В рамках многотомного проекта "МВД России. Люди, структура, деятельность" в конце прошлого года вышла монография Константина Владиславовича Скоркина "НКВД РСФСР 1917-1923" общим объемом в 799 страниц.

Книга включает в себя 44 главы, объединенные в разделы: 1. "Образование и становление НКВД РСФСР (1917-18)"; 2. "Военная пора (1919)"; "НКВД РСФСР: между миром и войной (1920-21)"; "НКВД РСФСР в условиях НЭПа (1922-23)", а также Справочник "Центральный аппарат НКВД РСФСР (1917-23) и приложение - "Биографии руководителей подразделений НКВД РСФСР (1917-23)".

Вне всякого сомнения, данный труд представляет собой самое крупное и подробное исследование правоохранительной машины начального этапа советской власти. В отличие от многочисленных полу-художественных книг, посвященных данной теме, эта монография базируется исключительно на архивных документах, тщательно собранных и систематизированных автором. О научной скрупулезности автора лучше всего говорит его предыдущая работа - не имеющий аналогов справочник "Кто руководил НКВД. 1934-1941", вышедший в 1999 году.

К.В.Скоркин любезно сообщил редакции ЦентрАзии, что данное издание осуществлено в ведомственном издательстве МВД РФ под руководством известного историка МВД Ю.Н.Морукова. К сожалению, при подготовке рукописи к печати, исходя из установленного МВД лимита на объем, решено было разделить книгу на 2 части. Первую часть посвятить аппарату НКВД-ВЧК-ГПУ и его связям с государственными органами Советской власти. Эта часть рукописи и была издана. Вторая часть посвящена истории карательной политики, концлагерей, местных органов НКВД-ВЧК-ГПУ, коммунальному хозяйству, борьбе с политическим бандитизмом и пр. Ее объем составляет более 900 стр. Издавать ее руководство МВД отказалось из-за отсутствия денег.

Но главная беда случилась дальше. На этапе подготовки первой части рукописи к печати два чиновника МВД удалили из нее без ведома автора более 30 % материала. Причем, из политических соображений из рукописи было удалено минимум материала. Остальное безграмотные и усердные чинуши вырезали по принципу –"А вдруг начальству не понравиться".

В частности, полностью удалены из монографии следующие главы:
1."Бунт в РККА" (политическая неблагонадежность войск Красной Армии 1920).
2. "Кризис в партии, 1921-1923 гг" (неприятие коммунистами НЭПа).
3. "На кого равнялись наркомы" (о В.И.Ленине).
4. "Информирование высшего руководства страны, 1919" (в том числе текст Универсала атамана Григорьева).
5."Советская власть и церковь 1918-22".
6. "Почему была организована ВЧК".
7. "Особые отделы ВЧК, 1919".
8. "Подпольщики, повстанцы, партизаны, бандиты".
9. "Голод, 1921-1922" и т.д.

Таким образом, книга оказалась весьма существенно "исправленной" ножницами самодеятельной цензуры. Но и в таком виде, безусловно, представляет огромный интерес для каждого, интересующегося историей органов власти и управления "раннего" СССР.

Для справки:
Монографию "НКВД РСФСР 1917-1923" в опубликованном усеченном виде можно приобрести по адресу: Ивановский проезд, 18 (киоск при Объединенной редакции МВД РФ). Примерная стоимость 350-400 рублей.

Полный вариант книги в электронной версии можно приобрести в редакции ЦентрАзии, сделав предварительный заказ. Примерная цена будет в районе $15-20 за текст в удобном для пересылки формате. Предварительно свяжитесь с нами по адресу - red@centrasia.ru

***

Отрывок из "вырезанной" из книги главы "Советская власть и церковь 1918-22".

Советская власть и религия 1920-1921 гг.

На январь 1920 года взаимоотношения Советской власти с религиозными организациями строились следующим образом. Все законодательные и распорядительные документы по вопросам регулирования религиозных организаций исходили от высших органов Советской власти – ВЦИК, СНК и Совета рабоче-крестьянской обороны. Подготовкой проектов таких документов занимался НКЮ. В ее составе функционировал 8 отдел (ликвидационный), которые и занимался развитие нормативно-правовой базы взаимоотношений Советской власти с религиозными организациями. Этот же отдел являлся государственным арбитром в возникающих спорах и конфликтах религиозных организаций с местной Советской властью. Возглавлял этот отдел, как и прежде, П.А.Красиков. Его заместителем являлся М.В.Галкин (М.Горев). Всеми вопросами административного регулирования взаимоотношений Советской власти с религиозными организациями занимался НКВД РСФСР. Общее руководство данной работой обеспечивал ОУ НКВД РСФСР. В его составе имелся административных подотдел, в ведении которого и находились все вопросы административного надзора за деятельностью религиозных организаций и объединений. В декабре ОУ НКВД РСФСР был преобразован в административный отдел. Функции нового отдела не изменились. В его структуре было организовано административное отделение. Оно и взяло на себя функции административного надзора за дельностью религиозных организаций и объединений. В феврале 1921 года на базе данного отделения было образовано церковное отделение (зав А.В.Шестаков), позднее преобразованное в церковный подотдел АО НКВД РСФСР. В мае 1921 года в НКВД было образовано АОУ. В состав этого управления и вошел АО НКВД РСФСР. Таким образом, все вопросы административного надзора и регулирования по религиозным организациям и объединениям независимо от вероисповедания были сосредоточены в АО АОУ НКВД. Непосредственно работой по обеспечению административного надзора за деятельностью религиозных организаций занимались губернские, областные и уездные ОУ. В их штате имелся общий подотдел, который и обеспечивал данную работу. В мае 1921 года структура губернских, областных и уездных отделов управления была изменена. Функции административного надзора за деятельностью религиозных организаций и объединений перешли в ведение административного подотдела местных ОУ. В составе этого подотдела были выделены специальные участки работы: столы по церковным вопросам. Такая система организации административного надзора по религиозным вопросам в Советской России функционировала в 1920-1921 гг. В чем же заключался административных надзор за деятельностью религиозных организаций и объединений? Эта деятельность Советской власти включала в себя следующее: 1) Общий надзор за исполнением декрета "О свободе совести" как со стороны верующих, так и со стороны органов Советской власти; регистрация религиозных организаций и объединений; 2) Надзор за использованием религиозными организациями и объединениями переданных им в пользование зданий, сооружений, религиозного имущества; 3) Надзор за мобилизацией в "тыловое ополчение" духовенства и монахов; 4) Учет духовенства, членов религиозных организаций и объединений (включая сбор сведений биографического, социального, экономического характера); 5) Выдача разрешений на созыв религиозных съездов, собраний, шествий и пр.; 6) Надзор за хозяйственной и финансовой деятельностью религиозных организаций и объединений; надзор за печатной продукцией религиозного содержания (книги, брошюры, листовки, объявления, воззвания, журналы, газеты и пр). (1) До конца 1920 года органы НКВД обеспечивали проведение в жизнь декрета СНК "О тыловом ополчении" от 20.07.18. Данным декретом вводилась обязательная трудовая повинность для всего "нетрудового" элемента России. Служба в тыловом ополчении указанным декретом была приравнена к воинской повинности. Поскольку духовенство и монашество в ряды Красной Армии как "нетрудовой" элемент призыву не подлежали, то воинская повинность им была заменена трудовой. Деятельность органов милиции в отношении религиозных организаций и объединений в 1920-1921 гг. была четко ограничена обеспечением охраны общественного порядка и сохранности государственной собственности. Но при возникновении бунтов, погромов, антисоветских восстаний и волнений на религиозной почве местные Советы использовали вооруженную силу. Это регулярные войска Красной Армии, войска ВОХР-ВНУС, отряды ЧОН и советской милиции. Органы ВЧК вмешивались в деятельность религиозных организаций и объединений только при выявлении контрреволюционной деятельности и злостной спекуляции. Теперь кратко рассмотрим отношения Советской власти с основными религиозными конфессиями России. Начало 1920 года характеризуется сохранением весьма напряженных и недоброжелательных отношений между Советской властью и руководством Русской православной церковью (РПЦ), которые сложились в ходе революции и гражданской войны. Руководство РПЦ в лице патриарха Тихона (Белавина) продолжает занимать враждебные позиции в отношении Советской власти и не признает ее в качестве законной в стране. Но, опасаясь нового витка репрессий в отношении РПЦ, оно старается публично не высказываться на эти темы. В то же время, 20.11.20 патриарх Тихон издал указ, который имел крайне негативные последствия для судьбы РПЦ в течение многих последующих десятилетий. Этот указ предусматривал, что если епархия, вследствие передвижения фронта, изменения государственной границы и т.д., окажется вне всякого общения с Высшим Церковным управлением РПЦ, или само Высшее Церковное управление РПЦ во главе со святейшим патриархом почему-либо прекратит свою деятельность, епархиальный архиерей имеет право немедленно входить в сношение с архиереями соседних епархий на предмет организации высших инстанций Церковной власти для нескольких епархий, находящихся в одинаковых условиях ( в виде ли временного высшего церковного правительства, или митрополичего округа, или еще иначе). Этот указ был обусловлен объективными обстоятельствами, поскольку в ходе гражданской войны в России многие епархии оказались на территории, занятой врагами Советской власти, а часть таких епархий вынуждена была эмигрировать за границу России. Кроме того, епархии РПЦ в государствах, которые провозгласили свою независимость в 1919-1920 гг., также оказались вне связей с московской патриархией. Это Латвия, Литва, Эстония, Польша и Финляндия. Но при всей видимой целесообразности на 1920 года именно этот указ патриарха Тихона и заложил юридические основы для раскола в епархиях РПЦ. И вина в этом патриарха Тихона вполне очевидна. Большую роль в дальнейшем ухудшении отношений Советской власти с РПЦ сыграло и то обстоятельство, что значительная часть ее священнослужителей и монашества на территориях, где проходила гражданская война, открыто поддержала белогвардейцев. Православные храмы и монастыри встречали их войска колокольными звонами, торжественными крестными ходами и молебнами. Многие высшие иерархи РПЦ оказались в белогвардейском лагере или убыли в антисоветскую эмиграцию в Европу. В октябре 1920 года в Крыму группой высших иерархов был созван Церковный Собор. Его организацию и работу финансировали находящиеся в Крыму известные промышленники Коновалов, Вышеградский и др. На его заседании духовенство объявило Советскую власть преступной и призвало к восстановлению в России в качестве законной власти монархии. Во всех городах Крыма были распространены листовки за подписями епископа Феофана и епископа Варнавы, в которых народ призывался к возрождению России и "избранию царя". После падения режима генерала Врангеля в Крыму в Константинополе собрались 34 архиерея РПЦ. Этот сбор проводился с "благословения" Константинопольского патриарха Дорофея. На этом собрании архиереи РПЦ в изгнании образовали Высшее Церковное управление (ВЦУ), главой которого избрали митрополита Киевского и Волынского Антония (Храповицкого). Основание для образования Заграничного ВЦУ стал уже упомянутый выше указ патриарха Тихона от 20.11.20. Именно в Константинополе в конце 1920 года образовалась Русская Православная Церковь (РПЦ) за границей или Зарубежная РПЦ. Активное участие духовенства и монашества в белогвардейском движении на 1920 год была хорошо известно значительной массе трудового народа. Рабочие и крестьяне Сибири, Урала, Дальнего Востока, южных и западных губерний России, Украины и Белоруссии, что такое власть русской контрреволюции узнали не из советских газет и не из уст большевистских агитаторов. Они жили при этой власти и испытали на своей спине ее плетку. Они же были свидетелями, как местные архиереи, священники и монахи с нетерпением ждали прихода белогвардейцев, вели за них активную агитацию и собирали денежные средства на борьбу с большевиками. Активное участие духовенства и монашества в гражданской войне на стороне контрреволюции оттолкнуло от РПЦ миллионы рабочих и крестьян. Этим и объясняется такая враждебность и агрессивность в отношении духовенства широких трудящихся масс. Для них люди в рясе ассоциировались с белогвардейскими палачами и карателями. Особенно сильно проявлялась ненависть к духовенству и монашеству у рабочих Украины, Урала, Поволжья, Северного Кавказа и южных губерний России. А вот внутрицерковная жизнь в православном мире не менялась, как будто в стране и не было никакой социальной революции. В целом сохранялось архиерейское управление епархиями, в приходах управление осуществляло духовенство. Храмы, где осуществлялось богослужение, официально Советской властью верующим не передавались. Аналогично дело обстояло и с церковным имуществом. Духовенство постоянно проводило сбор денежных средств и ценностей среди верующих, а затем распоряжалось ими по указаниям архиереев или своему усмотрению. Таким образом, духовенством и церковными служащими РПЦ исполнение декрета "О свободе совести" саботировалось, а сам декрет не исполнялся. Во многих приходах, и даже монастырях РПЦ на начало 1920 года наблюдался духовный разброд и раскол. Часть верующий и монахов одновременно не признавало Советскую власть и власть Московской патриархии. Вот, что сообщал об этом явлении в НКВД 9.01.20 Лебедянский УИК: "В Лебедяне, в Троицком монастыре анархия, не признают никакой власти с архимандритом Яковым во главе ни Совета Лебедянского, ни Тамбовского, откуда был уполномоченный. И не признают патриарха и ожидают казаков". (2) Но наиболее остро и жестко проявился церковный раскол в 1920 году на Украине, где религиозные мотивы перемешались с украинским шовинизмом. С приходом большевиков в Киев вновь оживились украинские автокефалисты. Они сразу же вступили в контакт с Киевским Советов рабочих депутатов и вновь образовали "Всеукраинскую Православную Раду" во главе с М.Н.Морозом. Но реальной церковной деятельности они организовать не успели, поскольку в мае в Киев ворвались польские войска. Весной 1920 года в результате наступления польской армии значительная часть территории Украины оказалась оккупирована Польшей. Вместе с поляками на украинскую землю пришли многочисленные священнослужители и миссионеры польской католического и Униатской греко-католической церквей. Главной целью нашествия католического духовенства на Украину являлось усиление влияния этой церкви на местное польское и литовское население. Униаты же вели работу исключительно среди украинцев, пытаясь создать на Украине свои приходы. При поддержке польских оккупационных властей католические и униатские священники предпринимают попытки насильственного захвата храмов у РПЦ. При поляках, используя их военно-политический союз с Петлюрой, в Киеве вновь осмелели автокефалисты. Несмотря на то, что руководитель Киевской епархии епископ Назарий запретил их в священнослужении, они обратились к польским властям за содействием в деле организации Украинской автокефальной православной церкви. И поляки официально разрешили их деятельность в городе. "Всеукраинская Православная Рада" 5.05.20 провела свое заседание, на котором приняла следующее постановление в отношении РПЦ: 1. Для возрождения украинской церкви не надо считаться с православным епископатом и обращать внимание на запрещения епископа Назария, а продолжать служить и дальше; 2. Все, находящиеся на Украине православные епископаты – враги украинского народа, так как находятся в связи с Московской патриархией и ее главой святейшим патриархом Тихоном; 3. В связи с этим Украинская Рада объявляет себя автокефальной, самостоятельной, независимой ни от какой церкви, а особенно московской; 4. Главным принципом управления новой Церкви признается всенародное соборное правления. Таким образом, в мае 1920 года об образовании Украинской автокефальной православной церкви заявлено второй раз, теперь уже при польской оккупационной власти. Это был первый случай в истории православии, когда мирянин и несколько запрещенных священников провозглашали от имени верующих автокефалию Церкви. Но под ударами Красной Армии поляки оставили Киев, и в городе была восстановлена Советская власть. Уже при большевиках "Всеукраинская Православная Рада" продолжила свою деятельность. Возглавлял ее все тот же М.Н.Мороз. В ее работе принимали участие украинские священники Василий Липковский, Нестор Шараевский, Марк Грушевский, Филиппенко, диаконы Дурдуковский и Недзельницкий. Они же с разрешения органов Советской власти создают свой религиозный кружок, в который затем привлекают националистически настроенных представителей украинской интеллигенции – И.С.Приймака, И.В.Тарасенко, Г.Д.Болкушевского и др. В июне месяце 1920 года автокефлисты созвали под Троицу в большом Софийском соборе свою первую конференцию. Затем, они разработали основные положения Украинской автокефальной православной церкви: 1. Церковная организация РПЦ исповедовала не православие, а цареславие и панославие. Она служила царю, помещикам и капиталистам, и не защищала интересов трудящихся масс; 2. Новая украинская церковь будет исключительно рабочей и крестьянской; 3. Управление этой церковью должен осуществлять не епископат, а сам народ в лице верующий с участием духовенства посредством приходских, волостных, уездных и губернских собраний и Церковных Рад (Советов). Эти органы управления формируются выборным порядком. 4. Все священнослужители украинской церкви должны избираться собраниями верующих вплоть до митрополита. Последнего должен избирать Всеукраинский Церковный Собор. 5. Епископат этой церкви должен иметь только совещательный голос, область его деятельности ограничивается рукоположением избираемых верующими священников и богослужением. 6. Богослужения должны вестись на украинской "мове". 7. Украинская церковь должна быть независимой от РПЦ и получить права автокефалии. (3). Таким образом, к началу 1921 года предварительная подготовка к провозглашению автокефалии Украинской православной церкви в целом была завершена. Старообрядческая русская православная церковь, чье руководство находилось за границей – в Австрии, в отношении Советской власти и общественной жизни республики себя практически не проявляла. Но ее духовенство к Советской власти было настроено не менее враждебно, чем духовенство РПЦ. Мусульманское духовенство России, за исключением Туркестана, в целом поддерживало Советскую власть и всячески приветствовало победы Красной Армии над белогвардейцами на фронтах. Иудейское духовенство с 1917 года заняло аполитичную позицию, в общественной жизни оно участие не принимало и исполняло религиозные обряды исключительно в еврейское среде. Весьма сложно и противоречиво в этот период развивались отношения Советской власти с католической конфессией. Католическая церковь в советских республиках на 1920 году была представлена 2 епархиями. Это Могилевский архиепископат, которому подчинялись все католические приходы Белоруссии и центральной части России, Урала, Сибири и Дальнего Востока. Данная епархия являлась у Ватикана самой крупной в мире. Кроме Могилевского архиеписколпата на 1920 год действовал также Таврический епископат, которому подчинялись призоды УССР, Крыма и Поволжья. Руководителем католической церкви в России являлся архиепископ Э.Ропп. Общая численность католиков на территории советских республик превысила 1 млн. человек. Такой рост прихожан католического вероисповедения являлся последствием миграции населения в годы I Мировой и гражданской войн. До осени 1920 года активность католической церкви в советских республиках была минимальной. Такое положение изменилось с началом советско-польской войны. На ее начальном этапе польские католические священники без указаний Ватикана стали активно призывать поляков в своих проповедях поддержать независимую "мать Польшу" (напомним, что 80 % прихожан католической церкви в России на 1917 года составляли поляки). Такая идеологическая обработка поляков еще на стадии подготовки советско-польской войны велась через проповеди в костелах на территории Белоруссии и на Украине. Затем, официальную позицию Ватикана в отношении советско-польской войны огласил папа Бенедикт XV. В специальном заявлении он указал: "Отныне под угрозой находится не только национальное существование Польши, но и всей Европе угрожают ужасы новых войн". (4) Это заявление было сделано на момент контрнаступления Красной Армии. Большую поддержку польской захватнической политики в отношении Советов оказало руководство польской католической церкви, в том числе апостольский визитатор А.Ратти. Он, вскоре, был назначен папским нуцием в Польше. Откровенно поддерживал Польшу и архиеписком Э.Ропп, а также архиепископ Я.Цепляк и генеральный викарий Будкевич. Но после поражения Красной Армии под Варшавой позиция Ватикана несколько смягчается. Ватикан пугала авантюристичность и амбициозность группировки маршала Пилсудского, которая на этот момент полностью определяла польскую политику. От ген. секретаря Ватикана на имя паского нуция в Варшаве А.Ратти поступила телеграмма, где последнему давались указания повлиять на руководство Польши. Эта телеграмма не случайно пришла сразу же после начала советско-польских мирных переговоров. Ватикан обоснованно опасался, что своим авантюризмом и непомерными территориальными претензиями к советской стороне Пилсудский сорвет эти переговоры и начнется новая советско-польская война. В отличие от Пилсудского, ослепленного идеями создания "Великой Польши", в Ватикане понимали, что новая война с Советами может закончиться плачевно. В соответствии с инструкциями из Ватикана папский нуций А.Ратти вступил в контакт с польскими властями и предложил им от имени папы "проявлять умеренность и осмотрительность с тем, чтобы в будущем не поставить под вопрос безопасность польского государства". (4) Реакция поляков на эти предложения была крайне отрицательная и раздражительная. Тогда, А.Ратти в более жесткой и резкой форме заявил, что призыв Ватикана к умеренности это "не просто совет, а настойчивая рекомендация". В это же время Й.Пилсудский получил еще одно секретное письмо, где его предупреждали, чтобы он "не создавал ненужных проблем". Й.Пилсудский сразу же понял эти рекомендации, поскольку в случае их не исполнения проблемы возникли бы уже у него лично. В стране с католическим населением Ватикану их организовать было не сложно. Во всяком случае, Ватикан сыграл очень существенную роль, если не решающую, для благополучного завершения советско-польских переговоров и подписания Рижского мирного договора. При подготовке текста Рижского мирного договора Ватикан воспользовался удобной ситуацией и включил в него ряд пунктов в своих интересах. Так, в договор было внесено положение о том, что "движимое и недвижимое имущество костела не может быть реквизировано, отчуждено и обременено какими бы то ни было повинностями". Договор также гарантировал выполнение религиозных обрядов и права религиозных меньшинств действовать на территории обеих стран в условиях полной свободы. Эти пункты Рижского договора являлись существенной дипломатической победой Ватикана в борьбе с Советами. Большевики же вынуждены были подписать данный договор и признать эти пункты. В сентябре 1920 года на этапе завершения советско-польской войны в Ватикане стали рассматривать возможность возвращения архиепископа Э.Роппа в Советскую Россию. Для этого требовалось получить разрешение от Москвы. Такое пожелание Ватикан передал в НКИД. На запрос Москвы по этому поводу пред. Временного ревкома Польши Ю.Мархлевский 24.09.20 отправил из Минска в НКИД следующее сообщение: "Лично считаю Роппа очень честным человеком, и если нам сейчас невредно показать свою терпимость по отношению к сановнику римской церкви, то думаю, что Ропп надежен в том смысле, что взявши на себя обязательства по отношению к Советской власти, он будет их исполнять вполне лояльно". Вслед за Ю.Мархлевским 14.10.20 дал свое заключение по данному вопросу и ОО ВЧК в лице Г.Г.Ягоды: "Нет возражений против въезда гражданина Роппа в Россию при условии, что у него будет мандат от папы Римского". (4) Менялось отношение к Ватикану и в Москве. Так, на имя гос. секретаря Ватикана Гаспарри поступило письмо от Г.В.Чечерина, в котором указывалось, что "новое законодательство в России оставляет самый широкий простор для свободного развития любой религиозной доктрины, и что Римская церковь в настоящее время пользуется в России такой свободой, которую она никогда не знала при царском режиме и ни в коем случае не получит при режиме какого-либо русского военно-националистического диктатора". Это письмо означало, что большевики будут активно стараться использовать Ватикан как средство ослабления военно-экономической блокады Советов со стороны Антанты. В ответе Ватикана на это письмо из НКИД была сформулирована официальная его позиция. Она заключалась в следующих положениях: 1. Католическая церковь в России не преследует каких-либо политических целей; 2. Она беспристрастна в отношении различных политических партий и наций, и готова признать любой политический режим при условии его законности; 3. Церковные католические организации должны обладать правом юридического лица, располагать и управлять церковной собственностью; 4. Необходимо разрешить обряды и содержание католической школы. Последние два пункта этих позиции категорически не устраивали Советскую власть. Дело в том, что в случае их принятия аналогичная постановка вопроса была бы вполне закономерна и со стороны всех остальных религиозных конфессий. Пойти на подобные уступки Ватикану большевики объективно не могли. В сентябре 1920 года Э.Ропп получил от Ватикана инструкции, основанные на выше изложенной позиции, и направился в Лондон с целью вступить в контакт с советской торговой делегацией –миссией Центросоюза. В сентябре 1920 года он переслал из Лондона в НКИД письмо Гаспарри о готовности Ватикана начать переговоры с Советами. В октябре 1920 года НКИД прислал ответное письмо, в котором сообщал о готовности обсуждать вопросы, связанные с положением католиков в Советской России, однако только при условии, если представитель Ватикана будет снабжен всеми полномочиями от имени Святого престола на ведение переговоров с советским правительством. Это же условие являлось обязательным для получения представителя Ватикана разрешения на въезд в Советскую Россию. Затем, в Лондоне Э.Рапп через Л.Б.Красина получил из Москвы еще более жесткие требования. Москва в качестве условий сообщала следующее: 1. Католическая церковь не может претендовать на более привилегированные условия по сравнению с теми, которыми пользуются другие религии в соответствии с советским законодательством; 2. Советская сторона исходит из того, что католическая церковь будет сохранять нейтралитет, и не будет вмешиваться во внутренние дела Советской России, воздержится от помощи врагам Советской власти. Последняя позиция данного ответа из Москвы непосредственно касалась поддержки Ватиканом враждебного Советской России режима Пилсудского в Польше. Э.Ропп переслал данное послание в Ватикан и рекомендовал приостановить дальнейшие контакты с Советами. Он считал, что Советы хотят использовать Ватикан для прорыва политической блокады и не желают серьезно рассматривать интересы католической церкви в России. Нужно отдать должное прозорливости архиепископа Э.Роппа. В своих рекомендациях он был весьма недалек от истины. В октябре 1920 года Э.Ропп прибыл в Варшаву и активно занялся подготовкой католических миссионеров для работы в России и на Украине. Многие из этих миссионеров впоследствии в СССР будут либо расстреляны, либо заключены в концлагеря. Таким образом, к концу 1920 года отношения католической церкви с Советской властью оставались весьма натянутыми, но при этом они не носили враждебный характер. Уже зимой 1920 году в России активизировались все христианские сектантские движения. Это оживление было связано с победами Красной Армии на фронтах и изгнанием белогвардейцев с огромной южной территории бывшей империи. Основная численность сектантов была сосредоточена в Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерниях. В период активной гражданской войны на это территории многие религиозные общины сектантского типа временно распались. Члены этих общин разбрелись по всей России, опасаясь мобилизации в армию и в поисках пропитания. К весне 1920 года многие из них вернулись в родные края и вновь воссоздали временно распущенные общины. Особенно быстро стали увеличивать свою численность сектантские общины протестантского типа – "евангельские христиане" (ЕХ), баптисты, пятидесятники, адвентисты Седьмого дня, молокане, "истинные христиане". В Липецком уезде имелись многочисленные общины "хлыстов" и "иудействующих". Эти религиозные общины еще до 1917 года переняли из Европы и США определенный уклад жизни, организацию, эффективную систему вербовки новых членов и религиозной агитации. Они весьма умело использовали разные формы "исповедания веры". Так, по данным Липецкого УИК в 1921 году баптисты некоторых общин вывешивали на крышах молебных домов красные флаги, а в помещениях портреты В.И.Ленина и К.Маркса. В 1921 году баптистами, "евангельскими христианами" и адвентистами ставились религиозные спектакли, устраивались благотворительные концерты, "вечера культуры и досуга", викторины, диспуты. Широко практиковались собрания членов общины за пределами молебных домов в форме вечеринок и пикников. Фактически религиозные общины баптистов, "евангельских христиан", адвентистов, молокан уже в 1920 году приняли организационную форму церквей. На 1920 года продолжает свою деятельность "Совет религиозных общин и групп" (пред. Совета "толстовец" В.Г.Чертков). Напомним, что учредителями этого Совета являлись: "Союз баптистов", "Союз евангельских христиан", "адвентисты", "меннониты", "Общества истинной свободы им. Л.Н.Толстова", "Общество трезвенников". Данные религиозные организации сектантского типа были признаны Советской властью и осуществляли свою деятельность легально. В январе 1920 года был образован объединенный орган управления баптистов и "евангельских христиан" -"Временный Всероссийский Совет евангельских христиан и баптистов". Его председателем стал П.В.Павлов (от баптистов), а его заместителем И.С.Проханов (от евангельских христиан). В мае 1920 года в Екатеринославе состоялся съезд баптистов - представителей 34 церквей Черноморья и Южно-Центрального района. Вот так складывались в 1920-1921 гг. отношения Советской власти с религиозными конфессиями и сектантами. На этом краткий обзор религиозной жизни в России можно завершить. Теперь рассмотрим политику Советской власти по вопросам религии. Советская власть 20.02.20 начинает очередное наступление на РПЦ. Сперва, 5 отдел НКЮ РСФСР рассылает по всем местным органам Советской власти свое разъяснение "о недопустимости со стороны церковных иерархов осуществление перемещения духовенства, закрытия храмов и пр. против воли верующих. Затем, тот же 5 отдел НКЮ РСФСР направляет на места разъяснение о том, что к всеобщей трудовой повинности привлекаются и духовные лица. На основании этого разъяснения местные органы Советской власти стали осуществлять мобилизации на "трудовой фронт" представителей духовенства и монашества. Далее, 1.04.20 НКЮ РСФСР еще раз подтвердил ранее опубликованные государственные нормы о том, что служители культа "не могут пользоваться полными гражданскими правами" как лица, имеющие "нетрудовой заработок" и занимающиеся "не производительным трудом". Данное ущемление гражданских прав, естественно касалось не только священнослужителей и монашества РПЦ, оно распространялось на служащих культа всех религиозных конфессий. В 1920 году начался процесс массовой организации православных верующих в общества, которые на общих собраниях объявляли себя общественными организациями, принимали устав и избирали свой орган самоуправления. После этой процедуры такие общества, в соответствии с требованием декрета "О свободе совести", подавали в местный Совет заявление о регистрации в качестве общественной организации. Важной процедурой такой официальной регистрации являлась регистрация в Совете устава такого общества. В начале 1920 года НКЮ направил в ГИК специальный циркуляр о порядке регистрации уставов религиозных обществ. Сам текст данного циркуляра обнаружить не удалось. Но из переписки НКВД и НКЮ с Советами весны 1920 года установлено следующее. НКЮ предписывал местным Советам регистрировать только такие уставы, где четко прописаны обязанности религиозного общества в отношении Советской власти, включая от видов деятельности, запрещенных законодательством. Кроме того, в регистрируемом уставе должна была быть заявлена политическая лояльность Советской власти. Только при таких условиях устав подлежал регистрации. С 1919 года духовенство и часть верующих РПЦ стало на сметах создавать местные органы церковного управления – Епархиальные Советы, что не предусматривалось декретом "О свободе совести". Эти попытки являлись грубым нарушением советского законодательства и проявлением явного неповиновения со стороны церковников Советской власти. Для пресечения такого неповиновения власти со стороны духовенства НКЮ РСФСР 18.05.20 издал специальный циркуляр. В этом документе местным Советам предписано следующее: "Ликвидировать Епархиальные Совета и тому подобные церковные учреждения, а также подвергнуть их судебному и административному воздействию в меру наличности незаконных действий. Имущество их поступает в распоряжение реквизиционной губкомиссии". (5) Тем же числом (18.05.20) датирован другой циркуляр НКЮ. В нем сказано следующее: "В виду прекращения незаконной и дезорганизующей деятельности церковников, наркомат юстиции предлагает вменить местным ГИК прекратить деятельность епархиальных советов и т.п., как бы они не назывались". (6) Поскольку местные Советы не исполнили указанные выше циркуляры, НКВД РСФСР 18.09.20 разослан во все ГИК циркулярное письмо №17572 (291). В этом письме сказано: "Отдел управления НКВД разъясняет, что в виду отделения церкви от государства: 1. Все документы, выданные служителями культа, считаются документами частного характера, не имеющими никакой законной силы, с которыми государственная власть не считается. 2. Взимание духовенством каких-либо принудительных сборов категорически воспрещено, сборы могут быть только добровольными. 3. Епархиальные Советы полежат немедленному закрытию, как незаконно действующие, а имущество их поступает в распоряжение по указанию реквизиционной губкомиссии". (7). Следует обратить внимание в данном циркуляре на следующее. Он не запрещает духовенству РПЦ выдавать различные документы частного характера, а лишь предписывает их не принимать в качестве официальных документов граждан местным органам власти. Далее, циркуляр запрещает производить принудительные сборы на религиозные цели, при этом добровольные сборы и пожертвования граждан не возбраняются. Но самое важное в данном циркуляре то, что Епархиальные Советы вопреки требованиям майских циркуляров НКЮ на сентябрь 1920 года на местах так и не были ликвидированы. Духовенство РПЦ эти циркуляры просто проигнорировало, а местные Советы не обеспечили ликвидацию Епархиальных Советов. Кратко осветим, чем являлись эти Епархиальные Советы РПЦ. Создавались они на основании тайной директивы Московской патриархии РПЦ. По этой директиве в состав Епархиального Совета входили: председатель – из духовенства или монашества, 2 члена Совета – от духовенства, 2 члена Совета – от мирян. Епархиальный Совет обслуживал специальный аппарат, в состав которого входили: секретарь, 2 делопроизводителя, казначей, регистратор, 2 писца, сторож. (8) Следует обратить внимание, что при такой организации Епархиального Совета большинство голосов в нем принадлежало духовенству и монашеству РПЦ, а не мирянам. Эта затея тихоновского руководства РПЦ – очередной открытый вызов Советской власти и демонстративное неисполнение декрета "О свободе совести". Но местному духовенству даже такая пропорция между священнослужителями и мирянами показалась излишней. Большинство созданных Епархиальных Советов в Советской России в 1920 года вообще не имело представительства мирян. Так, на 8.06.20 в состав Епархиального Совета г. Челябинска входили следующие лица: протоерей Константин Прокофьев – председатель, протоерей Петр Холмогорцев, протоерей Виталий Милицин, священник Михаил Пеньковский, священник Василий Михайлов. (8) Вот этот и есть – поповская наглость! В связи с советско-польской войной и ожесточенной борьбой на Врангелевском фронте до октября 1920 года органы НКВД никаких принудительных мер по разгону Епархиальных Советов не проводили. Но сведения о таких незаконных органах церковной власти с лета 1920 года поступали в НКВД из всех губерний и областей России. В это связи НКВД РСФСР 15.10.20 направил во все ГИК следующую телеграмму: "Где закрыты Епархиальные Советы? Сколько церквей используется для нерелигиозных целей, как используются домовые церкви? Срочно сообщите для доклада во ВЦИК" (9) Большинство Советов тогда прислали в НКВД сведения по этому запросу. Из полученных сведений следовало, что Епархиальные Советы разогнаны в Иркутске, Тобольске, Казани, Астрахани и других губернских центрах. В то же время, в Якутске такой Совет продолжал функционировать. В ноябре 1920 года НКВД дал новые указания на места о немедленном роспуске всех Епархиальных Советов. Практически ликвидация Епархиальных Советов в России была проведена в ноябре-декабре 1920 года следующим образом. Губернские ОУ образовали специальные комиссии, в состав которых вошли представители губюста, губфинотдела, губ. отдела РКИ. В некоторые такие комиссии были включены представители ЧК. Данные комиссии в течение месяца провели проверки деятельности Епархиальных Советов, по результатам которых были составлены акты. В случае выявления фактов незаконной финансово-хозяйственной деятельности, включая получение различных доходов, против членов Епархиальных Советов были возбуждены судебные и административные дела. Как правило, в таких случаях в отношении членов Епархиальных Советов органы Советской власти в качестве меры наказания применяли денежные штрафы в административном порядке. Фактов арестов членов Епархиальных Советов и их осуждения к лишению свободы на конец 1920 года не установлено. К концу декабря 1920 года все Епархиальные Советы в Советской России были ликвидированы. В октябре 1920 года все ГИК и Облисполкомы сообщили в НКВД сведения об использовании церквей для нерелигиозных целей. Так, церкви для нерелигиозных целей не использовались в следующих губерниях: Витебской, Иркутской, Царицынская, Челябинской, Якутской. В большинстве же губерний на хозяйственные и культурные цели использовалось не более 5-7 церквей РПЦ. В то же время, в ряде городов и губерний картина была иной. Так, в Новгородской губернии для религиозных целей использовалось только 9 церквей и монастырей, остальные были по решению Советов отданы под склады, хозяйственные и культурные учреждения (всего 406). (10) Больше всего церквей и монастырей на эти цели использовалось в Москве и Петрограде. Значительная часть монастырей РПЦ на территории Советской России к зиме 1920 года фактически прекратила свое функционирование, как в церковном, так и в хозяйственном отношении. Такое разрушение монастырской жизни в первую очередь было вызвано гражданской войной и хозяйственной разрухой. В республике весь сохранившейся железнодорожный транспорт работал в интересах фронта. Подвоз промышленного сырья, топлива, бытовых товаров, фуража в города и населенные пункты практически прекратился. Товарные рынки в городах прекратили торговые операции, товарообмен практически не осуществлялся. По этой причине в монастырях остановили свою работу все промышленные и кустарные мастерские. Из-за отсутствия кормов с ноября 1919 года начался массовый падеж монастырского скота и лошадей. Введенная в 1919 году декретом СНК продовольственная разверстка существенно подчистила продовольственные закрома монастырей. Кроме того, монашество, как не трудовая категория населения, в Советской России было лишено права получать продовольственный паек. Оставаться в монастырях для монахов с конца 1919 года означало верную голодную смерть. Большая часть монахов к зиме 1920 года покинула монастыри и подалась в города, где можно было найти работу и пропитание. Приведем пример. В 117 верстах от Архангельска в заливе Белого моря располагался древний Пертоминский монастырь, он же именовался "Петроминская пустошь". В мае 1920 года туда прибыла специальная комиссия Архангельского губревкома, которая обследовала состояние самого монастыря и его хозяйства. Комиссия обнаружила в монастыре всего 19 монахов, 10 послушников, 5 престарелых богомолок и одну девицу, которые помогали в монастыре вести хозяйство. При обследовании хозяйства монастыря были обнаружены: 12 дойных коров, 2 быка, 4 теленка, 6 лошадей, множество телег и саней, сельскохозяйственных орудий и предметов хозяйственного инвентаря. Земельные угодья монастыря в десять десятин на момент ревизии, как выяснила комиссия, с лета 1919 года в хозяйственном отношении не использовались. Несмотря на декрет о национализации земли в 1918 году данные земельные угодья Пертоминского монастыря отобраны не были. Они остались за монастырем и обрабатывались до 1919 года монахами. Все мастерские монастыря на момент ревизии не работали и находились в полном запущении. Проверочная комиссия вынесла заключение, что проживающие в монастыре граждане не могут обеспечить хозяйственную деятельность и свое пропитание. В заключении было сказано, что Архангельскому губревкому рекомендуется отселить из монастыря всех, кто в нем проживает, и использовать его хозяйство, живой и неживой инвентарь для организации детской колонии. (11) На основании данного заключения Архангельский губревком и горисполком приняли совместное постановление об организации на территории Пертоминского монастыря летней детской трудовой колонии. В постановлении было сказано: "Для организации детской колонии намечено следующее: 1) Колония организуется на летние месяцы и рассчитана на 200 детей обоего пола; 2) Дети в колонию вербуются из рабочих подростков от 9 до 13 лет, и лишь незначительная часть назначается из школ по усмотрению отдела народного образования; 3) Жизнь детей организуется исключительно по трудовому принципу самообслуживания, сельскохозяйственной и местной промысловой производительности. Для чего колонии отводится пахотная земля и мастерские – швейная, сапожная, столярная". (11) Из текста данного постановления ясно следует, что ревком решил организовать на территории монастыря не место заключения для несовершеннолетних, а трудовой летний лагерь. Во исполнение данного постановления губернский отдел управления силами милиции и красноармейцев обеспечил удаление с территории монастыря проживавших там монахов и других граждан. В начале июня 1920 года в монастырь прибыла первая партия детей. Дети были размещены в монастырских кельях и сразу же вовлечены в трудовую деятельность. В помощь администрации колонии Архангельский губревком командировал туда 10 безработных рабочих. Впоследствии, территория Пертоминского монастыря использовалась для различных хозяйственных нужд – под склады, для лечения и отдыха раненных красноармейцев, и пр. Другая комиссия Архангельского губревкома с участие сотрудников ЧК и ОО 6 армии обследовала Соловецкий монастырь. По заключению данной комиссии на момент ревизии на Соловецких островах проживало чуть более 70 граждан, включая монахов. Комиссия предложила на территории Соловецкого монастыря организовать исправительно-трудовой концлагерь. Такое решение в апреле 1920 года принял Архангельский губревком. Соловецкий концлагерь был создан 25.05.20. (11) На этот момент чекисты уже принудительно отселили с Соловецких островов всех проживавших там граждан, и запретили приказом Архангельской губ. ЧК свободный въезд на острова. В Москве большинство монастырей РПЦ было закрыто административным порядком еще в 1918 и начале 1919 года. Так, территории и здания Ивановского, Андроньевского, Спасского, Звенигородского, Рождественнского монастырей были отданы в распоряжение НКВД РСФСР для организации концлагерей. Именно там и размещались Ивановский, Андроньевский, Спасский, Звенигородский и Рождественский концлагеря. (12) До начала 1922 года решениями местных органов Советской власти было закрыто свыше 600 монастырей. Закрывались эти монастыри в качестве незаконных религиозных организации. Декретом "О свободе совести, церковных и религиозных обществах" предусматривались общественные объединения верующих граждан. Никаких иных организационных форм объединения верующих данным декретом не предусматривалось. Монастыри же к общественной организации верующих отнесены быть не могли. Таким образом, они по декрету подлежали безусловной ликвидации. Осуществлялась такая ликвидация весьма просто. Сперва, местный уездный, волостной или городской Советы принимали постановление о закрытии монастыря, как незаконно существующей религиозной организации. Затем это постановление направлялось в административные органы Совета для исполнения. Как правило, закрытие монастырей осуществлялось отрядами милиции, которые занимали монастырскую территорию и изгоняли от туда монахов и духовенство. Так, по решению Калязинского УИК и Тверского ГИК был в июле 1920 года в с. Малкове закрыт очень известный в православном мире Александро-Невский монастырь. Его имущество, недвижимость и материальные ценности были переданы в распоряжение уездного отдела коммунального хозяйства. В частности, в распоряжение указанного отдела перешли: оборудование, молочная ферма со скотом, сады, огороды. По решению Калязинского УИК на территории монастыря было решено разместить санаторий-колонию для городских детей рабочих и совхоз. (13) Сложнее проводилось закрытие церквей и часовен. Многие из них к 1920 году фактически не функционировали. Средств на их содержание и отопление не было, число прихожан в условиях голода, всеобщей военной и трудовой мобилизации существенно сократилось. В 1919 году местные Советы стали принудительно проводить мобилизацию священников и диаконов РПЦ в "военное ополчение". Исполнять свои церковные обязанности такие мобилизованные не могли. По данным НКВД РСФСР по разным причинам в Советской России не функционировало более 2000 соборов и церквей РПЦ. В этой связи 4.03.21 НКВД РСФСР направил ГИК и УИК специальный циркуляр №75. Этот циркуляр обязывал все ОУ ГИК и УИК провести срочную опись церковного имущества всех ликвидированных храмов и церквей, которые не использовались в религиозных целях. Также было предписано провести аналогичную опись церковного имущества во всех закрытых монастырях, дворцах, памятниках культуры и истории, общественных учреждениях. (14) Уже с конца 1920 года Советская власть чрез местные Советы с использование органов НКВД начинает широко применять в отношении РПЦ различные меры запретительного и ограничительного характера. Такие меры принимались как в судебном, так и в административном порядке. Это вынесение денежных штрафов в административном порядке, запрещение проведения религиозных обрядов, шествий и собраний, административные и судебные решения о закрытии храмов и монастырей, применения контрибуций и конфискаций ценностей и имущества. С введением НЭПа начинается активное использование налоговых рычагов воздействия. В период 1920-1921 гг Советской властью в отношении духовенства применялись различные меры карательного характера. Как правило, основанием для этого являлись различные формы антисоветской агитации и пропаганды, а также участие в различных подпольных контрреволюционных организациях. Так, весной 1921 года сотрудниками Смоленской губ. ЧК были арестованы епископ Варлам и группа местных священников. Всем им были предъявлены обвинения ведения антисоветской агитации. (15) Еще при власти Временного правительства радикальные силы разных конфессий в отдельных городах России добились права образовывать кладбища по религиозной принадлежности. Так вполне официально появились еврейские, армянские и мусульманские кладбища. Подобные попытки разделения захоронений людей по религиозному признаку продолжались и при Советской власти. В этой связи ряд городских Советов принял запреты на организацию кладбищ по религиозному признаку, что получило одобрение в ОУ НКВД. При этом, НКВД РСФСР направил в НКЮ по данному вопросу специальный запрос для получения разъяснений. В ответ из НКЮ в НКВД 16.03.20 поступила специальная телеграмма следующего содержания: "8 отдел НКЮ, согласно резолюции зав отделом т. Красикова просит поставить его в известность – издавал ли НКВД какой либо циркуляр или распоряжение о праве местной власти распорядиться кладбищем в смысле отмены исключительного права для отдельных религий иметь специальные кладбища". (16) НКВД РСФСР по получению данной телеграммы отправил в НКЮ ответ: подобные циркуляры или распоряжение не издавались. Затем, НКЮ направил всем губернским и областных отделам юстиции циркулярную телеграмму, которая запрещала местным Советам давать разрешения на образование кладбищ по религиозному признаку. Этой же телеграммой было предписано уже созданные такие кладбища не трогать. Несмотря на ранее принятый декрет "Об отделении церкви от государства" и ряда законодательных норм, предписывающих все акты гражданского состояния регистрировать только в государственных органах, священники многих приходов РПЦ продолжали производить производство бракоразводных дел. В мае 1920 года НКЮ направило руководству РПЦ в лице патриарха требование прекратить такую практику. В связи с решительными победами Красной Армии на фронтах гражданской войны в начале 1920 года ВЦИК, СНК, Совет рабоче-крестьянской обороны существенно сокращают все ранее введенные для населения республики трудовые повинности. В частности эта политика затронула практическое исполнение декрета СНК "О тыловом ополчении" от 20.07.18. Этот декрет имел самое непосредственное отношение к духовенству и монашеству РПЦ. В соответствие с декретами и распоряжениями ВЦИК и СНК призыву в Красную Армию подлежали представители только "трудовых слоев" мужского населения. Это рабочие, крестьяне и служащие. Таким образом, призыву в Красную Армию не подлежали представители буржуазии, духовенства, монашества и пр. Для этих категорий граждан СНК декретом "О тыловом ополчении" вместо воинской повинности ввел обязательную трудовую повинность. Декретом предусматривалось использовать мужскую рабочую силу лиц призывного возраста на работах оборонного значения. НКВД было поручено разработать инструкции и циркуляры по мобилизации граждан в тыловое ополчение. Такие документы были разработаны зимой 1919 года, в которых четко было сказано, что мобилизации подлежат только мужчины призывного возраста и их труд используется на работах военного значения. (17) По указаниям НКВД на каждого призывника "тылового ополчения" в местном ОУ заводилась регистрационная карточка. Практически же исполнение данного декрета местными Советами в течение 1919 года было сильно извращено. Во-первых, в "тыловое ополчение" местные Советы призвали не только лиц призывного возраста, но и подростков и стариков из так называемых нетрудовых слоев населения. Во-вторых, в "тыловое ополчение" были по непонятным причинам призваны и женщины. В-третьих, лиц, призванных в "тыловое ополчение" распоряжениями местных Советов использовали не только на работах военного значения, но и в городском хозяйстве. В частности, на очитке выгребных ям, уборке бытового мусора, ремонте и строительстве улиц, и т.п. В некоторых Советах руководители специально направляли таких мобилизованных по трудовой повинности на самые тяжелые и грязные работы. Вот, что сообщал об этом ОУ Северо-Двинского ГИК: " В начале января 1920 года в губернии была произведена мобилизация в тыловое ополчение. Ополченцы занимались распилкой дров, разгрузкой вагонов и складов, очисткой и расширением улиц, вывозом мусора и очисткой выгребных ям". (18) При этом число мобилизованных в тыловое ополчение в Северо-Двинской губернии с января 1920 года постоянно росло. Местным властям такие бесплатные трудовые ресурсы оказались весьма кстати. Так, на 30.03.20 в губернии было зарегистрировано всего 21 ополченец. А на 1.07.20 их число возросло до 2222 человек. (18) Но имелась и еще одна особенность в интерпретации местными Советами декрета от 20.07.18. Ряд руководителей местных Советов решили использовать указанный декрет для борьбы с религией. Они мобилизовали в тыловое ополчение всех местных священников РПЦ. В частности, в НКВД поступали из местных Советов сведения о мобилизации в тыловое ополчение священников старше 65 лет и целых женских монастырей. (19) В то же время, ряд волостных и уездных Советов своими решениями полностью освободили от трудовой повинности в тыловом ополчении всех мобилизованных ранее священников. Чтобы устранить подобные перекосы и извращения норм декрета от 20.07.18 ОУ НКВД РСФСР в январе 1920 года направил во все ГИК специальный циркуляр. В данном циркуляре сказано следующее: "В виду запросов с мест о порядке проведения в жизнь декрета 20.07.18 о тыловом ополчении по вопросу освобождения служителей культа от зачисление в таковое ополчение, ОУ разъясняет, что так как тыловое ополчение является повинностью, аналогично военной, обязательной для каждого гражданина, никакие исключения для служителей религиозных культов допустимы быть не могут. Потому местные волостные, уездные и губернские исполкомы не имеют право удовлетворять ряд ходатайств граждан об освобождении священников от тылового ополчения. В виду того, что местные власти зачисляют в тыловое ополчение лиц, явно непригодных не только для службы в Красной Армии, но и для гражданской, как увечных, преклонных возрастов, с физическими недостатками и пр, лишь потому, что они являются служителями культов, предлагается строго следить за тем, чтобы призыв в тыловое ополчение производился одновременно с призывом в Красную Армию по тем же возрастным годам и по тем же условиям, на которых производится призыв в Красную Армию. Срочно передать уездам и волостям". (20) В результате исполнения ГИК данного циркуляра с январь по апрель 1920 года из "тылового ополчения" было отозвано 215 священников РПЦ. (21) В январе 1920 года ОУ НКВД РСФСР уточнил категории граждан мужского пола в возрасте от 18 до 45 лет, подлежащих призыву в тыловое ополчение. К таким категориям были отнесены: "а) лица, живущие на нетрудовые доходы; б) лица, использующие наемный труд с целью извлечения прибыли; в) члены Советов и правлений акционерных обществ, всякого рода товариществ, директора, управляющие, доверенные таких обществ; г) бывшие присяжные поверенные, их помошники, частные поверенные, прочие ходатаи по делам, нотариусы, биржевые маклеры, торговые и коммерческие посредники; д) сотрудники буржуазной печати, монахи и духовенство; е) лица так называемых свободных профессий, если они не исполняют общественно-полезных функций; ж) бывшие офицеры, чиновники, юнкера, кадеты и лица не имеющие определенных занятий". (22) Весной 1920 года Всероссийский Главный Штаб РККА издал распоряжение №314, которым было предписано: "Духовенство освобождать от службы в тыловом ополчении по соглашению с военными властями, чтобы оно ради удовлетворения религиозных потребностей населения еще привлекалось в замен работ в тыловом ополчении к активному участию в общественных работах". Этим же распоряжением местным Советам было дано право освобождать от службы в тыловом ополчении крестьян, которые ранее использовали наемный труд, а в настоящее время его не используют (т.е. кулаков). (23) Еще в 1919 году решениями РВСР в Красную Армию были дополнительно призваны бывшие офицеры, военные врачи, инженеры, другие специалисты, которые по своему социальному статусу относились Советской властью к "нетрудовым элементам". Это бывшие представители буржуазии, духовенства и пр. Ранее эти лица отбывали трудовую повинность в "тыловом ополчении". Таким образом, общее число "ополченцев" к началу 1920 года сократилось более чем на 30 %. В этой связи 5.07.20 НКВД направил всем ГИК специальный циркуляр №11754. В этом документе сказано следующее: "В виду того, что многие буржуазные слои населения отбывают в настоящее время воинскую повинность не в тыловом ополчении, а на фронте, в рядах армии. Характер этих ополчений изменился и не всегда соответствует мысли, указанной в декрете СНК от 20.07.18, а потому – для такого уяснения дело и принятия мер к изданию нового декрета, соответствующего насущным потребностям, НКВД предлагает всем ОУ ГИК без промедления представить в ОУ НКВД краткий доклад на тему о состоянии тыловых ополчений в их губернии". (24) Такие доклады поступили в НКВД с мест в августе-сентябре 1920 года. Из этих докладов следовало, что общая численность "тыловых ополченцев" по губерниям существенно снизилась. Если летом 1919 года по губернии в России такая численность в среднем достигала 500-1000 человек, то к 1.09.20 она уже составляла 100-200 человек. Так, на 15.06.20 в Петрограде и Петроградской губернии в тыловом ополчении служило всего 106 человек. Из них: 5 – должностные лица (командиры, военкомы), 2 – бывшие жандармские офицеры, 7 – служители религиозных культов, 15 – представители имущих классов, 1 – отказавшейся от воинской службы по религиозным убеждениям, 76 – дезертиры Красной Армии и трудового фронта. Вся эта масса мобилизованных была сведена в отдельную роту. (25) В Северо-Двинской губернии на 10.08.20 все тыловое ополчение составляло 21 человек. Зато, в Тамбовской губернии в тыловом ополчении на 11.08.20 отбывало принудительную трудовую повинность 968 человек. Такая численность ополченцев была связана с сильным развитием повстанческого крестьянского движения и политического бандитизма в губернии. Призывом в тыловое ополчение органы Советской власти губернии убирали из сельских районов политически опасные элементы и пособников повстанцев. Это ослабляло социальную базу антисоветского повстанчества в сельской местности. (26) После разгрома Красной Армией войск генерала П.Н.Врангеля и освобождения Крыма такая государственная потребность фактически приблизилась к нулю. В результате чего по всей России к концу декабря 1920 года так называемые "тыловые ополченцы" были Советской властью демобилизованы и возвращены на постоянные места жительства. Таким образом, домой вернулись призванные в тыловое ополчение все священники и монахи РПЦ. В источниках белой эмиграции и зарубежных публикациях весьма широко распространялись сведения, что в период гражданской войны большевики массово заключали священников и монахов в концлагеря. Анализ списков заключенных за 1920 года по концлагерям Москвы и Петрограда не выявил ни одного священника или монаха. (27)Напомним, что в концлагерях Москвы и Петрограда на 1920 год содержалось более 50 % всех заключенных республики.
Летом 1920 года руководство Советской России и ЦК РКП(б) принимают решение начать новое идеологическое наступление против РПЦ. С этой целью была запланирована новая масштабная компания по проведению вскрытия мощей святых РПЦ. В ходе такого публичного вскрытия с привлечением значительной массы населения организаторы данной компании, как и в 1919 году планировали произвести разоблачения "обмана" попами и монахами "темной народной массы". История этого решения весьма необычна и мало известна. Свое начало она берет с решения Сергиево-Посадского УИК о повторном вскрытии мощей Преподобного Сергия Радонежского и их перевоза в Москву. Как же разворачивались эти события? Ранее уже подробно излагались события первого вскрытия мощей Преподобного Сергия Радонежского. Но вся эта акция Советской власти должного идеологического эффекта не дала. После проведения вскрытия мощи были возращены в саркофаг, и уже в ноябре 1919 года Сергиево-Посадский УИК направил в СНК, НКЮ и Московский ГИК тревожную телеграмму, в которой сообщал о постоянном возрастании числа православных паломников, прибывающих в лавру для поклонения мощам. Затем, в ноябре 1919 года по инициативе фракции РКП(б) Сергиево-Посадский УИК рассмотрел предложение об изъятии из лавры мощей Преподобного Сергия и передачи их в один из музеем г. Москвы. После обсуждения Совет так и не принял постановление об изъятии мощей из лавры и перевозки их в Москву. Результаты голосования по данному вопросу оказались следующими: за – 15, против –14, воздержались- 1. (28) Затем, было проведено повторное голосование, и большинство в 1 голос высказалось за изъятие мощей. О принятом решении Сергиево-Посадский УИК известил ОУ НКВД. В этой связи ОУ НКВД 29.11.19 направил в Сергиево-Посадский УИК телеграмму №1417. В данной телеграмме было сказано: "Воздержаться от приведения в исполнение своего постановления об изъятии мощей Преподобного Сергия из храма, если такое постановление действительно состоялось в Совдепе". (29) Эта телеграмма совсем не означала, что НКВД осуждает решение УИК. Причина такой рекомендации НКВД вполне практичная. На тот момент на фронтах шла ожесточенная борьба и в этих условиях создавать на религиозной почве конфликт с местной Советской властью руководство НКВД сочло нецелесообразным. Тем более, что Сергиев Посад расположен в непосредственной близости со столицей. В начале декабря 1919 года на заседании Сергиево-Посадского УИК был вновь фракцией РКП(б) поднят вопрос о перевозе мощей в Москву. О принятом решении стало известно группе верующих, которые обратились в НКВД и НКЮ с прошением не допустить изъятия мощей из лавры и перевоза их в Москву. В этой связи ОУ НКВД 16.12.19 направил в Сергиево-Посадский УИК новую телеграмму, следующего содержания: "Православные церковные организации Сергиева Посада обратились в СНК с ходатайством о недопущении коммунистической фракцией Сергиево-Посадского Совдепа изъятия мощей Преподобного Сергия из храма и передачи их в один из московских музеев. Принимая во внимание, что декрет об отделении церкви от государства и о свободе веры и неверия совершенно не возбраняет верующим иметь какие угодно мощи, чудотворные иконы и пр. святыни, а в циркуляре от 23.08 с.г за №2456, изданном в дополнение к циркулярному письму НКВД от 28.02.19 по вопросу вскрытия мощей п.4. вторая часть, рекомендуется прибегать к вскрытию мощей, опираясь на индеферентизм верующих, отдел управления НКВД предлагает Сергиево-Посадскому Совдепу при наличии протеста со стороны православных церковных организаций воздержаться от исполнения своего постановления об изъятии мощей Преподобного Сергия из храма, если такое постановление действительно состоялось в Совдепе. О последующем сообщить". (30) Итак, НКВД РСФСР повторно рекомендовало Сергиево-Посадскому УИК не производить повторного вскрытия мощей Преподобного Сергия Радонежского и перевозить их в Москву. С целью недопущения повторного вскрытия мощей и их перевоза в Москву 27.02.20 патриарх Тихон (Белавин) на имя В.И.Ленина отправил прощение об отмене решения Сергиевско-Посадского УИК. Ответа на свое прошение из СНК патриарх не получил. Фракция РКП(б) Сергиево-Посадского УИК продолжала проявлять в данном вопросе настойчивость. Ее члены выехали по вопросу мощей в Москву, где обсудили их с руководством 8 отдела НКЮ и Московского ГИК. В итоге, 27.04.20 Московский ГИК принял постановление о повторном вскрытии мощей Преподобного Сергия Радонежского и перевозе их в Москву. Тогда же в СНК было принято решение о закрытии Троицко-Сергиевской лавры и передаче всего ее имущества и ценностей органам наркомпроса и местному Совету. Инициаторами такого решения на заседании СНК выступали Л.Д.Троцкий и Л.Б.Каменев. В этой связи 10.05.20 в СНК обратился с заявлением патриарх Тихон (Белавин). В заявлении было сказано: "От имени всего верующего народа для выяснения дела о Троцико-Сергиевской лавры заявляю, что лавра представляет из себя не только сооружения, созданные на средство верующего народа и пригодные, как всякие сооружения для хозяйственных и культурных потребностей страны, и не только ряд важных в археологическом, художественном и историческом отношении памятников, но и Святыню, т.е. место подвигов великого по жизни и по представительству за народ после смерти Святого человека – место, куда народ часто пешком ходил изливать свои скорби и радости в молитве в продолжение более 5 веков. Религиозный народ ждет от властей, что верующим навсегда будет предоставлена полная возможность свободно почитать останки Преподобного Сергия на месте его блаженного упокоения и своих многовековых религиозных подвигов и упований". (31) Следует обратить особое внимание на форму данного документа. Это не смиренное прошение, а скрытое по форме требование. Естественно, что ответа патриарх Тихон из СНК не получил. На тот момент Троицкий собор лавры, где хранились мощи, для посещения верующий был закрыт. На основании решение Московского ГИК и СНК Сергиево-Посадский УИК 7.05.20 издал распоряжение, которое в тот же день было вывешено для ознакомления жителей на улицах г. Сергиева Посада. В этом распоряжении сказано: "СНК распорядился имущественно состояние лавры распределить между отделом наркомпроса по охране памятников и местным Исполкомом, в силу какового распоряжения Троицкий собор, где находятся останки Сергия Радонежского, поступает в ведение отдела наркомата просвещения". (32) После закрытия свободного доступа в Трцоицко-Сергиевскую лавру верующий во ВЦИК, СНК и НКВД поступили коллективные жалобы групп православных верующих, в которых ставился вопрос об открытии лавры. Во всем этих жалобах верующие ссылались на свои права в соответствии с декретом "О свободе совести". Так, в СНК и НКВД в мае 1920 года поступила жалоба за 42 подписями прихожан церкви Воскресенья Христова. (33)Руководство НКВД оказалось в очень неприятном положении. Требования верующих были вполне законны, а решения Сергиево-Посадского УИК, Московского ГИК и СНК неправомерны. Именно по этой причине на все поступающие жалобы от верующих по данному вопросу НКВД РСФСР хранило молчание. Наркомат не мог выступить против принятого решения правительством страны. Затем это частное дело неожиданно приобрело сугубо политический характер. На заседании СНК 15.06.20 было принято постановление №9304. В этом постановление сказано следующее: "а) Поручить межведомственной комиссии по делам Троицко-Сергиевской лавры сдать в месячный срок все имущество Троицко-Сергиевской лавры по черновым спискам, обязав наркомат просвещения и Президиум Исполкома Троцко-Сергиевского Посада составить точный учет всего инвентаря. б) Поручить наркомюсту разработать вопрос о ликвидации мощей во всероссийском масштабе. Доклад через месяц назначен за тов. Курским". (34) Руководство РПЦ ничего об этом решении СНК не знало. В августе 1920 года патриарх Тихон (Белавин) вновь обратился по вопросу о мощах в СНК. Ответ из СНК был следующим: "Жалобу г-на Белавина (патриарха Тихона) на постановление Московского губисполкома о перевозе мощей из Троцко-Сергиевской лавры в один из московских музеев, от 27.04 (10.05), оставить без последствий. Предложить Московскому исполкому Совета рабочих и крестьянских депутатов в порядке циркуляра НКЮста от 18(25).08.20 о ликвидации мощей, закончить ликвидацию мощей Сергия Радонежского, т.е. привести в исполнение постановление Московского губисполкома". Затем, по поручению СНК ОУ НКВД 17.09.20 направил запрос в отдел управления Московского ГИК следующего содержания: "Отдел управления НКВД просит вас сообщить, что сделано вами во исполнение постановления СНК по делу перенесения мощей из Троицко-Сергиевской лавры". (35) Понятно, что постановление СНК было исполнено: Троицко-Сергиевская лавра закрыта для посещения верующих, а мощи Преподобного Сергия перевезены в столицу. Но постановление СНК от 15.06.20 положило начало второй всероссийской антирелигиозной акции Советской власти по вскрытию мощей "святых" РПЦ. В этой связи НКЮ РСФСР выпустил специальный циркуляр от 12.08.20. В этом циркуляре было сказано: "а). Местным исполкомам при соответствующей агитации последовательно и планомерно проводить полную ликвидацию мощей, опираясь на революционное сознание трудящихся масс, избегая при этом всякой нерешительности и половинчатости при проведении своих мероприятий; б). Ликвидация названного культа мертвых тел, кукол и т.п. осуществляется путем передачи их в музеи; в). Во всех случаях обнаружения шарлатанства, фокусничества, фальсификации и иных уголовных деяний, направленных к эксплуатации темноты, как со стороны отдельных служителей культа, так равно и организаций бывших официальных вероисповедальных ведомств, прокуратура возбуждает судебное преследование против всех виновных лиц, причем ведение следствия поручается следователям по важнейшим делам, а само дело разбирается при широкой гласности". (36) Данный документ ясно показывает, что Советская власть начала летом 1920 года новое наступление на РПЦ, причем это наступление уже не носило политического характера. Это было наступление идеологическое, можно даже сказать и "культовое". Так, как задачи местных органов Советской власти в рамках данного наступления были сформулированы в циркуляре НКЮ, они являлись открытым проявлением "богохульства" и неуважения государственной власти к религиозным святыням, и к верующим. Летом-осенью 1920 года органами Советской власти было проведено вскрытие 63 мощей в монастырях и храмах России. Осенью 1920 года органы Советской власти впервые начинают применять в отношении членов сектантских религиозных организаций репрессивные меры. Основанием для этого стал специальный циркуляр НКЮ РСФСР, опубликованный и направленный местным Советам в августе 1920 года. Этот циркуляр устанавливал во всех советских республиках единый порядок освобождения граждан от воинской службы по религиозным убеждениям только через решение суда. Для получения такого освобождения гражданин должен был собрать необходимые документы, подтверждающие его принадлежность к религиозной организации, запрещающей своим членам военную службу, и подать заявление в местный Народный суд. (37) Решение дать освобождение о воинской службе гражданину, или отказать в его просьбе, принималось исключительно в судебном порядке. Нарушение такого порядка получения освобождения от воинской службы циркуляром квалифицировалось как дезертирство. Нарушители требований циркуляра местными властями должны были привлекаться к уголовной ответственности. Данный циркуляр в первую очередь касался религиозных объединений баптистов, в ряде которых исповедовался обязательный отказ от воинской службы. До издания данного циркуляра руководители религиозных баптистских общин имели возможность получить в местном Совете разрешение об освобождении от воинской службы по религиозным убеждениям всех своих членов мужского пола и призывного возраста списком. После издания указанного выше циркуляра НКЮ вопрос освобождение от воинской службы по религиозным убеждениям решался только в суде индивидуальным порядком. На этом краткий обзор деятельности НКВД в 1920-1921 гг по административному надзору за деятельностью религиозных организаций и объединений можно завершить. В следующей главе будет рассмотрена деятельность милиции и уголовного розыска.

1. ГАРФ. ф.393, оп.20, д.13, л.44.
2. ГАРФ, ф.393, оп.11, д.28, л.385.
3. Текст постановления взят из статьи архиепископа Леонтия (Филипповича) "Украинские шовинисты и самосвяты".
4. "Новая и новейшая история", №1, 1989, Москва, с.35-37 (Ю.Е.Кларов "Советская дипломатия и Ватикан в 1917-.1924 гг").
5. ГАРФ, ф.393, оп.10, д.17, л.11.
6. ГАРФ, ф.393, оп.10, д.17, л.13.
7. ГАРФ, ф.393, оп.10, д.17, л.14.
8. ГАРФ, ф.393, оп.11, д.44, л.46-46об.
9. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.16, л.59.
10. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.16, лю52-59.
11. "Известия Архангельского губревкома", №68, 19.05.20, Архангельск, с.3.
12. ГАРФ, ф.393, оп.89, д.110, л.429.
13. ГАРФ, ф.393, оп.11, д.44, л.27.
14. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.177, л.95.
15. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.177, л.37 об.
16. ГАРФ, ф.393, оп.11, д.13, л.20.
17. Текст инструкции НКВД о призыве в "тыловое ополчение" был приведен ранее в предыдущем разделе работы (1919 год).
18. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.13, л.114.
19. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.13, л.68.
20. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.13, л.69.
21. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.13, л.69об.
22. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.13, л.69.
23. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.13, л.114-115.
24. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.13, л.116.
25. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.13, л.109.
26. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.13, л.114,139.
27. ГАРФ, ф.393, оп.89, дела 96, 97, 98. 99, 116, 117.
28. ГАРФ, ф.393, оп.11, д.13, л.3-4.
29. ГАРФ, ф.393, оп.11, д.13, л.4.
30. ГАРФ, ф.393, оп.11, д.13, л.8.
31. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.10, л.12.
32. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.10, л.12.
33. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.10, л.12.
34. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.10, л.36.
35. ГАРФ, ф.393, оп.20, д.10, л.5.
36. "Революция и церковь", №6-8, 1920, Москва, с.9.
37. "Известия отдела управления Моссовета", №7, 20.08.20, Москва, с.1.