бесконечной дороге. В течение короткого времени люди снесли котел, выкрутили все шестеренки, вывернули из колен рычаги, разбили фонарь, который указывал путь в светлое будущее. Кое-кто стащил колеса для личных нужд. Даже приборы – те, что не успели сломать – растаскали по вагонам. Конечно, не все были удовлетворены этим, но на какое-то время разрядили эмоции и негативные чувства.

Таким образом, крайними сделали паровоз. А про путеукладчиков, которые проложили рельсы, никто и не вспомнил. Ведь пойди, разыщи их теперь...

^Алишер Таксанов