ОЧЕРЕДНАЯ "АРИЯ" АРТИСТА НА ИСТОРИЧЕСКОЙ СЦЕНЕ

Статьи и заметки профессора истории КПСС Гоги Хидоятова, что иногда выступает как "языковед" под псевдонимом "Шухрат Валиев" на страницах Интернета, нам известны. Их всегда "украшает" сумбурность, непоследовательность, неправдивость, нелогичность, а самого автора – нечестность. Игнорируя исторические факты, он всегда на основе предположений "рассуждает" об истории народов, ныне проживающих на территории Центральной Азии. Не владея знанием исторических сочинений, написанных средневековыми историками в оригинале, Г. Хидоятов позволяет себе говорить и писать об истории. Ему было бы полезно иногда полистать эти сочинения хотя бы на русском языке, часть из которых переведена на этот язык.

Чтобы не возвеличить несостоявшегося "историка" древних и средних веков народов Центральной Азии Г.Хидоятова, мы часто игнорировали и не придавали значения его "творениям", потому что у таджиков есть мудрая пословица: собака лает, караван идет. Напомним, что эту статью под названием "Бухарские евреи - кто они и откуда пришли в Благородную Бухару?" он раньше также публиковал в Интернете (Центразия.ру. 17.12.2007).

Мы таких оскорблений в адрес древнего таджикского народа и его истории ни где не читали и не слышали. Как пишет таджикский ученый Хазрат Сабохи, "уже второй век, как в начале каждого века, люди с сомнительными фамилиями нас оскорбляют".

Задаем себе вопрос? Почему представители еврейского народа (среди них были историки и языковеды), которых приютили таджики на своей родной земле в суровые времена гонения, и, несмотря на их мировоззрение и религию, были с ними толерантны, не указывают на свою "роль" в истории таджикского народа и формировании его языка, а какой-то считавший себя "историком" и "языковедом" Гога Хидоятов станет их "адвокатом"?
Ответ однозначен. После гражданской войны, кстати, навязанной нам, Таджикистан вошел в русло стабильного развития. И такая стабильность не по душе нашим недругам, в частности сочинителям этих пасквилей и небылиц. Этим они хотят понизить место таджиков в истории цивилизации, свести на нет общепризнанные достижения этого народа и его ведущее место в истории культуры региона. Они считают, что это является одним из способов ослабления внимания мирового общества к Таджикистану, и ту помощь, которую они оказывают в строительстве приоритетных промышленных объектов, обеспечивающих всеобщий прогресс в будущем. В этом плане все методы хороши: и политическое давление и экономическая блокада, и учинение препятствий для использования внутренних ресурсов в строительстве мощных электростанции, от которых во многом зависит наше развитие. Они неспроста поднимают шумиху вокруг строительства Рогунской ГЭС.
Теперь вернемся к очередному "научному открытию" указанного сочинителя об "определяющей роли" евреев в формировании таджикского языка.

Наш "языковед" неответственно и беспочвенно пишет, что "бухарские евреи были первой волной ираноязычного населения Бухары". Не приводя аргументы, продолжает: "Другая волна была связана с административно-политическими преобразованиями в Бухарском ханстве XVII в."
Обращаем свой взор в глубину истории, чтобы повысить хотя бы немножко степень знания нашего "историка" и "языковеда".
Чтобы не повторяться, просим обратиться к статье таджикского исследователя Хазрата Сабохи "Еврейские чемоданы с упражнениями по пехлевийскому языку (полемика с Г.Хидоятовым)", давшей обоснованный, четкий и недвусмысленный ответ на предыдущую статью данного сочинителя касательно истории формирования таджикского языка до завоевания арабами региона (www.centrasia.ru 26.02.2008).
Относительно формирования и развития таджикского языка, прежде чем переводить свои суждения по данному вопросу, цитируем следующие слова из статьи Г. Хидоятова: "Хотя уже в середине века (?) узбекский язык быстро развивался и стал доминировать в деловых и официальных сношениях и все суды казыев велись на нем, происходили эволюции и других языков. В результате взаимовлияния и взаимопроникновения в Бухаре формируется бухарский диалект фарси, в котором значительную часть занимали элементы тюркских и арабских языков. Он и составил языковую основу персоязычной ауры города и окрестности, куда входили эрони, бухарские евреи и остатки рабов, таджики. Они говорят на одном языке – бухарском диалекте форси. Он и стал общенародным и официальным языком в Таджикистане, хотя в горных районах его не понимают".

Сочинитель должен знать хотя бы такую историческую истину, что завоевание Персии, Мавераннахра и Хорасана арабами, начавшееся в 633 году и завершившееся в 20-х годах VIII века, было сложным и длительным историческим процессом. На этой земле в результате завоевания произошли глубокие изменения в культурной, общественной, политической и экономической жизни. В число других, вытесненных атрибутов власти и государственности на территории Персии, Мавераннахра и Хорасана, входил и язык покоренного народа – фарси-таджикский, или иначе "фарси-йе дари". Арабский язык как язык религии и государства стал единственным господствующим языком на всей территории халифата. Но в начале VIII века в Персии, Мавераннахре и Хорасане против арабской гегемонии, особенно арабского культурного господства, поднялись прогрессивные слои таджикско-иранского общества, образовав движение, получившее название шуубия. Сплошная арабизация общества Омейядами задевала гордость местных ученых, которые с целью сохранения культурного наследия своих предков образовали шуубитское движение. В результате продолжительного военного и культурного сопротивления на территории Трансоксианы, как называли тогда западные авторы Хорасан и Мавераннахр, на рубеже VIII-IX веков господство арабского языка несколько ослабло, что привело к возрождению языка таджикского-фарси. На гребне этой волны антихалифатских выступлений к власти пришли местные иранские династии: Тахириды, Сафариды и Саманиды.

В конце IX в. и начале X века в централизованном государстве Саманидов (887-999) создаются благоприятные условия для развития персидско-таджикского языка, литературы и искусства. Саманиды для процветания культуры, особенно родного языка – таджикского-фарси, придали такой мощный импульс, что в течение довольно длительного периода ни один последующий покоритель этой земли не смог вытеснить с исторической арены такой основной важный атрибут государственности, как язык таджикский-фарси. Например, в X в. после падения государства Саманидов и прихода к власти тюркской династии Газнавидов язык таджикский-фарси, казалось, утратит свое значение и сойдет со сцены государственного управления. Однако произошло обратное явление. В тот период, бесспорно, культурный уровень Газневидов и других тюркских племен, в сравнении с иранским народом, был очень низок, поэтому они были вынуждены принять гораздо более развитые язык и культуру иранских народов. Выдающиеся поэты, ученые и историки иранского происхождения в основном сосредоточились при дворе Газневидов и, благодаря их таланту язык таджикский-фарси проходил период своего расцвета. Во время правления другой тюркской династии – Салджукидов, сменивших Газневидов, язык таджикский-фарси стал не только их официальным языком в Иране, Хорасане и Мавераннахре, но по мере расширения их владений еще больше распространился и стал официальным литературным языком в некоторых областях Кавказа и в Малой Азии. Правда, в этот период предпринимались попытки ввести тюркские наречия в литературный обиход и создавать на них литературу. Например, в шестидесятых годах XI века на территории современного Кыргызстана была написана большая поэма под названием "Кудатгу билиг". Однако это движение почти не получило поддержки в правящих кругах, и дальнейшие попытки в этом направлении не увенчались успехом. Язык таджикский-фарси много столетий господствовал в области государственного управления, культуры и художественной литературы.

Согласно источникам, захватчики Мавераннахра как монголы, так и другие кипчако-тюркские племена, часто покушались на язык великого Рудаки, чтобы снова вытеснить его с государственной арены, как это было во времена арабского нашествия. Посягательство на таджикско-персидский язык в Мавераннахре и Хорасане началось еще в XIV веке, набрало силу в XV веке, все усиливаясь на протяжении всего XVI века. Это время совпадает с периодом правления Тамерлана, его потомков, временем распада его государства и захватом власти в Мавераннахре кочевыми узбеками – Шейбанидами из Дашт-и Кипчака. "Тимуриды не только поощряли поэтов, писавших на их родном языке, но даже и сами пробовали свои силы в этой области. Навои называет нам имена восьми тимуридских принцев, получивших известность своими тюркскими стихами. Правда, эти стихи едва ли отличались большими художественными достоинствами. Почти все они были очень скоро забыты и до наших дней не сохранились" (Бертельc Е.Э. Навои. Опыт творческой биографии. -М.-Л., 1948. -С.53.).

В конце XV в. инициатором и предводителем вытеснения таджикско-персидского языка с литературной и политической арены Хорасана был везир и гератский поэт Алишер Навои, написавший основные свои произведения на тюркском (чагатайском) языке, но имеющий также сборник стихов и на таджикском языке. В своем трактате "Мухакимат ал-лугатайн" ("Суждение о двух языках"), написанном в 1499 г. (семь лет спустя после смерти великого Абдуррахмана Джами), Навои отмечает, что "все тюрки – дети и старики, слуги и беки – понимают сартский (таджикский) язык. Они его знают настолько, что в затруднительном положении могут объясниться по-сартски (хотя к середине XIX в. этим термином называли таджиков, которые принимали узбекский язык или наоборот), а некоторые из них даже могут говорить на этом языке красноречиво и изящно. Тюркские поэты на языке таджикском пишут красочные стихи и замечательные речи. Но среди сартского народа ни благородные и ученые мужи, ни простые и невежественные люди – никто не понимает языка тюрок и не может говорить на нем. Если из сотни или даже из тысячи сартов один изучит тюркский язык и будет говорить на нем, то каждый тюрок, который услышит его, поймет, что это – сарт" (Алишер Навои. Суждение о двух языках. (Мухокимат ал-лугатайн), сочинения в десяти томах, Т.X., Ташкент, 1970. -С.110.).

Навои, всячески желая доказать, что тюркский язык лексически богатый и имеет тонкие грамматические обороты, в то же время жалуется, что тюркоязычные поэты не пользуются им в своем творчестве, прибегая к таджикскому-фарси. "Поскольку совершенство тюркского языка подтверждается столькими доказательствами, -пишет Навои,- следовало бы, чтобы появившиеся из среды этого народа даровитые люди приложили бы способности и дарования свои к собственной речи, а не проявляли бы себя в иных языках и не стремились бы к этому делу. А раз уж у них есть способность писать на обоих языках, то им надо было бы больше писать на своем языке, а на каком-либо другом языке – меньше. А уж если бы они питали повышенное пристрастие к этому, то могли бы писать стихи на обоих языках одинаково. Но, в действительности, этого не бывает. Все даровитые люди тюркского народа слагают стихи на сартском языке и совсем не слагают стихов на тюркском языке, а многие и не могут этого делать" (Алишер Навои. Суждение о двух языках. Указ. соч. -С.122-123.).

Но "широкие возможности тюркского языка", которые подчеркивает Навои, игнорировались тюркоязычными поэтами того времени, и, к его удивлению ими даже "преданы были забвению установления смирения и покорности милостивой воле и одобрению такого падишаха (т.е. Хусейна Байкары); многие, а может быть и все, обратились к языку персидскому (таджикскому) и были расположены к составлению стихов на упомянутом языке" (Там же, -С.137-138.). Поэтому старания Навои убедить правителя страны султана Хусейна Байкару повелеть тюркоязычным поэтам писать на родном языке результатов не принесли (Айни. С. Алишер Навои.- Сталинабад, 1948. -С.36-37.).

После захвата Шейбанидами Мавераннахра интересы узбеков Дашт-и Кипчака на политическом и культурном поприще совпали с позициями тюрков и отуреченными монгольскими племенами, известными тогда в Мавераннахре и Хорасане под названием чагатайцы.
Как известно, с конца X века в среду оседлого таджикского населения в большей или меньшей степени проникают тюркские и тюрко-монгольские этнические группы. Этот процесс после нашествия монголов на Мавераннахр в XIII веке и племен Дашт-и Кипчака в XVI веке еще более усиливается. В связи с начавшимся оседанием и укоренением кочевых племен Дашт-и Кипчака в Мавераннахре, процесс вытеснения таджикско-персидского языка и ассимиляция таджиков в среде победителей набирает силу: "Таджики также часто смешивались с узбеками и тюрками, утрачивая свой язык, особенно в тех районах, где узбекский или тюркоязычный элемент составлял преобладающую массу населения"( История народов Узбекистана. -Т.II. -Ташкент, 1947. -С.49.).

К рассматриваемому периоду можно твердо отнести времена полной тюркизации Хорезма. В Хорезме по мере ее усиления культурное развитие коренных хорезмийцев – народа иранского происхождения сошло на нет и от былых достижений таджикско-персидской культуры древнего Хорезма не осталось и следа. На примере Ферганской долины, где таджики были древнейшими коренными жителями, также Ташкента, Ташкентской области и других областей Мавераннахра, где таджики составляли преобладающую массу коренного населения, можно видеть, что в начале XVI в., большими группами кочевые узбекские племена стали переселяться в обжитые таджиками районы, особенно, в города, и оседать там, а впоследствии оседлый народ слился и ассимилировался с ними и в результате таджики в некоторых городах остались в меньшинстве, а в отдельных из них и вовсе исчезли. Однако другая часть таджиков, проживающря в тех городах, где тюркоязычный элемент был не столь значительным или вовсе отсутствовал, продолжала сохранять свой язык и свои национально-этнические особенности. Узбеки, переселившиеся в такие города, как Самарканд, Бухара и Худжанд, постоянно испытывали на себе воздействие окружающей этнической среды, даже "наблюдается сильное культурное воздействие на узбеков со стороны таджиков" (История народов Узбекистана. -Т.II. -Ташкент, 1947. -С.49.). Эту истину подтверждали в самом Узбекистане ученые создавшие "Историю народов Узбекистана", еще в 1947 году. Рекомендуем Гоге Хидоятову ознакомиться с данной книгой.

Появление узбеков в Хорасане (ныне Афганистан и часть Туркмении) относится именно к этому времени, но поскольку они были окружены дариязычными жителями, то со временем они сами становились также таковыми. О влиянии таджиков на узбекские племена В.Наливкин писал: "Обращаясь к земледелию, часть узбеков, стала вместе с тем постепенно переходить от кочевого и полукочевого образа жизни к оседлому. Они всецело восприняли выработанную если не тысячелетиями, то по крайней мере веками культуру аборигена- таджика" (Наливкин В. Краткая история какандского ханства. -Казан, 1886. –С.18.). Тем не менее таджики и таджикско-персидский язык оказались в состоянии зависимости по отношению к завоевателям и "лишь жители горных провинций, сохранившие независимость, основали небольшие владения, такие, как Бадахшан, Дарваз и др" (Ханыков Н. Записки по этнографии Персии. –Москва, 1977. –С.97.). Начиная с основателя династии Шейбанидов – Шейбани-хана и кончая Абдулла-ханом II, Шейбаниды предпочитали, чтобы их придворные поэты, летописцы и другие талантливые мастера пера сочиняли свои произведения на тюркском языке. Фазлуллах ибн Рузбихан в своем произведении "Мехман-нама-йи Бухара" описал один из маджлисов Шейбани-хана, на котором Мухаммад Шейбани просил присутствующих певцов, чтобы те красивым голосом прочитали его стихотворения, написанные на тюркском языке (Фазлаллах ибн Рузбехан Хунчи. Указ. соч. -С. 197.). Таким способом Шейбаниды указывали на свое предпочтение родному языку.

Согласно этому источнику, после победы в Дашт-и Кипчаке в 1509 г. Шейбани-хан указал, чтобы писцы написали и разослали бы послания о победе во все концы Туркестана, Мавераннахра, Хорасана и довели бы до сведения жителей этих владений картину этой победы и "чтобы в начале каждого послания о победе написали по-тюркски эти начальные стихи" (Михман-наме-йи Бухара, 1976. Указ. соч. -С.130.).
Как не парадоксально, Шейбаниды – владетели Мавераннахра, старались как в быту, так и в политике и в литературных кругах возвысить статус своего родного языка до уровня таджикского-фарси, но культурная традиция поддерживала авторитет таджикского-фарси и арабского языков в обществе, особенно в науке, литературе, в мактабах (начальная школа) и медресе (высшая школа). Таджикский-фарси язык продолжал употребляться также в канцелярском делопроизводстве. Начальная школа (мактаб) и высшая школа (медресе) продолжали знакомить своих учащихся на таджикско-персидском и арабском языках с основами богословских, гуманитарных, естественных наук и таджикско-персидской классической литературой. На таджикском-фарси продолжали создаваться философские, исторические, литературные, научные и прочие произведения. Однако существование некоторых письменных памятников, в том числе ханских ярлыков на тюркских наречиях дает основание считать, что в отличие от Бухары и Самарканда, где официальным языком считался только таджикский, делопроизводство в Ташкенте иногда велось также и на тюркском языке (Мукминова Р.Г. Социальная дифференциация населения городов Узбекистана в XV XVI вв.-Ташкент, 1985. –С.11.).
В медресе Мавераннахра и Хорасана все дисциплины преподавали на арабском и таджикскоом языках. С течением времени сфера применения таджико-персидского языка в медресе Мавераннахра и Хорасана расширялась, и он получает весьма широкое распространение. Важно отметить, что в средние века знание таджикского-фарси и арабского языков было показателем не только высокой образованности человека, но и признаком его причастности к науке и культуре и исламским духовным ценностям.

Вышеприведенные факты приводят к выводу о том, что официального узбекского языка в средние века не существовало. Что касается так называемого "староузбекского языка" – это не что иное, как чагатайский, в основе которого преобладал таджикский язык с примесью тюрко-монголского наречия. Доказательством тому является серьезное несходство современного узбекского языка, с литературными творениями Навои. Что касается таджикского языка, происхождение которого сильно раздражает Г.Хидоятова, то об его историческом величии свидетельствует полное сохранение колоритности с эпохи Саманидов. Ныне стихи великого Адама поэтов – Рудаки в оригинале читает и воспринимает любой таджикский школьник даже младшего класса.
О какой-то примеси таджикского языка с другими языками, тем более с языком бухарских евреев не может быть и речи. Если сам сочинитель данной статьи не может читать в оригинале литературные сочинения средневековых таджикских поэтов, то они переведены на русский. Что касается исторических сочинений, то они в основном написаны на таджикском языке.

Относительно "доминирования узбекского языка" следует заметить, что как мог до уровня доминирования развиваться язык, когда еще не сложился народ – носитель данного языка.
Согласно источникам, в середине XV века в состав дашт-и кипчакских кочевых турко-монгольских племен входили такие племена: кият, мангыт, дурман, кошчи, утаджи, найман, укареш-найман, тубан, таймас, джат, хатай, уйгур, карлук, ушун, курлаут, ички, туман-минг, тангут, кунграт, чимбай, шункарлы, йиджанклик и др. (Махмуд ибн Вали. Бахр-ал-асрар фи манакиб ал ахйар, рук.ИВАН Уз. №1375, л.117 б.). Сайф ад-Дин Ахсикенти в своем сочинении "Маджма’ ат-таворих", написанном в Фергане в XVI веке, приводит названия 92 узбекских племен или "племен илатийа", т.е. племен кочевников (Сайф ад-Дин Ахсикенти. Маджма’ ат-таварих. Фотографическая репродукция отрывков рукописного текста, введение указатели. Подготовил к печати А.Т.Тагирджанов.-Л., 1960, -С. 22 текста.). Что традиционное деление на 92 рода существовало до XVIII века, подтверждается и упоминанием их числа в стихах поэта XVII века, Турди (Узбек адабиети. Т.3.–Ташкент, 1959. -С.282.). Традиция деления на 92 племени восходит к эпохе не позднее XVI в. или даже, быть может, к еще более раннему времени (Султанов Т.И. Опыт анализа традиционных списков 92 "племен илатийа" // Средняя Азия в древности и средневековье (история и культура).-М.: Наука, 1977, -С.165.).

Монголы, захватившие Дашт-и Кипчак, слились и ассимилировались с тюркскими племенами, приняв их язык и обычаи. Начиная со второй половины XIII века, в связи со смутой в Кок-орде (Золотой орде) происходила непрерывная миграция кочевников и тюрко-монгольские племена откочевывали на юго-запад или на восток от Сарая, на север и северо-восток от Белой орды. Тюркские кочевые племена и отюреченные монгольские кочевые племена Дашт-и Кипчак позднее стали фигурировать в исторических источниках под общим собирательным названием "узбеки".
Объединявшиеся в большие и сильные орды, кочевники Дашт-и Кипчака часто учиняли набеги на более богатые соседние районы Семиречья и не всегда ограничивались кратковременными грабительскими набегами. "Отдельные группы, а иногда и более крупные объединения их просачивались в оседлые оазисы и воспринимали культуру оседлого населения, входя в него новым этническим элементом, оказывая влияние на физический тип этого населения, нередко изменяя его язык и внося свои кочевые степные обычаи. Факты такого оседания кочевников мы знаем в Семиречье, где осевшие в IX-XI вв. огузы, карлуки и другие тюркские народности отуречили местное согдийское население. Тот же процесс происходил в Хорезме, где оседание кочевников – огузов и кипчаков закончилось в XIII в. почти полным отуречением бывшего здесь хорезмийского языка" (История народов Узбекистана. –Т. 2.-Ташкент, 1947. -С.21.).

В исторической науке эти племена называют кочевыми узбеками, и они в средние века участвовали в формировании этногенеза узбеков. Рузбихан-и Исфахани пишет, что "три племени относят к узбекам, кои суть славнейшие во владениях Чингиз-хана. Ныне одно–Шейбониты и его ханские величества после ряда предков был и есть их повелитель. Второе племя – казахи, которые славны во всем мире силою и неустрашимостью, и третье племя – мангиты, из них цари астраханские" (Фазлаллах ибн Рузбехан-и Хунджи. Михман-наме-йи Бухара. Под. к печати Манечехр Сутуда.-Тегеран, 1341 г.х. -С.41.).

Термин узбек (или узбак) как собирательное имя для всего тюрко-монгольского населения Дашт-и Кипчака возникло в 20-х-30-х годах XIV в. Впервые слово "узбек" встречается в сочинении Хамдуллаха Казвини (род.1280), который в "Та’рихи гузида" ("Избранные истории") рассказывает о вторжении в 1335 г. хана Узбека в пределы Ирана, называя при этом золотоордынское войско "узбекиян", то есть узбеки, а Золотую Орду "Мамлакати узбеки" ("Страна узбеков"). Шараф-ад-Дин Али Язди описывая борьбу между Тамерланом и Тохтамышем, называет последнего узбекским ханом, а его армию – узбекской (Мавлана Шараф-ад-Дин Али Язди. Зафар-намэ. Подг. к печати Мухаммад Аббаси. -Т. I-Тегеран, 1336 г.х. -С.521.). В своем рассказе о нападении Тамерлана на Дашт-и Кипчак в марте 1395 года он, говоря об этой земле, называет ее узбекским улусом (Мавлана Шараф-ад-Дин Али Язди. Зафар-намэ. -С.541-542.).
Происхождение этого слова ученые связывают с именем золотоордынского хана Узбека (1312-1340), так как эти кочевые племена находились в ту пору под его властью (См: Якубовский А.Ю. К вопросу об этногенезе узбекского народа, Ташкент, 1941.-С.3;.Греков Б.Д и А.Ю.Якубовский. Золотая Орда и ее падение. –М., Л., 1950. -С.301;.Иванов П.П Очерки по истории Средней Азии.-М., 1958. -С.21; Гаффарифард А. Равобити Сафавия ва узбакон. –Тегеран, 1376 г.х. –С.39; Губар М. Афганистан дар масири та’рих. -Тегеран, 1366 г.х. –С.282; Czaplicka. The Turks of Central Asia in history and of the present day.-Oxford, 1918, p.37; Hilda Hookham. Tamburlaine the conquerer.-London, 1962, p.122.). "Узбек-хан по вступлении своем на престол (в рамазане 711 г.х./январе 1313) со всем воодушевлением новообращенного мусульманина и пылом молодости, по-видимому, очень крутыми мерами вводил ислам в своем государстве, истребляя упорных эмиров, волшебников и чародеев, составлявших сильную и сплоченную организацию у его шаманствуюших предков" (Семенов А.А. К вопросу о происхождении и составе узбеков Шейбани-хана //Материалы по истории таджиков и узбеков Средней Азии. Труды. –Т. XII, выпуск I, Сталинабад, 1954. -С.9-10.). "С XV века, по мере распада улуса Джучи, слово "узбек" постепенно исчезло из употребления в западной части Дашт-и Кипчака и осталось только за кочевыми тюркскими и тюркизированными племенами Восточного Дашт-и Кипчака" (Абусеитова М.Х Иранские хронисты о связях Дашт-и Кипчака и Ирана в XIII –XVII веках // Историко-культурные взаимосвязи Ирана и Дашт-и Кипчака в XIII-XVIII вв. –Алма-Ата, 2004. -С.10-11.). "Можно лишь с большей или меньшей долей уверенности сказать, что в конце XIV в. узбеками назывались тюркские и отуреченные племена восточного Дашт-и Кипчака, входившие в состав улусов Шейбана и Орды (в том числе и отдельные мангытские роды)" (История народов Узбекистана.-Т.2.-Ташкент, 1947. -С.22.). "Большая часть Шейбанидской орды двинулась в Мавераннахр, где они стали известны под именем узбегов (узбеков) и явились предками местного населения современной Узбекской ССР" (Босворт К.Э. Мусульманские династии.-Москва, 1971, -С.207.). По мнению А.А.Семенова представители всех трех главных племен–шейбанцев, казахов и мангытов составляли узбекский народ (Семенов А.А. Культурный уровень первых Шейбанидов. СВ. -№3, 1956. -С. 51.). Таким образом, узбеки – это конгломерат пришлых кочевых тюрко-монгольских племен, а по выражению Ч.Валиханова, "союз племен" (Валиханов Ч. Избранные произведения. –Москва, 1986. –С.256.), пришедших на территорию Средней Азии в эпоху позднего средневековья (См.: Кудайберды-улы Ш. Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий. Алма-Ата, 1990; Хмельницкий -С. Между Саманидами и монголами (Архитектура Средней Азии ХI – начала ХIII вв.). Часть 1. Берлин-Рига. 1996. -С. 11, 14.).

Однако современные узбекские исследователи отрицают такую интерпретацию. Они претендуют на более древнее происхождение своего народа, но пока другой более убедительной версии не предложили, и несомненно, начальный этап формирования узбекских кочевых племен происходил именно в Дашт-и Кипчаке под руководством Шейбани-хана в XVI в. Формирование узбекского языка относится к этому периоду. Поэтому этот язык как более молодой не мог вытеснить такого мощного официального языка, языка науки и культуры, каким являлся таджикский. Кстати, этот статус был сохранен за ним в Бухаре вплоть до начала XX века.
Теперь об истории переселения евреев в Иран, Хорасан и Мавераннахр. Евреи по множеству причин вынуждены были покинуть Землю Израиля. Не только вынужденное выселение было причиной распространения еврейского народа, также тяжелые экономические, социальные и политические условия вынудили их эмигрировать.

В 586 году до нашей эры Вавилонский царь Навуходоносор покорил Иудейское Царство и выселил их в Вавилон. Это выселение стало известно как Вавилонское Пленение и продолжалось в течение 49 лет, до 537 года до н. э., когда Персидский царь Кир, создатель новой великой империи, завоевал Вавилон и разрешил евреям вернуться на свою родину. Но не все евреи решили вернуться, многие из них остались в Вавилонии, откуда в последующие века мигрировали на восток в Среднюю Азию. Двести лет длилось Персидское владычество над Израилем. Еврейские общины распространились по всей территории этой огромной империи персов.
Поток еврейских переселенцев в Среднюю Азию увеличился в первые века нашей эры за счет евреев Вавилонии и Палестины. Среди новых переселенцев были евреи спасшиеся во время Иудейской Войны (66-70) и восстания Бар Кохбы (132-135). После последнего восстания римляне окончательно изгнали евреев из Иерусалима и части Иудеи.
До арабского вторжения Средняя Азия была также одним из убежищ для евреев Ирана, которые подвергались преследованиям со стороны зороастийских жрецов и Иранских царей. Преследования начались при Сасанидском царе Ездигерде III (440-457) и продолжались при его сыне Фирузе (458-485).

После захвата арабами Ирана, Мавераннахра и Хорасана на этих землях были изданы законы, ставшие известными как "Законы Омара" (второго праведного халифа), где было указано, что евреи должны были платить два налога, от которых мусульмане были освобождены. Первый был "джизья" (поголовный налог), а второй назывался "харадж" (поземельный налог). Евреям было также запрещено носить оружие и ездить на лошадях. Одежда евреев должна была быть отличительной от одежды мусульман. Из-за тяжести поземельного налога евреи не стали заниматься сельским хозяйством. В связи с этими они почти полностью занялись торговлей и мелким ремеслом, то есть они были купцами, ювелирами, менялами, красильщиками шелка, цирюльниками, сапожниками, мясниками и кузнецами. В этот период евреи жили в таких городах как Самарканд, Бухара, Мерв, Термез, Балх, Герат, Нишапур и Ургенч.
В начале ХIII века после вторжения монголов в Мавераннахр, Хорасан и Иран наряду с уничтожением и разграблением городов этих регионов, также были уничтожены еврейские общины. В связи с возрождением Бухары еврейская община постепенно собралась в этом городе, и Бухара стала центром евреев этого региона. После взятия Бухары Тимур переселил оттуда несколько еврейских семей в Самарканд, назвав эту новую еврейскую общину "Бухарской". Однако сами же бухарские евреи называли себя "яхуди" или "исроель".

В начале XVI века, когда в Мавераннахр массово вторглись кочевые племена узбеков из Дашт-и Кипчака во главе с Шейбани-ханом, они установили "ревностное" соблюдение ислама. Шейбани-хан для укрепления своей власти в Мавераннахре хотел показать себя прежде всего распространителем и защитником правоверия и искоренителем ересей, и принятый им титул "имам аз-заман ва халифат ар-рахман" (имам времени и наместник всемилостивого) свидетельствует об этом. С этой идеей было связано стремление управлять государством в духе религиозного законодательства–шариата, стремление, более сближавшее государей с народными массами и его идейными представителями, шейхами и дервишами, чем с высшим сословием. Однако обращение к исламу служило ему лишь ширмой, чтобы находить поддержку среди духовенства и вызывать расположение коренного населения. Даже в XIX веке, когда коренным образом изменилось положение, и ислам бесповоротно стал религией обитателей степи, Ч.Валиханов в своей статье "О мусульманстве в степи" пишет, что "мусульманство пока не въелось в нашу плоть и кровь. Между киргизами еще много таких, которые не знают и имени Магомета, и наши шаманы во многих местах степи еще не утратили своего значения" (Валиханов Ч. Избранные произведения.-Москва, 1986. –С.293.).
Когда Мавераннахр впал в темный век религиозного фанатизма кочевых узбеков, Бухара закрылась от окружающего мира, была забыта наука и всякое инакомыслие наказывалось. Эти события очень отрицательно отразились на развитии Мавераннахра в течение следующих 300 лет.
В этот период евреи жили обособленно в своих кварталах, и естественно, были в неравных правах с местным мусульманским населением. Они часто подвергались издевательствам со стороны правителей и наиболее реакционной части представителей мусульманского фанатизма. Есть немало примеров, когда отдельные представители евреев, примирившись с обстоятельствами, принимали ислам. Их обычно называли "чала", т.е. не полный мусульманин. "Чала" хотя ходили в мечеть, чтобы не создавать подозрений среди мусульман, однако втайне продолжали соблюдать еврейские обряды.

Знакомство с историей переселения евреев приводит к такому выводу, что они избирали свои места обитания обязательно в крупных городах среди наиболее цивилизованной части населения. Так как в Средней Азии таковыми являлись таджики, евреи предпочитали всегда находиться ближе к ним. Этому способствовало и то, что таджики по своей природе и культуре были более толерантными к представителям других народов. Не случайно среди населения Средней Азии только таджики держали при себе евреев и цыган и последние охотно вливались в их языковую и культурную среду. Действительно такому народу, носителю древней цивилизации, как евреям, трудно было уживаться в среде кочевых племен, и навряд ли они могли чувствовать духовную и материальную свободу среди обитателей степи.
Не вдаваясь в подробное описание многовековой истории переселения евреев в целом по всему миру и в Средней Азии в частности, остановимся лишь на некоторых эпизодах, приведенных сочинителем статьи "Бухарские евреи откуда есть они пришли в Бухару Благородную?" К примеру, он пишет, что новая группа евреев прибыла в Бухару по инициативе Темура и "в Бухару переселилось десять семей искусных красителей. Они создали в Бухарском эмирате отдельную отрасль промышленности: красильные мастерские по окраске шелка и пряжи. Диаспора бухарских евреев развивалась быстро. Они захватили в свои руки торговлю, некоторые отрасли ремесленничества".
Во-первых при темуридах Бухара еще не была эмиратом, во-вторых, можно подумать, что до прихода этих десяти семейств евреев в Бухаре местные люди не знали ткачества и красильного искусства. Хотя даже школьнику известно, что Бухара, Самарканд, Худжанд, Истравшан и многие другие города Мавераннахра еще далеко до эпохи Темуридов, точнее с древности, прославлялись своим ткачеством, другими видами ремесленного производства и искусными мастерами. Из этих городов торговцы вывозили высококачественные местные изделия, известные к тому времени странам. Поэтому советуем сочинителю хотя бы взглянуть в обобщающие труды по истории региона.

Сочинитель небылиц Гога Хидоятов для очернения таджиков свои суждения переводит на интерпретацию должности кушбеги и отношения таджиков к этой должности. "В Бухаре, -пишет он, - при хане джанидской династии (аштарханидов) Абд-ал-Азизе (1645-1680) была утверждена должность кушбеги, премьер-министра, являвшегося также великим везирем, который должен был вести все государственные дела. Он непременно должен был быть лицом иранского происхождения. Кроме того, Абд-Алазиз пожелал, чтобы кушбеги был назначен из бывших рабов, у которых не было бы родственников в ханстве и которые не были бы склонны к родственности и решению государственных вопросов под влиянием родственных отношений".
Автору не понять, что должность кушбеги была утверждена не при правлении Абд ал-Азиза, а намного раньше. В Бухарском административном управлении вопросами ханской охоты и ее снаряжением, обеспечением охотничьими птицами, гончими собаками и прочим занимался кушбегии калон (главный сокольничий) (Семенов А. А. Бухарский трактат о чинах и званиях и об обязанностях носителей их в среденвековой Бухаре. // СВ, V. -М.-Л., 1948. –С. 148.). Охота для правящей верхушки феодального общества была одним из основных видов времяпрепровождения. Джуйбарские шейхи владели обширным охотничьим хозяйством, и охоту у них, как и у ханов, возглавлял кушбеги, в подчинении которого находились миршикары (начальники охоты), имевшие в своем распоряжении многочисленный штат знатоков охотничьего хозяйства или видов охоты (Иванов П. П. Хозяйство джуйбарских шейхов. К истории феодального землевладения в Средней Азии XVI-XVII вв. Переводы документов "Из архива шейхов Джуйбари". –М.-Л., 1954. –С. 65-66.).

Обязанности кушбеги ранее, а также в ХVI - до начала ХVIII вв. ограничивались управлением охотничьим хозяйством хана и организацией охоты, однако в начале ХVIII века при Убайдулла-хане роль кушбеги в государстве повышается. Он в 1709 г. учреждает должность кулли кушбеги и назначает на эту должность своего приближенного, Туракули инаку (Мир Мухаммад Амини Бухари. Убайдулла-наме. / Перевод с таджикского с примечаниями член-корреспондента Академии Наук Узбекской ССР профессора А.А. Семенова. -Ташкент, 1957. –С. 214.). Впоследствии он становится премьер-министром ханства, вершителем важных государственных дел в области экономики и политики. Он учреждает должность кули-кушбеги, который становится одним из высших государственных сановников и играет значительную роль в государственной жизни (Абдураимов М. А. Очерки аграрных отношений в Бухарском ханстве в ХV11-первой половине Х1Х века, т. I. –Ташкент: Фан, 1966, -С. 75-76.).
Власть верховного кушбеги как главы правительства особенно расширилась при аштарханиде Абулфайз-хане, но продолжалась недолго. После убийства верховного кушбеги при Абулфайз-хане до воцарения Даниял-бий аталыка Мангыта (1758-1785) усиления власти кушбеги в Бухаре не наблюдается. При Мангытах, начиная с ХIХ в. вплоть до падения их власти в 1920 г. должность кушбеги по своим функциям соответствовала должности премьер-министра; он был первым лицом после эмира (Абдураимов М. А. Очерки аграрных отношений в Бухарском ханстве в ХV11-первой половине Х1Х века, т. I. –С. 76-80.).

Утверждение неудавшегося историка о том, что на должность кушбеги назначались из бывших рабов, свидетельствует также о его профессиональной некомпетентности. Он неправильно истолковал слова автора "Убайдулла-наме" Мир Мухаммед Амини Бухари, что Туракули, сын раба, был назначен на должность кули кушбеги. При аштарханиде Абулфайз-хане на должность верховного кушбеги был назначен Джаушан, по происхождению калмык, да и Туракули не был таджиком.
Другое дело, при мангытах в основном на должность кушбеги назначался или таджик, или бывший персидский невольник. Таджики не могли быть рабами, так как это противоречило шариатским требованиям, по которым мусульмане по крайней мере суннитского толка не могли превращать в раба единоверца. Обычно ряды рабов пополнялись из числа приграничных персов, приверженцев шиитского толка, и других иноверцев. Разумеется, бывали единичные случаи, когда кочевые разбойники, схватив таджика, продавали на неволничем рынке как перса-шиита. Такие эпизоды имеются в романе выдающегося историка и писателя С.Айни "Рабы". Так что таджика выдавать за раба – это лишь свидетельствует о чрезмерной воспаленнности воображения сочинителя. Даже Махмуд Кашгари, который, по мнению автора, является "самым авторитетным средневековым автором по народностям Центральной Азии", еще в XI в. утверждал о том, что "Таджик – наподобие головы, тюрк – наподобие головного убора, который не может существовать без первого" (Девони лугат-ут-турк,в 3 тт.,т.1,Стамбул,1913-1914,стр.224). Это означает, что тюрки не могли обходиться без мудрых и образованных таджиков. В данном случае назначение таджика на должность кушбеги свидетельствует о том, что мангытские эмиры, которые были далеки от искусства государственного правления и вели развратный образ жизни, вынуждены были назначать на эту должность грамотного таджика и возложить на него всю тяжесть управления государством.

Г.Хидоятов, наглым образом, оскорбляя персов пишет: "узбеки издавна относились с презрением к персам. Раскол мусульман на шиитов и суннитов привел к формированию в исламе враждебных лагерей, что в особенности было заметно в Бухаре, считавшейся "куполом ислама" и где бухарские богословы даже объявили шиитов "харом", т.е. нечистыми. А в народе персов называли "эрони"-и мишхор, т.е. мышеедами". Он здесь уже забывает о своем высказывании, что вот эти персы, которых он оскорбляет и называет их "мышеедами", во главе с Великим Киром освободили евреев в 539 г. д.н.э. от пленения Вавилонии и предоставили по выражением Г. Хидорятова "еврейским торговцам огромные возможности как для торговли так и продвижения по службе".

Относительно раскола ислама в Иране и Мавераннахре на два враждебных лагеря – суннизм и шиизм, надо отметить, что это произошло в начале XVI в., когда Мавераннахр захватили кочевые узбеки из Дашти Кипчака и пришли к власти династии Сефевидов во главе с Исмаилом Сефеви в Иране. Объявление шиизма официальной государственной религией страны в период становления государства Сефевидов считается одним из важнейших шагов основателей этой династии. Советники шаха Исмаила предчувствовали нездоровые последствия таких шагов и говорили ему: "Из трехсоттысячного населения Тебриза двести тысяч являются суннитами… Мы опасаемся, что они могут заявить о нежелании быть в подчинении под властью шиитов". Но Исмаил не соглашается с ними, он был уверен, что административными и иными мерами утихомирит их, что всевышний и лояльная часть духовенства на его стороне. В "Тазкират ал-мулук" говорится: "Течение Сефевидов, являясь продолжением учения шейха Сафи ад-Дина Ардабели, сделало немало в просветительских делах, характерных для суннизма, однако шиизм значительно раньше, с эпохи правления султана Джунайда – деда шаха Исмаила, уже начал завоевывать умы людей и мышление определенной части населения" (Мирза Саме’. Тазкират-ал-мулук. -Тегеран, 1368 г.х. -С.103.). Держава Сефевидов была шиитской теократией и шаханшах признавался заместителем скрытого двенадцатого имама Мухаммада Мехди до появления последнего. Шах считался также главным шейхом ордена Сефевия, а знать и рядовые воины продолжали именоваться "дервишами", "суфиями" и "муридами" шаха, как шейха, хотя они нисколько не походили на прежних дервешей-суфиев, ими были забыты суфийские идеи и идеал "бедности".

Почему Исмаил Сефеви объявил течение шиизма в Иране государственным? Потому, что Иран тогда был окружен враждебно настроенными государствами как с востока с государством кочевых племен Дашти Кипчака, так и с запада Османской Империей.
Узбеки на востоке не только были угрожающим фактором для независимости Ирана, особенно для Хорасана, но также и для Малой Азии. Если не было бы поражения узбеков под Мервом в 1510 г., то, "по всей вероятности, не только Иран, но также и Малая Азия увидела бы в лице Шейбани-хана еще одного Тамерлана и не было гарантии, что Османиды могли бы выстоять против него, так как Шейбани-хан с завоеванием чужих стран устрашил и запугал все народы Востока" (Путевые записки венецианцы в Иран. Перевод на перс. яз. Манучехр Амири. –Тегеран, первое издание,1349. –С.255.). Поэтому единственным способом защиты Ирана остался только принятие шиизма, как идеологическая оболочка для войн с суннитскими государствами – Османской Турцией и узбекскими ханами Мавераннахра.

В целом содержание очередного пасквиля, выдававшего себя за историка, свидетельствует о том, что автор далек от профессионализма в данном направлении. Может быть, из него получился бы неплохой артист, тем более, что это у него генетически заложено в крови. Что же касается обязанности историка, это явно для него не по плечу. До сегодняшнего дня, несмотря на "солидный стаж" работы на этом поприще, он так и не смог найти своего направления, и по всей вероятности, решил заработать дешевую популярность на клеветнических выпадах против таджикского народа, который сыграл неоспоримо ведущую роль в истории региональной цивилизации.

Хайдаршо Пирумшоев доктор исторических наук, профессор,
Хамза Камол доктор исторических наук,
Абдукахор Саидов доктор исторических наук.

передал -
Хамза Камол [hamza_kamol@mail.ru