Хилда Хукхем

Последний день Тимура
(выступление Г.А. Хидоятова)

История является бессмертным сокровищем души нации. Она представляет источник национального сознания, основой патриотизма, национальной гордости и играет решающую роль в формировании гражданина государства.

В этом я убедился лишний раз, когда получил огромное количество откликов со всех концов цивилизованного мира на мои исторические публикации в сайте Центразия. Они не были написаны специально для настоящего времени. Они были подготовлены лет 10-15 назад, но ни один журнал, ни одна газета не опубликовала их. Видно отпугивала моя фамилия.

Дело в том, что в 1990 г. была опубликована моя книга "Моя родная история", в которой я попытался дать свою концепцию истории Узбекистана с древнейших времен до настоящего времени. Она была подготовлена в двух томах. Первый охватывал период с древнейших времен до 1916 года, а второй содержал критическую оценку советской национальной политики и представлял период до 1990 года.

Книга вызвала яростную реакцию со стороны ультранационалистических кругов, консервативно мыслящей интеллигенции, чиновников, никогда ничего не читающих, бирликовского инкубатора студенчества. Газеты, радио, телевидение поместили отрицательные отзывы. Возмутительным была дискуссия по республиканскому радио, которая была полностью посвящена ругани моей книги.

Я вынужден был подать на суд на радиокомитет. На суде выяснилась любопытная деталь- молодые люди(студенты 2-3 курсов филологического факультета Ташкентского университета, кумиром которых был тогда Мухаммад Солих), которые с таким искренним возмущением ругали мою книгу. ее даже не читали. Судья была полностью на моей стороне и приняла решение, с которым я полностью согласился. Мне была представлена возможность в 30 минут дать ответ всем моим критикам.

В 1993 году меня перевели на работу в МИД в качестве советника министра. Мне представилась возможность загранкомандировок во многие страны. В каждой командировке я старался урвать пару дней для работы в библиотеках и архивах. Я обнаружил, что за границей о нашей истории знают гораздо больше, чем мы сами, что там накоплен огромный запас публикаций архивных материалов, монографий по истории нашей республики. И самое важное- я встретил ученых, искренне влюбленных в наш народ, нашу страну, нашу культуру. Они искали встреч со мной, обменивались со мной информацией, идеями, мыслями. Для меня беседы и дискуссии с ними были божьими откровениями, которые дали мне очень много.

Одной из них была Хильда Хукхэм - в декабре 1964 года, я переехал из Оксфорда, где я работал над докторской диссертацией в Лондон для ознакомления с архивами У. Гладстона, премьер-министра Англии с 1872 по 1880 гг., находившимися в Британском музее.

Однажды , когда я получал очередные файлы документов, сотрудник музея сказал, что со мной желала бы встретиться "леди" . Она сидит вот за тем столиком, в розовой вязаной шапочке". Поскольку в Англии женщины не должны проявлять инициативы в знакомстве с мужчинами, я счел своим долгом подойти, представиться и пригласить ее в кафе на ланч.

В Англии 1 ч.15 мин. Биг-Бен своим звоном зовет всех англичан на обед(ланч). В это время сам Христос не имеет право постучаться к вам в дом, ему не откроют двери. Все в кафе, ресторанах, клубах, где ближе и удобнее.

Напротив Британского музея был кафе "Кромвель", где обычно я обедал и ужинал, поскольку в гостинице, где я проживал, еду с собой приносить было запрещено.

Она представилась. Это была Хильда Хукхэм. Я сказал, что знаю ее по газетным откликам на ее книгу о Тимуре. Она мне подарила свою книгу, которая только вышла под названием: "Тамерлан, Завоеватель". Она мечтала побывать в нашей республике и чтобы ее книга была опубликована в Ташкенте.

Она была влюблена в наш край. Он представляет удивительно очарование, которого мы сами подчас не замечаем.

Она приехала в Узбекистан в 1969 г. на конференцию, организованную ЮНЕСКО в Самарканде, посвященную культуре эпохи Тимура и тимуридов. Мы с ней встретились вновь и говорила она о Самарканде, Ташкенте, нашем народе с восторгом, ее восхищению не было границ. Между нами завязалась переписка. Мы были одного возраста с общими духовными интересами, общими привязанностями к научным проблемам.

Конечно, в советское время нечего было думать о публикации ее книги. На Тимуре был ярлык разбойника и грабителя, разорителя и насильника. О нем можно было писать только отрицательное. Чем хуже, тем лучше.

Один случай хорошо характеризует эту ситуацию. Один журналист в рецензии на книгу по истории неосторожно оговорился: "героем книги является Тимур". Его вызвали, как это полагалось, в Центральный Комитет партии, и устроили ему самую настоящую инквизиторскую головоломку. "Да как вы посмели писать, что Тимур является героем". "Да я же писал героем книги, т.е. главным действующим лицом ". "Все равно, слово герой и имя Тимур не должны стоять рядом". Пшел! С работы выгнали, из партии исключили.

Но все таки книгу я перевел, но что делать с ней я так и не знал. В 1970 г. казалось мелькнул луч надежды ее публикации. В 1970 г. в Академии наук УзССР состоялось научное "совещание", на котором выступил вице-президент Академии академик Ибрагим Муминович Муминов. С докладом на тему: "Роль Тимура в истории". В докладе были выдвинуты ряд положений, которые характеризовали позитивный вклад Тимура в объединение Мавереннахра и ставилась задача более глубокого изучения наследия.

В Москве такую позицию расценили как попытку реанимации "буржуазного национализма", посягательства на право ЦК КПСС давать всякого рода оценки в истории национальных республику. В научной печати развернута истерическая злобная критика самой даже постановки вопроса о роли Тимура в истории.

Организатором был ЦК КПСС, отдел агитации и пропаганды. А вот роль главного исполнителя, к сожалению, была поручена Б. Гафурову, бывшем первому секретарю ЦК компартии Таджикистана, ставшего к тому времени директором Института востоковедения АН СССР, академиком, профессором МГУ и пр. и пр. Еретик!!! Был вердикт московского руководства. Уничтожить!!!

Академическим журналам было поручено организовать кампанию по дискредитации И. Муминова, его брошюры о Тимуре, его идеи. Посыпались известные всем нам ярлыки- пан-тюркист, буржуазный националист, пан-исламист. Этого было достаточно, чтобы стереть в порошок не только его идеи , но и самого Ибрагима Муминова вместе "с его Тимуром".

И . Муминова спасло только то, что он был сват самого Шарафа Рашидова. Тогда было модно, чтобы высшие должностные лица роднились друг с другом. Мамы искали для дочек сынков министров, а папы цеплялись за дочек секретарей обкомов. Особенно это было развито среди выходцев из Джизака и Самарканда, которые стремились укрепить свое доминирующее положение в политической жизни Узбекистана семейными узами. Они тогда практически стали единой семьей. Закрытой, недоступной, непроницаемой, бесконтрольной!

Некоторые ошибочно называют их кланом, на самом деле они стали единой семьей.

В АН есть свое издательство "ФАН" и его фактическим руководителем был Муминов. Я решил показать ему книгу Хилды Хукхэм и посоветоваться с ним- что делать. Он внимательно прочитал ее, сделал даже выписки, принял ее с восторгом. Но публиковать отказался. Он сказал мне: "Гога, ты ее запрячь куда-нибудь подальше и о ней никому не говори. Подожди. Лет через 20 мы ее обязательно опубликуем". Он был нашим мудрым наставником и другом и я послушался его.

Она была опубликована издательством "Адолат" в 1995 году.

Всякая научная работа, особенно по истории, не может быть объективной. В ней обязательно отражаются симпатии автора, его политические наклонности, его вкусы, уровень его культуры, его эмоции, характер, его нравственность.

Книга Хилды Хукхэм о Тимуре не является исключением из этого правила. В мире о Тимуре написано около тысячи Книг, больше чем о каком.либо историческом герое, Но книга Хилды Хукхэм занимает среди них особое место.

Она любила наш край, наш народ с его сказочной историей. В одном из писем она писала мне: "Мы с мужем уже два месяца больны, прикованы к постели. Но мы мечтаем поправиться к тому времени, когда в Лондон прибудет на гастроли ваш ансамбль "Бахор" и побывать на его концертах. Как хотелось бы вновь прикоснуться к сердцу вашего народа, который мы любим безгранично".

Эта любовь, высокая нравственность, научный профессионализм позволили ей написать высоконаучный труд с эмоциональным колоритом и господством исторической правды. Она не судила Тимура, как это делали другие авторы, а стремилась понять его. В этом кроется сила исторического содержания ее книги.

Представляя читателям последнюю главу книги Хилды Хукхэм, которая названа: "Последний день Тимура", очень советовал бы нашим молодым историкам поучиться . зачем надо писать историю и как надо ее писать. Так чтобы исторические труды читались как увлекательные путешествия в прошлое, а не скучное перечисление хронологических событий.

Хилда Хукхэм при жизни стала известной в научных кругах специалистом профессионалом по истории Центральной Азии и , конечно, в частности, истории Узбекистана. Ее работы отличались достоверностью, научным аппаратом, хорошей источниковедческой базой.

Получив грант Британского музея, в поисках достоверных сведений о Тимуре она совершила путешествия на родину Тимура - в Шахризябс, Самарканд, Ташкент, посетила все страны, куда доходил правитель Мавераннахра, ставшим султаном великой державы. Побывала она в Монголии и Китае, чтобы собрать более подробную информацию о нем. Она не идеализировала его, но и не дискредитировала его.
Учитывая научную обоснованность ее работ, в 1979г. она была приглашена Британской энциклопедией в качестве автора статей о Тимуре, Улугбеке, тюрках и др. (см. Британская энциклопедия т.18, 1979г.).

Это высшая честь для всякого ученого быть опубликованным в Британской энциклопедии, как для всякого футболиста сыграть раз в жизни на лондонском стадионе Уэмбли в присутствии 100 тыс. зрителей.

***

Хилда Хукхэм. Глава 19. Тимур, Завоеватель. Последний день Тимура.

Летом 1404г. в Кани-Гиле после общего курултая состоялись празднества. Сюда прибыли принцы и послы со всей Азии и других континентов . из Китая, Монголии, Индии, Московии, кипчакских степей, Сирии, Египта, Испании, Константинополя, Кабула, Мазандарана, Хорасана, Фарса и Багдада. С ними прибыли караваны с подарками и данями. Были приглашены эмиры королевства, командующие туманами и тысячами, а также все аксакалы рода барласов, в каком бы качестве они ни служили.

Прибыло все потомство императора. Здесь должны были состояться свадьбы его внуков. К этому времени род Тимура состоял из двух сыновей Мираншаха и Шахруха, тридцати четырех внуков и тридцати шести внучек и правнучек. Многие из них были в Кани-Гиле.
Из прибывших наиболее влиятельным был сын Джахангира, внук императора, Пир-Мухаммад из Газни. Он был правителем афганских провинций, который приехал с караваном, нагруженным богатой казной и осыпал деда золотом и драгоценностями. Вместе они оплакивали сметь Мухаммад-Султана, внука Тимура, также сына Джахангира. Теперь Пир-Мухаммад планировался в наследники султаната.

Празднества окончились и император вновь посвятил себя заботам о государственных делах. Все вольности и развлечения были запрещены.
Был создан военный совет, на котором все принцы и эмиры клялись Сахиб-Кирану в своей преданности и обещали отдать свои жизни, если понадобится, в войне против китайского императора, угнетателя Ислама. Армия Тимура должна была совершить обряд очищения и приобрести признание сторонников Аллаха уничтожением храмов и идолов в Китае. Китаем управляли узурпаторы их династии Мин. Тимур не мог допустить, чтобы миром управляли два государя.

Был уже октябрь 1404г., когда Тимур прибыл в Самарканд для участия в торжествах по случаю открытия мавзолея, построенному для погребения его внука Мухаммад-Султана. Сооружение уже было завершено. Оно производило впечатление изяществом планировки и орнаментом. С восьмиугольного основания поднималась рифленая башня, а по обоим сторонам главного входа были установлены два стройных минарета.
Интерьер был отделан легким серым мрамором и алебастром, а фасад крашен простой мозаикой из лазури и бирюзы. За исключительно красивыми деревянными дверьми со звездами, полумесяцем и инкрустациями из слоновой кости и жемчуга покоилось тело нежно любимого императором внука Мухаммад- Султана. Впоследствии Тимура положили рядом с ним.

Этот мавзолей (Гур-Эмир) сохранился до сих пор, за исключением минаретов, которые рухнули в 1903 году. Остальное после реставрации находиться в хорошем состоянии. До 1905 года над главным порталом была надпись: "Это гробница Султана Мира, Тимура Гурагана". Надпись была похищена и позже была продана в Константинополе Берлинскому музею. Путем дипломатических переговоров и уплаты ее увезли в Россию.
Могила Тимура, над которой висит его государственный штандарт- султан из конского хвоста- покрыта плитой из нефрита темного серо- голубого цвета. Он был привезен из Могулистана внуком Тимура Улугбеком.
В восемнадцатом столетии по приказу Надиршаха, захватившего Самарканд, нефритовая плита была перевезена в Мешхед. Но позже правители Ирана династии Каджаров решили вернуть ее на место. При перевозке каменная плита дала посередине трещину.
Испанский посол Клавихо и члены его делегации были приглашены на торжества по случаю открытия гробницы. Это был последний официальный прием на котором они присутствовали. Они были представлены Тимуру и получили от его визиря Шах Малика сарпа(почетную одежду) и другие ценные подарки среди которых была сумка, содержавшая тысяча пятьсот серебряных таньга.

Но Клавихо не получил ни ответного послания для своего короля, но и официальный прощальной аудиенции, полагавшейся по дипломатическому протоколу. Вместо этого, ему посоветовали безо всяких церемоний покинуть Мавереннахр, как можно скорее. Ему объяснили, что у Тимура сердечный приступ, и он не скоро восстановит свое здоровье.

Иначе отнеслись к послам Египетского султана Фараджа, которого рассматривали правителем могущественного исламского государства. Фарадж содержал в заключении багдадского султана Ахмада Джалаира и вождя племени Кара-коюнлу, Кара Юсуфа, который в битве при Анкаре участвовал на стороне турецкого султана Баязита. Послы выехали в Египет, снабженные внушительным караваном подарков и письмом от Тимура длиной в 70 локтей, с изящней каллиграфией и требованием прислать султана Ахмада вместе с головой Кара Юсуфа.

Как всегда император пожаловал внукам территории, которые еще надо было завоевать. Два сына Шахруха, оба возрастом по десять лет (от разных матерей) получили Могулистан до границ Китая (т.е. нынешний Синьцзян). Улугбек, самый любимый внук, получил Семиречье и кипчакские степи, Ибрагимбеку достался Таримский оазис. Они должны были сопровождать властителя в китайском походе.

Улугбек всю жизнь проявлял глубокий интерес к Китаю. Он направил дружественные миссии в Китай, привез китайских художников, которые украшали его дворец в Самарканде китайской мозаикой и фресками. Они были разрушены во время одного из набегов кочевников.
Другие внуки были назначены командующими армиями. Султан-Хусейн командовал войсками левого фланга, а Халил-Султан . правым. Наследный принц Пир-Мухаммад Джахангир, двоюродный брат Мухаммада-Султана был отправлен в свои владения в Афганистан и взял путь на Кандагар.
Эмиры произвели смотр войскам, проверили их снаряжение. Было собрано около 200тыс. воинов. Однако, историк Мирза Хайдар Дуглат позже утверждал, что собралось около 800 тысяч человек. Здесь были воины Мавераннахра и великолепные наездники из чагатайских племен: блистали своими знаменами воины из Мазандарана и Хорасана, прибыли войска из Персии, Азербайджана, Афганистана и Ирака.
Так как Могулистан, расположенный между Мавереннахром и Китаем, был редко населен, и с точки зрения сельского хозяйства был плохо обработан, император заранее отправил туда эмиров для расширения площади обрабатываемой земли, проведения каналов.

Эмир Аллахдад получил поручение построить крепость на расстоянии десятидневного марша от Исфары, подчинить местные племена и заставить их заняться снабжением продовольствия для армии как при наступлении на Китай, так и при возвращении. Он должен привлечь населения к расширению производства продовольственных культур, продуктов животноводства. Эмир получил личный приказ властителя: "каждый должен уделить главное внимание производству и каждый может пропустить ради производства и полевых работ свою обычную молитву". Как пишет М.Х. Дуглат, "все они стремились к увеличению голов скота, сбора урожая и неустанно трудились, чтобы вернуть жизнь всему тому, что омертвело и неустанно трудились пока лето не свернуло свой ковер".

Предводители отрядов должны были постоянно быть при войсках и иметь точную информацию о их состоянии. Ни один не должен был отстать из-за отсутствия оружия или продовольствия. Каждый конный солдат должен был иметь при себе продовольствия и снаряжения достаточное для десяти человек. Караван повозок и телег вез дополнительный груз зерна, предназначенный для посева в тех районах, по которым будут возвращаться войска из китайского похода. Каждый человек должен был взять с собой двух коров и десять коз для обеспечения мясом, молоком и простоквашей, куртом. С этой же целью были собраны тысячи верблюдиц. Были пригнаны табуны лошадей для обеспечен6ия кавалерии дополнительными лошадьми. Были организованы обозы с оружием и снаряжением, а так же кормом для лошадей. Имперская казна, размещенная на 400 верблюдах была поставлена под охрану особого отряда. Собственный багаж Тимура был погружен на пятьсот повозках.
Спустя неделю после отъезда Клавихо имперский штандарт был развернут и Тимур выступил в свой последний поход. Как пишет М.Х, Дуглат, весь Мавереннахр сотрясался от грохота повозок и топота лошадей, рева верблюдов и слонов, криков погонщиков, звона колоколов, походного шага пеших солдат, главной ударной силы армии властителя Мавереннахра.
Китайский император получил донесение о выходе армии Тимура и начал подготовку к великой битве.
Но зима спутала все карты. Она в тот год наступила необычайно ранней и суровой. В декабре пошел дождь с холодным ветром, который непрерывно лил весь месяц. Затем подул сильный сибирский ветер наступил морозный холод и повалил снег. Тимур решил остановиться в Аксулате, переждать холод и готовиться к дальнейшему продвижению.

Неожиданно возникли семейный проблемы. Они были связаны прежде всего с внуком - Халил-Султаном. Ему исполнилось в тот год двадцать лет. Он был сыном принцессы Ханзада от ее второго мужа Мираншаха и следовательно, двоюродным братом покойного наследника. Он участвовал в битве при Анкаре, но затем отправлен в Самарканд для подготовки похода на Китай.

Он пользовался большим уважением в армии и солдаты любили его за щедрость и великодушие. Клавихо говорил о нем, что он "не позорил красоты своей матери ложью или вероломством". Но преданность солдат не уберегла его от превратностей судьбы, в частности от любви. К несчастью его возлюбленная была женщиной низкого ранга, Шади-Мульк, она была наложницей гарема духовного покровителя армии Тимура Шайха Сайф аль-дина. Страсть к ней настолько увлекла Халил-Султана, что он женился на ней, когда Тимур находился в Иране.

Одна из других жен Халил-Султана, принцесса царских кровей, которая в то время была беременной, из ревности сообщила императору о поведении его внука, по его возвращении из западного похода. Тимур был в бешенстве и приказал схватить возлюбленную внука. Но Халил-Султан спрятал ее.
Это еще более усилило гнев властителя и по его приказу ее нашли и он приказал предать ее смерти, но благодаря заступничеству Пир-Мухаммад Джахангира исполнение приговора отложили до завершения китайского похода. В Аксулате Тимуру донесли что, несмотря на его приказ Халил-Султан все еще живет с ней, и прекратил всякие связи с другими женами. Шади-Мульк вновь была схвачена. Но Халил- Султан помчался в Самарканд и привез первую жену императора - Сарай Малику-Ханум(Биби-Ханум). Она уговорила великих эмиров Нуральдина и Шах Малика заступиться за бедную женщину. По ее поручению они поставили его в известность, что Шади-Мульк беременна и ждет ребенка от Халил-Султана. "Великий боже" - закричал в истерике Сахиб-Киран. "Ведь я мог убить отпрыска своего рода, Боже прости меня, Е Рабби, прости меня!".

Когда пришел в себя, он приказал отдать Шади-Мульк под опеку Биби-Ханум, у которой воспитывались все его внуки, до рождения ребенка. А по возвращении из Китая он намеревался отдельно решить судьбу своего внука и его возлюбленной. А Халил-Султану было приказано идти во главе войск на Ташкент.

Император стремился скорее пройти безлюдные степи. В конце декабря он покинул Аксулат и двинулся к Сырдарье с главным корпусом армии. Холод усиливался день ото дня. У людей были отморожены уши и носы, затем последовали руки и ноги. Люди и лошади выдержали, но холод не отступал. Черное облако покрыло все небо, а снег, как белое одеяло, укрыло всю землю. Старик каждый день получал информацию о воде, продовольствии, теплом белье и дорогах. Он рвался вперед. В тот год от декабря и до февраля все броды через Амударью и Сырдарью были скованы льдом и войска могли идти по льду, где угодно. Нужно было рыть три локтя в глубину, чтобы добраться до воды. Пройдя Сырдарью, войска двинулись вперед. Властитель хотел опередить зиму. Но это ему не удалось.

По словам Арабшаха зима была столь суровая, что когда человек дышал дыхание застывало на его бороде и усах, а когда он плевал, на землю падал ледяной комок. "ветер затруднял дыхание человека, он подавлял в нем дух и замораживал его на лошади и верблюде. В армии многие погибли, вельможи и чернь одинаково, зима погубила и больших и малых". Старик сам в своих теплых носилках страдал от холода.

Они достигли Отрара, находившегося на расстоянии почти трехсот пятьдесят миль от Самарканда в середине января. Это была станция для караваны идущих из Китая по семиреченской дороге. Тимур с внуками и эмирами разместился во дворце эмира Берды-бека, правителя Отрара. От горизонта до горизонта небо все еще было покрыто темной тучей. Непрерывно шел снег. Степь, весной утопающая в тюльпанах, была скована льдом. Разведчики, посланные вперед для исследования дороги, доложили, что впереди снег на глубине двух копий и дорога непроходима.

Армии было приказано соорудить зимние квартиры, чтобы переждать холод и снег. Тимуру доложили, что прибыли послы от Тохтамыша, бывшего хана Золотой Орды, его бывшего протеже и разгромленного им в битве на Тереке. После своего поражения и бегства из Орды он долго бродил по кипчакским степям в поисках пристанища. Он приказал принять их и прочитать в присутствии всего двора его письмо. В нем говорилось: "Я понес заслуженное наказание за свою неблагодарность. Мое вероломство стало причиной моего нынешнего бедственного положения, в котором моим единственным утешением является надежда заслужить Ваше прощение. Если простите, моя голова никогда не покинет ярма покорности, а нога не сойдет с пути послушания".

Послам был отдан ответ: Император прощает его и по возвращении из китайского похода с божьей помощью он вернет улус Джучи(т.е. бывшую Золотую Орду-Г.Х.) Тохтамышу.
Силы покидали Тимура, он не мог согреться. Его бил озноб. Во дворце был зажжен костер. Пламя охватило один из углов верхнего этажа. Он был потушен, но духовным наставником этот случай показался зловещим предзнаменованием. Они сами страдали от холода, а некоторые жаловались, что видели плохие сны. Тимур очень верил снам, он считал их посланиями Аллаха. Они обратились к нему с просьбой снять ограничения на алкоголь и объявить о проведении празднеств. Император исполнил эту просьбу.

Пиршество продолжались в течении трех дней. Тимур приказывал подавать еще и еще вина и специй, чтобы согреться. Армию полностью обеспечили острыми напитками.
Вино не согрело его. Он приказал дать ему алкогольные напитки(боза). Но к еде он не притронулся. У него началось воспаление желудка и кишечника. Придворные шептались, что его запой является следствием его болезни. Самый искусный из врачей двора маулано Фадл из Тавриза был бессилен. Его лекарства и его искусство врача не помогали. Болезнь императора усиливалась и вызвала другие болезни. Он шел к концу, и все это понимали.
Как в бреду Тимур говорил: "Я испробовал удовольствия пьянства, но оказывается все удовольствия мира нечего не значат по сравнению с его страданиями. Я заканчиваю свою жизнь в пламени этих страданий как в пламени огня". В лихорадочном состоянии он утверждал, что слышит пение райских птиц, которые требовали, чтобы исповедовался перед тем как уйти из жизни. Чтобы успокоить его , ему говорили о хорошем состоянии армии, расположении войск, докладах эмиров.

>Некоторое время казалось он пришел в себя и поднял два пальца, дав взглядом понять, чтобы ему разъяснили смысл этого жеста. Кто-то сказал, что этот жест означает победу и успех похода на Китай. Но Тимур покачал головой и еле слышим голосом сказал- нет, через два дня меня не будет среди вас. Он попросил докторов сказать ему всю правду о его состоянии. Полагаясь на милость Всевышнего, сказали они ему , у них есть надежда, что сеть Создателя пощадит его, но согласие канонам медицинской науки будет так, как сказал государь.

Тогда Тимур объявил о своей последней воле: "Я вижу, что моя душа скоро покинет мое тело. Не оплакивайте меня, я прощу вас, так как это уже не поможет. Слезы никогда не отпугивали смерть. Вместо того, чтобы рвать на себе одежды и рыдать просите Аллаха простить мне мои грехи. Говорите Аллаху Акбар и повторяйте Коран, чтобы дать утешение моей душе. Я ввел хорошие законы на земле Ирана и Турана, которые не позволяли сильным и богатым обижать и угнетать бедных и слабых и надеюсь, Аллах простит мне мои грехи, которые я совершил.

Я желаю и объявляю, чтобы Пир-Мухаммад, сын Джахангира, стал моим наследником, законным наследником империи. Он должен держать трон Самарканда со всей суверенностью и державностью и командовать армией, управлять империей и странами, которые я покорил. (Пир-Мухаммад был старшим сыном Джагангира старшего сына Тимура, каким был Бату-хан для Чингизхана . Г.Х.).

Я повелеваю вам повиноваться ему, служить ему и жертвовать вашими жизнями для поддержания его власти, чтобы империя не впала в беспорядок и работа, которой я отдал всю жизнь не пропала даром. Будьте едины, при вашем единстве никто не осмелится противиться вам и не посмеет расставлять препятствий на пути осуществления моей воли".
Император приказал всем эмирам и придворным прибыть к нему и произвести присягу выполнить его приказы, когда его уже не будет с ними. Он направил приказы всем военачальникам и правителям областей, которые не могли присутствовать при дворе, принять ту же присягу. Эмиры спросили его, нужно ли направить приказы в Ташкент, чтобы вызвать Халил-Султана и находившихся при нем эмиров, но он покачал головой. Нет, время не терпит, сказал, он, они не смогут прибыть вовремя. Я буду ждать судного дня, когда мы вместе предстанем перед Аллахом, чтобы просить у него прощения.

Тимур подозвал внуков, находившихся при нем в походе и сказал: помните . будьте твердыми и храбрыми. Держите в руках меч с доблестью. Я очистил Туран и Иран от врагов мира и нарушителей порядка, дал их народам справедливые законы и обеспечил благосостояние. Не упускайте короны из ваших рук.

Он не договорил. Приступ усилился. Наступила ночь. Маулана читал Коран у постели умирающего. Был прочитан хуфтан. Тимур смог произнести только несколько раз: "Лаху илах Аллах (Нет Бога кроме Аллаха) и последнее: Аллаху Акбар.
После этих слов рука смерти поднесла ему свою чашу и он испил ее. Это случилось в ночь на 18 февраля 1405г., года Обезьяны, на равнинах Отрара близ Сырдарьи.
Мир его душе!

^Г.А.Хидоятов
Email - niagra.mail.ru