КЫРГЫЗСТАН: год 1916-й от Рождества Христова или "Коли дружишь с русским – держи топор наготове!"

Именно такой отзыв прочитал я недавно на кыргызском языке ("Орус менен дос болсон ай балтанды ала жур!") на одну из российских заметок, посвященную анализу современной социально-политической ситуации в нашей республике и написанную кстати по-русски. Вопрос: а при чем здесь 1916-й год, о котором широкому местному сообществу толком-то ничего и не известно? За исключением может быть того факта, что была национальная катастрофа и самое трагическое событие в истории кыргызского народа, генетически запечатленное в памяти как "Чон Уркун" ("Большой исход"). Когда, после кровопролитной резни, подавленной карательными отрядами царской армии, кыргызы пустились в массовое бегство в соседний Китай. По некоторым данным (точная цифра неизвестна до сих пор) тогда частично от истребления, в основном, однако от холода и голода на горных перевалах погибло до 150 тыс. человек. Кыргызы выжили как народ не в последнюю очередь благодаря своевременному приходу Советской власти.
Даже это в Кыргызстане знают далеко не все. Как и то, что непосредственным поводом к волнениям среди коренного населения послужило "высочайшее повеление", то есть закон императора Николая II от 25 июня 1916 года о привлечении на тыловые работы "мужского инородческого населения империи в возрасте от 19 до 43 лет включительно". Беспорядки на территории современного Кыргызстана начались в первой половине августа. Особенно брутальным характером отличился Пишпекский и Пржевальский уезды (территория современной Чуйской, Иссык-Кульской и Нарынской областей). К ноябрю 1916 года все успокоилось. Точнее успокоили. Учебники истории об этом помалкивают. А жаль. Мятеж 1916 года был днем рождения вынесенной в заголовок кыргызской поговорки, благополучно пережившей почти столетие. Об этом мы поговорим чуть ниже.

Понятно, что в республике, перемахнувшей через два государственных переворота в течение пяти лет, не стоит излучать оптимизм по поводу цивилизационно-исторической роли славянской диаспоры в среднеазиатском регионе вообще и в Кыргызстане в частности. Причина такого негатива кроется не только в стародавней практике присоединения Средней Азии и Казахстана Российской Империей. Скорее в тривиальном бездушии внешнеполитических ориентиров российского истеблишмента и в бурном всплеске национальной доминанты последних лет у основной части населения нашей страны. На фоне отсутствия государственной идеологии в недрах естественных человеческих страстей – нетерпимости, жадности, зависти, разврата и предательства родилась своеобразная "титульно-патриотическая" антиволна, повлекшая за собой темные и жестокие события, повсеместно превращая красоту в грязь, а доброту в пороки.
Как-то подзабылось, что только благодаря России Средняя Азия не стала колонией Англии, как Индия, где и сегодня полно нищих, живущих просто на улице. Во времена СССР мы здесь жили лучше, чем сами русские в РСФСР. За все, что мы имели здесь до развала Советского Союза надо сказать спасибо Союзу. За все, что произошло здесь после надо поблагодарить родное и Свободное Кыргызское Правительство. Свято место пусто не бывает. Чужая идеология, играя человечьими страстями, постепенно подтачивает и Россию и Кыргызстан. Взаимоудаленными манипулировать проще.

Мы предоставлены сами себе и не знаем куда идем. Ни один из развитых геополитических игроков не говорит открыто о своих притязаниях на Кыргызстан. Влияние России остается как-бы по традиции, но постепенно снижается. Все на полунамеках и полутонах, как игра на комузе - кыргызском музыкальном инструменте. В любой момент система может качнуться в самом неожиданном направлении. Вакуум реальной исполнительной власти заполняется коррупцией, кумовством и влиянием криминальных групп. В воздухе витает чувство неустойчивого равновесия и запах новой вспышки насилия. В последние месяцы текущего сезона все это приобретает еще и определенно официальный характер. Доходит до того, что на окраинах республики слово "орус" – "русский" может иногда вызвать испуг в глазах маленьких детей. Все это грустно, но, правда.

В западной прессе современный Кыргызстан представлен как постколониальная страна, основная этническая группа которой в прошлом никогда не имела собственного государства. Добровольное вхождение в состав Российской империи вынудило кыргызов вести оседлый образ жизни. Царская власть содействовала развитию русских поселений на освоенных территориях в ущерб коренному населению. В настоящий момент в Кыргызстане отсутствует хоть сколько-нибудь заметная сильная власть: нет правового государства, авторитетного президента или доминирующей внешней силы. Бедная горная страна, окруженная авторитарными государствами, делает первые шаги на пути к парламентской демократии. По мнению зарубежных публицистов, нация пытается самоутвердиться с помощью такого символа кочевой эпохи, как юрта, которая присутствует везде, вплоть до государственного флага. Это, разумеется, исключает русских и узбеков, на которых, однако, приходится около четверти всего населения. Если строить государство вокруг этничности, получится не экономика, а народный фольклор. На этом вкратце все. И это правда.

Современная Россия рассматривает Кыргызстан еще проще и вульгарнее – "нерусские пешки на виртуальном игровом поле предполагаемой проектной задачи". Обидно и стыдно. Если бы это было не так, то российской внешней политике хватило бы средств, влияния и ума ненавязчиво и осторожно, но последовательно и организованно финансировать четвертую власть на местах – русскоязычные СМИ и реальное образование на русском языке и в духе русской культуры. Эффект был бы геометрически прогрессивным, органично дополняющим и обогащающим древнюю и непокорную кыргызскую ментальность. Этого нет. Значит, нет понимания значимости не только Кыргызстана, но и всей Средней Азии для политико-экономической стабильности России как все еще мировой державы. И это тоже, правда.
Вернемся к 1916-му году.

Насколько я понимаю, колониализм - это захват чужих территорий с целью их экономической эксплуатации. С такими землями не церемонятся. Их грабят. В основном вывозят полезные ископаемые. Никто не будет строить железные дороги, и создавать предпосылки для возникновения внутреннего рынка – двух первейших условий для превращения любой колонии в самостоятельное государство. Царская Россия строила в Средней Азии и Казахстане дороги, развивала мануфактуру, внедряла капитал непосредственно в хозяйственную жизнь Туркестана. Значит, рассматривала Туркестан не как колонию, а как окраину империи, т.е. как собственную полноценную территорию. НО. С точки зрения распределения земель, русское переселенческое крестьянство к 1916 году обладало большей частью поливной земли и являлось привилегированной частью населения.

Незнание счета свыше 100, неумение перевести свои месяцы на русский язык и все то, с чем связано понятие невежества, служили великолепными средствами для ограбления местного населения среди белого дня со стороны переселенцев и администрации. Среднеазиатская окраина давала России источник легкой наживы для развивавшегося отечественного капитализма, а в земельном отношении - возможность переселения бунтовщиков из районов крестьянских волнений в конец географии империи. Не стоит забывать еще одну отличительную черту русского национального характера. Вначале научим пить водку, а затем строить дома. Вначале разрыхлим, потом культивируем. Это также, правда.
До присоединения Туркестана к России в жизни местного населения господствовали патриархально-феодальные отношения. Хозяйство было приспособлено лишь к нуждам внутреннего потребления. В виду отсутствия путей сообщения и благодаря своей замкнутости, Туркестан не мог тогда вступать в более или менее серьезную экономическую связь с внешним миром. Однако еще до прихода русской власти в оседлых районах Туркестана натуральное хозяйство было уже накануне кризиса, прежде всего в виду перенаселенности территории.

В этих условиях население долго существовать не могло, и какой-то выход надо было найти. Этим выходом стала культура хлопчатника, привнесенная в Туркестан русскими переселенцами. Патриархально-феодальный уклад жизни с натурально-меновой торговлей оседлого населения изменился в одночасье. Со сказочной быстротой растущая площадь хлопковых посевов поменяла в корне не только систему хозяйства и полеводства, но и правовую и социально-бытовую жизнь коренных обитателей этих широт.
Параллельно этому растет ценность земель, появляется стремление закрепить ее за собой, и родовой обычай "адат" дает под напором развития экономики трещину - появляется институт купли-продажи земель, по "адату" недопустимый. Растет прогрессивно цена на хлопок, увеличивается площадь его посева, растут и денежные обороты даже вчерашних кочевников (например, туркменов), превращенных таким образом в мирных земледельцев.

В Ферганской долине хлопок вообще превратился в монопольную культуру. Одновременно с ростом хлопководства развивалась и обрабатывающая хлопковая промышленность. Вначале российская текстильная промышленность полностью зависела от американского хлопка. Стремление освободиться от этой зависимости и развить свое отечественное хлопководство заставляло Россию так или иначе развивать просторы Средней Азии, строить железные дороги и увеличивать ввоз хлеба.
Однако кыргызы в силу природных условий (80% территории занимают горы) хлопкоробами не стали. Они остались кочевниками-скотоводами, для которых земля, в том числе и поливная, играла жизненно важное природное значение. При этом 94% коренного населения, то есть кыргызы, владели только 42 % всей поливной площади, а остальные 58% земли приходились на 6% русских переселенцев. Как следствие - земельное стеснение кыргызов и сокращение перекочевок, особенно с изъятием огромных лесных массивов, куда кыргызы допускались только по специальным билетам и только на особые площади. Форсированное устройство огромного количества переселенческих домов, разместившихся на лучших землях Пишпека и Пржевальска, повлекло значительный экономический ущерб для многих кыргызских хозяйств в этих уездах и вызвало неприязненное отношение к русским крестьянам. Трения по поводу земли были ОСНОВОЙ недовольства, переходящего в ненависть со стороны исконных жителей. Позже мы увидим, что и через почти сто лет земля, на сей раз возделываемая вокруг больших городов, останется революционным идолом и бездушным манипулятором в руках просвещенной верхушки кыргызского народа.

По свидетельству современников, восстание произошло неожиданно, без всякой предварительной подготовки, в самых разных уголках Туркестана. Объединились народы, до того в определенные исторические периоды даже враждовавшие между собой.
Набор на тыловые работы был только поводом к всеобщему восстанию. Сказались результаты полувекового экономического гнета, когда простое физическое существование становилось подчас невыносимо трудным. Если прибавить к этому бесконечное издевательство местной администрации, как русской, так и кыргызской, то будет понятно, почему произошли события 1916 года. Но их могло бы и не быть. Во всяком случае, в Кыргызстане.
Кыргызский народ вообще никогда не знал воинской повинности. Единовременная и спешная мобилизация 25-ти возрастов (19 - 43 лет), пусть даже и на тыловые работы с оплатой труда, поразила население. Источник благосостояния кыргызов составляло отгонное животноводство, земледелие было развито незначительно. Императорский закон фактически разрушал скотоводческое хозяйство и за отсутствием хозяина уничтожал его практически. Ясно, что со стороны кыргызов это не прибавляло восторга по отношению к "высочайшему повелению". Но даже это было не самым страшным известием. Вначале кыргызы были настроены миролюбиво и воспринимали новость спокойно, без ажиотажа. Любые материальные жертвы, связанные с войной, несли безропотно. В конце концов, можно было как-то договориться с оставшимися родственниками.

НО, полуграмотные переводчики местной администрации из числа коренного населения, не знавшие таких выражений, как "реквизиция", "театр военных действий", "оборонительные сооружения" и тому подобное, переводили их на кыргызский язык неправильно и непонятно. В результате получалось, что кыргызов забирают сразу на огневые рубежи, без всякого предварительного обучения, как пушечное мясо. После такого перевода невозможно было в дальнейшем объяснить, что речь шла о работе в тылу за плату и довольствие от царской казны. И это было непосредственной причиной мятежа и той последней каплей народного гнева, которая неожиданно превратила достаточно послушный народ в неуправляемый поток ненависти, сметающий на своем пути все, что причиняло нестерпимо мучительную боль, накопленную десятилетиями и утоленную мгновенно.

К этому следует добавить пропаганду беспорядков на территории Пржевальска (современный Каракол), проникавшую из соседнего Китая (со стороны современного Синьцзян - Уйгурского автономного района), где находились германские агенты, имевшие существенное влияние на дунган и китайцев - сторонников партии китайских анархистов. Напомню, что Россия и Германия находились тогда в состоянии войны. Немецкая разведка поработала на славу.

Плюс в области оставалось очень мало войск для охраны огромной территории. Кроме того, русское население было серьезно ослаблено мобилизацией мужчин призывного возраста. Хозяевами домов в большинстве случаев оставались женщины и старики. Имевшиеся запасы оружия и патронов также были вывезены из области на передовую. Воспользовавшись смутой, охватившей кыргызский народ, некоторые влиятельные баи, решив, под воздействием китайской провокационной пропаганды, что Россия ослаблена войной, что в Семиречье охраны нет, и что наступил наконец-то удобный момент уничтожить русскую власть для создания кыргызского ханства, выступили руководителями восстания.
Из доклада семиреченского военного губернатора генерала Фольбаума о "беспорядках" в области, представленного туркестанскому генерал-губернатору Куропаткину в конце 1916 года: "Казахи обходились со своими жертвами мягче, тогда как некоторые кыргызы и особенно дунгане проявляли к беззащитным русским поразительную жестокость, подвергая мучениям, прежде чем убить. Выкалывали глаза, отрезали уши, груди и прочие части тела, детей разрывали на части. Но когда они встречали силу и видели опасность, то, уходя от преследовавших их русских отрядов, бросали почти все свое имущество и имущество, отобранное у крестьян, оставляли даже юрты и большую часть скота" [1].

Мятеж был подавлен. Но взаимное озлобление, подозрительность и недоверие, еще долгие годы были значительным препятствием к установлению мирных добрососедских отношений между русскими переселенцами и кыргызами, серьезно отражаясь на общем экономическом укладе жестоко пострадавшего региона. А приведенная в названии статьи поговорка осталась и генетически вросла в плоть и кровь потомков надломленных номадов.

Прошло девяносто лет. Сменилось четыре поколения. И снова Земля. Она, как и сто лет назад, по-прежнему остается объектом кровавой экспансии. По иронии судьбы теперь уже среди титульных граждан. В нищей и бесправной стране, лишенной промышленного производства и современных производительных сил, земля в пригородах Бишкека считается у большинства населения сельских регионов Кыргызстана единственной надеждой хоть на какое-то будущее. В столице та же нищета и беспросвет. А землю можно продать.

Весной 2005 года ею активно торгует будущий президент Бакиев, обещая южным землякам северные наделы близ Бишкека в обмен на поддержку против Акаева. Позже он о своих обещаниях забудет. А чиновники и вовсе о таких вещах никогда не помнят. Южане захватили сельхозугодия на "законных основаниях", возникла социальная бомба замедленного действия, новостройки – "бишкекский пояс шахидов". Условий для жизни никаких. Однако население города выросло на треть, без какой бы то не было инфраструктуры и заботы со стороны государства.
Весной 2010 года восстание уже против Бакиева. И снова земля как пульт управления общественным сознанием сельских масс. Вы приводите нас к власти, мы даем вам землю. И вновь разворачиваются агрессивные бои за пять соток нарезанной мечты, которую можно легко продать. Нехитрый прогноз: желающие смести власть нынешнюю, будут с тем же гневом, страстью и обидой взывать к "революционной справедливости" народа в обмен на участки. А иначе до заветного кресла не дойти.

Недавно Темир Сариев - лидер партии "Акшумкар" ("Белый сокол") - не без юмора заметил, что депутаты парламента неверно как-то поняли идею парламентаризма. Ну, как поняли, так и поделили республику на сферы ресурсного и финансового влияния. Оставшиеся должности распродаются также остроумно в соответствии с пониманием сути парламентской демократии, то есть пофракционно.

Что делать, чтобы государство не исчезло?

В свете трагических событий последних девяти месяцев и общегражданских дискуссий, логичным представляется следующее:
1. Жестко запретить дискриминацию по национальному признаку и обеспечить доступ в органы госуправления граждан всех национальностей на пропорциональной основе по всей вертикали власти. Закрыть национальную тему вообще. Нет титульных и нетитульных граждан. Все равны. Начать наконец-то заниматься делом, а не унылым бредом повседневной демагогии. Не бояться приглашать зарубежных менеджеров для экономического развития страны, включая эмигрантов последних лет. Патриотов у Кыргызстана достаточно.
2. Конституционно закрепить несколько государственных языков по факту их реального хождения в стране: кыргызский, русский, узбекский и покончить с этим вопросом лет на 20.
А то ведь и Аллах заплачет от бесконечного ожидания обещанного благоденствия, невзирая на пятничный намаз скромных трудяг парламента.

--------------------------------------------------
[1] научно-исторический журнал Центрального архива РСФСР и СССР
"Красный архив", № 3 (16), 1926 год

Владимир ФАРАФОНОВ
27.12.2010