Бободжан Гафуров:
от журналистики к исторической науке

Говоря о заслугах известных исторических личностей, приходится обратиться к истокам их формирования и к той эпохе, в которой они родились и выросли, а также учитывать факторы, воздействовавшие на становление их профессиональных качеств. Другими словами, исследователи незаурядных личностей, должны исходить из той аксиомы, что любая историческая личность является продуктом своей эпохи и в силу вложенного в нее природного аналитического ума, ощущает реалии времени и направляет свою деятельность на решение проблем, исходящих из потребностей общества. В этом отношении жизнь и деятельность выдающегося сына таджикского народа, академика Бободжана Гафурова не может быть исключением.

Появление его на свет совпало со временем, когда в Средней Азии все больше назревала необходимость больших перемен в жизни народов региона. Самым влиятельным событием, которое имело судьбоносное значение, явилась победа Октябрьской революции, и в связи с ней последующих преобразовательных перемен, происходивших в жизни общества.

Разумеется, девятилетний Бободжан, несмотря на то, что оказался не по годам серьезный, не мог разобраться во всей сложности этих политических событий, которые в нем вызвали чувство тревоги. Но все же, видя радость в глазах односельчан, и все чаще слышав о том, что утвердилась власть народа, равенства всех и все передается в собственность народа, придало ему уверенность в завтрашней счастливой жизни. Хотя эта радость не наступила так быстро, как хотелось ему.

Первая радость, которую испытал Бободжан связана с открытием в его родном селе Исписар при железнодорожном вокзале одной из первых советских школ в Ходжентском уезде. Наряду с десятками односельчан в стенах новой школы оказался и он сам. В этом плане ему может быть, повезло больше чем другим, хотя бы потому, что в ходе работы при железнодорожной станции, общаясь с русскими рабочими, он, благодаря цепкой памяти и способности, научился сравнительно свободно разговаривать на русском языке.

Хотя он числился в ряду преуспевающих учеников, но, не имея материальной поддержки и средств для существования, вскоре был вынужден по совету матери и близких продолжать учебу во вновь открытой школе-интернате недалеко от родного селения в Костакозе. Два года учебы в этом интернате (1922-1924), стали для Бободжана Гафурова периодом получения элементарных школьных знаний.

В 1924 г. он поступил на работу в качестве рабочего-ученика в Ходжентскую кондитерскую мастерскую. Вскоре после завершения строительства средней школы г. Ходжента, он продолжил там учебу. Два года учебы (1925-1926) в этой школе, явились определяющими в судьбе Бободжона Гафурова. Окунувшись в море знаний, он многое познал. Но тяготение к гуманитарным предметам явно давали о себе знать. Заложенные в этом ученике аналитические способности торопили его взяться за перо и выложить на бумаге свои соображения по тем или иным вопросам истории и литературы таджикского народа. Но тогда его сдерживало чувство неподготовленности к такому серьезному делу, требующему исследовательских навыков. После окончания школы у Гафурова началась та длительная полоса жизни, которая привела его к невиданным высотам научной и государственной карьеры.

В 1926 г. школьного комсомольского активиста, 18-летнего юношу Бободжана Гафурова, теперь уже со средним образованием выдвинули на работу в Ходжентский райком ЛКСМ Таджикистана в качестве заведующего детским бюро, а затем и культурного пропагандиста. Через два года, в 1928 г., учитывая его прочные знания и организаторские способности, да и потребности Таджикской АССР в профессиональных юристах, Бободжан Гафуров был рекомендован на прохождение высших юридических курсов в г. Самарканде. Следует отметить, что в ходе учебы в Самарканде (1928-1929гг.) он, одновременно являясь специальным корреспондентом газет "Овози тољик" ("Голос таджика") и "Кызыл Узбекистон" ("Красный Узбекистан"), постоянно печатал статьи по различным злободневным проблемам. Только в 1928 году на страницах газеты "Овози тољик" были опубликованы такие его статьи как "Предатели из Исписара", "Злодеяния трех преступников", "Проделки трех мошенников", фельетон "Прибыл автомобиль из Ходжента" в которых автор подвергал критике тунеядцев и людей, склонявшихся к нетрудовым доходам.

По окончании курсов в 1929г. молодой специалист был направлен в распоряжении ЦК КП(б) Таджикистана и был назначен помощником Наркома юстиции, затем заведующим отделом Наркомюста. Этот период его трудовой деятельности совпал с преобразованием Таджикской АССР в Таджикскую ССР. Другими словами его вступление в самостоятельную трудовую деятельность совпало с началом судьбоносного момента в истории таджикского народа - началом возрождения его государственности. Тогда ему не приходила в голову мысль о том, что спустя несколько лет он станет первым лицом в этой вновь образованной Союзной республике.
В начале 1930 года в его служебной карьере наступил новый серьезный поворот. Учитывая способности точно сформулировать свою мысль по отношению к тем или иным событиям, происходившим в новом непростом обществе, твердо взявшем курс на строительство социализма по опубликованным им статям в периодической печати на таджикском и узбекском языках, его назначили редактором республиканской газеты "Кызыл Тоджикистон" ("Красный Таджикистан").
В получении первых навыков журналистского искусства Бободжана Гафурова есть и заслуга основоположника новейшей (советской) литературы Садриддина Айни. Именно им было замечено усердие молодого журналиста.
На ревниво охраняемой революционной идеологии строителей нового социалистического общества, он чувствовал себя более уверенным и полезным. Действительно, аналитическое чутье, природный дар отражать реалии этого сложного переходного периода, все больше выделяли его среди других профессиональных журналистов. Это его вдохновляло, и казалось, что он окончательно определил свое направление в жизни.
Но редакторская работа, несмотря на уверенность в достижении высшего профессионализма окончательно убедила его в обязательном получении высшего образования, чтобы оказаться на уровне общесоюзных ведущих журналистов.
По решению республиканского партийно-правительственного руководства в 1931г. Б.Гафуров был направлен в Москву на учебу в самый престижный в то время Коммунистический институт журналистики (КИЖ).
Учеба в институте еще раз убедила Бободжана Гафурова в правильности его выбора не только к собственно мужественной профессии журналиста – писателя, но и необходимости раскрывать темные пласты богатой истории его родного народа, которую последователи пантюркизма пытались иначе представлять научному миру и широкому кругу читателей истории цивилизации края.
Слушая лекции ведущих партийных идеологов и мастеров печати, приобщаясь к непосредственной практике центральных издательств "Правды", "Известий" и других газет общесоюзной периодики, этот отличник учебы, портрет которого висел в ряду студентов, ставших гордостью вуза, и уже со второго курса, вступившего в ряды членов правящей партии ВКП(б), долгие часы после занятий, проводил в главном общесоюзном книгохранилище – Государственной библиотеке СССР им. В.И.Ленина за чтением трудов русских дореволюционных и советских востоковедов. В их трудах пласты исторических сведений о древней и средневековой истории центрально-азиатского региона в целом, таджикского народа в особенности, по сути, определили его главное направление жизни. Труды Н.В.Ханыкова, В.В.Григорьева, Н.И.Веселовского, И.Минаева, С.В.Жуковского, В.В.Бартольда и многих других, с одной стороны, убеждали его в определяющей роли таджиков в региональной цивилизации, с другой, к осознанию необходимости отстаивания правды истории перед не ослабевающей пропаганды пантюркистов, и проявления панисламизма. Он все больше убеждался в том, что именно незнания собственной истории, стало главной причиной долгой спячки в сознании его родного народа чувства исторического самопознания.
Пять лет учебы прошли незаметно. Бободжан Гафуров, будучи дипломированным специалистом, вернулся в родную республику Таджикистан и головой окунулся в будничную суетливую журналистскую и партийно-политическую работу. Каждодневная работа не давала Гафурову возможности всерьез заняться исследованием истории таджикского народа хотя это, всегда сознательно и подсознательно его терзало мысль, любым путем находить. Разумеется, он не мог в то время допускать мысль о том, что именно эта мечта и станет в скором будущем его главной задачей жизни. Тем не менее, судя по тем данным, запечатлевшим его профессиональную деятельность, в публикациях, выступлениях на официальных партийно-правительственных уровнях, часто и недвусмысленно прозвучала мысль о необходимости всерьез заняться исследованием истории таджикского народа.
Бободжан Гафуров все больше и увереннее приходил к выводу о том, что только историческая осведомленность может дать необходимый импульс для развития национального самосознания. Только она дает возможность понять непростительную ошибку тех национальных представителей, которые не могли сознательно дистанцироваться от заразительного влияния пантюркизма. В результате, в ходе работы Комиссии по национально-территориальному размежеванию (1924 г.) в регионе, они, хотя и принимали в ней активное участие, не могли отстаивать свои законные права на те земли, где компактно проживали таджики до проведения этого судьбоносного акта.
Тяга к углублению знаний истоков истории родного народа, его ведущего места в древности и средневековье, все больше убеждали Бободжана Гафурова в необходимости проследить все перемены, происходившие в длительной истории таджиков до и после присоединения региона к России. В этом плане знакомство с источниками оказали решающую роль в окончательном формировании научного мировоззрения и выборе его жизненного кредо. Тем не менее, по воле обстоятельств, он должен был сочетать ремесло историка с официальными должностями, возложенными на него руководством республики.
Как отмечено выше, вернувшись в Таджикистан (1935г.) как специалист высшего класса, Бободжан Гафуров был рекомендован в качестве редактора органа ЦК КП(б) республики "Красный Таджикистан". Но вскоре, с учетом масштабности его политического мышления, он был рекомендован к непосредственной работе в аппарате ЦК КП(б) республики. В 1936-1937 гг. работал инструктором Отдела печати и издательства ЦК. На этой должности раскрылся его незаурядный талант организатора. Неслучайно партийное руководство республики рекомендовало его на более высокую партийную должность. Решением Бюро ЦК КП(б) Таджикистана от 2 ноября 1937г., Бободжан Гафуров был утвержден заведующим отделом печати и издательства ЦК КП(б) Таджикистана. Затем, с 1939 по 1940 гг. работал заведующим культпросветсектором ЦК. Работа на этих должностях, по сути, стала его испытанием на профессионально организаторскую и идеологическую прочность. После кратковременного прохождения аспирантуры в Институте истории АН СССР (1940-1941 гг.), в апреле 1941 г. Б.Гафуров был избран секретарем ЦК по пропаганде и агитации.
В этой связи следует отметить, что Бободжану Гафурову принадлежит заслуга в организации подготовки первых профессиональных журналистов из числа местных кадров. В июне 1936 г. по его инициативе были открыты шестимесячные курсы подготовки редакторов районных газет. 25 специалистов, успешно закончившие курсы, развернули активную работу в местных газетах.
Учитывая настоятельное требование заведующего Отделом печати Бободжана Гафурова ЦК КП(б) Таджикистана в 1938 г.принял решение об учреждении двухлетней школы по подготовке журналистских кадров для центральных и районных газет. Принимая самое непосредственное участие в подготовке специалистов, он взял на себя чтение курса лекций по теории истории и практики печатного слова. Не ограничившись этим, он продемонстрировал отличное умение воплощения теоретических знаний на практике. Учрежденные им в 1938-1939 гг. такие важные общественно-политические журналы, как "В помощь партийным работникам" (несколько позднее выходил под названием "Коммунист Таджикистана") и "Партийный работник", редактирование которых он брал на себя говорит о его непререкаемом авторитете в республике. Эти журналы, по сути, стали не только флагманами идеологического фронта, но и яркими показателями достижения высокого профессионализма, журналистского искусства в регионе.
Как известно, одной из центральных проблем всех среднеазиатских республик считалась организация мероприятий по раскрепощению женщин. Хотя этот процесс набирал силы с первых лет Советской власти, контрреволюционное движение, получившее известность как басмачество, существенно тормозило стремление женщин скорее избавиться от этого нежелательного и унизительного для них средневекового атрибута. Оно ярко проявлялось на примере Таджикистана. Разумеется, необходимость направления этого движения в желаемом для общества русле, требовала от идеологического лидера республики непосредственного и самого принципиального участия. Об активности Бободжана Гафурова в этом направлении свидетельствует серия его статей, в частности, таких как: "Десять лет и освобожденная женщина", "Усилить борьбу с носителями феодально-байских пережитков в отношении женщин" и др., в которых подчеркивается способность женщин выполнять самые ответственные задачи, стоящие перед обществом. В своей публицистике он подчеркивал о необходимости все шире давать возможность женщинам проявлять себя не только в общественно-полезном труде, но и доверять им самые высокие руководящие посты.
Следует особо отметить, что Б.Гафуров в это же время показал себя как высоко профессиональный педагог и ученый. Своим педагогическим мастерством он прочно вошел в историю высшей школы республики. Чрезмерная перегруженность партийной и журналистской деятельностью не помешала ему в 1936-1938 гг. вести курс политической экономии в Высшей коммунистической сельскохозяйственной школе и лекции по отдельным периодам истории народов СССР в Сталинабадском госпединституте им. Т.Г.Шевченко (ныне Таджикский госпедуниверситет им. С.Айни). Именно в это время, ознакомившись глубже с историей региона, им все больше овладевала страсть к исследованию истории таджикского народа.
Знакомство с выдающимися русскими востоковедами А.А.Семеновым и М.С.Андреевым, работавшими тогда профессорами Среднеазиатского госуниверситета (САГУ), определили его главную цель жизни, - всерьез и бесповоротно посвятить себя исследованиям истории народов региона, главным образом, таджикского народа.
По совету А.А.Семенова он приступил к сбору материалов по истории исмаилитов в Таджикистане и для завершения диссертации поступил (в 1940г.) в заочную аспирантуру Института истории АН СССР. В качестве его консультантов были рекомендованы известный индолог И.М.Рейснер и большой знаток исламской истории Е.Беляев.
Несмотря на множество должностных проблем, к которым прибавлялись переводы и подготовка к изданию на таджикском языке теоретического наследия классиков марксизма-ленинизма, в частности, первый двухтомник избранных сочинений В.И.Ленина, вышедший под его редакцией, Бободжан Гафуров все же подготовил в намеченный срок и 11 апреля 1941 года в Институте истории АН СССР блестяще защитил свою кандидатскую диссертацию на тему "История секты исмаилитов с начала XIX в. до первой империалистической войны". Хотя тема диссертационной работы ограничена лишь сравнительно поздней историей одного из главных религиозных течений в исламе – исмаилизма, тем не менее, она не могла не пробудить его интерес к истокам мусульманской религии вообще, и ее распространения в Средней Азии, в частности. Именно это возможно усилило его желание понять ход истории таджикского народа доисламского периода.
В 1936г. на имя Наркома просвещения Таджикской ССР Абдинова поступила докладная записка. Хотя в ней не значится фамилия официального составителя, но, судя по материалам научной конференции, состоявшейся в июне того же года в Сталинабаде и доклада известного востоковеда Е.Э. Бертельса, автором записки являлся Б.Гафуров.
Учитывая важность постановки проблемы, стоящей в основе записки, где настоятельно требовалось приступить к написанию истории таджикского народа для учащихся средней общеобразовательной школы, уместно привести ее некоторые фрагменты. В документе, отмечая злободневность решения данного вопроса, в частности, указывается:
"Необходимость в самое ближайшее время приступить к написанию обширной истории Таджикистана совершенна, очевидна, и доказывать ее едва ли нужно. Однако, несомненно, и то, что на данном этапе почти полное отсутствие подготовительных работ не дает возможности сразу же приступить к составлению такой истории. Обязательным условием, поэтому является проведение большой предварительной работы по сбору материалов и выяснению источников, ибо история эта удовлетворит полным требованием лишь в том случае, если она будет (основываться. – Х.П.) на строго проверенных фактах, а не будет представлять собой беспочвенной схематизации.
Опыт работы по собиранию такого материала уже имеется. Так Институтом востоковедения АН СССР были проведены работы по собранию материалов по истории Каракалпакии и Туркменистана. Однако, история Таджикистана представляет по сравнению с (этими.- Х.П.) материалами значительно больше затруднения как по обилию имеющихся и доступных нам материалов, так и по крайне тесному переплетению истории таджикского народа с историей, как других народов Средней Азии, так и зарубежных стран Востока.
Сузить круг этих материалов можно было бы только исходя из того, что в качестве базы для построения истории на современной территории Тадж. ССР, такое построение методологически было бы неправильно и привело бы к разрыву фактически существовавших связей и невозможности дать полное и яркое изображение всего хода исторического процесса. Правильное построение возможно лишь при соблюдении принципа – дать историю таджикского народа, а не той территории, на которой он в данный момент (имеет.- Х.П.) свое государственное оформление…
Работа такого рода сможет быть выполнена только путем привлечения к ней всех исследовательских институтов нашего Союза, могущих в ней фактически участвовать. Создание такой ассоциации для соблюдения плановости и избежание параллелизма в первую очередь потребует создания организационного центра, который бы объединил всю работу и велось по намеченному плану. Центр этого рода может находиться только в Сталинабаде, ибо только тут он может быть в достаточно тесном контакте с партийными правительственными органами Тадж.ССР, без которого такая работа осуществлена быть не сможет.
Единственным подходящим учреждением для организации при нем такого рода центра могла бы явиться Таджикская база АН. Однако, в настоящем свом виде историко-лингвистический сектор этой базы взять на себя такую работу безусловно не сможет. Не говоря о крайней малочисленности его состава, перегруженного еще, кроме того, рядом дополнительных нагрузок в его составе нет ни одного специалиста-историка, что конечно, поставить работу методологически правильно не позволит.
Поэтому, в случае решения, поручить организацию этой работы базе, нужно в первую очередь создать при ней исторический сектор, обеспечить его первое время хотя бы двумя постоянными работниками – заведующим и ученым секретарем, из которых, хотя бы один должен быть обязательно историком по специальности (хотя и не обязательно историком именно Средней Азии)" . Далее речь идет о задачах сектора и его сотрудников. В частности, учитывая обязательное привлечение специалистов, в документе указывается:
"При помощи привлечения специалистов всего Союза составление ориентировочного списка подлежащих использованию источников, в числе которых войдут исторические работы, как на европейском языке, так и источники латинские, греческие, армянские, сирийские, китайские, персидские, арабские, чагатайские памятники художественной литературы, материальной культуры и архивные документы.
Только охват всех исторических памятников в самом широком смысле этого слова может гарантировать необходимую в данном случае полноту" .
Как видно из записки, автор на высоком профессиональном уровне определил контуры будущего учебника, коренным образом отличавшегося от других подобных учебников и обобщающих трудов по истории соседних республик. Таким профессионализмом в то время могли обладать лишь русские востоковеды, В данном случае им вполне мог быть Е.Э.Бертельс.
В связи с этим, интересен факт, что заметки, оставленные на полях страниц, напечатанных на машинке стенограммы заседания конференции, которые хранятся в Архиве бывшего Института истории партии при ЦК КП Таджикистана (ныне Институт политических исследований ЦК КП Таджикистана – Ф.4511.- Оп.16.- Ед.хр.- 2), принадлежат Б.Гафурову. Это наводит на мысль, что тогда, будучи инструктором ЦК КП(б) Таджикистана (1936-1937 гг.), или может быть несколько позже, когда заведовал Отделом печати и издательства (1937-1939), он проявлял повышенный интерес к мнениям специалистов относительно вопросов разработки истории таджикского народа
На состоявшейся в июне 1936 года конференции, кроме ученых Таджикской базы АН СССР, в ней принимали участие ведущие востоковеды из Москвы и группа историков из Узбекистана во главе с деканом исторического факультета Среднеазиатского государственного университета, профессором В.Я.Яроцким. На конференции, горячие дебаты разгорелись вокруг основного доклада известного востоковеда Е.В.Бертельса по данной проблеме.
В довольно обширных тезисах доклада Яроцкого "Об учебнике по истории Таджикистана для средней и неполной средней школы" и составленного им проекта учебной программы по данной дисциплине (в восьми страницах машинописного текста) , в частности, указывается, что при написании учебника следует строго ограничиться лишь историей Таджикистана в пределах нынешней территории республики. Достаточно привести первый пункт его тезиса, чтобы понять его предвзятое отношение к истории таджиков. "Любить свою историю,- пишет этот "историк" с пантюркистским взглядом,- значит, прежде всего, знать ее прошлое и настоящее, знать ее историю. Между тем, история Таджикистана до настоящего времени еще вообще не разработана, а подрастающее поколение не может воспитываться в духе марксистко-ленинского понимания истории в силу отсутствия учебников для средней и неполной средней школы, в которых систематически, в хронологическом порядке, излагался бы исторический процесс от времени появления первых обитателей на территории нынешней Тадж.ССР и до победы социализма в республике. Таким образом, первоочередной политической задачей на данном этапе является составление учебника, который содержал бы, хотя бы в самых основных чертах и сжатом изложении рассказ о событиях, происходивших на протяжении всей истории на территории нынешней Тадж.ССР (курсив наш.-Х.П.)" .
Как видно, автор однозначно предлагает при написании учебника ограничиться лишь пределами территории Таджикской ССР. Представленная им учебная программа также исходит из такого желания. Об этом свидетельствуют формулировки, включенные им в проекте программы. К примеру, такие темы, как "Господство Ахеменидов в Таджикистане", "Александр Македонский и Таджикистан", "Господство Сасанидов в Таджикистане (II-VI вв.), "Завоевание Таджикистана арабами (VIII-IX вв.)", "Общественные отношения в Таджикистане при арабском владычестве", "Тюркские государства (саманиды, караханиды и карахитаи) и Таджикистан в IX-XIII вв.", "Чингизхан и Тимур и их роль в Таджикистане", "Завоевание Таджикистана Бухарой (70-е годы XIX в.", "Культура и культурная жизнь в Таджикистане в IX-XVIII вв. и многие другие, четко указывают на пантюркистский взгляд автора тезисов и составленной им программы.
Следует заметить, что позиция Яроцкого была подвергнута резкой критике со стороны отдельных делегатов конференции, но их критика, в большинстве случаев не выходила за рамки политических и идеологических, не имея ничего общего с принципами подлинного историзма. Этого не мог не заметить, ознакомившись с документами, Бободжан Гафуров. Судя по оставленным им карандашом на полях листов материалов конференции, многочисленным заметкам, и исправлениям "Таджикистан" на "Таджикский народ", или например, "…такая абсолютно неправильная и политически вредная концепция существует и сейчас в трудах у многих историков…", и др., он отрицательно определяет свое отношение к предвзятой позиции Яроцкого и его единомышленников. Очевидно, такого рода неверное, и заведомо предвзятое толкование истории таджикского народа, еще больше усилило желание будущего историка Бободжана Гафурова вплотную заняться ее изучением.
Уже по содержанию первых его более серьезных и цельных книг "Уничтожим паранджу и религиозные предрассудки", "Падение Бухарского эмирата" (в соавторстве) , можно судить, что на авансцену исторической науки Таджикистана твердой поступью выходит сложившийся ученый со своим индивидуальным видением.
Как видно, хотя диапазон его исторических проблем был широк, но правильно заметили члены редколлегии, авторы предисловия к сборнику "Избранных трудов Б.Г.Гафурова", что на рубеже 30-40-х годов в научно-исследовательской деятельности молодого ученого "наметились два направления: изучение истории народов Средней Азии и истории идеологии" .
В политическом плане сложность момента и во многом противоречивость переходного периода строительства нового, социалистического общества, требовали сосредоточить внимание исследователей к различным историческим проблемам новейшего периода, разумеется, с учетом их соответствия с коммунистической идеологией. Этого требовала и должность официального представителя "идеологического фронта", каким являлся Бободжан Гафуров. Хотя и чувствовалась его большая тяга к серьезному, углубленному исследованию древней и средневековой истории таджикского народа, но все же он вынужден был подчиниться реальным потребностям общества в историческом анализе событий первых двух-трех десятилетий XX в., насыщенными столь драматическими и вместе с тем, судьбоносными событиями для народов региона, в том числе и таджикского. Примером может служить книга "Падение Бухарского эмирата"
Несколько лет спустя, в подготовленной ученым статье, положенной затем в основу его доклада на научной сессии Таджикского филиала АН СССР, состоявшейся 24 апреля 1944г., касательно исмаилитского учения, как одной из главных ветвей (шиитской) ислама, он писал:
"Мы еще плохо знаем направление многих философских и сектантских движений в эпоху арабов. Если глубже изучить эти движения, то мы убедимся, что они были направлены против арабов. Возьмем, например, движение исмаилитов, оно было первоначально целиком направлено на свержение господства арабов. …Исмаилиты создали мощную организацию, состоявшую из 9 ступеней. Поэтому многие передовые люди принадлежали к этой секте.
До X века исмаилизм является знаменем борьбы народных масс за свое освобождение. Особенно интересным периодом в истории таджиков является эпоха Саманидов" .
Великая Отечественная война 1941-1945 гг. внесла свои коррективы в научно-исследовательские планы всего советского корпуса историков. Как и в других республиках, боевая публицистика и военно-патриотическая тематика исследований стали доминирующими и в нашей республике. В соответствии с требованиями военного времени, секретарь ЦК КП Таджикистана по пропаганде и агитации Бободжан Гафуров, больше сосредотачивая внимание на проблемах злободневной публицистики, не мог упустить из виду и исследовательской работы. Об этом можно судить по его статье "Борьба таджикского народа против чужеземных захватчиков" , и работа в соавторстве "Таджикский народ в борьбе за свободу и независимость своей родины. Очерки из истории таджиков и Таджикистана" . Хотя эту книгу по современным меркам можно с натяжкой назвать цельным исследованием, но в отечественной историографии по своей значимости она является первым научным достижением, определившим дальнейшее направление исторической науки республики. В этом труде, во главу угла исследования авторы ставили освещение истории героической борьбы таджикского народа против иностранных захватчиков. Но, основываясь на достоверных источниках и мнениях известных востоковедов, они осветили основные этапы славного исторического прошлого таджикского народа, его ведущее место в истории региональной цивилизации. Книга, по сути, стала пробным началом будущих фундаментальных исследований Бободжана Гафурова.
Казалось бы, у первого секретаря ЦК КП Таджикистана Бободжана Гафурова, практически время не остается на какую либо серьезную исследовательскую работу, но выход в свет первого фундаментального труда "История таджикского народа в кратком изложении" опровергает данное мнение. Несмотря на все трудности послевоенного периода восстановления народного хозяйства, появление такого содержания и масштаба книги следует считать научным подвигом. Книга во всех отношениях в регионе была первой и образцовой в смысле объективного освещения национальной истории. Она привлекла пристальное внимание, как специалистов, так и широкого круга читателей в масштабе Союза. Об этом свидетельствует тот факт, что за короткий срок книга выдержала троекратное издание в Москве (1949, 1952 и 1955 гг.) на русском языке с существенными дополнениями отдельных ее разделов.
Таким образом, издание и переиздания указанного труда, стали, по сути, визитной карточкой Бободжана Гафурова в научных кругах мирового масштаба. Ему принадлежит заслуга в определении происхождения таджикского народа, в смелом, выступлении против необоснованных, предвзятых мнений пантюркистского толка о якобы их происхождения от персов и арабов. Он более аргументировано обосновал мнения русских востоковедов о переселении в древности из Средней Азии на иранскую территорию иранских племен. "Обособление восточных иранцев Средней Азии (предков таджиков), - пишет ученый, - от западных иранцев (предков персов) произошло, таким образом, в глубокой древности, задолго до нашей эры. Конечно, наряду с обособлением западных и восточных иранцев имел место и процесс их культурного взаимодействия, тем более значительного, что таджики и западные иранцы этнически и по языку родственны друг другу. Однако это не дает никаких оснований среднеазиатских иранцев (таджиков) смешивать в историческом и культурном отношении с западными иранцами (персами)…
Таджикский народ имеет свою собственную и независимую от персов культуру, свои культурные традиции, свою историю" .
Разумеется, за время после выхода "Краткой истории таджикского народа" Бободжана Гафурова, отечественная историческая наука шагнула вперед, и к этому имел непосредственную причастность выдающийся историк. Об этом ярко свидетельствуют выход в свет монографии ученого "Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история" , выдержавшей нескольких изданий в республике и в переводе в ряде зарубежных государств, "Александр Македонский и Восток" и множество других работ по различным проблемам истории зарубежного Востока. Выход каждой из его книг, а также организованные по его личной инициативе Международные симпозиумы, конференции все больше убеждали современников о невообразимой широте его научного мышления и организаторского таланта. Благодаря его неустанному труду и незаурядной организаторской способности за более, чем два десятилетия (с 1956 по 1977 г.) работы в качестве директора Института Востоковедения АН СССР, это научное учреждение стало одним из крупнейших в мире центров востоковедения.
Вот уже более трех десятилетий нет среди нас выдающегося государственного деятеля, ученого и организатора науки Бободжана Гафурова. Но чем больше отделяет время его от современных и грядущих поколений, тем ярче ощущается его исполинская фигура в истории таджикского народа XX-го столетия.
В настоящее время, когда завершается процесс выхода в свет шеститомного фундаментального труда "История таджикского народа", в подготовке которого участвовали ведущие историки, написано немало обобщающих и тематических работ, еще больше ощущается значимость научного наследия академика Бободжана Гафурова. Все это в совокупности демонстрирует величие академика Б.Гафурова, стоявшего у истоков академического направления отечественной историографии.

Хайдаршо Пирумшоев
доктор исторических наук,
профессор

Передал - Абдулло Гафуров [falgar@mail.ru