ТРАГЕДИЯ И ФАРС
т. н. "Переходных Систем" Новых Независимых Государств Центральной Азии.

Бахадыр Ф. Мусаев (Узбекистан).

Совсем недавно приходилось читать, слушать западных экспертов и политиков, что надо в независимых государствах Центральной Азии укреплять демократию. Данное суждение звучало повсеместно и настойчиво, словно в наших странах уже реально фиксировались позитивные сдвиги в смысле постепенного наполнения их политических систем демократическим содержанием. Не знаю, кто и каким образом воспринимал это. К примеру, я первоначально искренне недоумевал: как можно укреплять то, чего нет в природе. Теперь понимаю, что за подобными установками кроется, не столько видение экспертами реальности, как она есть, а, сколько желание видеть ее таковой или попросту отражается одно из проявлений политики двойных стандартов.

Так было до Андижана 13 мая и до "революции" на обочине, произошедшей в том же 2005 году и более известной как "тюльпановая революция".
Вслед за всеми этими событиями, в политике и в сфере общественно – политической мысли Узбекистана и Кыргызстана стали появляться взгляды иного направления. В частности, теперь начинают утверждать себя от лица наших экспертов концепты типа того, что в названных государствах имеют место постепенный переход от прото- демократии к демократии, от протопарламента к парламентской форме правления.
К слову сказать, узбекский политолог Фархад Толипов отмечал: "…по отношению к Узбекистану мы могли бы говорить о демократизме политического процесса, имея в виду не состояние дел, а содержание избранного курса…" (см. об этом Толипов Ф. Демократизм, национализм и регионализм в Центральной Азии. www. analilitika.org 04. 07. 2007 г.). Продолжая свою мысль, исследователь говорит, что в этой стране еще нет демократии, но она, будто создается по инициативе тех, кому принадлежит власть. И в заключении делает следующий вывод:
"Наша теория демократии применительно к странам Центральной Азии есть, по сути, теория модернизации. В этом смысле последняя представляет собой критический вызов демократии, поскольку она, по своему характеру имея демократическую направленность, находится в определенном диалектическом противоречии с традиционализмом… демократию нельзя понимать прямолинейно: демократические нормы и процедуры, закрепленные де-юре, могут не действовать де-факто" (см. там же).

Я не воспринимаю такого рода рассуждения всерьез, хотя бы потому, что нельзя говорить о демократии как новорожденном, которого вовсе нет. Образно выражаясь, наше общество еще не зачало демократию. Право, по меньшей мере, это забавно, утверждать, что, мол, он (ребенок, читай и демократия – Б.М.) уже есть в природе, даже появился на свет и развивается по инициативе тех, кому принадлежит власть, "путем трансформации, замены или трансформационной замены", только потому, что загодя запаслись свидетельством о рождении.

Что же касается пресловутого противоречия демократии с традиционализмом, то эти явления находятся в разных измерениях и не могут мешать друг другу. Наглядный тому пример парламентаризм в Англии, в частности, консервативная партия с ее предпочтением не равенству, а свободе, которая в своей политике делает акцент на необходимости сохранения социальных устоев общества, соблюдения моральных традиций, разумеется, имея в виду то, что следует брать из прошлого не мертвое и окостеневшее, а живое, лучшее из того, что станет работать и работает для настоящего и будущего. Безусловно, все это представляет органическую составляющую всякого демократического строя правления.
Однако вернемся к нашей прото – демократии, вернее, перейдем к вопросу на сюжет о протопарламентаризме.

Согласно взглядам политолога из Бишкека Зайниддина Курманова: современный парламентаризм своими корнями уходит в систему общинного самоуправления, что общинное самоуправление – это протопарламент (см об этом www. strana.elsat.kg 30. 05. 2006 г. проф. Курманов З., член партии "Моя страна" отвечает на два вопроса: 1. Какие существуют формы правления? 2. Какая форма правления предпочтительнее для Кыргызстана?).

С точки зрения кыргызского ученого установление парламентской формы правления предупредит развитие страны по авторитарному пути, а значит и бюрократизм, коррупционное загнивание, бедность, преступность и самое главное, данная форма правления позволит состояться возвращению кыргызского этноса к естественной, легкоусвояемой и комфортной политико-культурной среде (см. там же).

Однако насколько правомерно возлагать надежды, строить планы относительно установления в Кыргызстане современного парламентаризма, его преимуществ, сравнительно с чисто президентской формой и смешанной президентско - парламентской, априори утверждая, что для этой страны при парламентаризме станет, осуществим принцип "никто не должен проиграть". Все это вздор, если поразмыслить: откуда появился Кыргызстан, что он представлял собой при Советском строе, после распада СССР и каков сегодня его облик как подобия государственности?

Начну с того, что скажу: недавно я снял со своей золотой полки "Бабур –наме" и перечитал книгу от первой до последней страницы. Ее автор, правитель Андижана, знаменитый тимурид Бабур, кстати, живший в г. Ош, посвятил это, не менее знаменитое произведении, помимо всего прочего, и тщательному описанию истории самых разных народов, племен и личностей Ферганской долины.. Не встретил там я ни строчки о кыргызах. Листал повторно. Тщетно. Ни слова. Впрочем, к месту заметить, что не следует отождествлять кыргызов с кыргызами – кайсаками, за которых принято считать казахов (по данным разнообразных источников, будь то и исторические хроники – Б.М). О чем я? Все о том же, что было не разумно большевикам, спустя четыре столетия создавать из ничего нечто, названное Кара-Кыргызской автономией, хотя истина гласит: заложить можно только ту основу, которая заложена с самого начала.
Итак, настало время, когда большевики подарили кыргызам государственность, точнее, дали им, выражаясь современным языком, кредит в виде символов государственности. Казалось бы, открылись перспективы использования момента…

Пришли смутные времена (1991, 2005, 20010). С каждым разом происходил демонтаж… Сегодня после третьего фиаско власти, твердят об установлении первой в Азии парламентской политической системы. Но полно, опустимся на землю, посмотрим трезвым взглядом на реальность. Ведь, вышеназванный кредит, как показывают эти "времена перемен", оказался для кыргызского общества, отнюдь не проявлением упущенных возможностей для укрепления мнимой государственности, а непосильным бременем, трагедией переходящей в очередной фарс борьбы за власть представителей различных родов и кланов.

Кыргызский народ почувствовал, будто свою самостоятельность. Спору нет, каждый народ заслуживает уважения…должно… Но гвоздь вопроса: кредитоспособен ли он? Если "да", то почему этот народ не умеет управлять этой, допустим, государственностью, не способен обеспечить, накормить себя, навести в своей стране элементарный порядок и соответственно своему уровню и возможностям, найти свое место в мировом политическом, культурном пространстве? Здесь уместно напомнить известное изречение Аполлония, что ложь – это удел раба, свободным же людям подобает говорить правду. Потому, следуя советам мудрецов, без лукавства скажу, открыто с полнейшей искренностью и честно в отношении правды (да простят меня люди нормальные, хорошие, что из кыргызов) следующее.

Прежде всего, перефразируя суждение одной журналистки, следовало бы отметить, что Кыргызстан, точнее, кыргызы не смогли поддержать статус государственности, что в первую очередь, выразилось в их, постоянно наблюдаемой неспособности жить экономически самостоятельно, накормить себя и свои семьи, детей, быть нормальными налогоплательщиками. И не удивительно, что у маленькой страны громадный внешний долг. Зато названные минусы с лихвой покрываются взлетом сознания кыргызов на самую высокую ступень самомнения, сопровождающегося потерей чувства реальности, разумности, здравого смысла. В совокупности все это граничит с признаками социальной паранойи. Об этом можно судить объективно и без содержательного анализа текстов статей, информационных сообщений международных СМИ, а хотя бы исходя только из их заглавий, пестрящих словами, словосочетаниями, где ключевыми выступают "национализм", "шовинизм", "национал- экстремизм", "трайбализм", "непотизм", "манкуртизм", "коррупционизм", "страна зомби" и т.п.. Они соответственно обозначают тему и написаны в контексте рассмотрения явлений, связанных с репрессиями, бесправием, насилием, свершаемыми преступлениями, жестокостью, варварством и даже геноцидом. Наконец речь идет и об элементарных уголовных делах, попрании норм международного права, а также о безграмотных, бестолковых, тупых управленцах, представляющих плоть от плоти свое общество, стало быть, кланы, роды северного или южного происхождения.
Размышляю и я в русле всего этого. О том, например, каким же образом, если согласиться, что на уровне социума немало кыргызов - людей нормальных и достойных….Откуда же тогда и в таких масштабах обнаружились эти его гнойные образования, когда в одночасье он (социум) поддался на призывы провокаторов, превратился в обезумевшую, ослепленную злобой и жестокостью толпу варваров – манкуртов, с низменными инстинктами нелюдей….

В письме, написанном мне в один из страшных июньских дней резни на юге Кыргызстана, мой друг признался: правда в том, что здесь, в этой стране общество достигло немыслимых масштабов пауперизма, потому надо говорить не столько о его деморализации, а, сколько о том, что оно утратило мораль и значит право называться человеческим обществом.
Сильно сказано. Я же в свою очередь, хочу смягчить резкость таковой суровой оценки и делаю это не из желания потрафить кыргызам, а исходя из иного мотива…Возможно, исходя из стремления найти ориентиры для определения природы кыргызского общества, включая и узбекское.
Если вести разговор на витальные темы, связанный с насилием, с внутренней жизнью человека, то узбек (узбекское общество) не далеко ушел (ушло) от кыргыза (кыргызского общества). На мой взгляд, здесь следовало бы заметить, что насилие, жестокость, так же проявляли и проявляют, готовы обнаружить в соответствующей ситуации и узбеки, ибо генетический код и пройденные школы жестокости наших народов близки, если не тождественны. В действительности, насилие и жестокость, теснейшим образом связаны с особенностями строения общества, его истории. Все мы, кто в большей, кто в меньшей степени, еще пребываем в средневековье. Наверное, в данной связи правомерно озадачиться: осуществим ли подсчет доли населения в наших странах, которым впору продолжать жить в условиях тоталитаризма, деспотии? Найдется ли такой эксперт – обществовед (социолог, социальный психолог), который бы доказал методами количественного измерения, что нашим народам по своим внутренним характеристикам присущи толерантные начала? Что таковые начала доминируют? Отвечаю сам же. Сомневаюсь в том, что кто – то мог бы привести убедительные аргументы, путем логической цепочки суждений и концептуально, в пользу толерантности. Наоборот, если двигаться "от противного", то это не составит труда, ибо согласится каждый здравомыслящий, что вообще – то человек не ангел. Как показывает история, применительно к нашему региону последних двух десятилетий, он (человек) зачастую, в стремлении удовлетворить свои естественные ("тварные") потребности, не столько следовал законам разума, сколько – подчинялся биологическим импульсам. Это продемонстрировали события 1989 г в Фергане, Узгенская трагедия 1990 г. и последняя резня в Оше, Джала –Абаде.

В действительности, давайте, сопоставим узбекское, кыргызское, таджикское общество, задумываясь над тем, что пережито членами этих социумов. Есть ли резон предположить, что все это произошло так, как и должно было произойти, в таких масштабах и проявлениях насилия, жестокостей, если налицо обнаружение факта доминирования деструктивных начал в природе человека? Жизнь наших социумов и практика функционирования политических режимов дают основания для следующих обобщающих суждений.
И "наверху" и "внизу" царит человек с "репрессивным мышлением", человек, психология которого характеризуется правовым нигилизмом. В общественном и индивидуальном сознании укоренена убежденность в том, что решать проблемы жизни, обеспечивать человеческую безопасность мыслимо лишь благодаря силе насилия.

Отвлечемся от вопроса о преступной государственности, о том, заслуживают ли сами люди, народ, общество того государственного устройства, которое имели и имеют ныне. В подобной постановке он не имеет решения. И все же, наблюдая поведение людей в повседневной жизни, в частности, то каким образом соблюдаются (не соблюдают) ими общепринятые социальные нормы - рамки, думаю…
И в "мелочах" жизни, будь то на улицах города, атмосферы, царящей в общественных местах, внешнем облике и типов поведения нашего человека, я "вижу" большие вопросы. Почему всюду наши соотечественники нарушают все самые простые нормы и правила человеческого общежития, наплевательски относится к соседям, к ближним и вообще к себе подобным людям – горожанам, готовы обойти и закон и мораль?

Вот стали обыденными, например, следующие явления.
Кто был в Ташкенте, то ощущал "комфорт" от невообразимого шума, производимых громкоговорителями. Это их использует на рассвете мулла, призывая к утренней молитве. Ближе к вечеру включают на полную катушку громкоговорители устроители всяких торжественных мероприятий. До самых небес стоит шум от звука карнаев и сарнаев…

Надо видеть, как спешат автомобилисты – частники, нарушая правила уличного движения, перегоняя друг друга, пересекая пешеходные дорожки. Громко и вульгарно говорят наши граждане между собой, не выключают свои мобильные телефоны и отвечают на звонки, сами звонят, находясь в зданиях, где, казалось бы, нельзя так себя вести. … Они не обращают внимания на окружающих. Впечатляет лихачество и продавцов, которые так откровенно - нагло норовят "обвесить" покупателя, "забыть" вернуть энное количество денег или недодать сдачи. Разве нас уже может удивить поступок лицемера, возмутить лицемерие и проявление ханжества. Как элементарно и просто, элегантно, который год преподносит ложь политик с высоких трибун Форумов…

Ложь, намешанная с неправдой, сопровождается насилием, обманом и воровством или то же самое происходит в обратном порядке.
Безусловно, мы продвинулись в том отношении, что правитель сегодняшний не казнит гражданина, как в прошлом восточный деспот, своего подданного только за то, что он опоздал на молитву. Нет, он не казнит, а лишь преследует, подвергает остракизму, "сажает", только с той разницей, что "сажает" за выражение религиозных убеждений и нет гарантий, что его не будут пытать…

От всех этих "мелочей", включая и разнообразных проявлений "чуши" жизни, меня гложет мысль: как далеко вперед шагнули мы сами, общество, человек и его сознание? Прав философ: "Человек – в условиях террористических режимов – может превратиться в нечто такое, о чем он мы и не подозревали". Я думаю дальше сам, получив импульс от этого известного изречения Ясперса, ставшего хрестоматийной истиной. Она подтверждена не только мировой политической практикой всего XX века, а и содержанием, направленностью развития событий международного и регионального масштаба начала нового столетия. В частности, это касается пространства Центральной Азии, где установлены политические режимы, в отношении которых имеет смысл говорить об актуальности приведенной истины и недопустимости предания ее забвению.
Без преувеличения можно утверждать, особенно в случае с Узбекистаном: факт, что здесь государство перестает выполнять свое главное предназначение – защищать право. Если же оно, в какой - то мере используется, то всецело в качестве орудия политики. При таких обстоятельствах и условиях функционирования политического режима право с неизбежностью теряет нравственную основу.
Вопросы, вопросы…

Не создаются ли дополнительные предпосылки для того, чтобы успешнее воспроизводить, восстанавливать код насилия, перенося в день нынешний и в наши общества из прежних обществ рабов и господ, их жестокость к друг к другу, к врагу "идеологическому", к "Другому", ненависть к богатому?
Возникают и иные вопросы, на которые лично я не могу найти ответов. Кто думает, согласится, что здесь создается (сложился) какой – то замкнутый круг.

Действительно, существует жесткая власть. С нашей точки зрения, она является такой, какой она есть, потому как, выступает зеркальным отражением природы самого общества. Может, уместно было бы еще отметить (дополнить суждение), что основу режима власти составляет, собственно, социальный и культурный ресурс – наш человек, его сознание, все то содержание, что есть и бродит в его голове, душе. Это так элементарно…Спору нет, что власть наша никчемная. Хотя бы потому, что по жизни отсутствуют намеки того, что у нас появляются предпосылки для наведения цивилизованного порядка, работы законов. Однозначно и надежно положение с коррупцией. Она и есть то, наряду с насилием, что порождается успешно и обществом и властью. Это ясно как день, что можно человеку в принципе решать свои проблемы, благодаря наличию у него больших денег, если, конечно, он чист не столько перед законом, а перед властью, носителями власти и всегда готов дать столько, сколько потребуют…

Итак, кто мы, какие были и есть?
Вернемся к обществу наших собратьев – кыргызов, рассмотрим их именно в этом контексте, совершив небольшую историческую экскурсию.
Сто лет назад, в 1913 году Василий П. Наливкин писал:

"..если не принимать во внимание период политической силы кипчаков в Фергане, не будет ошибкой сказать, что в бытовом отношении, (а равно и в численном) главнейшими группами местного населения были сарты и киргизы.

Сарт пахал землю, сеял, жал и молотил, сажал деревья, строил здания, ковал, точил, красил и ткал, выделывал кожи и торговал, выделяя на долю своей жены лишь небольшой круг чисто домашних работ.
Киргиз, наоборот, взваливал на жену и детей все бремя своего скотоводческого хозяйства до седлания своей лошади включительно, ел, пил, грелся на солнце, пил или слушал песни, в особенности же песни о народных героях, ездил в гости и время от времени занимался делами своего рода, участвовал в судьбищах, производя кровную месть, делал набеги на сартов и принимая участия в угоне скота враждебных родов, которая в последнее время была уже не столько профессиональным грабежом, сколько издревле облюбованным средством проявить свою удаль, размыкать накоплявшуюся от безделья потенциальную энергию души и тела" (см об этом ТУЗЕМЦЫ РАНЬШЕ И ТЕПЕРЬ. Очерк В.П. Наливкина. Издание А. Л. Кирснера. Электр. Типо – лит. "Турк. Т-ва Печатного Дела" Ташкент. 1913 , с. 13-14).

Читал я фрагмент данного очерка В. Наливкина, особенно колоритные строки о кыргызах, о том, чем он более всего был занят, как ел, пил, слушал песни о народных героях, копил энергию души и тела, делал набеги на сартов…Мысленно опускал все это на местный материально – культурный субстрат кыргызского общества образца июня 2010 гг. Соответственно не мог не сравнивать тех кыргызов с современными – кыргызами советской и постсоветской генерации. При этом вспомнил по ассоциации то, что говорил мне в одной из наших бесед Вячеслав Ахунов.
Будучи участником международного симпозиума, состоявшегося на Иссык –Куле в 2003 или 2004 году, ему пришлось услышать от своих кыргызских коллег заявление, что Кыргызстан является второй Швейцарией. Произносилась эта небыль, оказывается, с гордостью и тоном беспрекословности. Понятное дело, что Ахунов, оказался бы не тем самым Вячеславом Ахуновым, если бы он не ввязался в "дискуссию", не вставил свою реплику…

Местный журналист задал Ахунову вопрос: что надо делать кыргызам, чтобы превратить Кыргызстан в настоящую Швейцарию?
Он ответил, предварительно высказав мнение, что если им (кыргызам) переехать в Швейцарию, то они, благодаря своему образу жизни быстро превратят ее в Кыргызстан.
Такой довод не остудил коллег. На их "почему" и присоединившегося к ним местного журналиста, художник продолжил оформлять свой ответ, в свойственном ему стиле (и духе). И высказался примерно следующим образом.

"На мой взгляд, образ жизни кыргызов, мягко выражаясь, несостоятелен в современном мире. В самом деле, разве не является, свидетельством тому, что кыргызы любят, когда для них исполняют эпос "Манас", подпевать "Ночью кыз, А днем кумыс".

Разве не этот любимый вами припев рефреном звучит особенно часто в хоре ваших голосов.. Именно эта строка из "Манаса" в переводе С. Липкина, сделанным еще в 1937 году и ныне является наиболее значимой для вас кыргызов, тем, что цените больше всего, к чему устремлены ваши желания.
К чему я вспомнил "Манаса" и, причем здесь и упомянутый, любимый вами припев? Да все к тому, что я хочу сказать. Нет никакой такой второй Швейцарии. Собственно, чтобы допустить теоретически, что Кыргызстан может превратиться в настоящую или вторую Швейцарию, следовало бы переселить швейцарцев в Кыргызстан".

Весьма занятную историю, аналогичным образом, связанную с отражением выделяющихся штрихов к портрету новых кыргызов (кыргызов советской и постсоветской генерации – Б.М.) поведал мне все тот же В. Ахунов.
Это было в самом начале 90 гг., после распада СССР, в районе Урта – Сарай, что является пригородом Бишкека. Туда он был приглашен в гости. Его встречал один из руководителей некой из партий, (которые, между прочим, появлялись как грибы после дождя на "островке демократии" - Б.М.) при президенте А Акаеве. Партиец поделился планами их партии, намеревавшейся воздвигнуть на вершине горы некое подобие пирамиды. По задумкам она должна быть по размерам не меньше пирамиды Хеопса. Художник позволил себе сделать деликатное замечание: разумна ли вся эта затея, да еще осуществлять ее за счет средств и без того бедного люда (избирателей). Может, следовало бы заняться настоящим делом во благо общества. Последовал ответ хозяина, что это строительство крайне необходимо, оно должно быть осуществлено. Пирамида поразит всех. Главное, что мир заметит кыргызов…

Очевидно, здесь комментарии излишни. Скажу только, что согласно утверждению В. Ахунова, канула в лету и эта партия, а ряд ее членов очутились в местах не столь отдаленных, иные сложили головы в борьбе за депутатство.

Я и сам, без особого проникновения в историю и картину состояния (и знания) "политического ландшафта" Кыргызстана, вижу, что на протяжении истекших 20 лет (от 1991 и до 2005, после 2005) не раз там усиливались разборки, происходил передел собственности и власти. Не составляет труда сообразить и без аналитических раскладов, что наступает время новых разборок. Если, допустим, приходилось читать ранее (в начале 90-х, затем с приходом клана Бакиевых к власти), что резали, кололи, устраивали автокатастрофы, отстреливали депутатов с временным интервалом в один месяц, то теперь процесс пойдет с более коротким интервалом. Это будет происходить на фоне и в контексте приближения новых перемен, наступления времени политических мыслителей, которые на своем местечковом уровне навевают сон золотой относительно, захватывающих дух, потенциальных возможностях парламентаризма, как панацее от всех бед, что де парламент – представительный и коллегиальный орган, что якобы при парламентаризме лучше осуществляется взаимодействие между законодательной и исполнительной властью. И далее в таком же стиле побасенок …..ля- ля-ля…

Кстати, о законодательной и исполнительной власти. Что может измениться в природе власти вообще, и в частности, в содержании и направленности, механизмах их функционирования, если сохраняется клановый и семейный характер власти? Если полагать, что ничего существенного, то это не совсем так. На мой взгляд, будет заметна разница, заключающаяся в признании теоретической и фактической допустимости воцарения еще большего беспорядка в силу отсутствия смотрящего – президента, с учетом своеволия новоявленных биев и манапов в статусе депутатов, менталитета кыргызского общества, беспрекословно подчиняющегося и признающего лишь силу…

Повторю, наступают времена очередных перемен, когда разница с прежним строем президентского правления будет состоять лишь в том, что от выборов в парламент и его власти, выигрывают не земляки, родственники, друзья, приближенные президента, а депутатов. Последние станут группироваться по принципу землячества, каждая из которых будет пытаться одержать верх в контроле над определенными районами, городами, областями, отраслями хозяйства страны. Соответственно они будут блокировать "чужих", т.е. представителей, ставленников другого клана, рода, продвигать своих на всех уровнях всех ветвей власти, включая назначение (или выборы) акимов, министров, прокуроров, судей и т.д. По обозначившимся приметам, уже вырисовываются прелестные картинки нового фарса борьбы депутатов (не без крови).

По сути, страны Центральной Азии характеризуются одним и тем же по природе методам правления, свойственным авторитарным режимам.
Когда - то я писал, что Узбекистан является реликтовой зоной прежней советской тоталитарной системы. В действительности, дух этой системы продолжает жить в Олий Мажлисе. Соответственно обитателями названной зоны являются и депутаты. Вопрос и в том, чьи интересы представляют, эти т.н. депутаты… Это не парламент, а своеобразный уродливый тип госучреждения…Что ждать от него сегодня, если названный тип учреждения (псевдопарламент) представляет игрушку в руках одного, кто пускает пыль в глаза…

К приведенным моим утверждениям я ничего не добавлю. Однако, учитывая скачок Кыргызстана от "революции тюльпанов" к "революции Розы", хочу лишь обратить внимание на старую тюркскую поговорку: черный ишак, белый ишак - все равно ишак. Это один к одному отражает сходную природу государств Центральной Азии, а еще точнее, сходство т.н. "переходных политических систем" новых независимых государств, а также всего того, что там и здесь творилось, происходило, происходит и может произойти "вдруг" при возникновении аналогичных ситуаций.

Вместо резюме.
Там, где никогда не наступает прошлое, и нет настоящего.

Благодаря функционированию новообразованных политических систем региона, общество, будь то оно кыргызское или узбекское, сохраняет закрытость от настоящего непреодолимой стеной прошлого. Общество каждой из стран Центральной Азии погружено в прошлое.
В известном смысле, можно сказать, что для нас и не наступает никак прошлое, потому что мы живем в нем. В данных обстоятельствах, сложившейся природы вещей, не имеет смысла утверждать, что у нас есть настоящее и тем более вести дискуссии на сей счет, грезить о прошлом и будущем, безответственно выдавать за действительную картину реальности то, что не отражает правду сегодняшнего дня, как она есть.

Бахадыр Ф. Мусаев, социолог. 29 -30. 09. 2010 г. Ташкент.