Если золотую рыбку положить на сковороду, то количество желаний увеличится до ста.

Расскажу вам любопытную сцену, произошла она сравнительно недавно, на квартире моего товарища Виктора Агаевича, 40 летнего педагога физики.
Он меня пригласил к себе, сидим у него вдвоем, готовимся к трапезе. Вдруг звонок в дверь, Виктор пошел отворять ее. В комнату вошли две русские женщины: Наина и Елена. Как потом выяснилось, Наина - актриса Бакинского театра Русской драмы, Елена Шуваева -
бывшая монашка, служила в церкви, а ныне актриса краснодарского театра, она приехала в Азербайджан сыграть роль ангелочки. Театр поучает так, как этого не сделать толстой книге.

Две высокие видные барышни, у них с Виктором Агаевичем отношения теплые, это было видно, знакомы они не вчера. Сидим в пропахшей ладаном комнате, пьем кофей, беседуем.
Виктор Агаевич сидел на диване, довольный, уверенный, что - то им рассказывал, иногда махал рукой. Я заметил красивый перстень на его среднем пальце, перстень по настоящему был красив, изготовлен в средневековом духе. Женщины также разглядывали его, он был с эксклюзивным дизайном, богатыми камнями.

Елена Шуваева шушукалась с Наиной, они готовили роль для новой постановки в театре, пришли поделиться с Виктором, затем Елена надела через голову свои большие крылья ангела, белые резиново - пластмассовые ангельские крылья.
Оседлав "крылья" на плечи, стала порхать перед нами.
- А ведь я похожа на ангела, разве нет?
В этот миг взорвался мой сотовый, я вышел в другую комнату поговорить, когда вернулся минут через пять, между Еленой и Виктором происходила такая беседа. Предлагаю ее вам.
- Любые эстетические нормы не имеют смысла, человек заведомо неволен в своем поведении, все разговоры о совести и нравственности теряют опору. А если свобода выбора есть, то, как примирить ее с классической причинностью, убеждением, что в мире все подчинено безусловной необходимости, - говорил Виктор Агаевич.
- У меня такое неприятное чувство, что вы правы. Хотя это у вас в Азербайджане царит такой расклад дел, у вас все по мусульмански. Даже атеисты у вас тут в душе мусульмане. Я не совсем понимаю Шариат, мол, есть свинину нельзя. Почему нельзя? Это де, сказал Мухаммед.
Да вы разберитесь сначала, зачем он это сказал, и сказал ли он вообще что либо подобное. Все это исходит
оттого, что у мусульман на дворе 1628 год, средневековье, им еще надо пройти тот период,
что прошли мы - христиане, а именно: времена инквизиции - продолжила Елена.
- Зачем вы так, Лена. Религия нужна человеку лишь потому, чтобы он при переходе в загробный мир остался не один, религия как
поддержка, проводник для души при переходе в смерть, или в иную жизнь. Вот и все, - заключил свою тираду Виктор Агаевич.
- Вы не правы, Виктор. Бог создал человека для жизни доброй и благородной, а вы тут разводите демагогию, знаю я вас, бакинцев. У вас мужчины могут поклясться в чем угодно, положа рука на сердце женщины. А вы тут говорите о боге, толкуете о вещах, которых не понимаете.
- То есть Бог предопределил его жизнь задолго до его рождения? - Виктор как будто не расслышал ее последних слов.
- Совершенно верно...
- Ну тогда в чем роль человека? В чем его миссия? Если все в жизни человека предопределено и предначертано за много веков
до его появления на свет, предусмотрено все, даже вот эти мои сомнения, тогда в чем роль человека?
- Роль в том, чтобы ценить жизнь, данную ему богом...
- Вот вы и попались, Лена. Самый большой грех - это рожденье! Дать жизнь - великое благодеяние, согласен. Славный, благородный акт, но дать жизнь, и превращать ее в ад, в сплошное страдание - это низость, бессмысленная жестокость, глупый, позорный вид тирании. Бог дал нам жизнь, и он же требует от нас страданий, он закрыл нам доступ в свой дом, то есть в рай. Он терзает нас. Разве после этого бог не тиран? Дать жизнь и отнять счастье,
не значит ли отнять жизнь? От колыбели до могилы один шаг.
Первый шаг новорожденного - первый шаг в гроб. Что остается людям? Страдать и покоряться! Жизнь - это ошибка, это конец игры, безумие и сон.
- Вы не правы Виктор! Как вы можете так говорить о Боге?! Вот зачем люди устанавливают спутниковые антенны, направляя их с сторону телебашни? Зачем я вас спрашиваю?! Правильно, чтобы связь и сигнал с телевидением был четким.
Точно также люди идут в церкви, в церквях ставят свечи, глядят на иконы,
изображения с Иисусом и девой Марией, церковь - это как полу музей, там сплошь святые лики. Они молятся на эти иконы, чтобы появился сигнал. Вот почему мусульмане молятся, совершают намаз, также глядят в сторону Каабы, почему? Это все от Бога, и ради сигнала, Виктор.
После этих слов Елена как - то странно запорхала своими "крыльями", Наина хмыкнула, заявив:
- Тебе подходит быть ангелочком, Лена, - поддержала она подругу.

В этот момент Виктор Агаевич достал с пола тапочку, подошел к Елене, стащил ее вниз, поймав за юбку, схватил за ее "ангельские крылья",
развернул ее к себе задом, стал ее бить, шарахать от души.
Де, именем Мухаммеда!
Дубасил, бил со страшной силой в святошестве изолгавшуюся, в процессе порки Елена лишь выдавливала из себя:
- Во имя отца оффф!!!..И сына уй!!!! И святого ай!!!! Мне больно!...Духа оуой!!!!! Уф!!! Мне больно!!1 Во имя отца!!!! А-ах!

Видать, осеннее обострение, ведь учить легко, а учиться - труднее. Размокшая от ужаса Наина хлопала глазами, голову отчаяньем занавесила. Нестандартная сцена: женщину лупасят, держа за ангельские крылья. С пол минуты я глядел на это безобразие, в нем было больше русского. Я хотел, чтобы выпороли ангела, пусть даже напускного.
Ведь религия лжет. Обо всем. Не только об ангелах.
Причем эта ложь всепоглощающая, все проникающая.
Я остановил Виктора, схватил его за руки, отстранил от нее. Расплата натуралами завершилась. Все же он успел побить ее, после чего, Виктор сдернул "крылья" Елены, швырнул на пол, ушел на кухню. Елена Шуваева села на ковер вся мокрая, глаз ее был разодран от крика. За детский лепет она расплатилась по взрослому.
Испуганные женщины собрали свои манатки, упорхнули из квартиры словно ангелы, оставив на полу "ангельские крылья". В бессмертие отправляются с небольшим багажом.
…

Мы с Виктором минут 30 молчали. Молчание было тягостное, будто опустела правоверными древняя Мекка. На столе бутыли,
восхищающие длиной. Рядом бокалы с пьяной ямой.
Выпили "Беленькой", закусили столичным салатом, в сигарном дыме наши лица кривились.
После еды вышли гулять по вечернему Баку, гуляли глазами, наслезенными водкой.
Спустились вниз, к завокзальной части города.
Баку хорош, богат, повсюду вопли автомобилей, грохочут морды многохамые, богатые горожане, рвутся из меридианов, атласа арок. В Баку берегись пешехода!
Пенится, звенит золотоворот франков, долларов, рублей, крон, иен, марок. Видать бакинцы идут выкупаться в обилии Бога. Они пытаются вызлить смерть. Да уж, гниет земля, взрывая кору горой волдырей.
Прошлись мы мимо русской церкви, это в центре Баку. Перед церковью сидело трое нищих.
Один из них привстав, подошел к нам. На вид ему было лет 30, грязный русский парень, одетый в барахло. От него на расстоянии смрадом разило.
- Дайте 20 копеек, добрые люди, - отрезал он.
Виктор Агаевич снял с пальца перстень, протянул ему.
- На, держи, это очень дорогой перстень. Но с одним условием: ты должен сделать для меня поступок богохульный.
Нищий опешил, забегали глаза. Он отшатнулся чуть.
- Чего ты боишься? Ты вечно бедствуешь, ты в крайней нищете, молишься за здоровье нас, здоровых людей, мы милостыню тебе даем. По логике, Бог должен посылать тебе обильные дары, но тщетно все, ты в состоянии плачевном. Твой Бог не добр! Бери перстень и согреши, богохульствуй!

Нищий заколебался. В его глазах я прочитал соблазн, но и страх загробной кары также я заметил в них.
- Давай, богохульствуй! Тут нет большой беды! - Виктор приблизился к нему.
Нищий отказался. Но Виктор Агаевич подарил ему перстень, всучил его ему. Челюсть нищего отвисла.
- Ладно уж, бери! Бери, и люби людей, этих полу - ангелов, у них ангельское терпение! Терпеть такую жизнь лишь ангелы способны! – выкрикнул Виктор.
- Пошли, - кивнул он мне, мы стали с суверенностью в себе спускаться вниз к бульвару, шататься морем, разглядывать соленую слюну.
Сзади услышали голос нищего.
- Товарищ, вы кто? Как вас зовут?
- Да я не бог, я более добр. Я атеист, - из слов моего товарища.

Великие преступления почти всегда совершались знаменитыми невеждами.
…

Есть теперь странные недоумения и странные заботы.
>Положительно есть русские люди, боящиеся даже русских успехов и русских побед. Не потому боятся они, что желают зла русским, напротив - они скорбят об всякой русской неудаче сердечно, они хорошие русские, но они боятся и удач, и побед русских, - "потому-де, что явится после победоносной войны самоуверенность, самовосхваление, шовинизм, застой". Но вся ошибка этих
добрых людей в том, что они всегда видели русский прогресс единственно в самооплевании, и в сухой вере в богочеловека Иисуса.
Да самонадеянность-то русским, может быть, и всего нужнее
теперь! Самоуважение им нужно, наконец, а не самооплевание, и не показная вера. Но хочу заверить русских: не беспокойтесь, застоя не будет. Холодная война осветит столько нового и заставит
столько изменить старого, что вы бы никогда не добились того самооплеванием, поддразниваньем, и желанием (именно ЖЕЛАНИЕМ) верить в Бога, которые обратились в последнее время лишь в простую
забаву. Но никогда интеллигентное общество не было в странах СНГ менее самоуверенно и даже более в разложении, как после распада СССР.
Кстати замечу: из писавших о русском самоупоении и дразнивших всех ими после распада СССР было несколько новых молодых писателей, обративших тогда на себя большое внимание общества и возбудивших в нем горячее сочувствие к их обличениям. И, однако, к этим истинно желавшим добра обличителям
присоединилось тогда тотчас же столько нахального и грязного народу,
явилось столько свистопляски, столько людей, совсем не понимавших, в чем
сущность дела, а, между тем, воображавших себя спасителями народов, мало того - явилось в их числе столько даже откровенных врагов России, (или скажем, Азербайджана), что они,
под конец, сами повредили тому делу, к которому примкнули и которое
повелось было талантливыми людьми. Получилось Война и Третий мир.
Но сначала и они имели успех,
единственно потому, что чистые сердцем люди, действительно
жаждавшие тогда повсеместно обновления и нового слова, не разобрали в них негодяев, людей бездарных и без убеждений, и даже продажных. Напротив, думали, что они-то и за свободу народа, за его интересы, за обновление, за народ и общество.
Кончилось тем, что огромное большинство людей наконец разочаровалось и отвернулось от них, - а затем уж пришли биржевики и
торгаши... Теперь этой ошибки, кажется, не повторится, потому что
несомненно явятся новые люди, уже с новою мыслью и с новою силою.

^ЭЛЬЧИН ГАСАНОВ,
rufinat@mail.ru
elcin_gasanovv@yahoo.com