Китай все еще на стороне России

В последнее время китайско-российские отношения находились под пристальным вниманием вследствие грузино-российского конфликта относительно мятежного грузинского региона Южная Осетия. Для многих на западе осторожная "нейтральность" Китая представляется отходом, если не предательством, от его стратегического партнерства с Россией.

Такой подход, помимо всего остального, ошибочно истолковывает состояние отношений между Китаем и Россией без адекватного понимания их глубины, охвата и сложности. В результате этого, восприятие западом связей между Пекином и Москвой качнулось от одной крайности в виде рассмотрения их в качестве угрозы против запада до возникновения кризиса в Северной Осетии к другой в виде преждевременного празднования их похорон.

Ни одно из них не является верным. Оба указывают на поверхностный подход наряду с игнорированием сути дела. В связи с нарастаюшей конфронтацией между Вашингтоном и Москвой относительно Южной Осетии, сам запад видимо уже теряется в своих неустанных усилиях по возрождению "Западной гражданской войны", которая, как известно, завершилась в 1991 году с распадом Советского Союза.

Южная Осетия и "стратегическая двойственность" Китая

Ранним утром 8 августа 2008 года, когда Президент Дмитрий Медведев был в отпуске и Премьер-министр Владимир Путин был в Пекине, присутствуя на летних Олимпийских Играх, Грузия начала военное нападение для того, чтобы окружить и захватить Цхинвали, столицу Южной Осетии.

Путин, который прибыл в Пекин до церемонии открытия Олимпийских Игр, немедленно проинформировал китайскую сторону во время своей встречи с Премьером Вен Жибао 8 августа. Реакция Китая на нападение Грузии, по сообщению Путина, была выражена во фразе, что "война никому не нужна", что также соответствовало реакции Президента США Джорджа Буша.

Между тем, Китай выразил серьезную озабоченность по поводу эскалации напряжения и вооруженного конфликта в Южной Осетии и призвал обе стороны проявить сдержанность, прекратить незамедлительно огонь и разрешать свои споры мирным путем через диалог. В известном смысле, Пекин не поддержал Москву публично и открыто.

"Стратегическая двойственность" Китая, если не нейтральность касательно грузино-российского конфликта явилась центром внимания СМИ и экспертов, Многие подчеркивают разницу и конфликт интересов между Китаем и Россией. Реакция Китая рассматривается как попытка максимально продвинуть свои интересы, в то время как Россия проходит через сложный период взаимоотношений с Западом. Собственная проблема Китая с Тайванем, возможно, является одной из главных причин почему Китай не поддержал открыто Россию по этому вопросу.

Говорят, что большинство стран Центральной Азии имеют свое мнение касательно политики России, вследствие большого числа этнических русских, проживающих на этой территории "ближнего зарубежья" и их "осторожная нейтральность" также показывает растущее влияние Китая в этой традиционной сфере влияния России.

Эти бесспорные различия между Россией и ее партнерами по Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС) - Китаем, Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном – являются признаками слабости этой группы региональной безопасности, и многие из ее членов просто видят разные сны будучи в одной и той же кровати с Москвой. Наконец последним, но немаловажным обстоятельством для обращения внимания является то, что Грузия незамедлительно выразила благодарность [Китаю] за то, что он не стал становиться на чью-то сторону.

Эти оценки, наряду с другими, могут иметь какой-то смысл. Наряду с этим, сознательно или нет, на западе существуют заметные колебания в них от преувеличения силы, или угрозы, китайско-российского стратегического партнерства до переоценки [степени] их расхождения.

Оба взгляда основаны на неправильном представлении стратегического партнерства между Пекином и Москвой, которое в сущности означает нормальные взаимоотношения. Это является результатом долгого и иногда болезненного познавательного опыта во второй половине 20-го века, в котором отношения между Москвой и Пекином колебались между излишней зависимостью (в частности Китай от России) и почти нулевым взаимодействием.

Для сегодняшних российско-китайских отношений наиболее сушественным является отсутствие идеологических факторов и пограничных проблем, которые постоянно досаждали две страны почти до начала 1990-х. На оперативном уровне это означает, что две стороны придают огромное значение двусторонним связям и разделяют решимость в приверженности к их усилению. На операционном и функциональном уровнях это является в значительной степени прагматическим подходом по "достижению стратегической координации без создания союза и близких отношений без излишней зависимости". Более того, существует желание развивать более предрасположенные к сотрудничеству аспекты своих взаимоотношений наряду с урегулированием сфер разногласий и соперничества.

Именно в контексте нормальных взаимоотношений, но не альянса, Китай реагирует на грузино-российский конфликт. (По сообщению Гао Хученга, вице-министра по торговле Китая, двусторонняя торговля между Китаем и Россией, при росте в среднем по 30% ежегодно на протяжении последних 9 лет, может достигнуть 50 миллиардов долларов в 2008 году. За период января-июля текущего года обьем двусторонней торговли достиг 32,3 миллиардов долларов, что составило рост в 29% в сравнении с прошлым годом,)

Снова "Западная гражданская война"? Чайник

В широком понятии "гармоничный мир" Китая означает стабильность существующей международной системы, несмотря на факт, что она находится под доминированием запада. Несомненно, что Китай желал бы видеть в неменьшей степени, чем запад стабильность и продолжение существующей международной системы, от которой Китай получил колоссальные выгоды.

Грузино-российский конфликт по существу происходит между Россией и США. В то время как Москва, Вашингтон и Тбилиси вели спор относительно того, кто сделал первое движение, немыслимо чтобы маленькая Грузия могла бы рискнуть принять вызов своего громадного соседа без открытой поддержки со стороны Вашингтона.

Не может быть сомнения в том, что Вашингтон не только был в курсе военных действий Грузии до их начала, но также и открыто встал на сторону Тбилиси во время августовского сюрприза, что возможно внесло вклад в безрассудство и ошибочный расчет со стороны Саакашвили. Хотя и является спорным, насколько мир возвращается к холодной войне или к условиям, существовавшим до первой мировой войны, грузино-американо-российский конфликт возродил дух "Западной гражданской войны", о котором говорили как о прекратившем существование с распадом бывшего Советского Союза в 1991 году. Исходя из спектра возможной общей дестабилизации международной системы, осторожный подход Китая является, возможно, вполне естественным.

Вместе с тем публичный "нейтралитет" Китая по отношению грузино-российского конфликта не должен являться сюрпризом в том, что являлось характерным для дипломатии Китая с 1980-х годов. Почти во всех случаях, начиная от международных кризисов (Корейский полуостров, Иран, Кашмир, и т.д.) до двусторонних разногласий (Южно-Китайское море с Ассоциацией стран Юго-восточной Азии, Восточно-Китайское море с Японией, урегулирование пограничных споров с Россией, Вьетнамом, Индией – в состоянии прогресса- и т.д.), Китай предпочитал диалог и компромисс, нежели конфронтацию или выбор сторон. Такой же операционный принцип был применен к сложным вопросам наподобие Гонконга и Тайваня.

Помимо такого предсказуемого стиля поведения Китая [по отношению] к конфликтам и разногласиям, временной промежуток совершения конфликта также явился раздражителем для Пекина. Китай не желал никаких конфликтов в исторический момент приема Олимпийских Игр, независимо от того, была ли Россия участницей конфликта или нет. Учитывая сложность этнических конфликтов начиная с 1920-х, их эволюционирующую природу и растущее на заднем плане присутствие США, осторожная реакция Китая была ожидаемой, если не желаемой для Москвы.

ШОС не посылает сигнал SOS

Во время ежегодного саммита 28 августа в столице Таджикистана Душанбе, Медведев проинформировал глав государств ШОС о грузино-российском конфликте и российской политике. Душанбинская Декларация поддерживает шесть принципов Москвы по разрешению конфликта в Южной Осетии и поддерживает "активную роль" России в укреплении мира и сотрудничества в регионе. Однако язык ее призыва к мирному разрешению конфликта является неопределенным и общим, в лучшем случае.

Причина "нейтральности" ШОС является и сложной и в то же время простой, причем сложность заключается в факте, что все страны Центральной Азии - члены ШОС являлись бывшими советскими республиками. Многие, если не все из них, не желают видеть какого-либо повторения грузино-российского конфликта в своей части мира. Такое опасение стран Центральной Азии, при всем при том, остается отдаленной перспективой, учитывая тот факт, что ШОС обеспечивает основу для своих членов по разрешению конфликтов и достижению общих целей безопасности и развития.

Ключ к пониманию позиции ШОС, однако, заключается в природе и структуре группы региональной безопасности. Далекий от цели превращения в военный блок, типа НАТО, в котором члены обязаны защищать друг друга, ШОС является громадным и многообразным сообществом стран со значительным пространством для индивидуальных членов в продвижении своей политики в своих собственных интересах.

Простота же объясняется тем, что не существует обязанности для членов ШОС автоматически поступать таким образом, как это должны были бы делать члены типичного военного союза. Исходя из всего этого, возможно Медведев никогда открыто как не просил, так и не требовал принародной поддержки со стороны членов ШОС.

В этих условиях совместная Душанбинская Декларация ШОС в действительности значит очень многое для русских, особенно статья 3: "ШОС приветствует одобрение 12 августа 2008 года в Москве шести принципов разрешения конфликта в Южной Осетии, и поддерживает активную роль России в укреплении мира и сотрудничества в регионе." Страны-члены ШОС также "выражают свою глубокую озабоченность" в связи с напряженностью вокруг вопроса Южной Осетии и призывают к использованию мирных средств посредством диалога для примирения и ведения переговоров. Это может рассматриваться в качестве сигнала, направленного обеим сторонам, в особенности Грузии, которая начала события 8 августа.

Китай возвращается к своему прошлому ради будущего

Наконец последнее, но немаловажное заключение: то, что сделал Китай стало возможно рациональным в контексте его стратегических партнерских отношений с Россией. Возможно, это представляет тот вариант, каким образом Россия смогла бы поступить в ситуации китайско-американского конфликта относительно Тайваня. То есть Россия вероятнее всего оставалась бы нейтральной путем выражения солидарности Китаю. Именно таким образом поступила Москва в 2001 году, когда разведывательный самолет США (EP-3) столкнулся с китайским истребителем (J-8II) у побережья Китая, что привело к значительному кризису между Китаем и США.

Даже если русские не получили всего, что хотели со стороны Китая и Саммита ШОС, это не является никоим образом началом конца их стратегического партнерства. На протяжении последних 30 лет, китайская дипломатия, в особенности ее отношения с Россией, стала более изощренной, утонченной, сбалансированной и зрелой. В значительной степени внешняя политика Китая вернулась вновь к своим более глубоким философским основам "единства, гармонии с или без единоообразия" (he er bu tong). Это также является одной из психологических основ стратегического партнерства Китая с Россией после двух совершенно противоположных типов взаимоотношений между Пекином и Москвой в виде "медового месяца" (1950-е) и "развода" (1960-е и 1970-е).

Восприятия и ожидания западом о том, что Пекин и Москва двигаются по направлению своего рода "разрыва" представляются, поэтому, по крайней мере, преувеличением. Это в основном следует из собственного опыта и практической деятельности запада, который настаивает на единстве вследствие (или благодаря, из-за и для) единообразия. Поэтому члены НАТО должны быть демократиями и Европейский Союз должен быть европейским, христианским и возможно белым. Применение аналогичного "рецепта" к ШОС и текущим отношениям между Китаем и Россией, которые существенно вышли за рамки практики союзов в прошлом, может завести в тупик.

"Превосходная изоляция" в XXI веке

Когда пыль поднятая вокруг Грузии осядет, запад может начать понимать, что китайско-российское стратегическое партнерство является возможно не таким сильным или слабым, как это кажется. При этом однако неясно, закончится ли кризис между Вашингтоном и Москвой по мере того, как Вашингтон поспешил выделить помощь на 1 миллиард долларов и направить вице-президента Дика Чейни в Грузию, а НАТО наращивает присутствие военных кораблей в Черном море.

Кандидаты в Президенты США тоже спешат демонизировать Россию и превознести Грузию таким образом, как будто бы завтра не наступит. Если это будет так и далее продолжаться, "Западная гражданская война" возможно, благополучно превратится в храбрую новую страницу XXI-го века, фокусирующуюся на России как проблему.

Ирония заключается в том, что Россия желала воссоединиться с западом на протяжении последних 20 лет и не горит желанием вступать с ним в конфронтацию. Однако каждый раз ее одностороннее влечение к западу вело к разочарованию. Вскоре после вступления в должность президента, Медведев представил в Берлине свою величественную программу евро-атлантического сообщества от Ванкувера до Владивостока. Как отмечалось в нем, Россия и Европа имеют общие корни, историю, ценности и мышление. Месяц спустя, российский Президент вновь подбрасывал ту же самую "Доктрину Медведева" во время Саммита Восьмерки в Японии. Однако в тот же самый день, к разочарованию Москвы, Государственный секретарь США Кондолиза Райс и Чешская Республика подписали соглашение по ПРО.

Путин также начал свое президентство с недвусмысленной Westpolitik (во время посещения Британии в качестве первого зарубежного визита в качестве Президента России, поигрывал с "гипотетической" идеей о России, становящейся членом НАТО, и "признавался" приехавшей с визитом Райс о своей "европейской сущности" и своей азиатской поверхностности в плане тренировки дзюдо и поедания китайской пищи). Однако с течением времени Путин стал в возрастающей степени евро-азиатом.

Даже Борис Ельцин, отец Российской Федерации, начал с одержимости западным стилем политической демократизации и экономической шоковой терапии. До своего внезапного ухода из власти в конце 1999 года, Ельцин выбрал Китай для напоминания западу о громадном ядерном арсенале России, способом в большей степени похожим на Советского премьера – рецидивиста. В промежутке [этот] человек, который развалил советскую империю, стал в нарастающей степени все более разочарованным западом.

Наступило время для запада подумать о своей настоящей Ostpolitik (ПРО, расширение НАТО и т.д.), причем не обязательно для интересов самого запада, но человеческой расы в целом. Альтернативой является продолжение курса на превращение России в проблему XXI-го века. Ключевая разница между этой вновь обретенной одержимостью запада и прошлыми этапами Западной гражданской войны заключается в том, что сегодня мир находится в эре оружия массового поражения.

Умные головы уже обсуждают возможности [появления] грибных облаков в ходе третьей мировой войны, если заржавевшее обычное военное снаряжение России не сможет противостоять другой стороне. Такой сценарий, неважно насколько маловероятный, представляется возможным, что качественно отличается от его предшественников XIX-го века, когда запад имел дело с проблемой Франции (наполеоновские войны) и XX-го века с проблемой Германии (первая и вторая мировые войны). Последняя засосала весь мир во взаимное бесчувственное самоуничтожение западом.

Если все это еще представляется возможным, Китаю вместе с остальным незападным миром, будет лучше держаться подальше от всего этого.

Ю Бин
6 сентября 2008 года
Asia Times
http://www.atimes.com/atimes/China/JI06Ad01.html
Перевод ИА "Zpress",
08.09.08
Ю Бин является старшим научным сотрудником Шанхайской ассоциации американских исследований и профессором политических наук в университете Виттенберга, штат Огайо, США. Его персональный электронный адрес byu@wittenberg.edu.