Гран кондоминиум

Это было неприхотливое существо, обитавшее под широкой кроватью дядюшки Бэйка. Помимо дружеских отношений, у хозяина были с ним и сугубо деловые – рептилия должна была следить за порядком в жилище. Всякие кусачие паучки и змейки были ее специализацией. Ее звали Мукуку, эту ловчую ящерицу, купленную в Индии и привезенную сюда. Она охотилась на рассвете и, тихо хрустя и причмокивая добычей, пробуждала дядюшку Бэйка и лежащих рядом с ним Лулу и Лили. – Мукуку брекфаст, - шептал он им в дреме. – Мюкюкю блекфаст. - Отвечали они ему спросонок.

Сразу нужно сообщить, что Бакыт Кумискалиев, он же дядюшка Бэйк, от роду где-то под семьдесят, живет со своими конкубинами, тем по двадцать пять, с одобрения вождя их племени. Уже долго живет и искренне их любит. Привез он их совсем с другого конца Океании: с Кокосовых островов или с Кирибати.

В свои годы он выглядел исключительно - лет на пятьдесят, не больше. Поэтому не было там кряхтящего от натуги и хватающегося за поясницу дедушки, а был полный радости и сил мужчина. Каждое утро всех восьми месяцев, которые он проводил с Лу Ли – так кратко он называл своих девочек - на одном из бесчисленных островов в Соломоновом море, начиналось с прогулки по коралловому берегу в поисках выброшенных волной даров, из которых они потом готовили себе обеды. Когда бриз замирал, и становилось жарко, все трое спешили к небольшой лагуне, где он дурачился, изображая из себя коварного крокодила, намеренного вцепиться в ножки своих жертв, визжащих и умоляющих: - Стоп хани, плиз!" -

***

Как ему удалось выехать из уже разваливающегося союза, он и сам теперь, двадцать лет спустя, в точности не помнил, но считал, что справедливость состоялась. Когда-то его дед, старейшина одного из казахских родов, принял роковое для многих сородичей решение: не откочевывать с людьми и стадами в Китай. В отличие от других он не опасался новой власти и втайне даже надеялся, что за такую лояльность его роду достанутся опустевшие просторы. Возможно, это просто домысел, так как никаких реальных объяснений тому поступку нет. Есть только итог: пристегнули аксакала и его сыновей к какому-то политическому делу и больше их никто не видел. Что потом происходило с детьми классовых врагов, вполне известно, но в отношении Бакыта судьба хоть и была сурова в начале, но, все же, благосклонна потом.

В тридцать пять стал начальником отдела крупного сельскохозяйственного НИИ в столице республики. По партийной линии укрепился. И все, в общем, хорошо, если бы не стал донимать его страх. Время шло, началась перестройка, обещавшая колоссальную перетряску, а у него сын несовершеннолетний. И решил он, что ошибок прежних повторять не нужно. Как раз начался процесс массового отъезда греков, в дальнейшем и немцев, и это окончательно склонило его к мысли покинуть страну. На сборы потребовалось немало: одно дело выехать, другое – куда-то прибыть и жить там.

Уже там, в Канаде, где они обосновались с сыном, и тот учился в университете, он торжествовал в 1993 году, когда танки крушили выстрелами Белый дом в Москве, и кричал на всю квартиру своему сыну: - Смотри, Айдосик, - и он тыкал пальцем в экран телевизора - мы спаслись! Ты спасся! Завтра там такое начнется... – И довольный своей прозорливостью, прилично выпивал.

Потом почему-то не сбылись его прогнозы, да и он уже перестал интересоваться, что там происходило. Работа заняла его в последующие пять лет. В отличие от своих бывших коллег, погрязших в интригах, он успевал заниматься еще и наукой, и это очень пригодилось ему на новом месте, в крупной аграрной компании, где он занимал даже должность, с его слов.

Вся эта история не совсем прозрачна, так как скупа подробностями и вот последние из них: закончив учебу и получив диплом, его сын некоторое время работал в банке, потом женился и в конечном итоге решил переселиться на другое полушарие земли – в Австралию, в Сидней. Отец был вынужден остаться: он ожидал завершения тестирования своего препарата за что, в случае успеха, должен был получить бонус, и поэтому Айдос с женой и детьми уехал без него.

***

Почему дядюшка Бэйк утрами ходит по краю моря нам поможет узнать другой персонаж, прилетевший в Сидней встретиться со своим давнишним другом. Путешествия для казахстанцев стали обычны и благодаря этому все они могут отправиться, куда им вздумается. Достаточно побеспокоиться о собственной платежеспособности и прочих формальностях.

Руслан прибыл из Джакарты. Айдос его не встречал, так договорились. Зачем? Пробираться по городскому трафику в аэропорт, чтобы потом снова оттуда уезжать. Парковки, тикеты, шлагбаумы… Руслан понимал все эти неудобства и поэтому сам предложил. Да и не тот повод.

Устроившись в такси и назвав адрес отеля, в котором он заказал комнату еще неделю назад, он начал обдумывать свои планы. Сегодня он приглашен в ресторан, отметить встречу с Айдосом, стариной, за которым с первого по десятый класс неизменно следовало прозвище Кумыс. Как-то притих он ближе к старшим классам, а до этого очень подвижный был. Все знали, что его отец был где-то "в верхах" и все ему сходило с рук. А после школы он вообще пропал, пока не всплыл на сайте почти четверть века спустя.

Ужин прошел замечательно. Мужчинам было о чем поговорить, вспомнить, даже всплакнуть. Жена Айдоса, Джильберта, не приехала, наверное, чтобы дать им спокойно пообщаться на языке их детства. Очень печально было слышать, что мать Айдоса скоропостижно скончалась за месяц до их отъезда. Это было вдвойне тяжело. А вот отец, слава богу, жив. Он живет рядом с ними в коттеджном городке. У него уже возраст, хотя чувствует себя прекрасно, за здоровьем следит. Но сейчас живет где-то на периферии, а недвижимость сдает в аренду.

- В смысле "на периферии"? Совсем далеко от города что ли? – спросил Руслан. – Ну, да, что-то вроде этого. Он там, на острове, типа дома у него, скважина, еще что-то… - Как-то не очень охотно ответил тот. – Помню твоего отца, за ним черная "Волга" всегда приходила, он из подъезда всегда в отглаженном костюме и галстуке выходил. Красавчик! – Да, да, нормально все… –

***

Руслан не был туристом и совершал свои одиночные вояжи по миру туда, куда ему рекомендовали. Сам себя он называл арт-виатор, т.е. художник в пути. Если точнее, он сотрудничал с агентством, которому ежемесячно направлял отснятый материал. Его благосостояние от этого занятия не росло, но удовлетворение было полным. До того как приехать сюда он был в Африке, где он собрал интересные вещи, посещая фестивали народного творчества и прочие культурные мероприятия, на которых местный народ занимает зрителей движениями своих танцев, костюмами и прочими к ним аксессуарами, украшениями. Как раз последние и интересовали его заказчика, занимающегося дизайном оригинальных линий для известных ювелирных домов Европы. Можно только предположить, что различного рода женские украшения туарегов, допустим, становятся прообразом подписанных колье, браслетов и колец, которые богатые охотно покупают своим дамам.

***

- Да, скоро Алсадаир превратит меня в прадедушку. – Подумал дядюшка Бэйк, прикрыв ноутбук и отложив его в сторону. – Пока бедра Лу Ли не потяжелеют, я буду всегда молод, а там, дальше, видно будет… - Мелькнула приятная мысль. – Это - конечно же, Джильберта! – Теперь уже раздражаясь, вспомнил он свою невестку, которая, как ему казалось, не слишком его любила. Могли написать, позвонить, что приехал гость из Казахстана. Не захотели, чтобы он заявился в Сидней с Лу Ли? Скорее всего, так и есть. И теперь, Айдос сообщает, что вчера они принимали у себя казаха. А он уже пятнадцать лет не общался, не видел, не разговаривал с ними! Ну и сыночек. А так, конечно, все очень хорошо и ему по большому счету неважно, кто к кому приехал. Просто был приятный повод прокатиться, получить новые эмоции.

***

Если рассмотреть космическую съемку Океании, то в регионе Соломонова моря можно увидеть одноименные острова. Их много, больших и крохотных и на них живут люди. Да, именно, это как раз тот случай, когда грезятся море и пальмы. Рай, одним словом, в который дядюшка переселился уже больше десяти лет назад. С фундаментальными ценностями у него тоже все в порядке: никто его не разыскивает, ни от кого он не скрывается, совесть у него чистая. С материальными, судя по тому, как он здесь отдыхает, - вообще проблем нет. Просто решил он лет в шестьдесят устроить свою личную жизнь и снова испытать любовь. Молил бога, чтобы послал ему желанную женщину и делал это так усердно, что получил сразу двух, совсем молоденьких, но уже достигших возраста, чтобы быть с мужчиной. Тогда, не веря своему счастью, он безоговорочно уплатил все то, что причиталось по закону вождю и родителям, совершил все ритуалы, и увез свои сокровища в Сидней. Сын не раз намекал ему там, что Австралия – это не острова, откуда он их привез, здесь европейские нравы и люди косо смотрят… Мальчишка, ничего не понимающий, что такое контраст возраста, цвета кожи, менталитета!

Остров, на котором они жили, был одним из сотен, разбросанных в тропических морях с красивыми названиями. Его извечным недостатком была нехватка питьевой воды и невозможность причалить к нему вплотную из-за разросшихся коралловых рифов. Нет, он не был полностью изолирован: местные люди прекрасно лавировали среди них на своих узких лодках, поддерживая, таким образом, сообщение с соседями, однако миротворческие туристические маршруты пролегали вдали он него. Возможно, это и стало причиной того, что дядюшка решил здесь свить себе гнездо. Для этого он нашел Праму - переводчика, адвоката и посредника в одном лице и отправился в его сопровождении и в компании Лу Ли к вождю племени, чтобы получить высочайшее согласие на его здесь проживание. Как помнится, тот его не принял сразу, а заставил полдня просидеть под пальмами вдалеке от селения. Прама в это время суетился и волновался, что у него сорвется дело, что к ночи нужно уже уплывать обратно, так как ночлега для них здесь не будет. К вечеру он снова пошел узнать ситуацию и вскоре вернулся вместе с богато наряженным воином и сказал: - Вот, - и он почтительно указал на того, - это друг вождя, который передает тебе, что ты можешь жить на выбранном тобой месте ровно сто лет. За это ты должен уплатить племени – и он раскинул пятерню – пятьсот баков. Тебя это устраивает? – Деньги, конечно, не малые, но пришлось согласиться. К этому он доплатил еще столько же, чтобы заручится словом вождя, что местные женщины при случайной встрече, не вырвут Лу. Ли волосы, так как подобные инциденты уже происходили с ними в других местах. Не любят они здесь друг друга. Сделку заключили без всяких формальностей: слово вождя – закон. Отсчитал дядюшка зеленые за все дела и отбыл, пообещав скоро вернуться.

Действительно, вскоре местные жители стали замечать, как издалека, в их сторону движется необычная машина, выбрасывающая с кормы клубы брызг. По мере ее приближения, они поняли, что этот монстр стальными клыками выгрызает кораллы и оставляет после себя фарватер, по которому к острову должны подойти баржи с бутом и отсыпать причал. Как только тот был готов, сразу же доставили материалы для дома и множество другого оборудования. Вскоре на новоселье прибыл и сам дядюшка, неизменно счастливый в компании Лу. Ли. Следом за ним - геологи, чтобы бурить скважину и монтажники для установки ветрогенератора. Загорелся он идеей построить здесь ночной город, точнее его инсталляцию в виде светящихся огней казино, ресторанов, отелей, баров; чтобы проплывающие путники видели эту радостную и манящую картину. Утром все это, естественно, исчезает, превращаясь в нагромождение металлических конструкций, искусно овитых светодиодными лентами и украшенными бутафорскими вывесками. Сам он поселился в предполагаемом центре города, в собранном из волоконных панелей доме. Если складывается мнение, что он решил обделить себя, не отстроив каменный, оно ошибочно: просто он не был уверен в необходимости так капитально тратиться. Он же понимал, что его договоренности с вождями, хоть и по самым правильным законам, но все же ненастоящие. Попробуй, пойди в департамент миграционной службы в том же Сиднее и скажи, что тебе нужно легализовать пребывание двух твоих жен. Вместо свидетельства о браке, ты засучишь рукава и протянешь в окошко руки с брачными насечками, сошлешься на почтенное имя вождя и его благословление. Конечно бред, такой же, как и отстаивать свои права на этот участок в суде.

***

Если вернуться к словам Айдоса и уточнить слово "периферия", то выходило, что его отец проживает в двух тысячах милях отсюда, в совсем другом царстве-государстве. Живет там полнокровной и интересной жизнью на свои сбережения, в Сиднее появляется раз в год, чтобы немного пожить в своем коттедже. На этом этапе не нужно объяснять, как получилось так, что Руслан решил его посетить. Отправиться к нему на морском транспорте - пару дней качаться на волнах. На гидроплане - через каждые триста миль пересадка. Лучше долететь до Хониары на Боинге, в аэропорту купить визу, а оттуда уже действительно на самолетике и дальше на катере. Так он и сделал, чтобы добраться за день.

Чем все эти годы он занимался, остается только догадываться по тому, что увидел и услышал Руслан в своем визите. В день его приезда, ближе к вечеру, тот собрал вокруг себя толпу мальчишек и, вытащив из кармана шорт пачку засаленных и рваных купюр, начал каждому из них выдавать по два доллара. Они сегодня целый день трудились, как обезьянки сметая песчаную пыль с фонарей, растяжек, светящихся дорожек в его городе. Жаль, что ночью сюда близко никто не подходит, чтобы увидеть это чудо. Ну, ничего, сегодня он его покажет во всей красе. Так он думал, ожидая гостя. Немного волновался: все же за столько лет впервые кто-то к нему специально едет. Нет, не имеются в виду гости, прибывающие в штатском, с требованием налить им спиртного, если уж мерцает Welcome. Это – соседи аборигены. Они не глупы и знают, что никаких баров там нет, зато анкл Бэйк всегда нальет, смутившись тем, что обманул их ожидания. И это уже традиция такая, для которой имеется солидный запас виски.

Руслан уже подплывал к месту своему назначения. Мобильная связь прерывалась, и он никак не мог согласовать с дядюшкой, в каком месте тот будет его встречать. Оказалась действительно сложно к нему подобраться: двигались очень медленно, опасаясь сесть днищем на рифы. В общем, встретились, где условились - в открытом море. Руслан расплатился с лодочником, записал номер его мобильника и перелез в дядюшкин катер. Сначала тоже очень осторожно шли, но потом опасные участки кончились и ударили по газам.

- Так вот вы какой, Бакыт Сапарович! Айдос мне о вас рассказывал. Как поживаете, как здоровье? – начал Руслан. – Знаешь, давай проще, а? Что ты сразу Сапарович. Для тебя я Бакыт-ага. Устраивает? Лучше пойдем в дом, я познакомлю тебя с моими нектарными цветочками. Вот это – дело! – И он громко засмеялся. – А ты все Сапарович…-

Лулу и Лили сидели на диване в гостиной за плетеным столом, на котором лежал ноутбук. Они что-то рассматривали на его экране, показывали пальцами, щелкали ими по клавишам, хихикали. Похоже, что они были метисками где-то на одну четверть, поэтому не такими темнокожими как чистые негритос. – Жу-жу-жу, ваш мотылек прилетел не один. А что мы ему приготовили? – Пропел он им, когда зашел с Русланом в дом. – Хани вернулся! – Восторженно закричали они и кинулись к нему в объятия. – Я знаю причину вашей бурной нежности. - И он кивнул на компьютер. – Они опять заказали себе в магазине всякие маечки, шортики, браслетики и теперь, когда я должен кодом оплатить, они становятся крайне милыми. А? – И он посмотрел сначала на Руслана, потом на тех. – ОК. Ради радости такой… не больше, чем сто. На каждую. – Его последние слова были встречены ликованием и хлопаньем в ладони.

Сегодня рано утром рыбаки принесли и повесили на ограду тяжелую вязанку отборных омаров, из которых Лу Ли сделали блюда, которыми и собирались все вместе пообедать, если бы не вибрирующий шум, разносившийся по округе. – У вас что здесь "синг-синги" проходят? Фестивали народные для примирения племен, то есть… - спросил Руслан у немного насторожившегося дядюшки. – Да какие фестивали, вчера у них свиней украли, - и он показал в сторону, - вот они и собираются, кажется. Пойдем, посмотрим, что там у них, а то опять начнут чехарду и не скажут. – Предложил он Руслану и сам спешно направился к выходу.

- Они хорошие, добрые, только дикие. Я с их вождем в нормальных отношениях и поэтому всегда могу присутствовать на их мероприятиях. Вот только их вечная войнушка из-за этих поросят уже надоела. Они украдут – к ним приплывут, у них – они сами плывут на разборки. Палками-то друг друга сильно не покалечат, но мне беспокойство. Я стал уже немного понимать, что они замышляют, и сейчас ты тоже увидишь, как это у них. – Сказал он, когда они оба зашли в густой лес, из глубины которого собственно и слышался звук сотрясаемых мембран. – Да вот здесь они пляшут. - И указал на открывшуюся впереди поляну. – Давай подойдем, встанем с краю. Только ты, пожалуйста, убери камеру, они не артисты.-

Великий вождь Нгуну стоял посредине. Ноздри его носа сильно раздувались, показывая всем мощь его духа. В руках у него было копье. Он был грозен в своем танце, который он начал под нарастающий бой. - Там-бах-нагу-тах - призывно забили ударные, вождь подскочил над землей и что-то прокричав, пустился в подвижный танец. За ним его ближайшие друзья, которых оказалось на удивление много. Они синхронно вторили ему всеми частями своих тел, что, по словам дядюшки, не предвещало ничего хорошего для всеобщего спокойствия. На протяжении нескольких минут ритм не менялся и все скакали, пока вождь не замер в многозначительной позе и, обведя всех красным взглядом, снова что-то сипло прокричал, после чего его сподвижники перегруппировались, образовав вокруг него менее плотное кольцо. И опять началась пляска. В этой ее части их движения были менее разнузданными и больше походили на топтание земли. – Кному таг бгуу! – выкрикнул вождь, и все начали мелко и часто притоптывать, полушепотом проговаривая его слова. Земля начала слегка вибрировать. – Смотри-ка, смотри, не могут договориться. – Посмеиваясь, сказал дядюшка. – Сейчас народ позовут. – И в самом деле, вождь остановился, грациозно оправил на голове пучки перьев и размахнул руками, повелевая друзьям отдалится от него: теперь он приглашал народ, до этого стоящий рядом и внимательно за всем следивший. Трудно ему, конечно, два раза одно и то же проводить, но силы у него есть. Бойко отплясав соло, он крикнул: - Кному таг бгуу, - и начал притоптывать, приглашая рыбаков, свинопасов и охотников присоединиться. В конце этого танца топтание было настолько единым, что с хлебных деревьев посыпались плоды прямо им под ноги. Поднялся шум одобрительных возгласов. – Пойдем отсюда, они еще долго будут… - сказал дядюшка, и они оправились обратно. - Кажется, договорились, только вот по какому вопросу, не ясно. Черт разберет их пляски. – А что это они выкрикивали? – спросил Руслан. – Да, вот, понимаешь, двенадцать лет с ними живу, а понять, что они говорят, не могу. Ну не могу и все! Конечно, вот эти, - и он показал назад в лес, когда они из него уже выходили, - они все разговорный английский знают; там, дальше на островах, с теми можно на французском общаться. Я на их оригинале выучил не больше десятка слов. Нет, нужно обязательно, чтобы понимать хотя бы что там у них на собраниях. Сейчас ты спрашиваешь, а я могу лишь приблизительно ответить: если глубоко интерпретировать с учетом моих познаний, то переводится вроде как "Народ и партия едины" - И здесь тоже?! – сквозь подступающий смех спросил Руслан.

***

Даже понимающему суть некоторых вещей человеку было бы трудно определить назначение и пользу тех конструкций. Они были похожи на строительные леса, не приставленные к стене. Возле дома дядюшки они образовывали полукруг, а потом ровной линией уходили вдоль побережья вдаль. Могло даже показаться, что какая-то рыбацкая артель развешивает на них свои сети, так как все алюминиевые стойки и перекладины были в сотнях метров проводов, они свисали, создавая этот оптический обман. Декорированные уличные фонари, установленные вдоль всего этого, еще больше запутывали Руслана в попытке понять, что же соорудил дядюшка. - Что там смотришь? – Не без гордости спросил он его. - Нравится? – Если честно, то не совсем понятно. Это что, все светится? – Еще как! Через пару часов увидишь. Я базу для мачты из бетона отлил, хочу на ней инсталляцию высотного отеля растянуть, а то что, здесь все малоэтажное. Пойдем, проходи в дом, пообедаем наконец-то. – И он жестом пригласил гостя.

- Смотри-ка, - сказал он своему собеседнику, когда они уже обедали, - не унимаются, все скачут… (Имеет в виду звуки из леса). Доскачутся. Года два назад у соседей настоящая война была. Автоматы достали где-то, и давай стреляться. Одного великого ранили. Ну, тогда генеральный управляющий прислал туда солдат, те всех их в джунглях и перебили. И после этого – тишина и покой. Так нет же, опять наши возбуждаются. А все из-за чего? У них украли свиней с поросятами. Ну, как это бывает, подплыли ночью парни и уплыли. Не к столу будет сказано, но как они любят этих животных! Все что угодно готовы за них отдать. ( Морщит лицо) В то же время, если, я, допустим, дам им знать, что известный на все море колдун наводит на их любимиц черную фактуру, они тут же в ужасе поубивают и сожгут их всех в священном огне. Ни хвостика, ни копытца себе не оставят, потом от голода в разбой пустятся. Теперь, вот, плывут, чтобы перья да прутики свои сложить. Хорошо там повоюют - скоро здесь шумно будет. Меня это не сильно волнует, просто неприятно, когда начинается: одна толпа пробежала, орет; за ней другая следом. И туда, и сюда носятся. Если уж совсем распояшутся, начнут, предположим, город мой громить, мы уплывем отсюда. Мир необъятен и я знаю формулу добрососедства. А здесь что? Все разборное, кроме скважины, но она без света воды не дает. Наш-то, Нгуну, хоть и великий, но не верховный. Тот в пятидесяти милях отсюда сидит и Нгунушке может набалдашником по лбу шарахнуть, если я начну жаловаться на него. Вот такие дела… - Подытожил он. – Но все это незначительно в сравнении с тем, как мне спокойно и хорошо здесь живется. Ни с кем я не един, кроме как с Лу Ли. Разве так не нормально? (Это он уже говорит после трапезы за бокалом) Сейчас мы отойдем на веслах подальше от берега, и ты ничего не увидишь. Только черноту. Но, когда я нажму на кнопку пульта, ты обретешь мечту. Лулу, - позвал он девушку, - установи-ка нам сегодня четвертую программу, полный парадайз. А ты, Лили, - обратился он к другой, - собери кэйс, загрузи его закуской. Мы уже скоро. Сейчас проверим силу пассата, напряжение в сети и начнем зажигать. –

Конечно же, автор должен вмешаться, чтобы не дать сюжету долго развиваться. И так понятно, как вспыхнут тысячи огней, обозначая контуры не существующих зданий; начнут раскучиваться разноцветные лопасти мельниц, польются неоновые водопады и над всем этим засияет CAMPARI.

***

Каждый имеет право на мечту и вдвойне, если ее осуществление не будет вредоносным для окружающих. Руслан тоже теперь всерьез подумывает, как смонтировать смотровую вышку у себя на даче, чтобы любоваться горами. Это - супер! Будет дорого стоить, никакой пользы и все же… она ему нужна. Но это там, а пока мы на острове, у нас мало времени и нам обязательно нужно задать главный вопрос: - На что живете, Бакыт Сапарович? Мы не "оттуда" и ликвидировать вас не собираемся, так как знаем, что вы - кристалл. Бумага, вон, у вас на стене висит в рамке, подписана самим генеральным. Отвечает он за вас, благодарит за вклад. Так если уж вы посвятили нас в трагедию вашей семьи, в перипетии судьбы, то почему бы не поделиться, как вам удается жить так припеваючи? В двух словах, не более. Мы не из-за зависти спрашиваем - из любознательности. И не говорите, что все у вас здесь свое, домашнее: вода и пища, тепло, свет, - на этом и экономите… Дядюшка, только один ваш энергоблок, сколько стоит, а скважина и все остальные приколы.-

Естественно, что никто с такими неприличными вопросами к нему не приставал и душу не бередил. Сам кое-что поведал, но путано и длинно, поэтому придется пересказать, и вернутся выше, к смутной мотивации успешного партработника покинуть страну, где ему так хорошо жилось. Возможно, это был зов предков к тому, что они сами не смогли. Вероятно и другое. Во время антиалкогольной кампании линия нашего героя изломилась: его задержали на выходе из ресторана сотрудники КГБ. В результате этого его вскоре с позором исключили, сняли. Бригада была московская. Не беда, и так все катилось к краху, зато остались связи и немало наличных, накопленных еще в НИИ путем одурачивания государства всякой липой. С их помощью раскрутился тихий бизнес: через выезжающих на ПМЖ греков вагонами отправляли за границу бытовые кондиционеры и холодильники, которые в сравнении с западными стоили копейки и очень там ценились. Прилично заработал в валюте. Что касается канадского периода, сложнее понять, но, похоже, что он воспользовался вывезенными им разработками родного института, и на их основе была получена ценная биодобавка к кормам, которая его и обогатила до нынешнего состояния. Больше к его деловому портрету добавить нечего. К моральному – тоже.

Сегодня информация вездесуща, она уже не имеет произношения - только смысл, и поэтому не исключено, что Генерал-губернатор государства Соломоновы Острова может заподозрить автора в неуважении к подданным Ее Величества. Это неправда, потому что все события имели место на атоллах, правитель которых в свободной ассоциации с Америкой, а не с Европой.

И еще. Удивительно там, на Южном полушарии – антиподе Северного, и даже трудно понять, как для маленького человека весь мир стал одним кондоминиумом.

Жан Кенжегулов