ТРАГЕДИЯ, ФАРС, ПРОВОКАЦИЯ.
ЧТО ДАЛЬШЕ?
Смерть человека, не взирая на его возраст, и обстоятельства жизни, у нормальных людей, не могут не вызывать наделенные Богом чувства горечи и смятения. Что чувствуют те, кто подпадает под категорию не нормальных людей, прокомментировать было сложно, до 24 октября 2007 года, когда началась публичная трансформация трагедии в фарс, завершившаяся исполнением политической провокации.

Именно с этой даты некоторые СМИ дальнего и ближнего зарубежья, со ссылкой на мнения и комментарии тех или иных якобы публичных фигур, сугубо дифференцированно подобранных редакторами, стали сообщать о трагической гибели в городе Ош, Алишера Саипова - журналиста, двадцатишестилетнего этнического узбека, гражданина Республики Кыргызстан.

Несколько характеристик комментариев высказанных с 24 по 31 октября. Большинство из них должны были взбудоражить воображение, и закрепится в сознании пусть не большой, но все же, части центрально-азиатского общества – потенциальной жертвы политических провокаций.
Октябрьские комментарии трагедии, в силу их "непорочной независимости", должны были выглядеть естественными и единственно верными, а выплеск эмоций тех, кто обнажая душу, прикрывается статусом "государственных мужей", вообще должен был обрушить какие–либо сомнения в подоплеке трагедии.

Последнее требует более точных расшифровок, ибо удивительны примеры политической непорядочности прикрытой иммунитетом неприкосновенности некоторых "государственных мужей". Речь идет об информации веб-сайта BBC, со ссылкой на Омбудсмана Киргизии Турсунбай Бакир-уулу, заявившего о возможной причастности к "убийству журналиста Алишера Саипова узбекских спецслужб". Намек был омерзителен и тем, что высказывая его Омбудсман сослался на информацию, полученную от (естественно) безымянного источника из спецслужб Кыргызстана.
В более неловкой ситуации оказался Генеральный директор Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) Коитиро Мацуура, которого спешно подтянули к выражению соболезнования гибели журналиста, забыв подсказать, что Алишер Саипов не узбекский, а кыргызстанский журналист. И уж совсем было неловко за ЮНЕСКО, за не осведомленность, что именно в южной части Кыргызстана, не впервые, а многократно на протяжении ряда лет инициируются провокации и именно они беспокоят узбекское общество, а не наоборот как он имел честь заявить в своем странно сформулированном соболезновании.

Несколько отвлекаясь, уточню, то, что не могло, не вспомнится после первого прочтения "будоражащего" материала о трагедии связанной с именем Алишера Саипова. Речь идет о политизированной фетишизации малоизвестных и известных обществу имен, в дескридитации государственных лидеров, сотрудников прокуратуры, спецслужб, и МВД, в нашем случае Республики Узбекистан.

Один из примеров смерть уйгурского писателя Эмина Усмана. Задержанный 11 февраля, он совершил акт суицида 26 февраля 2001 года в камере изолятора временного содержания МВД РУз, став жертвой прижизненной лжи и финансового шантажа эмиссаров идеологии утопического Халифата. Последние его строчки были написаны за несколько дней до трагедии:
"Какая же гадина-змея, породила грязных … хизбутов".
В тот год, никто из заинтересованных комментаторов, "независимых журналистов" и не менее "независимых государственных мужей" не уточнял – писатель ушел из жизни не пережив собственного понимания, что псевдорелигиозные книги переведенные им с арабского на узбекский язык, сломали и еще долго будут ломать судьбы сотен и сотен молодых людей. Имя писателя, посмертно эксплуатировалось на специализированных Интернет-страницах, для дескридитации и травли нескольких офицеров МВД РУз, считающихся высококлассными следователями-экспертами не только в среде узбекских, но и зарубежных, специалистов исследовавших религиозный экстремизм.

Но вернемся к ошской трагедии октября 2007 года. Что акцентировалось в первых "независимых" комментариях?
Первое - профессиональная связь Алишера Саипова с радио "Свобода", "Голосом Америки", Интернет-сайтом "Фергана.ру", и в последнее время издаваемой в г.Ош газетой "Сиесат" в которой публиковался дайджест материалов "западных и российских СМИ". При этом не уточнялось, что речь шла о распространении тенденциозных материалов все тех же - радиостанции "Би-Би-Си", "Озодлик", "Голос Америки", и сайта "Фергана.Ру". Не уточнялось и то, что практика распространения подобных текстов была не нова, распространяясь в виде "листков для раздумий" как в Ферганской долине, так и в других областях Узбекистана именно в преддверии диверсионно-террористических акций весны 2004 или 2005 гг.

Второе -
>тематика всего "творческого наследия журналиста" вызывала политическое раздражение в соседнем Узбекистане.
Третье - после обязательного упоминания первых двух аспектов, комментаторы даже не намекали, а безапелляционно навязывали собственное мнение о причастности к смерти журналиста тех, на кого были направлены его статьи, то есть официальные структуры Узбекистана.
Горе, есть горе и можно понять каждого за его желание выразить соболезнование родственникам, соответственно высказав свое отношение к происшедшему. Эти чувства можно понять, по тому, что это по человечески правильно. Но только до поры, пока самовыражение не принимает уродливые формы примитивного навешивания политических ярлыков, что собственно и было продемонстрировано доведением информационной ситуации вокруг гибели журналиста до циничного абсурда, который к 31 октября не только донельзя запутал рядового читателя, но и породил у него массу вопросов.

Самый простой, из них - в какой именно день октября 2007 года, в городе Ош произошла трагедия?
По первой информации одной из групп из числа "независимых" авторов-друзей погибшего, отметившихся в не менее независимых СМИ, "трагедия произошла во вторник вечером, предположительно в 19.00 часов...", что должно соответствовать тому, что записано в календаре, то есть дате 23 октября 2007 года.

По утверждению других "независимых" авторов-друзей погибшего, не менее спешно отметившихся в СМИ, все произошло "… 24 октября…".
И только 25 октября на одном из упоминаемых выше интернет-сайтах, претендующих на звание Главного беспристрастного информационного рупора событий в Центральной Азии, появилось сообщение: "Согласно сводке МВД, труп А.Саипова был обнаружен 24 октября в 19 часов 10 мин. у д.66 ул. Масалиева г. Ош. Три пули попали ему в голову и грудь. Создана следственно-оперативная группа из сотрудников УВД, Ошской горпрокуратуры, Управления ГКНБ по Ошской области". Кстати первый оперативный фоторобот, был составлен со слов того кто был ближе всех к журналисту в момент наступившей трагедии. "В момент убийства – сообщалось в официальной и не официальной интернет-хронике тех дней - рядом с Алишером Саиповым находился политолог (исламовед), бывший сотрудник Института стратегических исследований при президенте Киргизии Икбол Мирсаитов…. его преступники не тронули, но он долго находился в состоянии шока и был доставлен в областное управление комитета национальной безопасности для допроса…".

Следующий вопрос - насколько был признан и востребован молодой журналист по сути нагнетавший обстановку в Ферганской долине путем сбора и распространения ложной и негативной информации?
По мнению его же друзей и соратников по перу и "независимым" идеям "в узбекской диаспоре юга Киргизии, он считался одним из самых известных и популярных журналистов".
В политизированной фетишизации малоизвестных и известных обществу имен, пожалуй дальше всех зашел Национальный Фонд в поддержку демократии (The National Endowment for Democracy), базирующийся в США, признавший Алишера Саипова "одним из наилучших журналистов Центральной Азии", которого сам Фонд "с гордостью поддерживал…".
Считая, что город Ош, и Юг Кыргызстана еще не весь мир, противоположное мнение высказал Сергей Ежков, независимый узбекистанский журналист, известный колкостью своих оценок, чей беспристрастный комментарий ошской трагедии не войдя в категорию "правильных" в последние дни октября, соответственно не был упомянут на Интернет-страницах радио Би-Би-Си, Озодлик, или Фергана.ру.

"…Журналист – считает он - несмотря на молодость… стал известен скандальными публикациями об Узбекистане… Многие его коллеги, возможно под впечатлением трагического известия, тут же поспешили объявить погибшего "великим журналистом". Здесь налицо явное преувеличение: материалы Саипова не слишком выделялись на фоне многих других публикаций, в том числе и в сети Интернет… Запомнились они разве что односторонними, откровенными "наездами" на узбекские власти, не подкрепленными никакими аргументами".

Ответ на вопрос об уровне популярности и известности журналиста можно найти и в одной из статей опубликованной на сайте asia.org, тезисы из которой c небольшим сокращением приведены ниже:
"…А.Саипов создал настоящую перевалочную базу для политической и другой литературы антиконституционного содержания, как в Узбекистане, так и в Кыргызстане. Он делает все, чтобы нелегальная литература проходила через границы беспрепятственно и распространялась в приграничных районах... в прошлом году партия такого груза была задержана на границе… Он пытается посеять межэтническую рознь. В его материалах появляются "вздохи" по поводу якобы имеющихся притеснений этнических кыргызов в Узбекистане или наоборот - узбеков в Кыргызстане, или раздражения гражданской пассивностью узбекской диаспоры в Кыргызстане. Ему так и хочется, чтобы узбеки, проживающие в Кыргызстане, активнее добивались восстановления, якобы их попранных гражданских прав, а не отсиживались на обочине, прозябая на торговом поприще. Такое подстрекательство, согласитесь, очень серьезно, чревато последствиями, может, ввергнут нашу страну в пучину хаоса, страшных межэтнических столкновений".
Для полноценного понимания был или не был популярен в Узбекистане погибший журналист, автор этих строк позвонил в посольство Кыргызстана в Узбекистане и выяснил, что на 31 октября 2007 года был единственным, кто выразил интерес к ошской трагедии.

Следующие вопросы – почему МВД Кыргызстана в первой же оперативной версии акцентировала связь Алишера Саипова с религиозными радикалистами или спецслужбами?

Скорее всего, не только потому, что он писал о бывших боевиках, так называемого Исламского движения Узбекистан (ИДУ), не скрывая в каких странах происходили эти встречи, упоминая города и населенные пункты Ирана и Пакистана. А в силу того, что подобные встречи не возможны без содействия спецслужб двух упомянутых стран, безусловно контролирующих пребывание на своей территории бывших боевиков ИДУ.

Были ли возможны его контакты с боевиками без согласования если не с самим лидером бандитов, Тахиром Юлдашевым, то уж точно с теми, кто близок к нему и живет не только в городе Ош? Скорее всего, да. Один из аналогичных примеров, деятельность журналиста Андрея Бабицкого периодически попадающего на допросы в Генпрокуратуру России, для дачи показаний, на которых "высвечиваются" не только способы связи с лидерами чеченских боевиков, но и их отношения к журналисту, по сути отстаивающему в медиа-пространстве их политические интересы.
Встречи Алишера Саипова (осень 2005 года) пусть даже с экс-бандитами ИДУ, проходили в городе Захидан, расположенном неподалеку от границы с Афганистаном и Пакистаном. Добраться туда и пребывать там без определенных гарантий безопасности, невозможно в принципе. И дают эти гарантии не только спецслужбы, но и "сопровождающие лица" пользующиеся доверием лидеров боевиков.
Следующий вопрос - был ли беспристрастен журналист, в своих выводах и оценках об исламистах, если он был финансово "пристегнут" западными "устроителями кыргызской демократии" к процессу придания человеческого облика бывшим или настоящим членам ИДУ, хизбуттахрировцам, и вооруженным акрамистам, участникам андижанских событий весны 2005 года? Извините, нет. По мнению одного из тех, кто хорошо знал Алишера Саипова и беспокоился за трансформацию его мировоззрения, "он изменился буквально во всем, теперь его врагом стали те, кто выступали за светский образ жизни… убийства, предательство, бессмысленные теракты он называет не иначе как священной борьбой истинных мусульман...".
По мнению уже другого автора, и прижизненного критика журналиста, "он уже не делает секрета из своих дружеских связей с такими "авторитетами" этого дела, как Обид-кори Назаров, Олловидином Мансуром и с лидером Исламского движения Туркестана (ИДТ) Тахиром Юлдашем".
Напомню, что речь идет, о далеко не святой троице в разные периоды новейшей истории Центральной Азии духовно и финансово поощрявших проведение диверсий и провокаций в Узбекистане, которые в разряд демократических ценностей, о которых так любят зудить "независимые" авторы-друзья погибшего, просто не вписываются.
Следующий вопрос - был ли журналист связан с хизбуттахрировской "братвой" города Оша? Прозвучавшее приватно и не уместное до завершения следствия - "да", - высказанное некоторыми представителями правоохранительных структур Оша, сразу взбудоражило чувства все тех же "независимых" авторов-друзей погибшего, не взирая на то, что и они сразу публично признали, что в архиве журналиста на самом деле были обнаружены листовки Хизб ут-Тахрир.
Еще одним подтверждением связи журналиста с радикально настроенной элитой исламистов, стал раздавшийся 26.10.2007 г. из города Стамбула очередной политизированный рев Салая Мадаминова. Рев вообще никак не тянул на искренний плач-скорби по ушедшему из жизни человеку. И единственно кто вздрогнул от него, так это официоз Кыргызстана, и только потому, что не понял, почему ревун назвал мартовские события 2005 года "Бакиевской революцией".
Трансформацией трагедии в политический фарс, и далее в провокацию, в те дни увлеклись не только стареющие ревуны, молодые друзья-товарищи и соратники по перу и идеям, но и те, кто до даты октябрьской трагедии в принципе не знал о существовании Алишера Саипова.
Насколько далеко в своем цинизме зашла эта группа политических популистов регионального уровня, можно понять, оценивая их спекуляцию именем журналиста в контексте дескридитации одного из европейских государств, в числе других содействующего стране в решении ряда объективных проблем. Но это уже другая история и другая провокация, порождающая вопрос – а что дальше?

^Айдын ГУДАРЗИ
aidin-gudarsi@yandex.ru