ИШАКА, А НЕ КОНЯ
или идеологические путы шымкентских культуртрегеров…

Славный праздник Наурыз мейрамы отметил весь восточный мир. Особенность нашей страны в том, что этот праздник в равной мере благоприятно воспринимается всеми этносами, составляющими многонациональный, миролюбивый и толентрантный казахстанский народ. Видимо, причина в том, что в этом празднике заложено непреодолимое природное явление весеннего равноденствия, знаменующего победу весны над лютой зимой, тепла и Солнца над холодом и морозом, Добра над Злом. Приятно, что и славянская по языку, и христианская по вероисповеданию часть населения полиэтнической страны с добрым весенним настроением встречает Наурыз мейрамы, что обусловлено тем, что в древние, дохристианские времена славяне встречали Новый год, как и восточные народы, именно в день весеннего равноденствия 22 марта…

Теплая весенняя погода была и в Шымкенте в нынешний Наурыз мейрамы. Люди радовались весеннему теплу, цветению фруктовых деревьев, одевшихся, будто невесты, в белый наряд. И эта радость была заразительна своим счастливым весельем. Однако, организаторы шымкентского праздника, особенно ее идеологические культуртрегеры, видимо, забыли про то, что в музыкально-эстетическом оформлении праздник должен был нести и определенные черты казахской национальной культуры.

Дело в том, что праздник на шымкентском ипподроме, где происходило основное наурызовское шоу-действо, начинали около тридцати молодчиков с кернаями (длинными металлическими трубами, подобными буковым трембитам карпатских гуцулов), а вслед за арбами почему-то на осле ехал молодой казах, возвещая, что пришла весна.

Автор ничуть не против узбекско-таджикских кернаев, однако, это все ж таки казахский город Шымкент, а не Ташкент или Самарканд. Приветственные звуки кернаев, пожалуй, были бы уместны в Карабулаке, Икане или в Карнаке, в населении которых преобладают этнические узбеки, но не в центре же самой казахоязычной области страны!

Присутствие же казахского джигита на осле не только выглядело неестественным, но даже оскорбительным. Насколько широко известно, казахи – национальность, своим укладом тесно связанная с коневодством. Казахи – этнос, только в течение последних 1-2 поколений пересевший с аргамаков на железных коней. Еще Редъярд Киплинг отмечал особенность кочевников, которые после вечерней трапезы говорят только на четыре вечные темы: лошади, женщины, власть и война. Заметьте, что конская, а не ослиная тема стоит на первом месте в разговоре кочевников. Конь есть крылья джигита – это аксиома для казаха. Скакать играючи на коне, или по-казахски образно выражаясь, на его ушах - это высшее признание людского искусства. Даже знаменитый конноармеец Семен Буденный с нежностью отзывался об одном из своих соратников-степняков, как о добром человеке с душою лошади. Нет добрее спутника для мужчины, нет полезнее для человека в степи, чем конь. Еще граф Лев Николаевич Толстой ездил в Башкирию, чтобы подлечиться кумысом. В советском энциклопедическом словаре по коневодству сказано, что в русском языке слово конь произошло от славянского "комони" - помните у Олжаса Сулейменова "в конях устали борзые комони", - а слово лошадь – от тюркского слова алаш. Но в казахском этническом понимании "Алаш" означает казах, так получается, что казах на лошади – это в хорошем смысле слова единое кентаврическое понятие. Воистину прав Владимир Владимирович Маяковский, утверждая, что все мы немножко лошади.

А тут на тебе – осел вместо скакуна. Невольно опять вспомнился поэт, ныне добрый посол Казахстана в западных столицах, в одном из шуточных стихотворений которого звучат слова, что славному джигиту, участвующему в скачке, дали "не коня, а ишака". В наурызовском Шымкенте, однако, присутствие парня на ишаке было не шуткой, а издевкой.

К сведению шымкентских идеологов Калырбекова Керимхана и Наумагамбетова Каната – надо так плохо знать психологию казахского народа или быть таким никудышным казахом, чтобы вот так, принародно оскорбить достоинство сильной половины основного, коренного этноса Южно-Казахстанской области.

И еще от одного эпизода "ипподромного" Наурыз мейрамы у многих остался неприятный осадок. Только вставшему на ноги и едва семенящему ножками мальцу по имени Динмухаммед согласно казахскому обычаю секретарь маслихата ЮКО перерезал путы-тусау и, подняв над головой, явно желая угодить областному акиму, верноподданнически воскликнул: "Будь как Нургали!". Не надо быть казахом, чтобы уловить диссонанс в этих именах. Во-первых, в самом имени мальчика есть высокие для казаха понятия "дiн", т.е. религия предков ислам, а Мухаммед – пророк, посланный к людям с благой книгой Коран, где истины Божьи. А аким-то – представитель Президента и Правительства страны. Да и то, как из повседневной практики многим известно, не всегда исполняющий волю Главы государства, его законные требования и установки (вспомним, как еще месяц с лишком назад Президент Республики Казахстан критиковал глав местных администраций за фактический срыв программы "З0 корпоративных лидеров"). Зато, посмотрите, как культивируется подхалимаж и лизоблюдство.

Но такие, видимо, х…..ые в Шымкентском акимате идеологи, да и депутаты им под стать.

Амангельды Жылкайдаров, 25.03.2008г.