Бег без дела

Порой складывается ощущение, что адвокат Мухтара Джакишева делает все возможное, чтобы не дать довести дела до суда. Он мечется по Казахстану, особенно активно - по Астане и Алматы, и как закоренелый репортер информационного агентства, обзванивает все освещающие дело экс-главы "Казмтопрома" издания, сообщая им "оперативные сводки" из СИЗО о здоровье подзащитного, в мельчайших подробностях рассказывая свои приключения в прокуратуре и КНБ, судится за продление сроков ознакомления с делом, то бишь оттягивает начало суда. Но ни разу (ни разу!) он ни в одном издании, ни на одной из своих многочисленных пресс-конференций не обмолвился, что он делает для поиска доказательств невиновности Джакишева. А может он их вообще не ищет?

Главной целью любого адвоката является "отмазка" своего клиента от грозящего ему срока. Для этого защита (в классическом понимании) шерстит законы, "роет землю" в поисках свидетелей невиновности подзащитного, выстраивает схемы поведения на суде. Но все это, видимо, не относится к адвокату главного (на сегодня) казахстанского обвиняемого – Мухтара Джакишева. Судя по странной активности его адвоката Нурлана Бейсекеева, главной задачей защитника стало недоведение дела до суда. Или, в крайнем случае, как можно более долгое затягивание начала слушаний.

Страна с нетерпением ждет, чем же закончится разбирательство этого странно запутанного дела – Джакишев, до ареста выглядевший бодреньким, как огурчик, вдруг оказывается смертельно больным. И, что характерно, его болезнь совпадает как раз с тем временем, когда Астану заполонили ожидания от его задержания по подозрению в миллиардных махинациях с казахстанским ураном. То ли он лечился "в одной из европейских стран" от гипертонии, то ли от опухоли в голове. Но это не суть важно. Главное, что прогрессировать болезнь начала в нужном месте – в тюрьме (точнее, в СИЗО КНБ). И весьма вовремя – как раз для того, чтобы об этом узнал весь мир, а Нурлан Бейсекеев заслужил славу супер-адвоката, искренне переживающего за здоровье клиента.

Настолько искренне, что первое время даже и не появлялся у подзащитного. А коли появлялся, так без скандала СИЗО не покидал: то клиент заявил, что в его услугах не нуждается, то КНБ, блюдя конституционные права Джакишева, подыскивает ему более работоспособного адвоката, то у Бейсекеева охрана решила портфель проверить. В общем, что ни визит, то повод для пресс-конференции.

Затем тактика изменилась. Адвокат решил сделать ставку на болезнь клиента. И перешел к заявлениям о его болезни и невозможности ознакомится с многотомным делом. Хотя, сдается, что не успевал не Джакишев, а адвокат, так заигравшийся в собственный пиар, что совсем позабыл о собственно адвокатских обязанностях – читать список обвинений, доказательства обвинений и искать их опровержения.

Но, получив долгожданную, а главное долго рекламированную отсрочку, Бейсекеев не только не приступил к исполнению своих непосредственных обязанностей, а, напротив, усилил поиск доказательств "невменяемости" своего клиента. Он окончательно определил своей тактикой нападение – нападение на КНБ и официальные власти. Ну а повод - все так же загадочная болезнь Мухтара Джакишева.

Из последних сообщений о ней.

Нурлан Бейсекеев: "Все эти дни, говорит Мухтар Еркынович, у него давление меньше 150 не падало". "Мухтар Еркыновчи сообщил мне, что в четверг и пятницу он очень плохо себя чувствовал, у него кружилась голова, сильно тошнило, из-за этого он даже не мог сидеть на кровати…". (Из рассказа одному СМИ: "Во время беседы арестованный начал чуть ли не умолять адвоката, чтобы он сходил в прокуратуру и рассказал, как с ним поступили"). "Мухтар Еркынович совсем в неважном состоянии. Сегодня примерно в 10 утра ему в очередной раз вызывали врачей, которые обнаружили у него давление выше 200. Скорее всего, это были врачи из поликлиники КНБ". "Сегодня утром у Мухтара Джакишева снова поднялось давление выше 200 и к нему вызывали врачей". И никаких доказательств. Похоже Бейсекеев с удовольствием использует засекречивание этого дела, чтобы без труда "проворачивать" свои защитные методы – проверить то никто не сможет.

А сколько рассказов про многочисленные заявления в Генеральную прокуратуру! "Заявление пришлось писать мне, потому что Мухтар Еркынович не в силах это сделать". И, вот она адвокатская работоспособность: "К сожалению, сегодня я не успеваю сдать его в Генпрокуратуру, но завтра обязательно это сделаю". Надо заметить, что адвокат вообще частенько везде не успевает: ни в СИЗО - до закрытия, ни в прокуратуру - до окончания рабочего дня. И все время в бегах. До томов уголовного дела все никак руки (и ноги) адвоката не доходят – времени не хватает.

Если принять на веру заявления Бейсекеева о неважнецком здоровье Джакишева, то именно КНБ должен беречь обвиняемого как зеницу ока – такая крупная рыбка в правоохранительные сети попадает впервые. А значит процесс над ней, хоть и будет закрытый, но показательности от этого не теряет. Если же поверить в надуманность или преувеличение болезни Джакишева, то все адвокатские старания можно воспринять не иначе, как попытку сдвинуть начало судебных разбирательств на как можно более долгий срок. Видимо, Бейсекеев не совсем уверен в возможности защиты клиента от, похоже, весьма внушительного срока, и надеется на русский "авось": либо передумают сажать Джакишева, либо (что еще менее вероятно), мировая общественность "поможет" освободить хоть и прежде высокопоставленного, но банального вора.

Алиби Саитов