Гран кондом

Несмотря на задержку, старт "Протона" был неотвратим. Вспышка ослепит, все содрогнется и дикая мощь гептила вытолкнет в термосферу головную часть ракеты. Там она сомкнется со станцией, и они вместе полетят. Организаторы всего этого – другие люди. Они все заранее рассчитали и точно знают, что произойдет с их изделием от взлета до падения. Гигантский хвост отсохнет почти сразу, он выгорит и его звенья начнут падать в пятистах километрах от космодрома. Их там уже с нетерпением ждут военные поисковые группы, десятками разъехавшиеся по степи, чтобы в считанные часы обнаружить объекты, произвести демонтаж агрегатов и узлов. Потом уже выпотрошенную махину отволокут на одну из ближайших свалок, обвяжут пластитом, искорежат и навсегда забудут.

У Амана и его сыновей не было транспорта, специального инструментария, связи. На каждого из пяти всадников приходилось по несколько коней и только благодаря этому они могли конкурировать с колесами. Все происходило быстро: если они успевали первыми вычислить место, куда упала ступень, найти ее и снять с нее пару драгоценных деталей - это был их день. Военные тогда сильно злились, обнаружив, что кто-то уже украл аккумуляторные батареи; и еще больше от того, что не могли понять как эти ядовитые и практически не снимаемые вещи исчезают. Им за это втык будет, а они, если поймают воришек, здорово их поколотят. Аман это знает и поэтому действует осторожно. Тем более что столько всего падает. В этот раз – тяжелый "Протон", завтра – легкий "Союз". Зимой – бураны, поэтому летом самая работа. Так было и в том июне 1991 года: изнуряющие скачки наперегонки с траекторией.
Это - не о бескрайних и безлюдных просторах, металлах и даже Амане и его семье. Впрочем, придется объяснить, что он с женой и десятью своими детьми живет в доме, бывшим давно одним из строений метеостанции. Дети разные: от совсем маленьких до щетинистых парней. Разные они не только возрастом, но и внешностью. Их отец – от военнопленного японца и казашки; мать, Ганна, – из поляков. Евроазиаты. Одни были обрезаны, другие носили на груди ровные крестики. Однако их восемнадцатилетняя сестра – Магда – обидела Азию и предстала в этот мир копией своей белокурой матери.
Арыстан познакомился с ней в одном из городов, где он работал на комбинате переводчиком у иностранцев, которые устанавливали там оборудование. Она заканчивала училище. Все произошло сразу, без стихов и стенаний: он влюбился в эту милую девушку, она ему ответила и он потерял голову. Конечно же, - бракосочетание, чтобы побыстрее стать мужем этого ангела. По-другому она не соглашалась. Собственно поэтому ему пришлось на выходные дни отправиться с ней к ее родителям, показать себя и заявить им о своем намерении.
Он вовсе не был желторотиком и в свои двадцать три уже имел за плечами несколько десятков командировок, а это значит и столько же городов и еще больше женщин. Очень они все взрослые и серьезные были: технологи, бухгалтера, партработницы… Они его замучили: он с простой и молоденькой девчонкой хочет, так везде найдут с помощью номенклатурных пап и окажется, что общается он с дрянной девкой, грязной проституткой. С ног до головы бедняжку зальют своей желчной пеной. И приходилось ему возвращаться в их дома. Там они лентой вились вокруг него, даря подарки. Все для него, лишь бы ребеночек зачался. Но, ни их квартиры, ни машины и вообще, жизнь по чужому сценарию, ему не были нужны, и он ехал дальше. А вот Магда…
Он уже четыре дня в ее родительском доме гостит. Отшиб полный, если вспомнить, как они двести километров тряслись, пересекая высыхающие речки, низины и возвышенности. Все было радостно и бездумно. С утра до ночи они гуляли, так как делать им было нечего: они ждали возвращения Амана. За это время можно было рассмотреть результаты его промысла. Во дворе и далеко за ним были сложены кучи малопонятных предметов серебристого цвета. Чередуя поцелуи с разглядыванием всего этого, Арыстан и Магда прохаживались между ними, и она подробно объясняла ему названия, назначение отсортированных железок. На что их можно променять. На видики "Sony", продукты, бензин. Вот, эта, к примеру, куча – обтекатели, та – закрылки; множество наименований. В сарае же, на полках стояли стеклянные банки, наполненные короткими гвоздиками – контакты. Pt, Au, Ar. Если в слитках или украшениях, они бы привлекли его внимание, а так - только она, его невеста. Немного другой оказалась, хотела уподобиться родителям и иметь еще больше детей. Зачем, объяснить не могла.
- Большой такой… Длинный. – Искренне восторгалась она, сильно сжимая своими пальцами его плечи, шею; проводила вдоль тела рукой. – Умный, – и гладила его по голове, – перевордчик…
- Мама Ганна! – Он подскакивал с лавки, на которой лежал с рядом сидевшей Магдой, и умоляющим тоном обращался к той. – Вот ваша дочь не знает что такое де-юре и де-факто, так может, хотя бы вы объясните ей, что я – ее муж! Сколько она хочет, десять, как у вас, - пожалуйста, я на все согласен. Так чего же медлить? – Ни де-факто, ни ему они обе не верили. И тогда он начинал метаться по комнате, вопрошая, когда же вернется их отец. Он больше ждать не может, когда там упадет болванка; уже два дня на работе не показывается.
Он все мог предположить, только не появление этого неприятного типа – водителя главного инженера. По дороге сюда Волге оторвало глушитель, и он приехал в очень злобном настроении. Когда же он увидел Арыстана, спящего под навесом, он подошел к нему, больно ткнул ему ключом в бок и зловеще рассмеялся. – Все, хана тебе, парень. – Да что такое? – Встряхнулся ото сна тот. – А вот что. – И он протянул ему записку. "Тов. переводчик, прекратите загул! Срочно явитесь на рабочее место. Гл.инж" - Да какой же загул, здесь кроме молока ничего нет. Вот. – И он сильно выдохнул воздух прямо тому в лицо. – Зачем ключом? – Уже с агрессией спросил он. Однако то, что сообщил тот, распластало его на месте. Во время тестового запуска линии, специалисты не поняли друг друга, экивок вышел, в результате сорвало клапан, и встал цех. План горит, и никто без переводчика больше не хочет брать на себя ответственность. Уже летит другой.
-Ну что, моя милая Магда, мне теперь явно крышка. Припомнит мне главный деву свою и прогонит из города. Может даже посадит, он все может. – Говорил он ей, садясь в машину. – Ты-то как? Учеба закончена… - Я не знаю, я с тобой… - Испуганно отвечала она и крестила его вслед.
Анормально ехать здесь на легковушке или вернее ползти, вминаясь днищем в бугры. Водитель от этого матерился, но и не забывал глумиться над своим пассажиром, невзначай припоминая убивающие того подробности. Пошел слух, что комбинат стоит из-за переводчика, который под мухой перевел такое, что разорвало компрессорную и пострадали люди. Сказанному нужно было абсолютно верить.
Духота, пыль, ревет мотор и эта сволочь добивает его. Он уже не помнит Магду, он впал в аффект и, если бы машина ехала быстро, он выпрыгнул бы из нее. – Да кто вы такой, водила? Как вы смеете?! – Зарычал Арыстан. Тот моментально среагировал противным криком: - Я – член профкома, пацан! – И, видимо, забыв, где он находится, выпустил из рук руль и ударил по нему кулаком. В этот момент машина поймала такую кочку, что по всему должна была треснуть пополам.
- С возрастом люди должны становиться добрыми и мудрыми, несмотря ни на что. А этот негодяй? Уже и внуки у него есть, почему он такой? – Арыстан уже несколько часов бредет по степи и представляет себе изгнание, "славу" и конец карьере. И у него по щекам катятся слезы, ветер уносит их. Не от страха катятся – от безысходности.
Наконец вдали показались кроны деревьев – это лесополосы вдоль асфальта. Слышалось движение автотранспорта. Он очень устал, изрядно прошагав часов шесть и поэтому, когда он подошел к трассе, он направился в посадки, сел там, прислонился спиной к стволу, но уснуть не смог из-за щебетания десятков тысяч птиц в гнездах и на ветках. Сверху на него летели перья и пух, сухие листья, но он замкнулся и даже сначала не поднимал голову, чтобы посмотреть что там. Странные какие-то птички: одни в гнездах сидят, другие летают рядом и выгоняют их оттуда. Зрелище немного отвлекло его от дум, и он стал внимательнее наблюдать за конфликтом. Да, это была серьезная разборка между родителями и многочисленными детьми. Первые цепко держали оборону, вторые, подлетая к ним, долбили их еще совсем мягкими клювами. Теперь, видя все, он уловил истинную тональность этого чирикания. – Это – гептил. Они одурели от него. – Была его первая мысль, однако еще раз присмотревшись, он убедился, что птицы были физически здоровы и падежа не было. Наверху настал переломный момент: отчаявшись выклевать родителей, их птенцы начали сбиваться в стайки, намереваясь улететь.
Выпорхнули они все одновременно, как по сигналу. Набрав силу полета, они стремительно брали в сторону дороги и, наметив крупную цель, насмерть бились о проходящие автобусы и грузовики. Понимая, что от удара о корпус мгновенной смерти не будет, они залетали прямо под колеса. Те давили их, затягивая под себя. Не слишком удачливым приходилось мучиться, трепыхаясь на раскаленном полотне, на обочинах, их отбрасывало в кювет. Дорога стала опасно скользкой из-за кровавого месива. Транспорт двигался медленно, с включенными фарами и гудящими клаксонами.
Обломав большую ветку, Арыстан выскочил с ней на дорогу и начал энергично ею размахивать, выкрикивая: - Брысь! Кыш отсюда! – Можно было бегать так сотни метров, но спасения птицы не хотели. – Эй, парень, - послышался голос из притормозившего автобуса, - ты чего? - Как чего?! Вы что не видите, они убивают себя! – Он нагнулся и сгреб в ладони бьющихся в агонии юнцов. Поднял их, показал десятками любопытных глаз и снова высыпал их на землю. – Я там сидел, я знаю. Им нужно просто улететь дальше, где есть много деревьев, на которых они смогут жить. – Брось фигней заниматься, они от жары так, позади точно также. Гони лучше рубль и мы тебя довезем. – Посоветовал ему все тот же голос.
- Давайте, набивайте себе брюхо. Хорошо кушайте, плодовито случайтесь и выдавливайте из себя все, мерзкие твари! Завтра ваши птенцы и детеныши будут так же валяться… - Грозил он циничным сорокам и шакалам, устроившим пиршество. На него нашло легкое помешательство. Он действительно выбросил ветку и теперь понуро шел по обочине. – Зачем они так? – Звучал один и тот же вопрос.

***
Автор не высвечивал бы этот персонаж, если не его взгляд на понятия крайне важные. Мало ли где Арыстан бывает, с какими женщинами смыкается любовно и душевно. Вчера он был в Казахстане, сегодня в Москве. Магдалену забудем. От этого он страдает и все время вступает с ней в мнимые диалоги. – Ты совсем малышка, зачем тебе эта идея о многодетности? Отчего такое стремление вразнос тиражировать себя? Я, оказывается, к этому не готов. Я видел, к чему это приводит… - Она его не понимала. Замечательная, красивая девушка.
Итак, это - Владик, а это – Рита. Арыстан теперь работает здесь на рыбозаводе. Это другое дело! Белые халаты и улыбчивые сотрудницы. Дегустация продукции, встречи с коллективом. С ней он познакомился легко, они сначала гуляли по улицам, а потом стали жить вместе. Никаких условностей, только любовь. – Ну почему ты не хочешь родить мне ребенка? Всего лишь одного, пусть будет! – Постоянно спрашивал он ее в близости. – И я останусь с вами навсегда…- Вот, - и она делила пространство руками, - мы - по эту сторону, они – по другую. Кого из них ты хочешь впустить? Их там много и это – мы сами. Через меня ты намерен пригласить этого человека, не спросив его согласия, не зная, кто он. Что он сделает тебе и другим, когда придет. В каком узилище он будет здесь томится? -
Она работала в прокуратуре и поэтому сомневаться в ее психике не приходилось. И все же он не понимал, почему молодая и страстная женщина, которой он уже сделал предложение, отказывается в принципе от деторождения. Противился тому, что они будут бездетной парой, вызывающей жалость и никто не догадается, что это - другие люди.
- Хорошо, - говорил он ей, - давай сядем и начнем обсуждать каким он будет, как одежду его будем выбирать. - Она не соглашалась, так как теперь не была уверена в нем. Кто он: молодой и привлекательный, любимый и надежный. Но ей нужны были другие, непонятные ему параметры и он не выдерживал. – Ритуля, давай полечимся? Я понимаю, ты стыдишься, комплексуешь с этими контрацептивами, хватит абракадабры. Зачнешь и выносишь. Я - мужик и мое семя должно прорасти в любимой женщине.-
Она ему доказала, что это не так. Ошибается любой, особенно женщина. Умышленно или нет, она забыла накинуть цепочку на приоткрытую дверь. И он, там в массе, расталкивая всех, лез вперед: у него приглашение, ему зеленый коридор! В западню.
Сколько в нем было клеток или времени – неважно. Он уже был одушевлен и смоделирован приглашающей стороной. Арыстан этого понять не смог, они очень болезненно расстались. Он стал соучастником кровавой подставы.
***
На этом сменим обстановку и обратимся к вещам попроще. К апокалипсису, например. Многие размахивают его знамениями. Наука высматривает злонамеренные глыбы, миллион лет назад где-то сорвавшиеся и теперь несущиеся, чтобы вдребезги разнести нашу планету. На ней самой любое событие люди окуривают ладаном и готовятся за все расплатиться. Хорошо, что за всю историю этот психоз не подвел их к пропасти и сегодня мы живем. Полистаем исторический календарь и обнаружим множество несбывшихся дат. Мы умны, но если представить какой ужас терпели наши предшественники, то кое-что становится ясным. В 2012 году будет настоящий конец и фотонам, и нам. Майя – авторитетный источник. Очень умные люди были и, главное, находчивые: взяли и начертали дату подальше от себя. Но теперь она не устраивает нас: любовь, дети, дела. Поэтому нам ближе Нострадамус с его 3797 годом. Сколько еще светлых столетий он нам обещает! Или мы уже сами высечем универсальный термин?
***
Удивительно, чем грузятся люди. Неминуемость икс-дня ввергает их в депрессию, им становиться все пофиг. Они начинают всем злоупотреблять, в том числе и сексом. Так было всегда. Сегодня нас уже миллиарды, нас нельзя как дензнаки зачислить в банк и никто не собирается нас деноминировать. Не с пустырей писать об этом, но взглянем на территории, где людям не продохнуть и они безнадежно жмутся. Кому все это нужно? Брендам, которые обслуживают наши потребности и спасают от пандемий? Или это безответственность, из-за которой растет число мигрантов нон-грата. Их пригнал сюда родительский инстинкт. Конечно же, они не хотели себе такой участи и, возможно, предпочли бы остаться за той чертой. Это при самых тяготах – в болезни, долгой неволе, нищете. Это случайные люди, их могло бы и не быть для обоюдного блага. Автор - не мизантроп, но наблюдения заставляют его думать именно так, не исключая и себя.
Кто они: не осознанно бездетные одинокие и парные, чаилдфри и все те, кто занимается сексом, от которого не будет и не может быть потомства. Невольные эгоисты или альтруисты? Голубых жестоко и прилюдно казнят только лишь за то, что они по-иному воспринимают любовь. Других общество тоже не понимает и таксует. И получается, что не добрав, оно взимает монетой. Как в этом смысле вы трактуете мировой слоган "Курение – убивает"? Ну, конечное же, капитал и вместе с ним ваше здоровье. Вас должно быть много и без разницы, каких, лишь бы платежеспособных.
***
Вредные это разговоры, с какой платформы их не слушай. Автору следовало бы знать, что помимо его механических умозаключений, есть еще и воля Божья. Четкий профиль безбожника. Ему не понять, что есть люди, для которых вера в создателя незыблема. Их дети здесь желанны и счастливы, они вымолены. Ересь.
***
Мне же, автору, после этого добавить нечего. В моем голосе нет той форманты, чтобы кого-то перекрикивать. Я ни к чему не призываю, кроме как переосмыслить идею простой резинки, чтобы не рождались несчастные дети.

zhan.kenzhegulov@mail.ru