"Вода – это жизнь, сказал мираб, перекрывая реку"

Ситуация с водными запасами и распределением водотоков в центральноазиатском регионе рассматривается большинством специалистов как источник потенциальных общественно-политических, этнонациональных и даже межгосударственных конфликтов, которые способны серьезно повлиять на геостратегическую и социально-экономическую обстановку в регионе.

Разделение воды по сей день осуществляется на основе лимитов воды советского периода, которые ни в коей мере не отражают существующее положение дел. Такое состояние вододеления не удовлетворяет страны региона. Почти во всех государствах Центральной Азии действует ирригационные системы, требующие большого количества водных ресурсов. Из 170-180 кубокилометров запасов влаги в регионе сегодня используется более чем 90%, т.е. почти предел. Разделение некогда единой водной системы, а также отсутствие бюджетных средств у водных организаций государств региона привели к почти аварийному положению крупных, некогда входивших в единую систему водных объектов: водохранилищ, каналов, насосных станций. Износ технических средств по наблюдение, контролю и распределению водных ресурсов в межгосударственных и особо крупных водных объектах очень высок.

В советское время воды Сырдарьи орошали земли Узбекистана и Казахстана. Водная система реки была ориентирована на ирригационные нагрузки, обеспечивает благополучие около 15 миллионов населения и орошает более 1.5 миллионов га земель. Такое положение стало раздражать обделенную минеральными и энергетическими ресурсами Киргизию, на территории которой формируется 40% всех водных ресурсов региона. Ей стало обидно, что соседи, используя "ее воду" получают доходы и не делятся с ней. Поэтому "островок демократии" переориентировал систему на энергетический режим, чтобы получать дешевую гидроэлектроэнергию, особенно зимой. Но что такой перевод на территории Узбекистана привел к затоплению 120 тысяч гектаров пастбищ и орошаемых земель, Киргизии, как говорится, "по барабану". Для нее главное - вода – это товар. Где-то киргизские "мирабы" прослышали прогноз экспертов ООН, что вода может стать дороже нефти. Поэтому Киргизия решила вновь удивить мир своим "продвижением к прогрессу" и намерена теперь продавать воду по стоимости равной мировым ценам на нефть и газ. Соблазн велик - можно разом решить все свои проблемы. Для киргизских "водяных" это прекрасный сон - продавать воду по стоимости нефти. А товара у них много.

>Принцип "по барабану" существует в разделении воды Амударьи в Туркменистане по отношению к Узбекистану. Доля стран определена как 40 на 40 процентов. Но в бассейне реки Амударья с узбекской стороны проживает около 14 миллионов населения, а с туркменской стороны - 4 миллиона. А чтобы узбеки не "приватизировали" воду, покойный Туркменбаши после обретения его страной независимости поспешил проложить названный своим именем канал по отводу своей доли воды от Туямуюнского водохранилища. Это сразу создало серьезные проблемы для водной системы некоторых районов Хорезмской области.
В узбекско-казахстанских отношениях напряженность существует из-за Чардаринского водохранилища. Начало этому положили киргизские энергетики, осуществив зимой 2004-го большие сбросы из Токтогульского водохранилища. Это поставило Казахстан перед выбором – либо отводить воду в Чардаринское водохранилище, плотина которого могла не выдержать такого напора, либо направлять избытки воды в Сырдарью, но тогда возникала угроза затопления Кызылорды. В этой ситуации Узбекистан вынужденно, выручая соседей, с ущербом для себя, принимал аварийные сбросы в Арнасайскую впадину, где возникло море засоленной и уже не пригодной ни для питья, ни для орошения воды.
Но когда Узбекистан, осваивая Арнасайскую низменность, построил дамбы, чтобы скапливать поступающую из Чардары пресную воду, Казахстан стал выдвигать претензии: строительство дамб узбекская сторона развернула без всякого согласования с казахстанскими специалистами-водниками. По этой причине уровень воды в Чардаринском водохранилище Казахстана достиг критического минимума, перестало хватать воды для ирригационной и мелиоративной систем Кызылординской и Южно-Казахстанской областей, а Чардаринская гидроэлектростанция стала значительно меньше вырабатывать энергию. А сами сбросы вдруг стали прекрасной чистой водой, которую необходимо сохранять у себя. Поэтому Казахстан намерен построить на своей территории новое Коксарайское водохранилище, чтобы не пропускать воду в Арнасай, и так сказать, обрести "полную водную независимость", стать хозяином положения. Но тогда уже, оставшись без подпитки, Арнасайская водная система начнет усыхать, как Арал. Но казахские специалисты учли все, кроме человеческого фактора. Оставшиеся без воды люди пострашнее прорыва плотин, снижения выработки электроэнергии. Энергия ярости и отчаяния сравнима с атомным взрывом: она может снести все на своем пути, мало не покажется.
Обращаясь к "водному вопросу", каждая "верховная" (по течению реки) страна преследует собственные цели. Таджикистан провозгласил амбициозную программу строительства сразу 14 новых ГЭС на реках Сангуда и Зеравшан и достройки Рогунсой ГЭС в самом высотном варианте. У Кыргызстана - сооружение каскада Камбаратинских ГЭС. Цель этих планов, несмотря на всю риторику о достижении самообеспеченности энергией - продажа электричества в Иран, Афганистан, Пакистан, Китай. В итоге истоки двух основных водных артерий региона – Сырдарьи и Амударьи – могут перегородить новые плотины, что может превратить в пустыни поля Ферганской долины, привести к голоду и не исключено - к социальному взрыву. Хотя такое ответственное лицо, как министр мелиорации и водных ресурсов Таджикистана Масаид Хамидов утверждает, что "новые станции позволят, кроме выработки электроэнергии, обеспечить водой не только себя, но и все страны региона", как то не верится. Может обеспечат только зимой, чтобы затопить земли соседних стран. Вот это реально. Таджикистан и Киргизия на протяжении последних лет вполне сознательно нарушают базисные основы международного права, в его водной части. Любое масштабное строительство в бассейнах трансграничных рек требует обязательного согласования со всеми странами, прямыми и потенциальными водопользователями.
Проблема водопользования затрагивают интересы всех республик Центральной Азии и принятие любого решения, не учитывающего интересы соседей, неминуемо приведет к растущему напряжению, а отсутствие реального взаимодействия может стать фактором дестабилизации всего региона. Водохозяйственное строительство в верховьях должно учитывать интересы существующего водопользования в среднем и нижнем течении реки и ни в коем случае не должно причинять значительного вреда прежнему водопользованию, особо имея в виду огромное социально-экономическое значение орошаемого земледелия. Поэтому необходимо в срочном порядке завершить работу по созданию юридической основы для решения вопросов водного регулирования.
Киргизия и Таджикистан всячески срывают план создания единого водного консорциума и реальное выполнение уже заключенных соглашений. Если Таджикистан и Киргизия без учета интересов соседних стран начнут произвольно реализовывать свои планы, то последствия окажутся катастрофическими.
Развитие гидроэнергетики является национальным приоритетом Таджикистана. Естественно реализация национальных интересов является неотъемлемым правом любой страны, и это бесспорно. Но национальные интересы сегодня не могут быть независимы от общерегиональных. Это аксиома, и все другие утверждения могут расцениваться как право одной нации (наверно "арийской") на жизненное существование за счет другой. И все ссылки на международные стандарты являются банальной подтасовкой отдельно выдранных положений международных законов применительно к своим интересам. Никто не отрицает права Таджикистана самостоятельно реализовывать свою программу развития гидроэнергетики исходя из собственных интересов. Более того, это прямо и недвусмысленно закреплено в статье 7 (на которую ссылается таджикская сторона) тех же Хельсинкских правил: "Государство бассейна не может быть лишено существующего разумного пользования водами международного водосборного бассейна в пользу другого государства единого бассейна для его будущего пользования этими водами". Именно разумного, а не по принципу "как хочу, так и перегорожу".
В последнее время стало модным обвинять Узбекистан во всех бедах региона, в том числе в сфере водопользования. Мол, Узбекистан больше всего потребляет воды на орошение, из-за его хлопковых полей обмелел Арал и т.д. и т.п. Действительно, Узбекистану необходимо больше воды, потому что его населяет более 26 миллионов человек, он выращивает много хлопка, и много людей занимается сельскохозяйственным трудом. Узбекистан не виноват в том, в советские времена его сделали хлопковым сырьевым придатком огромной страны. Но с другой стороны, не исключено, что большинство ирригационных сооружений "водообразующих" стран построены на средства, полученные от выращивания "белого золота" и они перешли им задарма после развала бывшего союза. Вероятность этого велика, так как эти государства по собственному признанию не имеющие своих природных ресурсов, выпускавшие в советские времена неконкурентоспособную продукцию жили, как они сами говорят, за счет компенсаций. И теперь требуют, чтобы их снова взяли на содержание, так как у них нет ресурсов. Но такому иждивенческому настроению можно возразить - Япония, разрушенная Второй мировой войной, не имеющая природных ресурсов сумела самореализоваться, и добиться впечатляющих успехов во всех сферах, хотя могла остаться "содержанкой" ведущих мировых держав.
Возможным решением проблемы вододеления в регионе остается пересмотр существующих лимитов. В современных условиях, как показывает мировая практика, именно лимиты, потребности на воду являются наиболее подвижным, изменяемым элементом взаимоотношений между странами. Они определяются конкретными условиями и зависят от проводимых в государствах реформ, стратегии развития, динамики народонаселения и многого другого.
Необходимость изменения существующих лимитов вододеления связана и с ситуацией в Афганистане. После стабилизации обстановки страна обозначила свои претензии на воду в бассейне реки Амударья. Сегодня в водохозяйственных балансах центральноазиатского региона эти объемы не учитываются вообще.
Наконец, пересмотр лимитов вододеления между государствами Центральной Азии необходим даже просто потому, что они до настоящего времени юридически вообще не закреплены. Действующие сегодня лимиты установлены в 80-х годах прошлого века, и то они носили не государственный, а лишь ведомственный характер. Сегодня, когда нет, не только Минводхоза СССР, но и самого СССР, они просто не имеют никакой юридической силы.
Проблема совместного использования трансграничных водных ресурсов сегодня стала одним из основных конфликтных узлов, создающих реальную угрозу региональной безопасности государств Центральной Азии. Вода, некогда исторически объединявшая наши народы, превращается в оружие для решения внешне- и внутриполитических задач. В ближайшее время необходимо найти выход для решения водных проблем региона, чтобы не было водных трений в регионе. Единственно верным выходом будет поиск механизмов взаимодействия в совместном освоении водных ресурсов, подписание своеобразного Договора о разумном и рациональном использовании Центральной Азии. Главным отличием такого соглашения от всех предыдущих должен быть жесткий и четко прописанный инструментарий безусловного выполнения всех ранее заключенных договоренностей и ответственности за их срыв.
А пока синоптики предсказывают в этом году сухое лето. По различным данным, дефицит водных ресурсов составит от 10 до 15 процентов. Это значит, что каждый десятый гектар орошаемых земель возможно останется без полива…

^Рустам Нуралиев
nuraliev72@mail.ru