О нашем "будущем".

Будучи пригвожденными к самим себе, мы не в силах сойти с пути,
вписанного в наше врожденное отчаяние. Трудно заставить себя уйти из жизни лишь потому, что это не наша стихия. Свидетельств о несуществовании не выдает никто. Никто не знает, что будет ТАМ.
Вот и приходится упорно вдыхать воздух, ощущать, как он жжет нам губы, накапливать в сердце сожаления по поводу нежеланной реальности и отказываться от попыток понять, что такое зло и почему оно ведет нас к погибели.
Разве мы можем безбоязненно встретить хотя бы один добавленный к
нашей судьбе миг, если каждая секунда вонзается в нас, подобно кинжалу, и если наша плоть, подстрекаемая желаниями, отказывается каменеть? Нет таких иллюзий, которые помогли бы нам отправиться на поиски другой, новой жизни.
Религия не даст нам ответа на этот вопрос. Она бессильна.
Азербайджанский правоверный мулла говорит:
- Я не боюсь уже смерти, вот что дала мне Вера в Аллаха. Я готов перейти в иной мир, он более светлый. Счастье лишь на небесах, - из его слов.
И он продолжал дальше воспевать Ясин за упокой усопших, получать за это деньги.
О чем же заботиться верующему, как не об умножении доходов?
Может, он, в самом деле, постиг смысл бытия! - так обезьяна хватает кокосовый орех и без промедления ловко освобождает плод от грубой шелухи, чтобы заняться сладкой мякотью.
Я не понял только одно: уверенность этого муллы есть смелость или это его разум?
Если это смелость, то хорошо. В жизни надо быть смелым, а не умным. Смелость важнее ума. И определенность лучше, чем принцип. Как ни скромно занятое тобой место, если оно хоть сколько-нибудь прилично, будь уверен, что в один прекрасный день кто-нибудь придет и потребует его для себя или, что еще хуже, предложит разделить его.
Тогда ты должен либо драться за это место, либо оставить его. Лучше второе. Вовсе не потому, что я не способен драться, а скорее из отвращения к себе: если ты выбрал нечто, привлекающее других, это означает определенную вульгарность вкуса.
И вовсе не важно, что набрел на это место первым ты. Первым очутиться даже хуже, ибо у тех, кто приходит следом, аппетит больше твоего, частично уже удовлетворенного. Он попросит подвинуться тебя, и ты зевнув устало, уступишь ему место.
Недовольство ребенка родительской властью и паника взрослого перед ответственностью - вещи одного порядка. Это одно и тоже. Прыгнуть в неизвестность бояться все. Этот прыжок нам кажется страшнейшим испытанием.
Но когда мы осознаем, что несоразмерно свинству наказание, обнаруженному в собственной душе, мы прибегаем к алкоголю, и топим в нем мозги.
Храбрость - не что иное, как безрассудство, благоразумие - трусость, великодушие - хитрость; справедливость - преступление, доброта - простоватость, честность - предусмотрительность; люди действительно честные, добрые, справедливые,
великодушные, рассудительные и храбрые, словно по воле какого-то рока, нисколько не пользуются уважением.
Какая же все это холодная шутка! Она не может исходить
от Бога.
Все дело в том, что люди, бросив взгляд на свои прошлые невзгоды и
стремясь избежать невзгод грядущих, воображают, что им по силам начать совершенно новую жизнь.
Они дают себе торжественные обещания и ждут какого-нибудь чуда, которое вытащит их из невзрачной рутины, куда их поместила судьба. Однако ничего не происходит. Все остаются такими же, какими были раньше, и лишь усиливается деградация, являющаяся их характерной родовой чертой.
Мы видим вокруг себя лишь увядшее вдохновение и угасший пыл: каждый человек обещает все, но при этом каждый человек живет,
чтобы познать недолговечность искры своей жизни и отсутствие в жизни гениальности.
Подлинность всякого существования подтверждается его крахом.
Расцвет нашего становления - это внешне блистательный путь, ведущий к поражению. А расцвет наших талантов - это не более чем прикрытие нашей гангрены.
Под солнцем всегда торжествует весна падали. Даже сама Красота
- это всего лишь смерть, прикрывающая свою гнусность весенними почками.
Помню, был на похоронах красивой девушки, азербайджанки. Она была при жизни очаровательна. Ей было 23 года, изящная, броская, яркая. Строила планы на будущее, выбирала себе богатых женихов, которые расстилались у ее ног.
И вдруг несчастье, она попала под машину, превратилась в котлету. Когда опускали ее в могилу, от ее тела несло смрадом…
Вот он, конец действующей, не зачахшей красоты!
Роскошь, радость, улыбки, песни, юность, красота, власть - все, олицетворяющее жизнь, падает ниц перед смертью.
Я не знаю ни одной "новой" жизни, которая не была бы призрачной и
скомпрометированной в самих своих истоках. Я вижу, как каждый человек движется во времени, тоскливо повторяя одни и те же мысли, постоянно оказываясь наедине с самим собой и видя взамен обновления только разные гримасы собственных надежд.

ЭЛЬЧИН ГАСАНОВ,
Elcin_gasanovv@yahoo.com