Герой рядом с нами

По списочному составу частей и архивным материалам, которые хранятся в Мемориальном музее Брестской крепости, установлено, что в гарнизоне в 1941 году проходили службу свыше трех тысяч казахстанцев 1920 и 1921 годов рождения, призванных в 1940 году. Кроме того, там служили сверхсрочники старших возрастов. А всего в Особом Белорусско­Литовском военном округе насчитывалось более пяти тысяч наших земляков.

В первые часы войны совершил подвиг старший сержант 131-го артполка Иван Кузнецов. По национальности казах, он рос и воспитывался в русской семье на станции Уштобе Алматинской области. Как свидетельствуют документы, 22 июня 1941 года в 10 часов утра Кузнецов вступил в единоборство с вражеским танком. Со связкой гранат бросился навстречу и подбил его. Погиб и сам. Это, наверное, был самый первый случай осознанного самопожертвования в истории Великой Отечественной войны.

Можно привести и много других примеров героизма и отваги воинов-земляков. Подвиги совершили бойцы 125-го стрелкового полка Владимир Фурсов, Абдразак Мамиев, Максут Ниязов, Нурям Сыздыков, Петр Карблин. Всего в этом полку служили 220 наших земляков.

В боях отличились Евгений Качанов, Сергей Лебедев, Василий Шумайлов, Иван Терехин, Николай Сидоров, А. Байжигитов, Михаил Кобзарев, Филипп Жищенко, Михаил Костенко - все из Урджарского района Восточно­Казахстанской области. А воевали они под началом командира полка - Героя Советского Союза майора Гаврилова.

К сожалению, из трех тысяч воинов-казахстанцев, служивших в 1941 году в Брестском гарнизоне, в живых после войны осталось немногим более 60 человек. Тридцать из них получили тяжелые ранения. А 190 казахстанцев из числа защитников крепости стали народными мстителями. Они создавали отряды и принимали самое активное участие в партизанском движении. Например, Нурум Сыдыков стал заместителем командира партизанского отряда в Белоруссии. Там же, но в других отрядах вели "рельсовую войну" наши земляки Шумайлов, Опенько, Кульмин, Байдаулетов, Бугаев, Гутерев, Кифоренко и другие. Нескольким воинам удалось с боями выйти из окружения и присоединиться к действующим войскам. Потом они били врага под Москвой, Сталинградом, Киевом, в Венгрии и под Берлином. В их числе полковник Габбас Жуматов, капитан Муртаза Карслиев, военврач Мирякуб Нигматуллин и другие…

Начало Отечественной войны застало Габбаса Жуматова в городе Бресте, где он служил в 204-м гаубичном артиллерийском полку 6-й стрелковой дивизии. До призыва на действительную службу он получил среднее радиотехническое образование, и потому командование определило его во взвод управления, отделение радиосвязи. Его полк размещался не в крепости, а примерно пяти километрах юго-западнее Бреста. В самой крепости находились три полка 42-й дивизии и два - 6-й стрелковой дивизии.

На торжественной встрече, посвященной чествованию ветерана, Г. Ж. Жуматов рассказал: "Проснулись мы от первых залпов и сразу не могли понять, что случилось. Одни утверждали, что это гроза, другие - землетрясение. Но доносившийся свист снарядов, а затем оглушительные взрывы открыли нам страшную правду. Механик дивизиона, койка которого стояла рядом с моей, крикнул: "Война!"

В первые минуты невозможно было выйти из казармы, ибо снаряды рвались совсем близко. Один снаряд разорвался как раз возле двери нашей казармы, и многим из нас пришлось выбираться через окна. При этом был убит один боец.

Вскоре из дома комсостава прибежали некоторые младшие офицеры. Один из них принял на себя командование нашим подразделением, и мы стали отходить в деревню, находящуюся от нашего городка в трех-четырех километрах. За нами двинулись орудия на тракторной тяге со своими расчетами. Оборону заняли на опушке леса, недалеко от деревни Чапаево. Я старался связаться с командиром дивизии и штабом полка. Телефонной связи, разумеется, не было. Наши рации 6-ПК не были снабжены позывными, и мы долго не могли отважиться работать открытым текстом, опасаясь разглашения военной тайны. Решили установить связь с подразделениями позывными, которыми пользовались во время полевых учений, допуская некоторую вольность. С наблюдательного пункта командира батареи, где мы находились, была установлена радиосвязь с огневым взводом 2-го дивизиона. По нашей команде батарейцы открывали уничтожающий огонь по врагам, стремившимся на десантных судах по Бугу прорваться к центру крепости - цитадели. Тут впервые мы, связисты, ощутили себя частью целого полка, армии, народа. И это ощущение выполняемого долга дало нам силы и мужества.

Связь была налажена, но ненадолго. Кончилось питание, и перестала работать рация. У рации было трое: Ш. Сулейменов, Востриков и я. Мы решили присоединиться к орудийному расчету одной из батарей нашего полка. Теперь мы стали артиллеристами и составили расчет тяжелой 152 мм гаубицы. Материальная часть орудия нам была знакома: за несколько дней до начала войны мы сдавали экзамены на младших лейтенантов запаса, и полученный минимум знаний теперь пригодился.

Положение было очень тяжелое. Как можно выстоять против стальной брони? Не было противотанковых средств. Но товарищи, присоединившиеся к нам из других частей, где-то нашли бутылки с горючей смесью и поделились с нами. Не прошло и минуты боя, как над одним из вражеских танков взметнулась бутылка. Танк тут же опоясался пламенем, прополз несколько метров и остановился. Вслед за этим бутылку с горючей смесью в другой танк бросил и я, затем по соседству раздалось еще несколько взрывов. В 30 м от наших окопов застыли еще два подбитых танка. Остальные повернули обратно. Так мы в этот день отбили еще одну атаку противника. Это был очень тяжелый для нас день, хотя и последующие были нелегкими. Мы потеряли тогда лучших своих друзей: Сулейменова, Гончарова и многих других.

Утром 9 мая 1945 года я спал, как убитый, в одном австрийском городке, неподалеку от Вены. Нас, офицеров Советской армии, пустила на ночлег какая-то австрийская семья. Спал, как и положено: наган под подушкой. Рядом боевые товарищи-однополчане. Проснулись мы от какого-то шума, криков. Вылетели на улицу полуодетые. Но австрийцы смеются, улыбаются. "Гитлер капут!" - кричат. Не очень­то они любили своего земляка Адольфа...

Хочу рассказать еще об одном факте войны, о котором и до сих пор говорят неохотно...

Немало неприятностей доставили Советской армии легендарные герои Белого движения Гражданской войны - Краснов, Шкуро, Клыч­Герей. Были среди них и наши перебежчики - бывшие командиры Красной армии, атаманы Павлов, Даманов, Кононов... В нашем корпусе об этом, конечно же, поговаривали, но тихонько. У военной контрразведки были длинные руки. Примерно неделю шла перестрелка. Белоказаки предпринимали дерзкие ночные вылазки и бесстрашные одиночные атаки. А шестнадцатого мая решились на последнее яростное сражение...

Они летели, сверкая клинками, на наши 76-миллиметровые пушки. Не под фашистскими знаменами, а под российским триколором. Мы подпустили их поближе и я крикнул хлопцам - огонь! Это война. Или ты, или тебя. Казаки стреляли в казаков - как четверть века назад. Эх! Горе­горькое…А ведь тогда еще они считали себя единым народом.

А на утро 17-го я увидел пленного генерала Петра Краснова. Высокий, статный. В бурке, с генеральскими эполетами и лампасами на шароварах. Для меня, молодого офицера Советской армии и коммуниста, он казался пришельцем из другого мира. Держался Краснов просто и спокойно. Спрашивал о здоровье Ворошилова и Буденного. "С ними уже доводилось встречаться", - усмехнулся в усы пленный генерал.

На прощание кто­то из нас поинтересовался, что собираетесь делать, Ваше превосходительство? Осознали свою вину? Краснов оглядел всех присутствующих и заметил твердо, что его вина лишь в том, что хорошо воевал. "Я солдат и должен уметь проигрывать. Теперь надеюсь на милость победителей. Что буду делать? Хочу мемуары написать. Думаю, возможность эту мне предоставят...".

Петр Николаевич Краснов, генерал­лейтенант и Атаман войска Донского, увы, все еще жил в благородном XIX веке, когда поверженному врагу даровали жизнь. Рабоче­крестьянская власть таких сантиментов не признавала. Его расстреляли и, насколько мне известно, мемуаров он не оставил…

Вот так я закончил свою мировую войну. Один раз под Веной встретил молодого австрийца, у которого не было обеих ног. Я спросил, где он их потерял. Тот ответил, что в бою у стен южного форта Брестской крепости, в первый день войны. Можно догадаться, что он почувствовал, когда я сказал, что участвовал в боях у стен этой крепости и вот спустя почти четыре года пришел с победой на его землю.

65 лет минуло сегодня со дня окончания Отечественной войны, а так отчетливо приходит на память то, что пережито, выстрадано… Мы не можем забыть и никогда не забудем, что на алтарь Победы во имя свободы и счастья нынешних и грядущих поколений миллионы наших граждан положили самое дорогое - жизнь.

Нет меры, которой можно было бы измерить тяжесть понесенных нами утрат. Наша молодежь, которая выросла в мирное время и не прошла суровое испытание войной, должна знать и помнить тех героев.

В девятом зале музея Брестской крепости с фотографии одного из стендов экспозиции глядит на посетителей, молодой черноглазый бравый казачий сотник (старший лейтенант) - Габбас Жуматов. Наша гордость и легенда, а ныне полковник в отставке, профессор Казахского национального университета им. Аль-Фараби, член городского Совета ветеранов войны и труда города Алматы.

В этом году нашему легендарному казаку Габбасу Жуматову исполнится 92 года. Он - один из немногих защитников Брестской крепости, доживших до наших дней.

"Хранимый Богом!", так сказал Верховный Атаман Союза казачьих общественных объединений Ю.Ф.Захаров, поздравляя Габбаса Жуматова с высшей казачьей наградой Казахстана Серебряным крестом с Золотыми Крыльями "За возрождение казачества" и казачьей шашкой. Казаки Казахстана обращаются к своему Президенту и Почетному Верховному Атаману с ходатайством о присвоении знаменитому земляку высшей награды Республики - "Халык Каhарманы".

"Казачий курьеръ"