История таджиков и ее современные фальсификаторы
Фальсификации: кому это выгодно?

В конце ХХ века произошли глобальные геополитические изменения. В частности, возникли новые государства в Центральной Азии. Они привлекают внимание мировой общественности, интерес возрастает и в научных кругах. Различные аспекты этого региона, в том числе его история стали предметом специального изучения, например, в странах Западной Европы, США, Японии, Российской Федерации.
Среди работ западных авторов заслуживает особого внимания исследование Оливье Руа под названием "Новая Центральная Азия или производство наций". В контексте центрально-азиатских государств Оливье Руа рассматривает также и становление независимого Азербайджана. К данной работе прилагаются карты, таблицы, библиография источников на английском, французском и персидско-таджикском языках. Судя по применению терминов и различных определений, автор владеет еще и узбекским языком. В работе значительное место уделено Таджикистану.
Привлекает книга афганского журналиста и политолога Зохира Танина под названием "Афганистан в двадцатом столетии", написанная на персидском языке и изданная в Тегеране в 2000 году. Читается с интересом. Состоит из 26 глав, введения, заключения, библиографии и хронологии важнейших событий ХХ века. Хорошо иллюстрирована, представлены снимки афганских шахов, политических общественных деятелей и исторических памятников.
Противоречивые чувства вызывает работа Салими Аюбзода "Таджики в двадцатом столетии". Она написана на таджикском языке (с использованием кириллицы) и издана в 2002 году в Праге. Книга Танина и работа Аюбзода были озвучены на радио "Свобода Европы". Преподаватель университета Миннесота (США) Эрадж Башири написал краткое предисловие, которое озаглавил "Почему и при каких обстоятельствах родилась данная радиопрограмма"? Он сообщил, что при радио "Свобода" было создано таджикское отделение и его сотрудник С.Аюбзода все свои материалы излагал в эфире с мая по декабрь 1999 года. Эта работа также снабжена историческими фотоматериалами и состоит из 30 глав, списков использованных источников и основных исторических дат с 1991 по 2001 годы. Представлены также участники и действующие лица, которые якобы готовили эти материалы. Их около пятидесяти - академиков, профессоров, писателей, поэтов, бывших и настоящих политических и общественных деятелей Таджикистана. Таким вот образом сделана попытка к тому, чтобы представить в книге мнимое общественное мнение.

"Предатели таджиков" - кто они? Версия Аюбзода

Необходимо отметить, что книга отличается от двух предыдущих своей тенденциозностью и антиисторичностью, и, прежде всего, антиузбекской направленностью. Цитируются высказывания, которые вырваны из контекста. Передергивая факты, он выдает желаемое за действительное.
Так, например, на 24-й странице книги, он ссылается на историка Н.Хатамова, утверждая, что эмир бухарский был из узбекского рода мангитов и якобы не имел поддержки среди местного (читай таджикского – авт.) населения. Поэтому важную должность кушбеги – премьер-министра занимали, как правило, представители шиитов-иранцев.
В действительности же в Бухарском эмирате существовали этнические группы, состоящие из узбеков, таджиков, иранцев, казахов, туркменов, каракалпаков, бухарских евреев, индусов, цыган, уйгуров, пуштунов. Что же касается иранских шиитов, то они говорили на узбекском языке и по-своему происхождению были тюрками. По мнению же Оливье Руа те же самаркандские иранцы являются "узбекоговорящими и лишь шиитская конфессия отделила их от узбеков". Автор, в том числе и историк Н.Хатамов хорошо знают, что династия мангитов правила Бухарой с середины XVIII столетия вплоть до 1920 года. Последний эмир Саид Алимхан был свергнут большевиками. Будучи в Афганистане, он в 1927 году через своего представителя генерала Мукимбая обратился к руководству Лиги Наций об оказании помощи для возвращения в Бухару и восстановления там самостоятельного, независимого государства.
По мнению С.Аюбзода, почему-то в Самарканде, Бухаре, Ходженте, Шахрисабзе, Пенджикенте, Намангане и других городах живут только одни таджики. Он считает, что многие видные политические деятели и ученые региона были таджиками. В своих словоизлияниях автор доходит до того, что клеймит Ф.Ходжаева, А.Фитрата, А.Рахимбаева. Называет их "предателями таджикского народа", заявляя, что они, будучи таджиками, называли себя узбеками. Больше других досталось А.Фитрату, который, мол, будучи везиром по просвещению в Бухарской Народной Советской Республике, ввел в школах преподавание узбекского языка насильно. Вместе с тем, многие выдающиеся деятели культуры, классики персидско-таджикской литературы были по происхождению тюрками. Если Низами и Дехлеви творили свои "Пятерицы" на персидском, то А.Навои свою написал на староузбекском или как говорили тогда на "чагатайском языке". Этот список можно продолжить. Мавлави Джалалиддин Руми, Мирзо Абдулкодир Бедиль, Зебуннисо, Мирзо Голиб и другие гордились тем, что по происхождению являются тюрками, их предки были выходцами из Туркестана.
Некоторые ученые, на которых часто ссылается Салими Аюбзода, переделывали свои фамилии, так, например, философ Акбар Турсунов, называет себя Акбар Турсонзода.
По мнению С.Аюбзода, отуречивание таджиков было связано с тем, что большая часть молодежи получала образование в Турции, а не в шиитской Персии. "Большая часть образованных таджиков, - пишет А.Турсонзода, – училась или путешествовала в Турции, Татарстане или Азербайджане и находилась под влиянием тамошних газет и журналов, это влияние дошло и до Бухары". Даже некоторые наши предки, находясь под арабским влиянием, коренным образом поменяли свои фамилии и родословные. Бекташи и Бектемуры по своему происхождению не принадлежали тюркскому народу, а были духовными пленниками тюрков.

Пришлые и коренные

Нынешние таджикские академики и профессора Н.Негматов, А.Турсонзода, Р.Масов, У.Гаффаров, Н.Хатамов, К.Айни и другие находятся под влиянием паниранских чувств, также как и их предшественник Б.Гафуров, который утверждал, что предки всех тюркоязычных народов Центральной Азии являются пришлыми, тогда как таджики являются единственным коренным населением региона.
А ведь общеизвестно, что предками современных узбеков были восточноиранские согдийцы, бактрийцы, хорезмийцы и племена саков. Другой исторический корень - тюрки, которые населяли Туран еще в эпоху бронзы.
В XII веке под влиянием арабского и персидского языков стал развиваться узбекский, который отделился от общетюркского. Что же касается самих узбеков, то они, как и таджики, испокон веков жили совместно в Туране. Происходила взаимная ассимиляция двух народов.
В XVI - XVIII веках в Ферганской и Зарафшанской долинах ускорился процесс узбекизации таджикоговорящего населения, а не как утверждает вышеперечисленные авторы, якобы все это имело место только в ХХ столетии. Отсюда следует, что в формировании этноса, язык не всегда играет решающую роль. Тюрко-персидская культура растворилась в течении последних восьми столетий: от Анатолии до Самарканда через Иран, Герат, Северную Индию. Эмиры и султаны были тюрками по своему происхождению (исключение - пуштуны в Афганистане и Северной Индии), тогда как чиновники состояли из персоязычного населения и, соответственно, государственным языком являлся персидский.
С.Аюбзода, ссылаясь вновь на Турсонзода отмечает, что "большевистская революция была похожа на двухлезвенный кинжал, с одной стороны мы, таджики, освободились от тысячелетнего гнета иностранцев и пусть даже в узком коммунистическом смысле превратившись в "социалистическую нацию", и если даже не находились на передовых ролях, но тем не менее двигались вперед. С другой стороны освобождение таджиков от многовекового гнета тюркско-монгольских династий, в том числе от династии мангитов, по словам С.Айни, от невежественных правителей, безжалостных чиновников, безумных взяточников казиев, от грешных мулл, которые обеспечили абсолютное господство кучки богачей. Все это заслуга великой русской революции".
Как было отмечено, в течение длительного времени сама администрация и обслуживающий персонал состояли из персоязычного населения. Языком двора был дари. Но А.Турсонзода в изложении радиожурналиста преднамеренно не говорит, вернее, искажает исторические факты. Ведь Туран подвергался нападению не только тюрок и монгол, но и в VI–V веках до рождения Христа – со стороны Ахеменидов, затем – А.Македонского, в начале VIII века – арабов, в XIII веке – монгол и в XIX веке – русского царизма.
Наверно уместно вспомнить и о том, что в Бухарском эмирате чиновники, кази, муллы были, в основном, из таджикоговорящей элиты. Тогда в чем же дело? В рецензируемой книге везде употребляется оскорбительное слово "узбак" вместо "узбек". Ведь во всех центрально-азиатских государствах, включая и Афганистан, проживают узбеки и почти одна четвертая часть населения современного Таджикистана состоит из тех же узбеков. Не напоминают ли такие заявления и выступления, взгляды нацистов 30-х годов прошлого столетия?
По мнению С.Аюбзода, если отец А.Рахимбаева, будучи образованным человеком из г.Ходжента и истинным таджиком, имел высокое национальное самосознание, тогда как его сын, занимая высокие большевистские посты, не придавал никакого значения национальному вопросу и его действия были направлены против самих таджиков (стр. 89 и 103). По утверждению автора, А.Рахимбаев был до такой степени карьеристом, что в конце 1933 года с подачи Кремля стал главой правительства Таджикистана. И тут же он поменял узбекский паспорт на таджикский, якобы, признавая свои "ошибки" в области национального вопроса в прошлом, и намеревался искупить свою вину (там же стр. 113-114).

Кто же растерял города?

Главная беда, по утверждению С.Аюбзода, заключается в том, что такие древнейшие города как Самарканд, Бухара являются якобы таджикскими. Опять-таки это дело рук самих таджиков, поскольку А.Рахимбаев и Ф.Ходжаев сознательно включили эти города в состав Узбекистана и именно они играли решающую роль в осуществлении национального размежевания Средней Азии. Более того, якобы в руках Чичерина находился проект решения, по которому не Таджикистан, а Узбекистан должен был войти в качестве автономной республики в состав Таджикской ССР (стр.108). С.Аюбзода заявляет, что в результате национального размежевания 1924 года таджики потеряли древние города "Бухара, Самарканд, Мерв, Термез, Насаф т.е. Карши, Коканд и Андижан. А также богатые долины, как Сурхандарья (не оазис, а именно долина – авт.) и Фергана, бескрайние степи Карши, Шахрисабза, Джизака и др. Таджики в своей истории построили более 100 городов, а теперь не имели ни одного города, "чтобы сделать его своей столицей" (там же, стр.110).
Бесспорно, национальное размежевание и деление границ в 1924 и 1929 годах проходили по принципу "Разделяй и властвуй". Было много ошибок и неточностей. Искусственное разделение направили против единства народов Туркестана. Но в истории не бывают сослагательных наклонений. Неопровержимые факты свидетельствуют о том, что в конце XIX – начале ХХ столетия в Бухарском эмирате по данным Российского государственного военного архива, проживало всего более двух миллионов человек. Из них 85% составляли тюркские народы, 12 – персоязычное население и 3% другие этносы. Следовательно, безответственные, недружественные и прямо скажем расистские, заявления направлены на подрыв, противопоставление всех народов Центральной Азии. В этом плане таджикский академик Рахим Масов превзошел ожидание всех недругов дружбы узбеков и таджиков. Он пишет: "Если эти наши центры, т.е. Самарканд и Бухара принадлежали бы нам, сохранились бы эти политические, экономические, культурные основы, тогда трагедия 90-х годов ХХ столетия в Таджикистане не произошла бы". Таким образом, заключает Р.Масов, "мы (таджики – авт.) не только потеряли минувшую свою историю, но и все наши центры оказались перед историческим тупиком".
Мы уже отметили, что с древнейших времен на территории Турана и Хорезма жили предки современных узбеков, и они общались на двух языках, на восточном иранском диалекте и тюркском. В результате длительной ассимиляции образовался узбекский народ. По антропологическому типу, как узбеки, так и таджики Ферганской долины и бассейна реки Зарафшан относятся к среднеазиатскому типу, живших между реками Амударья и Сырдарья. Что же касается антропологического типа таджиков Памира, то только он отличается от среднеазиатского типа.
В IX веке, несмотря на то, что политическая власть принадлежала персоязычным Саманидам, в Северной, северо-восточной и северо-западной части Мавераннахра проживало тюркоязычное население, т.е. предки современных узбеков. Если Махмуд Кашгари и Юсуф Хос Хожиб писали на общетюркском языке, то произведения Ахмада Яссави и Ахмада Югнаки были сочинены уже на староузбекском языке.
После падения династии Саманидов в Самарканде и Бухаре, а также во всех частях Туркестана стали править узбекские ханы. Самарканд в древности являлся столица согдийцев. В 1370 году после освобождения от монгольского нашествия он провозглашается столицей великого государства Амира Темура. Темуриды правили до прихода шейбанидов к власти и лишь в их период правления – в середине XVI века, столица была перенесена в Бухару. Вплоть до 1924 года она была в качестве столицы различных узбекских династий и государств. На короткое время Самарканд снова был объявлен столицей советского Узбекистана. Однако в 1930 году центром республики стал Ташкент. Поэт, академик Гафур Гулям называет Самарканд второй столицей узбеков по аналогии с Санкт-Петербургом.

Не сотвори врага

В рецензируемой книге С.Аюбзода указывает, будто в Самарканде и Бухаре проживают одни таджики. Но в этих городах живут вот уже много веков различные этносы: узбеки, таджики, иранцы, уйгуры, туркмены, казахи, киргизы, каракалпаки, арабы, армяне… Они в основном говорят на узбекском и таджикском языках. Население является двуязычным. Многие именитые деятели культуры, правители, поэты классической узбекской литературы ХХ века помимо узбекского владели и таджикским языком. В свою очередь, таджикские ученые, писатели и мыслители, политические и общественные деятели знали и знают узбекский язык. Если узбеки, живущие в Самарканде и Бухаре, в большинстве своем владеют таджикским языком, то это не значит, что они являются таджиками. И высказанная мысль о том, что причиной трагедии 90-х годов прошлого века в Таджикистане является отсутствие в составе республики, таких древних городов как Самарканд, Бухара просто бред, политическая близорукость или провокация, сотворение образа врага.
К сожалению, именно часть таджикской интеллигенции несет полную ответственность за произошедшую гражданскую войну. Созданные во второй половине 80-х годов ХХ века политические союзы и движения носили сугубо местнический характер и были направлены друг против друга. Политические групп "Самарканд" в Самарканде и "Согдийское солнце" в Бухаре, появившиеся в 1989 году, носили нацистский, дестабилизирующий характер и в скором времени превратились в кучку самозванцев и аферистов.
Двенадцатая глава книги называется "Государство без столицы или стычки за Самарканд и Бухару". Именно так С.Аюбзода называет Таджикскую АССР с 1924 по 1929 годы. Навязывается мысль о том, что, мол, все руководители бывшего союза М.И.Калинин, И.В.Сталин, Н.С.Хрущев обещали тогдашним таджикским руководителям – Нусратулло Махсуму, Абдулло Рахимбаеву, Бободжону Гафурову и Турсун Ульджабаеву вернуть Самарканд и Бухару в состав Таджикистана. М.Калинин успокаивал якобы тем, что пока не утихнет в Средней Азии басмаческое движение, этот вопрос ставить на повестку дня не уместно. И.Сталин, в свою очередь, обещал Б.Гафурову, что он вернет Самарканд и Бухару Таджикистану после того, как наступят лучшие времена, - шел послевоенный восстановительный период. Что же касается Н.Хрущева, то, по мнению С.Аюбзода, бывший советский руководитель, также обещал Т.Ульджабаеву вернуть исторические города. Автор с сожалением и горечью пишет, что после вынужденной отставки Т.Ульджабаева с поста первого секретаря ЦК Коммунистической партии Таджикистана, ни один последующий руководитель этой республики уже не посмел ставить этот вопрос перед правительством СССР.
Автор почему-то умалчивает тот факт, что узбек Н.Мухитдинов, будучи одним из руководителей ЦК КПСС по поручению Н.Хрущева должен был поехать в Душанбе и снять с поста первого секретаря ЦК Республики Турсуна Ульджабаева. Следует отметить, что Н.Мухитдинов отказался от этого неблагородного поступка. Поэтому вскоре лишился всех постов, стал политическим трупом. Впоследствии эта миссия была перепоручена другому известному деятелю ЦК КПСС Ф.Козлову, который "блестяще" справился с задачей.

Передергивание фактов

Как уже отмечалось, С.Аюбзода, в основном, соглашается со всеми высказываниями своих соавторов. Но многие из них излагаются без сопутствующих комментариев.
Авторская ссылка на Э.Башири звучит следующим образом: "В сельской местности, например, никто не знает о существовании джадидов. В этой связи, джадиды не имели социальной опоры среди населения. Они смогли создать только новую систему образования и воспитания и верили, что после этого все изменится само по себе в лучшую сторону. Конечно же, все это незначительный вклад джадидов. Но кроме них в этом крае (Туркестане и Бухаре – авт.) не было другого серьезного движения" (стр. 80-81).
Но такое утверждение не соответствует действительности. Безусловным является то, что джадидизм содействовал фундаментальным изменениям и пробуждению коренного населения края, способствовал национально-освободительному движению. Как влиятельное политическое течение формировалось и крепло под воздействием социальных, экономических и культурных изменений в жизни Туркестана. Движение отражало коренные интересы населения края. В отличие от большевиков, джадидизм, с самого начала ориентировался на прогрессивный, эволюционно-реформистский путь преобразования общества и решал задачи борьбы против колониализма, предлагал пути ликвидации феодальных институтов, создания необходимых условий перехода к рыночным отношениям.
Определенное влияние оказали российская революция 1905-1907 годов, национально-освободительная борьба народов Турции, Ирана, Египта, события первой мировой войны и особенно восстание 1916 года в Туркестане.
В 1917 году джадидизм носил уже организованный характер. Если это движение не имело социальной опоры среди населения, то не было бы Туркестанской (Кокандской) автономии (1917-1918гг), национально-освободительного движения под названием "басмачества" против террора большевиков.
Общеизвестно, что глава младоафганцев Амануллахан в 1919 году, придя к власти, провозгласил независимость Афганистана, правил страной в течение 10 лет, проводя прогрессивные реформы. Однако события 20-х гг. ХХ века, имевших место в Туркестане и Бухаре, оказали дестабилизирующее воздействие на неокрепшее, молодое, независимое афганское государство. Как известно, между советским правительством и молодым Афганским государством были установлены дружественные отношения, тогда как в результате начавшейся гражданской войны и басмаческого движения в Туркестане и Бухаре беженцы нашли приют в Афганистане. С.Аюбзода, ссылаясь на таджикского историка Р.Абдулхаева, утверждает, что только из Бухары около 200 тысяч беженцев перешли реку Пяндж (стр.92.), тогда как узбекский историк Ш.Хаитов отмечает, что с 1917 по 1924 годы число беженцев из Туркестанского края составило около 400 тысяч человек. А афганский журналист и политолог З.Танин утверждает, что в конце 20-х годов беженцы из Самарканда и Бухары в Афганистане исчислялись миллионом человек.
Можно предположить, что приведенные цифры несколько преувеличены. Однако, как бы то ни было, афганцы видели, что среди большинства беженцев были дети, женщины, беспомощные старики. Поэтому афганцы просто не понимали, почему их правитель Амануллахан сотрудничает с ненавистными для беженцев советами? Это сыграло решающую роль в его свержении. Его место на время занял предводитель восставших Хабибуллахан по прозвищу Бачаи Сака – таджик по национальности.
Бесспорно, свержение Амануллахана сыграло отрицательную роль в истории Афганистана. Начинаются гонения и на руководителей джадидского движения в бывшем СССР.
Однако свержение Амануллахана с престола С.Аюбзода связывает с проводимой им прогрессивной политики и реформами. Он, будучи пуштуном, проводил в отношении таджиков, хазарейцев и др. (умышленно не указываются узбеки, ссылается на своего единомышленника историка Х.Назарова – авт.) насильственную политику, в результате которой произошло народное восстание против политики Амануллахана.
Следовательно, причинами падения Амануллахана послужило не только восстание Бачаи Сака, но и дестабилизация в афганском обществе, вызванная волной беженцев из Средней Азии, а также с изменениями позиций бывшего Советского Союза по отношению к Афганистану и джадидам.

Как превращают сахар в яд

К сожалению, и в современной таджикской поэзии и литературе встречаются националистические выпады в адрес узбеков. К таким литераторам можно отнести Бозора Собира, Хаета Негмата, Гесуи Джахонгири. К их измышлениям и прислушивается С.Аюбзода. Ссылаясь на Г.Джахонгири, отмечает, что, якобы, среди таджиков Узбекистана появились поговорки: "В Самарканде наш сахар превратился в яд", а "в Бухаре мы испарились, как вода". Обыгрывается древнее название Самарканда - "Мараканда" по-таджикски означает "мой сахар", тогда как "бухор гардидан" звучит, как "мы исчезли или испарились в Бухаре". Не отстает Хает Нигмат. Поэт страдает от того, что, "бедного таджика разрубили и части тела разбросали по разным сторонам".
"После того, как таджики потеряли Самарканд и Бухару, – пишет Аюбзода – сталинские репрессии были второй трагедией в жизни таджиков" (стр.165). Вместе с тем, его высказывания про И.Сталина и Б.Гафурова противоречивы и носят сугубо субъективный и популистский характер. Так, с одной стороны, он утверждает, что сталинский террор принес непоправимый урон, а устами бывшего помощника Б.Гафурова А.Гребнева говорит, что благодаря взаимоотношениям Сталина и Гафурова Таджикистан от террора пострадал значительно меньше, чем другие союзные республики (стр.178). Что же касается И.Сталина в истории таджиков, то не следует ее абсолютизировать, тем более автор "Краткого курса ВКП(б)" заигрывал со всеми тогдашними руководителями союзных республик, "кормил" обещаниями, расправлялся с соратниками и всеми теми, кто вставал у него на пути.

Еще один факт игры краплеными картами

Как отмечает С.Аюбзода, переход от арабской графики к латинице вызвал сопротивление народов Средней Азии. В Таджикистане нововведение не приняли Айни, Хамди, Мунзым, Зехни. Однако автор умалчивает о том, что иранские коммунисты Мунафзаде, Дейлами, Лахути, а также уроженец Бухары Аббос Ализаде сыграли решающую роль в латинизации алфавита. Сторонники арабской графики объявлялись джадидами или врагами народа. Однако автор, ссылаясь на М.Шакури, отмечает, что переход к латинице имел два проекта - Фитрата и Семенова. Хотя Фитрат был пантюркистом, отмечает автор, его проект более соответствовал особенностям таджикского языка. "При переходе от латинской графики к кириллице мы потеряли очень многое" отмечает М.Шакури (стр.134.). Эту мысль подтверждает таджикский языковед Абдусаттор Мирзаев. Где логика, последовательность?
Пятнадцатая глава книги называется "Век Лахути". Сказано немало теплых слов в адрес известных деятелей персидско-таджикской литературы. Например, автор называет Абулкасима Лахути ярким организатором, сыгравшим большую роль в создании театра, таджикской прессы, осуществившего переводы ряда драматических произведений В.Шекспира. Там же и "капля дегтя в бочке меда". "В это время таджики скитались по разным территориям, и наблюдалось непримиримое противостояние между Таджикистаном и Узбекистаном за освоение культурного наследия Бухарского эмирата и русского Туркестана" (стр.138.) И в связи с этим, отмечает автор, А.Фитрат стал заметным музыкантом и "все таджикские тексты переделал на узбекский лад". И назвал некоторых средневековых исследователей музыки "узбекскими" (стр.141).
О каком непримиримом противостоянии между Узбекистаном и Таджикистаном может идти речь, когда под знаком "дружбы народов СССР" подавлялись всякие националистические уклоны, национальное самосознание. Сама идея перехода от арабской графики к латинской была нацелена против мусульман. Хотели, чтобы будущее поколение не имело доступа к историческим памятникам прошлого. К тому же в Советском Союзе господствовала жесткая цензура. Огромное количество книг было сожжено, уничтожено. Преследовались граждане, которые могли читать и писать на арабской графике. Красный террор был направлен, прежде всего, против интеллигенции. В отличие от советского Востока, в Турции после перехода к латинице многие книги и источники, написанные на арабской графике, свободно транскриптировались на латинице. Великая заслуга Фитрата в том, что он свой организаторский талант максимально использовал, чтобы сберечь и умножить богатое наследие народов Центральной Азии. Вот почему профессор Фитрат помимо того, что был поэтом, писателем, драматургом, лингвистом, занялся историей музыки, арузом, литературоведением, переводами. Несмотря на то, что С.Аюбзода его неоднократно называл "пантюркистом", косвенно признает его талант. Автор устами А.Турсонзода отмечает, что "Фитрат первый на таджикском языке написал книгу, посвященную новым реформам, и опубликовал ее в Турции. В своей книге, автор призывает своих земляков – бухарцев объединиться вокруг новой идеи "Родина и нация". Он пользовался непререкаемым авторитетом среди своих земляков - даже Садриддин Айни, находясь под его сильным влиянием, написал "Марш Турана" на узбекском языке и призывал узбеков, казахов, туркмен, татар объединиться в единую нацию" (стр. 115-116).

По неписанным законам

Автор почему-то умалчивает очевидные факты о том, что такие высокопоставленные лица, как Б.Гафуров, Т.Ульджабаев, Дж.Расулов, К.Махкамов являлись выходцами из Ленинабадской области. По неписаным законам, в Таджикистане все руководящие посты занимали именно ленинабацы. Иначе говоря, север господствовал над центральными и южными регионами. В народе говорили "Аз Ленинабоди худомон" в переводе - "из нашего Ленинабада". Не утверждали на руководящие посты Шавката Шукурова, Мардона Абдусаломова, А.Дехоти, Фазлиддина Мухаммадиева, М.Болтаева, Бозорова не потому, что они родились в Самарканде и Бухаре, а потому, что не относились к ленинабадскому клану.
Один пример. В 60-х годах прошлого века долгое время Академия наук оставалась без президента. В 1965 году назначили ленинабадца Мухаммаджана Осими. Только будучи президентом Академии наук он защитил докторскую диссертацию.
В книге много говорится о том, что якобы по вине Ташкента происходила "утечка мозгов" из Таджикистана в Узбекистан. Такой процесс происходил в период правления Джаббара Расулова (1961-1982гг.). По мнению писателя Адаша Истада, на которого ссылается С.Аюбзода, узбекские руководители мешали "национальной консолидации таджиков, выступали против связи Душанбе с Самаркандом и Бухарой".
По всей видимости, автор забыл, что в то время мы входили в состав одной империи, не было границ и преград. Да, многие узбекистанцы жили и трудились в Таджикистане, но и немало таджикистанцев переехало в Узбекистан. Почему? Это и понятно, поскольку как указывает И.Каримов "узбеки и таджики – один народ, говорящий на двух языках". Следовательно, "утечка мозгов" не связана с "заманиванием". Скорее всего, это результат нездоровой обстановки в Таджикистане, где процветали местничество и противоборство различных кланов.
С.Аюбзода возвеличивает роль главного редактора газеты "Просвещение и культура" Буриниссо Бердиевой. В качестве главного редактора она опубликовала стихи и статьи, направленные против узбекистанцев. Бердиева, с молчаливого согласия Москвы, дабы разбалансировать взаимоотношения Ташкента и Душанбе, поддерживала антиузбекские настроения. При этом тогдашний секретарь ЦК Компартии Таджикистана Ибодат Рахимова утверждала, что в адрес руководства газеты "Просвещение и культура" никаких заявлений не поступало.
С.Аюбзода сообщает, что в годы Второй мировой войны 38 таджиков стали Героями Советского Союза. Правильнее было бы указать "таджикистанцы". В этом списке были люди и других национальностей. Например, Туйчи Эрджигитов, из Ашта, повторивший подвиг Александра Матросова - узбек. Прославленная таджикская балерина Малика Собирова также узбечка, о национальности которой С.Аюбзода умалчивает. Можно привести очень много таких примеров. Как видим, и узбеки внесли свой посильный вклад в развитие Таджикистана (стр.173).
С.Аюбзода приводит в качестве примера беседу Б.Гафурова с И.Сталиным в присутствии А.Жданова от 23 января 1948 года в Кремле. Речь Б.Гафурова: "В исторической науке существует две точки зрения. Первая – возвеличивает участие тюрков в истории Центральной Азии. Вторая заключается в том, что население Центральной Азии по происхождению были иранцами. Мы придерживаемся второй точки зрения. И нас обвиняют в расистской теории" (стр.170).
Что можно сказать по этому поводу? С тех пор прошло более 60 лет. Историческая наука, особенно, археология, развивается по восходящей линии. За эти шесть десятилетий мир значительно изменился, и нынешнее поколение воспринимает много иначе.
"Нынешняя, националистически настроенная таджикская интеллигенция, - пишет Оливье Руа - единственными преемниками согдийцев первого тысячелетия считает таджиков". Историк Н.Негматов замахнулся еще выше, утверждая, что все ираноговорящее население Центральной Азии является предками современных таджиков". Однако известный этнограф С.П.Толстов считаем был прав, утверждая, что ни один современный народ Средней Азии не связан с древнейшим этносом, наоборот в их формировании в разной степени происходил процесс ассимиляции местного населения с народами, которые присоединились к ним из соседних стран.

Возвращаясь к напечатанному

С.Аюбзода, с присущим ему пафосом рассказывает о гражданской войне в Таджикистане, как о противостоянии между мусульманами и коммунистами. Но еще задолго до трагедии само таджикское общество было разделено на два лагеря. Разумеется, главной причиной войны стал низкий уровень жизни. Вся Центральная Азия, в том числе и Таджикистан, являлась сырьевым придатком СССР.
Немного предыстории. Как известно, Вахшская долина и, прежде всего, Кургантюбе в послевоенное время становится местом освоения новых земель. Население Гарма, Куляба, Бадахшана насильно переселяется в долину. Большинство новых колхозов и совхозов было создано по принципу землячества. Такая практика широко применялась и в других республиках Средней Азии. Так, например, помимо того, что в Шаартузе, Кабадиане до переселения существовали отдельные колхозы таджиков, узбеков, туркменов, к ним добавились новые, состоящие из гармцев, кулябцев, памирцев, узбеков Ферганской долины. Таким образом, каждый колхоз был представлен отдельной этнической группой.
После распада СССР, вызвавшего глубокий экономический кризис, в начале весны 1992 года в Кургантюбе между гармцами и кулябцами возникли перепалки. Конфликт принял антагонистический характер и переместился в Душанбе. Стороны разбились на два противоборствующих лагеря. На площади Шахидон разместились представители Гарма, Дарваза, Памира, гармцы из Кургантюбе, Рамита, Кафирнигана, а также из верховьев долины Зарафшана.
А площадь Озоди заняли жители Куляба, Ленинабада, Гиссара, кулябцы из Кургантюбе, Шахринава, Турсунзаде, Ленинского района и Варзоба. Митингующие прибывали на грузовых машинах, тракторах, колхозных автобусах. По распоряжению Президента был создан специальный батальон из числа молодежи, который поддерживал лагерь на площади Озоди. Новоиспеченный министр обороны Таджикистана, генерал Фаррух Ниезов 1 мая 1992 года на площади Озоди раздал 1700 единиц огнестрельного оружия. На следующий день уже другой генерал, глава президентской гвардии Бахром Рахмонов выдал оружие митингующим на площади Шахидон. Работники силовых ведомств тоже разделились на два фронта по региональной принадлежности.
5 мая в окрестностях Душанбе в направлении к Явану произошла первая перестрелка. Были погибшие и раненые. Тогда победу одержали гармцы, а кулябцы были вытеснены за пределы Душанбе.
В тот же день в здании Верховного Совета убит депутат, главный редактор газеты "Эхо народа" Мурадилло Шерализоде. Задержан Белоусов, бывший заместитель председателя КГБ Таджикистана. Обстановка накалилась до предела. В начавшейся суматохе на площади Шохидон появился грузовик российской мотострелковой дивизии. Привезли оружие. По требованию митингующих машина была направлена обратно в воинскую часть.
Обстановка осложнялась еще и тем, что работниками силовых структур главным образом были кулябцы и памирцы. Не случайно раньше поговаривали: "ленинабадцы управляют, кулябцы охраняют, памирцы контролируют".
Заметим, и афганские и таджикские памирцы являются исмаилитами и благосклонно относятся к коммунистическому режиму. С учетом сложившихся обстоятельств в 80-е годы органы МВД и КГБ Таджикистана насаждались представителями Памира. Вот почему в 1992 году бадахшанцы с Памира, находясь в государственных силовых структурах, смогли на время парализовать действия коммунистов во главе с президентом Р.Набиевым. Но в 80-х годах памирцы, верно служившие своим ленинабадским хозяевам, во время гражданской войны оказались по другую сторону баррикад – на площади Шохидон.
Неопровержимые факты полностью опровергают схему С.Аюбзода о том, что якобы митингующие на площади Озоди состояли из коммунистов, а на площади Шохидон – из мусульман. Противостояние на площадях столицы явилось результатом борьбы между представителями регионов. Об этом подробно написал историк Н.Хатамов.
Следующий необоснованный вывод автора заключается в том, что якобы противоборствующие стороны несколько раз были близки к соглашению о прекращении огня. Однако такому соглашению помешало вмешательство России и Узбекистана. В итоге их действия явились основной причиной затянувшейся войны (стр.260).
С.Аюбзода намеренно умалчивает об инициативах руководства Узбекистана по обеспечению региональной безопасности и стабильности. В своих посланиях Генеральному секретарю ООН Б.Бутросу Гали в сентябре 1992 и марте 1993 года Ислам Каримов обращает внимание мирового сообщества на внутренние конфликты, происходящие в Таджикистане и Афганистане, которые грозят всему центральноазиатскому региону. В послании была выражена просьба направить в регион специальную комиссию ООН для изучения реального положения дел и принять неотложные меры по стабилизации возникшей ситуации.
Подводя итоги, нужно прямо заявить, что материалы книги были озвучены на радио "Свобода" в конце 90-х годов, в самое сложное время для Таджикистана. Большинство высказываний и выводов тенденциозны и направлены на подрыв многовековой дружбы между узбеками и таджиками. Кому это выгодно? Деструктивным силам, которые всячески сопротивляются интеграционным процессам в Центральной Азии.
Центрально-азиатский регион, по своей сути уникален. Его объединяющим началом является общая история, материальная и духовная культура. Такие памятники как Авеста, архитектура исторических городов, шашмаком, народные эпосы, труды великих мыслителей, написанные на персидском, арабском, тюркском, узбекском, русском языках являются достижением всего человечества. Большинство памятников Центральной Азии внесены в список международной организации ЮНЕСКО.
У нас единые праздники Навруз, Руза хаит, Курбан хаит, институт махалли, традиция хашара, Хосил байрами… Емко и лаконично сказал И.Каримов: "Наши базары и кладбища общие". Наша общность в единстве и многообразии. Парадокс, но признанный факт. Эту истину не может опровергнуть пытающийся "подлить в масла в огонь" Аюбзода.

Э.Хасанов,
кандидат исторических наук
mekhen@mail.ru