МОЙ ОТВЕТ БОРИСУ ЛИТВИНСКОМУ

Первое впечатление от прочитанных воспоминаний старейшего ученого-историка и археолога Бориса Анатольевича Литвинского - человек решился рассказать в популярной форме о своей жизни, богатой событиями. Однако, вчитываясь внимательно, обнаруживаешь не только ошибочные исторические факты, но и искажение некоторых событий, особенно, когда дело касается людей, которые занимали высокие посты и сыграли существенную роль в развитии нашей нации. В некоторых строках выступает явное, недозволенное интеллигентам презрение к окружающим и показ своего величия, своей непогрешимости. Писать воспоминания не каждый умеет, не каждый может объективно, без прикрас рассказать о своей жизни, какой бы она ни была.

С первых страниц обнаруживаешь, что Б. Литвинскому очень сильно повезло. На его творческом пути встретились удивительно умные и порядочные люди, которые ему помогали, поддерживали и содействовали в его стремлении найти свое место в науке.
Его учителями и наставниками оказались такие знаменитые ученые, как академики Б. Гафуров и А.А.Семенов. Теперь, с высоты своего положения Б. Литвинский пишет: "Бободжон Гафуров интересовался историей и археологией задолго до моего появления в Таджикистане". Бободжон Гафуров не просто интересовался историей таджикского народа, а знал и глубоко понимал важность и политическую значимость этого научного направления для возрождения таджикской нации, которая в 20-30-х годах подвергалась огромному давлению и преследованию пантюркистов, отрицавших само существование нашей нации.

Б.А.Литвинский не говорит, что А. А. Семенов сыграл существенную роль в его становлении как ученого. Он забывает, что благодаря А.А.Семенову, директору Института истории и археологии АН, он стал заниматься любимым делом в Таджикистане. Семенов не только учил Бориса Анатольевича и его жену арабской письменности. Но буквально за уши ввел в настоящую историческую науку, дал первые уроки научных исследований и очень серьезно направлял его стремление к научным открытиям. Действительно, он все забывает, не помнит своих учителей.

А.А.Семенов – основатель института истории и этнографии АН, человек, который не только основал историческую науку в республике, но и направил усилия местных ученых на изучение исторических и археологических ценностей Таджикистана. Он оставил в наследство первоклассный институт, множество прекрасных учеников и разработанных направлений. Многие вспоминают добрым словом этого великого человека. Перед смертью он подарил библиотеке АН свою замечательную коллекцию книг и рукописей.
Молодого ученого Б. Литвинского пригласили в Душанбе и предоставили все возможности для успешной работы. Его научный поиск курировал сам Бободжон Гафуров, первый секретарь ЦК Компартии Таджикистана. Не каждому так везло в жизни. Он не встречал никаких препятствий по работе. Ему предоставлялись все средства и условия. Обычно в таких случаях некоторые воспринимают все как должное и заслуженное. Амбиции и самомнение делают их в своих глазах великими и непревзойденными. Я лично встречал в науке таких молодых ученых, впоследствии они превращались в чванливых, бездарных деятелей, которые живут в ореоле былой славы.

Вот также и Б. Литвинский превратился в ученого, который не соизмеряет свои способности и достижения, в которые вложен труд большого количества людей. Он без всякого стеснения характеризует своего учителя, наставника и благодетеля: "Гафуров великий и ужасный..", далее: "он был очень некрасив – одна нога у него была сухая. Он страшно хромал. Кроме того, его голова была намертво повернута налево". Борис Анатольевич превращает великого сына таджикского народа, Героя Таджикистана, одного из создателей современной республики фактически в калеку и урода. Мне кажется, что это не совсем точный портрет. С Б. Гафуровым работали тысячи людей. Он был очень общительный и добрый человек. До сих пор я не слышал, чтобы кто-нибудь так отзывался о внешности Б. Гафурова и говорил о его физических недостатках.

Б. Гафуров очень хорошо знал моего отца писателя Джалола Икрами и дядю Аслиддина Бурханова. Они неоднократно встречались, были близки друг с другом и сохранили о нем самую добрую память.
Отец рассказывал, что в очень трудные годы после второй мировой войны, когда его не принимали на работу, так как он был репрессирован в 1937 году, Гафуров вызвал писателя к себе весной 1944 года в ЦК. Он работал до поздней ночи. "Война кончается, мы с Вами тоже должны мириться". Отец сказал: "Я с Вами не воевал и не конфликтовал". "Нет, были люди, которые нас с Вами стравливали, о Вас говорили плохое. Я убедился, вы - другой". После этого писателю были открыты все двери, его начали широко печатать. Б.Гафуров оказал нам материальную помощь, когда наша семья бедствовала. Вскоре вышли книги отца, на сценах ведущих театров ставились его пьесы, в журналах и газетах печатались его многочисленные романы и повести. Именно Б. Гафуров одобрил решение Джалола Икрами написать историю революционного движения в Бухаре, которая затем стала знаменитой трилогией "Двенадцать ворот Бухары".

Отец никогда не говорил о физических недостатках Гафурова. Существуют сотни воспоминаний о Гафурове – многих ученых, писателей, артистов, государственных и партийных деятелей. Все высоко отзывались о его доброжелательности, человечности, доброте и ни о каких физических недостатках не было ни слова.

Я родился, вырос, учился в Душанбе. Прекрасно помню все события в период Великой отечественной войны и послевоенный период, когда в республике начался настоящий бум строительства, обновления страны. Я лично неоднократно видел Бободжона Гафурова, спокойно идущего по улице Ленина (ныне проспект А. Рудаки) рядом со своим референтом. Он слегка хромал, но не сильно. Он был прост. Мы, проходя мимо него, старались скромно с ним поздороваться, и он нам отвечал. Мы в те годы были школьниками, и нам было любопытно встретить руководителя государства вот так просто на улице и поздороваться. Хромота у Гафурова была едва заметна.

Моя мама всю жизнь проработала в библиотеке им. Фирдавси. Гафуров приходил туда со списком книг. Она по его заказу всегда подбирала ему нужную литературу. Она нам рассказывала, с каким уважением и почтением он относился к работникам библиотеки. Особенную благосклонность у Гафурова вызывала Р.М.Гальман, умнейшая и знающая библиотечное дело сотрудница. Они все восхищались кругом интересов Гафурова, его усидчивостью и трудолюбием. По рассказам моей матери, Гафуров, несмотря на огромную занятость, успевал переработать очень большое количество литературы. В 1952 году Бободжон Гафуров был признанным ученым-историком, он был избран в 1951 году академиком АН республики. Гафуров совместно с К. Сатпаевым провели огромную работу, чтобы организовать в республике Академию наук и пригласили на должность первого президента АН великого С.Айни. По его приглашению в АН работали крупнейшие русские ученые, которые фактически создали современную науку в Таджикистане. Можно ли считать, что Б. Гафуров просто имел любительский интерес к исторической науке? Нет, он был крупным признанным ученым. Им опубликовано более 300 научных статей, книг и монографий. Одно перечисление его общественных должностей в международных организациях и его роль в созыве крупнейших международных форумов заняло бы не одну страницу. Он активно поддерживал знаменитых писателей, ученых не только в Таджикистане, но и в других республиках Центральной Азии. Например, он сумел спасти от расправы великого казахского писателя Мухтара Ауэзова, отвел гнев партийных руководителей от знаменитого ученого К. Сатпаева и т.д. Б. Литвинский признается:"Б.Гафуров встретил меня строго и ласково, дал нам двух-комнатную квартиру в новом доме, а в Ташкенте мы жили в какой-то развалюхе, и помог мне сняться с партийного учета". Литвинскй далее пишет:"В Таджикистане мы прожили около 20 лет. Это были лучшие двадцать лет нашей жизни. Мы очень плодотворно работали и власти нам не препятствовали". Он почему-то пишет о Гафурове в покровительственном тоне. Создается впечатление, что Литвинский подсказывал и руководил научными исследованиями Б. Гафурова. Мне кажется, все было наоборот. Бободжон Гафуров натаскивал этих молодых, неопытных ученых, учил их правильно работать. По сути, не они определяли направление поиска, а Б. Гафуров им указывал, как и что делать, в каком направлении работать. Борис Анатольевич с высокомерием и важностью пишет: "Но как мы ни стремились вырастить в Таджикистане хорошую национальную археологическую школу, нам не удалось…" Может быть, он ошибается? Здесь, у нас в Таджикистане он учился археологии, здесь он стал ученым, именно здесь ему помогли и содействовали наши известные историки и археологи. Здесь, у нас он прошел школу и воспитался, как историк-археолог. Его учили и воспитывали наши выдающиеся ученые А.А. Семенов, Б. Искандаров, Б. Гафуров. Рядом с ним работали наши молодые ученые, которые со временем стали также академиками (Мухтаров, Негматов, Якубов и др.) К сожалению, на старости лет Борис Анатольевич все забывает и пытается всем доказать, что именно он является основателем исторической науки в Таджикистане. Он издевательски восклицает:"Если таджик получил высшее образование, то в земле копаться незачем. Таджик-археолог надевал шелковую рубашку и следил за своими рабочими, сидя на возвышении. Иногда глядя в бинокль". Однако порою он возвращается к действительности: "О Бободжоне Гафурове я вспоминаю очень тепло. Он много сделал для нашей семьи".

Теперь, когда книга Б. Гафурова "Таджики" стала достоянием мировой общественности, и она показала и рассказала цивилизованному миру историю таджиков, Б. Литвинский заявляет, что знаменитая книга "Таджики" написана им совместно с женой – Еленой Абрамовной Давидович. При этом без ложной скромности он пишет: "Что же делать, ведь он был секретарь ЦК, а мы простые кандидаты наук". Теперь, когда все трудности позади, книга нашла читателей, она признана всеми учеными-историками мира, Борис Анатольевич заявляет: "Он сам (Б. Гафуров) эту книгу ("Таджики") как следует даже не прочитал". Правда, он сам признает, что первым литературным редактором книги был академик Абдугани Мирзоев, "человек очень начитанный в таджикской литературе, и в древней, и в современной". В качестве редактора привлекался также выдающийся востоковед и литературовед Иосиф Брагинский … "Тот тоже много внес в книгу Б. Гафурова".

Гафуров понимал важность и политическую значимость этой книги, и свою ответственность перед нацией, перед народом. Литвинский указывает:"По-русски Гафуров писал плохо. Он нашел несколько журналистов, которые ему помогали еще до нашего приезда в Душанбе. Гафуров решил, что нужно написать историю таджиков… нашел одного очень знающего местного доктора наук, таджика, литературоведа, с его помощью написал книжку на таджикском языке…" Получатся, что Гафуров ничего не делал, он только использовал труд чужих людей.

Б. Гафуров, чувствуя огромную ответственность перед нацией, постоянно консультировался со специалистами, обращался к ним за советом по поводу переиздания книги. "И мы с Еленой Абрамовной переписали "Историю таджикского народа". Мы кое-что взяли из третьего издания, но дали совершенно новую концепцию… Когда книжка вышла, Гафуров поставил меня ответственным редактором. Сам он книжку эту особенно не читал".
Таджикской интеллигенции хорошо известны те препятствия, которые встали на пути издания книги. Была подготовлена критическая статья, обвиняющая Б. Гафурова в национализме. Об этом Борис Анатольевич пишет: "Суслов любил Гафурова. Прочел указанную статью и спрашивает Бободжона: "Вы считаете, что все неверно, товарищ Гафуров?" "Все неверно, это чистая ложь!" и объяснил Суслову кое-что" И тут же с важным видом подчеркивает свою роль: "Ну, мы с ним перед этим прорепетировали..".

Борис Литвинский совершенно откровенно, без стеснения присваивает себе авторство книги "Таджики". Он пишет: "Многие считали, что книга Гафурова "Таджики" - лучшая по научному уровню. Работая в библиотеках, я собрал такой уникальный материал, который ранее никем из историков не использовался. А Елена Абрамовна привела результаты своих археологических изысканий. Мы подарили таджикскому народу первую полноценную историю".

Таким образом, мы видим, что автором книги является не Б. Гафуров, а наш почтеннейший Б. Литвинский и его жена Е.А.Давидович. Так ли это? Где правда, и где ложь? Должны ли мы, таджикские ученые, проглотить эту ядовитую пилюлю, которая со временем нанесет существенный вред престижу нации, ее достоинству. Ведь Герой Таджикистана Бободжон Гафуров не сможет ответить, не сможет внести ясность, не сможет поставить на место своих оппонентов. Но мир не без добрых людей. Ведь найдется же историк и специалист, который ответит компетентно Литвинскому, укажет его место в исторической науке. Борис Литвинский в своих воспоминаниях превращает себя в светоч науки в Таджикистане, показывает себя как родоначальника и основателя исторической науки и археологии. Бесконечное его восхваление, его возвеличивание, награждение орденами и медалями создали вокруг него орел высокой славы и вызвали эйфорию.

Он потерял ориентир, более не чувствует своих ног. На самом же деле, все заявления, утверждения совершенно не соответствуют действительности и находятся в полном противоречии с реальностью. Он неоднократно писал в предисловиях, послесловиях в книге о Гафурове совсем другое.
В статьях он отдавал должное его знаниям и творчеству. Недавно торжественно праздновали 100-летие великого государственного деятеля и ученого. Б. Литвинский на все мероприятия был приглашен как почетный гость, выступал и заявлял о своей признательности Б. Гафурову.
Что же произошло? Почему Борис Анатольевич резко поменял свое мнение? Он ведь в таком возрасте, что уже по обстановке не меняют свою точку зрения? И главное, он академик АН Таджикистана и теперь старается унизить наших ученых и государственных деятелей?
Он в Таджикистане нашел свою вторую родину. Его никто никогда не упрекал по национальному признаку. В Таджикистане не прижились антисемитские настроения против евреев, как русских, так и бухарских. Мы не относились к ним как людям второго сорта. Борис Литвинский защитил здесь докторскую диссертацию, стал членом-корреспондентом и академиком АН. Получив все степени и звания, спокойно выехал в Москву, где также его и его семью трудоустроил Б. Гафуров, предоставил квартиру. Почему же вдруг он меняет свое мнение, бросает тень на имя и честь великого ученого и государственного деятеля, одного из первых Героев Таджикистана?
"Фергана. Ру" публикует записи Марии Яновской. Почему же эти записи не были опубликованы впервые у нас в Таджикистане, ведь они касаются жизненно важных вопросов нашего народа. Борис Литвинский сам лично неоднократно подчеркивает некоторые недоразумения, которые существуют между Таджикистаном и Узбекистаном: "Напряжение и соперничество между Таджикистаном и Узбекистаном уже в те годы было довольно сильным: оно начинается после национального размежевания на республики в 1924 году и с тех пор только нарастало". Борис Анатольевич решил подлить масла в огонь и выставить на всеобщее обозрение, унизить и оскорбить великого сына таджикского народа, Героя Таджикистана. Только мне непонятно, какую цель преследует этот ученый на старости лет?
Б. Гафуров не требует защиты или доказательства своих знаний. О Гафурове написано множество книг и статей. Его биография всесторонне изучена. Не зря с годами имя этого человека, несмотря на нападки и клевету, все ярче и ярче проявляется на небосклоне нашей истории. Он был замечательным ученым, организатором науки, политическим и государственным деятелем.
Я хочу рассказать историю моей непосредственной встречи с Гафуровым у нас дома, когда он навестил моего отца, писателя Джалола Икрами, чтобы поздравить с завершением работы над трилогией "Двенадцать ворот Бухары".
Была осень 1972 года. Шли выборы в АН республики. После собрания он заехал к нам домой, чтобы поговорить с отцом. Пришли в гости также другие писатели, и все говорили о книге Б. Гафурова "Таджики", которая была издана в Москве на русском, а над таджикской редакцией еще велась работа. Б. Гафуров рассказал, какое противостояние было в период издания книги со стороны партийных и государственных деятелей Узбекистана. Он рассказал, что лично Шароф Рашидов позвонил ему и поздравил с выходом замечательной книги "Таджики" и пожелал успехов. Но обстановка сложилась очень сложная. Б. Гафуров рассказывал: "Почти ежедневно каждый из руководящих деятелей Узбекистана, приезжающих в Москву, звонит по телефону и, когда я отвечаю, поливает меня площадной бранью и бросает трубку". Это слова Бободжона Гафурова, я ничего не добавил и не изменил. Наша семья несколько часов наслаждалась обществом Гафурова, мы беседовали на различные темы. Он прекрасно знал Таджикистан и мог говорить и отвечать на любые вопросы. Я близко сидел около него и не заметил, что "у него голова повернута намертво налево", как утверждает Борис Литвинский. Он был действительно грузный, очень доброжелательно улыбался и расспрашивал отца о его творческих планах. Я больше близко с Гафуровым не общался. Но спустя почти 30 лет после его смерти я встретился и близко познакомился с Героем социалистического труда Хомиджоном Назаровым. Они многие годы дружили и сотрудничали с Б. Гафуровым. Они были очень близки. Сейчас Хомиджону Назарову 95 лет. Я написал большой очерк о жизни и деятельности этого великого труженика, в котором многие страницы посвящены Б. Гафурову. Этот очерк в полном объеме публикуется в еженедельнике "События".
В стране найдется не один десяток ученых, государственных и партийных деятелей, которые могут дать самые интересные сведения о Гафурове, как об ученом, государственном и партийном деятеле.
Правда, я ожидал от такого человека, как Борис Литвинский совершенно других слов и другого тона, когда он пишет о Б. Гафурове. Создается впечатление, что начинается запланированное, систематическое нападение на нашу историю, издевательство над нашим деятелем науки, культуры и искусства.
Завтра найдется еще один Литвинский, который начнет нападать на великого Айни, а потом и на Мирзо Турсунзаде и Сотима Улугзаде, и Султона Умарова и Богоутдинова и многих других. Что ж с нами станет? Куда мы придем? С кем же останемся?

Джонон Икрами, профессор, источник "Бизнес и политика"
Передал -
Рахмон Ульмасов [b_p@rambler.ru