Водное доктринерство

Недавно в Душанбе состоялась конференция на тему: "Улучшение управления водными ресурсами для устойчивого развития в Центральной Азии". Во время конференции участникам был предложен рабочий проект "Водной доктрины Центральной Азии", разработанный Исполкомом МФСА при поддержке Бюро ОБСЕ в Таджикистане.
Представителями государств Центральной Азии ни разу не обсуждался этот документ. Таджикистан, предлагая разработать так называемую Водную доктрину, преследует цель вовлечь страны в бесконечный переговорный процесс.
Очевидно, что Душанбе использует потенциал Исполкома Международного фонда спасения Арала (МФСА), срок полномочий которого в Душанбе давно истек и который, по сути, никого из стран, кроме Таджикистана, не представляет, для продвижения своих собственных интересов. Это проявляется в выступлениях представителей МФСА в правительственных, деловых и экспертных кругах от имени региона с таджикскими инициативами.
Ряд положений проекта "Водной доктрины Центральной Азии", разработанного таджикской стороной не соответствует интересам стран, находящихся в низовьях рек. Предложение правительства Таджикистана по "Водной доктрине Центральной Азии" пытается подменить действующую в рамках ООН эффективную правовую базу в области охраны окружающей среды и межгосударственного сотрудничества по водным вопросам.
17 марта 1992г. в г. Хельсинки была подписана Конвенция ЕЭК ООН по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер, которая играет важную роль в развитии сотрудничества по трансграничным водам во многих частях региона ЕЭК ООН. К данной Конвенции приняты Протоколы "О воде и здоровье", который направлен на предотвращение, контроль и снижение заболеваемости, связанной с водой и "О гражданской ответственности и компенсации за ущерб, причиненный трансграничным воздействием промышленных аварий на трансграничные воды". Также 21 мая 1997 г. в г.Нью-Йорк была подписана Конвенция ООН о праве несудоходных видов использования международных водотоков, которая играет важную роль в сохранении и защите водных ресурсов.
Все они служат основополагающими документами по выработке конкретных положений региональных и бассейновых Соглашений. Известно, что на базе их подписаны Рамочные соглашения 1992 и 1998 гг. между странами Аральского бассейна, которые определяют нынешний порядок управления трансграничными водными ресурсами. Между тем, двухгодичная работа по совершенствованию юридической базы международного сотрудничества в Аральском бассейне, проводимая в рамках проекта Азиатского банка RETA 6163 постоянно наталкивалась на препятствия с таджикской стороны и ИК МФСА.
Так, члены НРГ от Таджикистана в процессе обсуждения нового текста проекта Соглашения по бассейну реки Сырдарья несколько раз отказывались от своих подписей, категорически возражали против согласования строительства новых гидросооружений, против экологических требований для Арала и Приаралья и даже против термина "трансграничные водные ресурсы" (который очень часто употребляет президент Э.Рахмон).
Предлагаемый текст "Водной доктрины" не содержит никаких конкретных обязательств стран, а наполнен повторяющимися голословными фразами, скорее напоминающими лозунги, чем положения будущей региональной стратегии, каковой должна быть "Доктрина". В частности, в ней не содержится четких правил по соблюдению прав всех водопользователей в бассейне "на справедливое и обоснованное использование вод международных водотоков", которое является основой всех указанных выше международных Конвенций и документов.
Как отмечают эксперты, "Водная доктрина" не предлагает каких-либо новых инициатив и решений в сфере водопользования. В доктрине проглядывается признание воды в качестве товара. Между тем, Генеральные Комментарии №15 (ноябрь 2002 г.) к "Международной Конвенции по экономическим, культурным и социальным права" Комитета по экономическим, социальным и культурным правам ООН (документ ЕС 12/2002/11) говорят, что статья 11 Конвенции подчеркивает необходимость соблюдения прав на воду для гарантии соответствующего питью, гигиены, коммунальных нужд. Далее указывается, что к базисным правам относится очень важное право на производство продуктов питания, при этом "внимание должно быть уделено справедливому доступу к воде и управлению водой, включая определение оросительной технологии".
Главное положение Конвенции - "вода должна быть рассмотрена, в первую очередь, как социальное и культурное благо, а не как экономическое благо".
Между тем, печальный опыт двух лет работы водохозяйственного комплекса Сырдарьи показывает, что энергетический режим попусков из водохранилища Нарынского каскада полностью игнорирует права фермеров Казахстана, Таджикистана, Узбекистана и даже самого Кыргызстана на устойчивую гарантированную подачу воды для производства продуктов питания. В результате наполнения воды водохранилищ летом и попусков из них зимой Узбекистан понес сотни миллионов убытка в орошаемом земледелии. В то же время по причине работы водохранилищ в энергетическом режиме на юге РК были затоплены более 2,3 тыс. домостроений, пострадали около 13 тыс. человек. Сумма затрат на ликвидацию последствий составила около 75 млн долларов.
Каковы гарантии от этих невзгод сулит странам Центральной Азии предлагаемая "доктрина"? - Никаких. Более того, под прикрытием создания видимости стремления к справедливости и общим подходам усиленно прессуется мысль о необходимости приоритетного гидроэнергетического развития. Цель этих планов, несмотря на всю риторику о достижении самообеспеченности энергией - экспортировать электричество в Иран, Афганистан и Пакистан.
Поэтому представляется не создавать "хорошую мину при плохой игре", а решать вопросы регулирования водно-энергетических проблем Центральной Азии на основе имеющихся международно-правовых документов. В этих целях, необходимо обеспечить присоединение Таджикистана и Кыргызстана к международным конвенциям по использованию трансграничных водотоков, а не предлагать документ, не имеющий никакой юридической силы.
При этом сотрудничество на основе общепризнанных международных норм и правил обеспечивает суверенное равенство, территориальную целостность, взаимную выгоду и справедливость для каждой из сторон. Каждая страна имеет право на реализацию проектов по использованию ресурсов трансграничных рек, включая гидротехническое строительство, однако при условии его тщательной независимой технико-экономической и экологической экспертизы на принципах открытости и полной информированности заинтересованных сторон и согласования параметров проекта с соседними странами.
Очевидно, что, должны быть гарантированы три сверхважных условия:
- первое - не должно быть допущено снижение уровня водотока для стран, расположенных ниже по стоку;
- второе - не должна нарушаться экологическая безопасность региона, которая и без того является очень зыбкой;
- третье - не должен наноситься ущерб экономике и правам нижележащих стран и их населению.

Маърифат Абрамий