Дискредитация (от латинского dis-credo) – это разрушение веры, доверия. Это подрыв авторитета, извращение и опошление того или иного имиджа.
Как нельзя лучше это понятие характеризует феномен грузинского президента Михаила Саакашвили в его последнем, чрезвычайном раскрытии. Он именно дискредитировал демократические принципы, ибо на него была сделана ставка со стороны западного мира.

Тут возникает несколько аспектов этого провала:
1. почему была сделана эта ставка?
2. в чем суть "феномена Саакашвили"?
3. каковы последствия провала?
4. что надо сделать, чтобы минимизировать ущерб?

Почему "поставили" на Саакашвили?

К сожалению, тут сработал извечный западный стереотип: подмена содержания формой. Иди двойной стандарт.
Этот стереотип зиждется на печальном невежестве Запада – Соединенных Штатов в особенности – во всем, что выходит за рамки его непосредственного делового взаимодействия. Западное невежество дает еще более опасные коллатерали – верхоглядство, снобизм, примитивизм, тупое упрямство и упорство в заблуждениях, постоянные ошибки – все то, что Ленин называл "полезным идиотизмом". "Полезным" для большевиков.
Понять западное невежество в этно-культурно-политическом познании большого мира можно. Принять нельзя.
Америка – большой остров, отсюда островное мировоззрение, умножающее непонимание того, что за океанами. Американцы невероятно рациональные люди, с концентрированным логическим мышлением. Они на 100% отданы конкретному делу и им некогда разгадывать кроссворды. Ни сил, ни времени на внешний мир с его тайнами просто нет. Кроме того, значительный цивилизационный отрыв Запада от остального мира усугубляет проблему: ведь не горим мы желанием изучать ритуалы племени тумба-юмба.
Миропознавательная ущербность Запада играет с ним трагические игры. Все кровавые революции изошли из Запада. Пол Пот учился в Сорбонне. Бокасса и Иди Амин служили во французской армии. Ленин жил в Цюрихе и прибыл в Россию в германском спецпоезде. Аятолла Хомейни "созревал" в Париже, Усама бин Ладен сотрудничал с ЦРУ, "Талибан" не без помощи американцев был создан и т.д.
В случае с Михаилом Саакашвили Запад как обычно поставил на персону, а не на доктрину. Персона казалась демократической, отсюда автоматически посчитали демократическим все, что от этой персоны исходит.
В самом деле: Михаил Саакашвили не просто производил впечатление западного человека – получил образование в США, свободно владеет английским, французским, жену имеет голландку – но и открыто провозгласил курс на вестернизацию и интеграцию Грузии в западное демократическое сообщество (ЕС, НАТО).
Казалось также, что острый конфликт между Грузией и Россией есть свидетельство демократизма Саакашвили на фоне российского разрыва с демократией и США.
То есть, было много соблазнов брататься с симпатичным грузинским политиком, который, казалось, столь разительно отличается от постсоветских авторитарных руководителей.
Я помню, как ликовали все, и я в том числе, когда свершилась "революция роз"! Какими надеждами на будущее были полны, какой гордостью были переполнены сердца!
Но шаг за шагом Михаил Саакашвили обнажал свою суть, которая не имела ничего общего с его западным имиджем.
Саакашвили блестяще разыграл старую грузинскую роль нравиться хозяину. Сталин в этой игре достиг ранга великорусского императора. Шеварднадзе говорил, что "Солнце для грузин встает на севере". Грузины яростно служили при российском имперском дворе (Багратион). Они старались угодить Большому Брату и даже сформировали образ некоего застольного угодника, не имеющий исторической предпосылки. "Люди с детства впитывали умение говорить то, что хочет слышать Большой Брат" – пишет "The International Herald Tribune".
Михаил Саакашвили был первым, кто в раму Хозяина вставил не павшую Россию, а вечнозеленый как доллар Американский фактор. Дядя генерал КГБ, обучение в киевском МИМО, направление на стажировку в Европу и США – все это вехи превращения г-на Саакашвили в американского аналога Мушни Зарандии: "Как многие несостоятельные режимы, зависимые от помощи извне и живущие сталкиванием лбами крупных держав, грузинские политики очень быстро выработали умение говорить то, что Дядя Сэм и дяди-еврократы только собираются сказать. Кое-что при этом даже совпадало с тем, что эти дяди думали. От "холодной войны" у нас остался условный рефлекс недоверия к Кремлю - и поэтому их русофобия стала казаться нам естественной" (там же).

Суть "феномена Саакашвили"

Михаил Саакашвили разделился: на Западе он говорил те самые демократические мантры, которые дядя Сэм хотел услышать. А дома он стал показывать Кузькину Мать грузинского производства.
Не могла не насторожить практика государственного рэкета по отношению к бизнесменам и крупным чиновникам. Их стали арестовывать и требовать миллионные выкупы, якобы, направляемые в "народное хозяйство".
Популизм Саакашвили самого низкого качества и явно не является приоритетом в игровой шкале президента. Он бередит в грузинах раны территориальных потерь, разжигает националистические и милитаристские психозы не хуже Путина. Довел розыгрыш карты "все зло от России" до пароксизмальных пределов.
Что же касается социально-экономической сферы, то тут Саакашвили играет юродивого, стремясь застолбить африканский уровень жизни в сознании населения как приемлемый. С этой целью Саакашвили минимизирует социально-экономический аппетит нации до смехотворного уровня.
Уже во время чрезвычайного положения он выступал по телевидению на встрече с педагогическим составом какой-то школы и гордо вещал о таком своем "достижении" как восстановлении центрального отопления в тбилисских школах.
Но главное в феномене Саакашвили это все тот же затасканный и затрапезный постсоветский авторитаризм. Тут он не просто идентичен Лукашенко, Путину, покойному Туркменбаши, Каримову или Назарбаеву. Он превзошел их и по праву может считаться сегодня самым недемократическим правителем на территории бывшего СССР: "Я бы сказал так: между Мишей и Путиным есть нечто общее в том, как они относятся к президентской власти и прерогативам президента". Как и г-н Путин, добавил он, г-н Саакашвили уменьшил значение парламента и оттеснил оппозицию на задворки общественной жизни" - пишет американский адвокат и правозащитник Скотт Хортон ("Нью-Йорк Таймс").
Политические заключенные. Даже в Узбекистане нет "политических" в чистом виде, в основном это узники религии, члены исламской партии "Хизб-ут-Тахрир".
В Грузии не просто политические заключенные. Это классические сталинские "враги народа". Им вменяется в вину "шпионаж в пользу России". Доказательность обвинений тоже на сталинском уровне. Я прослушал все телефонные разговоры оппозиционеров-"шпионов", многократно продемонстрированные по телевидению. Во-первых, сделать вывод о том, что в этих разговорах содержится какой-то "шпионаж", это надо быть Ежовым, Ягодой и Берией вместе взятыми! Во-вторых, прослушка телефонов политических оппонентов не является законной и не является юридическим аргументом. В-третьих, нет никаких доказательств, что это не фабрикация. И, наконец, в-четвертых: весь почерк подобного рода "борьбы" с политическими противниками, является прямым атавизмом сталинских репрессий, чего еще не было на постсоветском пространстве.
Сталинским прошлым разит и от телевизионных раскаяний, которые пытками вырываются у политических оппонентов Саакашвили. Так, стоило только бывшему министру Окруашвили выступить с обвинениями против Саакашвили, он был арестован, уже через день "раскаивался" по телевизору, а еще через день выслан за пределы страны, как Троцкий.
Я не случайно провожу параллели со Сталиным. В Саакашвили чрезвычайно сильны идеологические гены грузинского гебизма, что я называю национал-гебизмом. Я помню, как следователи КГБ Грузии, когда я был арестован в 1985 году, целый год развивали передо мной эту дьявольскую концепцию, смысл которой в сливании воедино национализма и методологии КГБ. Следователи кляли Москву и "русских", уверяли меня в том, что они "за независимость Грузии" (это было правдой) и в качестве примера успешности этой доктрины приводили Звиада Гамсахурдиа, которого им удалось "сломать". Меня – не удалось.
Саакашвили – один из таких национал-гебистов. Разумеется, эта концепция не имеет ничего общего с западными ценностями, но является опаснейшим вирусом, ибо трудно диагностировать.

Каковы опасности западного провала с Саакашвили?

Главная опасность – дискредитация, т.е. потеря доверия к демократическим институтам Запада и автоматическое укрепление сил авторитаризма и диктатур. "Всего за одну неделю президент Грузии Михаил Саакашвили - или "Миша", как его называют друзья - вероятно, навредил американскому "продвижению демократии" больше, чем дюжина любых Первезов Мушаррафов" - пишет "Вашингтон Пост". Надо понимать, какую свинью подложил американцам пакистанский президент, чтобы понять степень "Мишиного вреда".
После того, как Америка просчиталась и сделала ставку на грузинского Лукашенко, у белорусского батьки и прочих "баши" наступила амнистия.
После того, что натворил Саакашвили, едва ли кто рискнет предпринять "цветную революцию", т.е. "бархатный", бескровный переход от диктатуры к демократии. Эта идея похоронена и на могиле стоит крест из грузинского флага.
Гибель идеи "цветной демократической революции" мгновенно актуализирует опасность классической кровавой и недемократической революции, ибо если перекрыть шлюзы для народного гнева, он прорвет плотину.
Феномен Саакашвили показал тяжелейшую степень кризиса самой доктрины демократии, которая не умеет отличать "своего" от "чужого".
Это персональное поражение Государственного Секретаря США Кондолизы Райс, ответственной за имидж США в мире, и президента Джорджа Буша, чем непременно воспользуются демократы на предстоящих выборах.
Опасность и в том, что грузинский кикс как нельзя на руку тем силам в России, которые хотели бы застолбить ее откат от демократии. Позиции Запада в противостоянии российской реваншистской нахрапистости существенно ослаблены.
В долгосрочном плане, особенно если Саакашвили победит на фарсовых выборах 5 января, Западу грозит идеологический коллапс. За падением имиджа последует экономическое и политическое падения.

Как минимизировать ущерб?

Надо очень четко провести разделительную линию между западными ценностями и феноменом Саакашвили. Тут необходим показательный внутренний суд на такой слабостью демократии, как идеологический иммунодефицит.
Нельзя сказать, что Запад не отреагировал на "вызов Саакашвили". Одни только заголовки статей о чем-то говорят: "Будущее Грузии больше похоже на прошлое" ("Нью-Йорк Таймс"), "Грузинский прыжок в прошлое" ("Вашингтон Пост"), "Хватит с нас "сильных президентов"!" (Интернейшнл Херальд Трибюн"), "Грузия: полинявший цвет революции роз" ("Nihon Keizai", Япония), которая пишет: "Четыре года назад, критикуемый за недемократичность, режим Шеварднадзе не мог себе такое даже и представить!"…
Но критика должна быть не ситуационной, а глубокой, доктринальной.
Нельзя придерживаться неумной персонификации в политике, как это имело место с Саакашвили, надо лечить болезнь, а не больного: "Похоже, подобрать демократических "друзей" не проще, чем лошадей, побеждающих на скачках. Большую пользу нам принесло бы создание институтов, чем эгоизмов" ("Вашингтон Пост").
Запад должен дать политическую оценку феномену Саакашвили, четко и ясно отделить "зерна от плевел", т.е. истинные демократические ценности от либерастических словес.
Одновременно, Запад не должен оставлять Грузию на съедение российскому империализму, который сейчас переживает бенефис. Ровным образом, нельзя оставлять сам русский народ наедине с антидемократической властью – российская демократия нуждается в спасении не меньше, чем грузинская.
Нельзя снимать с повестки дня вопрос о восстановлении территориальной целостности Грузии, который в результате действий Саакашвили, может попасть под топор.
Необходимо восстановить истинный образ таких священных понятий как демократия, права человека, власть закона, разделение властей, свобода.

***

Чрезвычайное проявление диктаторской сущности президента Грузии Саакашвили вызвало шок и волну неприязни в Западном мире. Долгосрочные последствия провала невежественной ставки на гебистскую подставу может дорого обойтись Западу, имиджу Демократии. Особенно опасным для Запада и Демократии была бы потешная "победа" Саакашвили на том фарсе "президентских выборов", которые он назначил на 5 января 2008 года. Предельно гротескным выглядит фарс на фоне ликвидации оппозиционного телеканала "Имеди", принадлежащего западному бизнесу.
Суть опасности феномена Саакашвили в том, что он тотально дискредитирует западные ценности, делает посмешищем демократическую солидарность, хоронит идею "цветной" (демократической) революции и подрывает доверие мира к Соединенным Штатам. Приблизительно такой эффект имел место в России по отношению к диссидентскому движению, которое стало ассоциироваться с Новодворской, Павловским и другими курьезными персонажами новорусской тусовки. В итоге делу демократии в России был нанесен немалый ущерб.
Предположительно маховик западного отторжения феномена Саакашвили будет раскручиваться все сильнее, по мере понимания Западом сути феномена. Дискредитация, диффамация – слишком известные в юридической системе Запада понятия, чтобы их могли проглотить.

= = =

Тенгиз Гудава
18 ноября 2007 года
www.gudsite.com

Тенгиз Гудава - журналист, писатель, по образованию врач-биофизик, бывший диссидент и политзаключенный. В 1987 г. был освобожден из Пермского политлагеря с условием эмиграции. Живет с семьей в США. Долгое время работал редактором Русской службы радио "Свобода". В настоящее время сотрудничает с рядом консалтинговых фирм в Вашингтоне.