МАХФИЯ
(аноним)

(перевод с узбекского)

Земля Туркестана, чьи духовные и материальные ценности были растоптаны под колесами хитрого механизма великорусского шовинизма, который реализует колонизаторскую политику в различных формах на протяжении ста двадцати пяти лет, в очередной раз была пропитана кровью невинных граждан. Как можно охарактеризовать то положение, что туркестанцы, томимые под военным, политическим, экономическим, химическим, психическим, моральным гнетом вот уже сто двадцать пять лет, только-только поверив в идеи перестройки, открытости, демократии и постепенно поднимаясь на ноги, по каким-то причинам сталкиваются друг с другом?

В шестом году перестройки, ровно через год после ферганской трагедии, на долю узбекского народа, еще не оправившегося от кровавых "официальных" провокаций в Буке и Паркенте, выпала еще одна трагедия. На этот раз кыргызы Ошской области, опьяненные ядом национализма, помешанным в водку, пролили кровь своих безоружных узбекских братьев. Узбеки, оставшиеся в неведении, воочию увидели, к каким страшным последствиям может привести борьба против воли маленьких гениев партаппарата и бюрократизма.

Так что же случилось в Оше? Хотя на протяжении полгода, прошедших после трагедии, из сотен статей, опубликованных в местной и центральной прессе, мы получили некоторые сведения о том, что эта будоражащая разум вакханалия явилась продуктом политического преступления, проведенного по тщательному сценарию, до сих пор нет однозначного ответа на этот вопрос. И на этот раз мы услышали общие выводы, что якобы за межэтническими столкновениями стоят какие-то подстрекательные группировки и боевики, члены партаппарта, мафия сотрудников торговой отрасли, но имена главных виновников, давно спрятавшихся за политические кулисы, не были названы. Так кто же эти вожди мафии, спланировавшие массовую репрессию по отношению к 830 тысячному узбекскому населению области руками простосердечных кыргызов путем провокации под предлогом земельной тяжбы, и успевшие покрыть следы чудовищных преступлений алыми лозунгами "межэтнического столкновения"? И вообще, произошли ли в Оше межэтнические столкновения? Если рассмотреть некоторые детали, выпавшие из внимания прессы, и подозрительные действия больших и маленьких лидеров игрушечного правительства, то ответы на эти вопросы можно найти. И, без всяких сомнений, всплывет наружу правда о конструировании очередных "межэтнических столкновений".

27 мая 1990 года общество "Ош аймагы", объединяющее 12 тысяч "бездомных" кыргыз, самовольно захватила 32 гектаров земли, принадлежащей коллективному хозяйству имени Ленина (население – узбеки). Члены общества вырвали из рук женщин, работающих на поле, кетмени, остановили трактора, которые мешали их ораторам, начали митинг, в котором поднимались вопросы вроде "почему узбеки должны жить в городе, а кыргызы в деревне", "почему в кыргызской земле не кыргызы хозяева", "дома и дворы в городе отстроены за счет кыргызов" и т.д. В этот же день, прямо на люцерновом поле, члены бюро во главе первого секретаря областного комитета партии Усена Сыддыкова издали постановление о распределении колхозных земель, еще не переданных под собственность государства соответствующими постановлениями областных и городских исполкомов, между людьми, не прописанными в городе. Незаконное постановление, подписанное председателем Совета Министров Кыргызстана Жумагуловым, Сыддыковым, председателем областного исполкома Бекболотовым, было тут же отмечено: было зарезано два коня и два барана за счет исполкома. Земля была распределена, колы установлены. Что стояло за "отцовской заботой" этих руководителей, распределивших земли вопреки 53-статье 16-раздела основ "Закона о земле", подписанного М.С.Горбачевым в феврале 1990 года, между толпой, самовольно захватившим колхозные земли, тем самым нарушив 4-статью 1-раздела того же закона, в то время, как 8 тысяч человек разных национальностей, зарегистрированных исполкомом г. Ош, за неимением квартир были готовы приобрести земельные участки?

Цель состояла из попытки сбора узбеков на этом самом люцерновом поле, захваченном кыргызами. Но руководители, начавшие крайне опасную игру, попали прямо в яблочко. В тот же день 3-4 сотни колхозников собрались на поле, вырвали колы, и сам собой начался митинг несогласия. С одной стороны узбеки выдвинули справедливые требования, сказав, в частности: "Это произвол, разве студентам дают земли? Недавно, когда наши махалли, воздвигнутые нашими предками, снесли, сказав, что там построят предприятия, мы безропотно переселились в безводные степи, своими силами отстроили новые кварталы; теперь мы не позволим разграбить таким образом наши земли. До каких пор мы должны терпеть нелепые капризы кыргызских руководителей?" С другой стороны, кыргызская молодежь стала выдвигать грозные лозунги: "Ош принадлежит кыргызам, пусть узбеки убираются с Оша!" Несмотря на то, что ситуация накалялась, ни один из руководителей республиканского и областного значения, находившихся тут, и не подал виду. Не был отдан приказ вывести из поля членов общества "Ош аймагы"; наоборот, начиная с этого дня, их начали охранять милицейские войска. Узбеки снова собрались на поле 28 мая. Наконец, незаконное постановление было аннулировано сначала на заседании колхозников при участии секретаря Центрального комитета Шеримкулова, затем в тот же день на срочно созванной сессии городского совета, земля возвращена колхозу. На сессии были единогласно осуждены действия членов общества "Ош аймагы", нарушивших закон и создавших напряженную обстановку, но также было решено по возможности городского исполкома выделить им земельные участки в другом месте.

И это все. Если бы руководители республиканского уровня, с 27 мая засевшие в Оше, дали бы приказ о выведении толпы из люцернового поля, "межэтнических столкновений" не случилось бы. К сожалению, никто не захотел сделать это, наоборот, провокация была решительно продолжена. Количество членов "Ош аймагы" бурно росло за счет людей, привозящихся в автобусах с самых дальних деревень в связи со слухами, что якобы в Оше кыргызам выделяют земли, милицейские войска продолжали их охранять. В тот день, т.е. 28 мая, несмотря на то, что сессия городского совета отменила незаконное постановление, председатель Совета Министров Кыргызстана Жумагулов надавил на председателя колхоза Кочкарова, заставив подписать от имени колхозников тайно изданный указ о выделении земель. Эта новость еще больше взбесила колхозников, 29 мая они опять собрались на поле, к ним присоединились и горожане, услышавшие о провокациях вокруг колхозных земель. Узбеки выразили негодование заместителю председателя Высшего Совета Кыргызстана Кулматову, секретарям Центрального комитета Чепелеву, Шеримкулову по поводу того, что члены общества "Ош аймагы" и после указа городского совета не были выведены из поля, и выдвинули ряд культурных и социально-политических требований. Среди требований, кроме отстранения от должности секретаря областного партийного комитета У.Сыддыкова, разжигающего межнациональную рознь, были подняты еще две политических проблемы: первая – строгое соблюдение закона при эксплуатации коллективных земель; вторая – превращение Ошской области в отдельную автономную структуру, которая обеспечит равенство всех национальностей во всех сферах. Наконец, в этот день областные руководители признали свои ошибки, по предложению Кулматова у населения были собраны требования, сформирована комиссия компромисса по их изучению при участии правительства, председателем этой комиссии, в состав которой вошли депутаты городского совета и представители общественности, был избран народный депутат Кыргызстана Даврон Собиров.

Но и после этого обстановка не изменилась. Члены "Ош аймагы" продолжали занимать люцерновое поле под охраной милицейских войск. 30 мая узбеки снова собрались на поле, потребовали точные ответы представителей правительства. Кулматов сказал им: "Земельный спор был положительно разрешен, я это говорю вам как заместитель Масалиева, соберитесь здесь в 6 часов 4 июня, будут озвучены ответы на остальные требования". Узбеки предложили собраться на площади обкома 2 июня и услышать ответы там, на что Кулматов ответил: "В 6 часов 4 июня мы также озвучим ответы на требования кыргызов, проблема, поднятая здесь, должна закончиться тут, мы об этом договрились".

До 4 июня оставалось пять дней. За эти пять дней в городе произошли странные события. 2372 кыргыза, арендовавшие узбекские дома, организованно были вывезены на турбазы, часть была временно отправлена в районы под предлогом неспокойности города и… по всей области были распространены зловещие сплетни, что "узбеки выгнали кыргызов из Оша". Впоследствии эти провокации облегчили мобилизацию "карательных отрядов" против узбеков. А после трагедии в официальных документах, отправленных в Центр, были выдвинуты в качестве основных аргументов для смягчения последствий позорных преступлений.

Дальнейшие события были еще более подозрительными. 31 мая при участии председателя городского исполкома представители правительства Кулматов, Жумагулов, Балакон (председатель Комитета государственной безопасности республики), Сыддыков и члены бюро одобрили 15 из 17 требований, собранных у населения. Комиссия компромисса исключила из обсуждения требование о превращении Ошской области в автономную структуру. Но, несмотря на это, впоследствии Жумагулов добавил этот вопрос в официальный ответ правительства. Земельный спор, не раз объявлявшийся "разрешенным", не был разрешен и на этом заседании. Жумагулов отменил заявление Кулматова 30 мая под предлогом, что "Ош аймагы" все равно должно получить земли на этом поле. Есть документы, доказывающие, что Жумагулов не изменил свое мнение даже после того, как 3 июня областной исполком выделил "Ош аймагы" 350 гектаров земли с другого места. Один из членов комиссии компромисса Мирахмедов рассказал, как 4 июня, за два часа до кровопролития, в конторе колхоза имени Ленина Жумагулов категорически потребовал от председателя колхоза Кочкарова "сейчас же пойти и выделить участки", даже не послушав увещевания узбекских старейшин о том, что можно позднее включить земли в государственную собственность и уже после выделить кыргызам, но никак не сейчас, когда все на нервах, и в таком настроении отправился на митинг. Из этого видно, что земельный спор был организован для осуществления репрессий по отношению к узбекам. Письменные показания депутата Даврона Собирова еще больше проливают свет на подозрительные действия руководителей правительства: "3 июня я беседовал с руководителем общества "Ош аймагы" Бектемировым у здания городского архитектурного управления, где расположена контора общества. Когда я спросил у него, почему он не выводит своих членов из поля, Бектемиров ответил: "Кыргызы все равно не уйдут с поля, тут замешаны старшие, все равно прольется кровь, есть люди, которые получили заклад на пролитие крови. Я вышел из игры". Мне стало неспокойно. Часов в 12 позвонил заместитель руководителя областного Комитета безопасности Верещагин и сообщил, что на поле собралось 30-40 узбеков, я поехал туда и распустил толпу. Когда я спросил у Верещагина, который вертелся там, почему кыргызы не уходят с поля и продолжают митинги, тот был краток: "Я не могу ответить, это знают старшие". Я тут же направился в здание узбекского театра, где базировалась комиссия компромисса, собрал представителей махалли, было необходимо отменить митинг 4 июня. Вечером того дня Жумагулов передал официальный ответ правительства на требования. Подозрительно, что вопрос об автономной структуре, который мы сами исключили из требований на первом же заседании, вновь был включен в ответ. Кроме того, Жумагулов сказал, что нет надобности собирать митинг. Мы тоже старались его отменить, но не получилось; люди все-таки собрались согласно раннему обещанию Кулматова".

Значит, Жумагулов собирался отменить митинг, но почему он не сделал это пораньше, ведь можно было собрать на предприятии пятиминутку и объявить, что митинг отменен? В конце концов, можно было воспользоваться радио, телевидением, газетами. А дело вот в чем. Перед намеченной резней Жумагулов на всякий случай снял с себя ответственность. Хотя есть свидетели, которые слышали, как вечером 3 июня по автоматическим роботам сообщили узбекским семьям: "Завтра в 6 часов будет митинг на люцерновом поле, все выйдут на митинг". Жумагулов, который 3 июня заявил о ненадобности митинга, 29-30 мая дислоцировал в Оше отряд ОМОН из Фрунзе (38 человек), отряд управления Внутренних дел Фрунзе (42 человек), курсантов Фрунзенской милицейской школы (154 человек). Кроме того, перед трагедией он же, на всякий случай, не забыл арендовать милицейские войска Ташкента (192 человек), которые стояли в Андижане в связи с беспорядками 2 июня…

Обратите внимание на следующие факты, которые показывают, что Ошские трагедии являются продуктом тщательно продуманного заговора: перед трагедией в Оше и Узгене было сшито 2 000 красных головных повязок; 2 июня из водочного завода в Оше на машине марки "КАМАЗ" (10-57 OShL) было отправлено 254 ящиков водки для размещения в вагоне, но машина так и не доехала до вагона. Согласно заявлению, подписанному пятью свидетелями, руководители завода не поинтересовались судьбой загадочно исчезнувшего товара и по прошествии трех дней; на недавно отремонтированные дороги Узгена были на самосвалах привезены и разгружены большие камни, которые можно хватать руками; семьи областных и городских руководителей были направлены в Фрунзе, их подвижное имущество было перенесено в безопасные места; 1, 2, 3 июня в Оше были поддельно прописаны 3 тысячи кыргызов. Теперь можно не удивляться, откуда появилось 12 тысяч бездомных кыргызов, почему незаконное постановление, отмененное на сессии городского совета, по инициативе Жумагулова оставалось в силе до 4 июня, почему было оговорено ответить двум митингам в один день, в один час, на одном месте, почему вопрос об автономной структуре, не поставленный на обсуждение, был внесен в официальный ответ, и, наконец, почему более 2 тысяч членов общества "Ош аймагы" с красными повязками на лбу сидели на люцерновом поле с 27 мая по 4 июня под охраной милицейских войск.

Так что представляет собой общество "Ош аймагы", члены которого целую неделю митинговали на люцерновом поле под охраной милицейских войск? Из статьи корреспондента газеты "Комсомольская правда" К.Баялинова "Ош-1990" (22.09.90): ""Ош аймагы" - добровольное объединение кыргызской молодежи по домостроительству. Эта организация, основанная 10 марта 1990 года и объединяющая 12 тысяч бездомных, является любимчиком областного комитета компартии. Лидер этого общества Бектемиров клятвенно сказал мне: "Мы до 4 июня беспрекословно выполняли поручения областной компартии". Возможно, по этой причине еще не зарегистрированное неофициальное общество со стороны обкома было обеспечено телефоном, мебелью, конторой, машинами "RAF", "GAZ-24", а с 27 мая и пятью автобусами "LAZ". Когда мы узнали, что руководитель общества Бектемиров по рекомендации заместителя председателя исполкома г. Ош Алтыбаева (официальное письмо №1I17. 18.05.90) был на месяц освобожден от места работы в насосном заводе, сохранив при этом зарплату, мы убедились, что это не неофициальное, а вполне "официальное" общество в руках партаппарата".

После трагедии нашлись и те, кто усиленно защищал это общество. Один из лидеров Демократического движения Кыргызстана, писатель К.Акматов в статье "Огонь в обертке", опубликованном в еженедельнике "Культура Кыргызстана" (13.09.90), заявил, что "Ош аймагы" создано только для получения земли под застройку домов, что никакая это не политическая организация. Мы еще не говорим о том, что члены сего общества, начиная с января 1990 года, во время "регистрации" узбекских домов, даже договорились, в дом которого узбека который кыргыз переселится, и даже планировали окончательный захват города под предлогом строительства районов наподобие "Ош аймагы", "Кара шоро", которые будут заселены исключительно кыргызами. Но почему они допросили руководителя внутренних дел Х.Тошматова, директора текстильного комбината З.Юсупова? Ведь эти люди под давлением областных руководителей давали показания руководителям неофициального общества. Мы также знаем и о других политических функциях этого общества, но их главной функцией, оговоренной в сценарии, было "крепко стоять" на люцерновом поле с 27 мая до 6 часов 4 июня под охраной милицейских войск. Естественно, разгневанные узбеки соберутся на поле, проведут митинги, выдвинут социально-политические требования, и, как итог, в определенный час произойдет "межэтническое столкновение", которое разом разрешит все проблемы, не дающие покоя руководителям Республики и другим заговорщикам за пределами оной. Чудовищная трагедия, которая должна была начаться 4 июня, была известна и в кыргызских деревнях области, расположенных в трехсот-четырехсот километрах от Оша, и кыргызскому населению соседних районов Узбекистана. Только узбеки остались в неведении. Через два месяца после резни этот самый Жумагулов, в качестве председателя республиканской чрезвычайной комиссии по Ошским событиям, скажет: "Можно ли было предотвратить кровопролитие? Думаю, что да. Областные руководители, вообще, все и я в частности должны были быть информированы о положении в области. Мы остались в неведении, доверившись руководителям области" (Из материалов Пленума партийного комитета Ошской области, 11.08.90).

4 июня, в 5 часов, пожилые люди, одетые в белое, подростки, молодые женщины с детьми в руках, дети со всех махаллей, всего около 10-15 тысяч человек собрались на люцерновом поле, уверенные, что их требования удовлетворят, радостно звучали зурны. Пока никто не знал, что телефонные кабели перерезаны, между многоэтажными домами под охраной кыргызских милиционеров стояли группировки с красными повязками на лбу, вооруженные дубинками и кусками арматуры, на улицах, по которым будут убегать узбеки, расставлены засады, группы по 40-50 человек сидят на крышах зданий с камнями и ждут сигнала. Впоследствии узбеки скажут, что для предотвращения слухов и недоверия даже не взяли с собой ножи, которые имели обыкновение постоянно носить за поясом… Митинг начался в 6 часов 10 минут. Хотя около 2 тысяч молодых кыргызов стояли в 800 метрах от места событий, в 20 шагах от узбеков расположились армия и милиция. Эта "страховка" больно ударила по самолюбию узбеков. Пошли разговоры: "Выведите армию из поля, мы не драться пришли, услышим ответы и уйдем". Армия ушла из поля, представитель правительства начал озвучивать ответы, каждый из которых принимался овациями. Тут речь дошла до требования образования автономной структуры. Для того, чтоб возбудить толпу, на это требование был дан очень резкий и категоричный ответ: "Автономии не было и не будет, и Сыддыков не уйдет с должности". По левую сторону трибуны толпа в сто человек начала кричать "Автономия! Автономия!". Среди них кто-то поднял кусок картона с надписью "УзССР". В то время, как толпа гудела, милиция остановила 3 автобуса, на которых приехали кыргызы на подмогу членам "Ош аймагы". Около 200 подростка, подумавшие, что не пускают узбеков, прибывших к ним на помощь, отделились от толпы и сделали десять шагов в сторону войск. Первый ряд солдат, успевших выстроиться на поле, выстрелила в воздух, второй ряд – прямо в людей. На месте было убито 7 узбеков, 20-30 человек ранены. В это время кто-то прибежал с криками, что дома в городе горят, узбеки по три-четыре человека, прибрав убитых и раненных, побежали в центр города по махаллям Учкоча и Ешлар…

Провокация удалась! Теперь убегающих узбеков можно было обвинить в возбуждении "массовых беспорядков" и репрессировать. Проходящие мимо многоэтажных домов натолкнулись на засады. Раненных и упавших начали добивать кусками арматуры "карательные отряды" с красными повязками на лбу. Остановившиеся, вернувшиеся назад на помощь раненным расстреливались милиционерами. На каждом 50-м метре улицы "Кыргызстанская" был расстрелян один узбек, рассказывают очевидцы этих ужасов. В пяти-шести точках этой же улицы были организованы атаки вооруженных "карательных отрядов", действовавших под охраной милиции. На другой стороне двинулась 3 тысячная толпа с красными повязками, стоявшая на люцерновом поле, и начала атаковать узбекские махалли вокруг текстильного комбината, а также заранее отмеченные узбекские квартиры в многоэтажных домах, с криками: "Уничтожать узбека! Убивать узбека! Ош кыргызам!". В других точках города безоружное население попало под обстрел машин без номеров. Ужасаешься, узнав, что ночью на 5 июня в махалли были организованы атаки студентов под охраной милиционеров, 4-5 июня с четырех сторон в город пытались проникнуть "карательные отряды" под руководством все той же милиции, красные вертолеты низко летели над махаллями, чтобы не допустить выхода узбеков из домов и не позволить им скапливаться в одном месте. Террор, начавшийся 4 июня, продолжался до полудня 5 июня. К этому времени только в больнице умерло 35 узбеков, ранено 363 человек, сожжен 31 дом, 7 объектов, 12 машин!

Митинг, планированный на 3 часа, разошелся за 35 минут. К 8 часам, т.е. с заходом солнца, население сумело остановить нахлынувшие с четырех сторон города "карательные отряды". Несмотря на продуманность, межэтнический конфликт не состоялся. Т.е. произошел односторонний террор. Для покрытия следов резни утром 5 июня часть пьяной толпы была брошена на махаллю Сармозор Калининского колхоза в непосредственной близости от Оша. В Узгене спровоцирован скандал, ставший предлогом для совершения ужасающих преступлений.

Кто спровоцировал на агрессию кыргызскую молодежь, часть которой была мобилизована на "помощь" кыргызам в Ош, а часть была собрана под предлогом подготовки перед военной службой, и все были предварительно упитаны водкой? Кыргызов, не сумевших войти в город через махаллю Фуркат и начавших погромы уже 4 июня, еще больше приводили в бешенство словами "в городе узбеки уже поотрезали соски всем кыргызским женщинам, что ты жалеешь этих сартов?". За два дня в махалле Фуркат разграблен 51 дом: скот съеден, одежда порвана, посуда разбита, в муку помешана молотое стекло, в масло – стиральный порошок; Кораны брошены в туалет, самое страшное, женщины и девочки пяти-шести семей были массово изнасилованы на глазах у родителей. По словам следователя прокуратуры СССР Сулаева ("Путь Ленина", 29.08.90), военные своими глазами видели эти злодеяния, но ограничились рейдом и несколькими предупредительными выстрелами в воздух, поскольку свыше никаких приказов не поступало. Есть документы, подтверждающие, что машины, на протяжении трех дней доставлявшие толпе с города хлеб, питание, а с районов – водку, сопровождались специальными милицейскими машинами. Вот что рассказал руководитель архитектурного отдела г. Узген: "Утром 5 июня на двух автобусах прибыла кыргызская молодежь, разгромила рынок Узгена и убила одного узбека. Бандиты были прогнаны из города, задержанные и сданные милиции были освобождены, после чего узбеки, само собой, начали собираться. В 1 час дня отражена атака кыргызов из Мырзаки и Черемушек. Через час отступающей стороне на вертолетах брошено оружие. К вечеру в Узген вторглись со стороны дороги Иличевки 1,5 тысяч человек, со стороны дороги Мырзаки 5 тысяч человек, вооруженные автоматами и обрезками. За считанные минуты только на улице Яссы сожжено 190 домов. Женщины и дети, бежавшие из этих домов, убиты; часть на машинах увезена в горы. Через месяц по реке Карадарья начали приплывать трупы со следами отвратительных унижений. Утром 6 июня в Узген прибыло 6 БТРов с войсками, которые окружили здание райкома. Солдатам было сказано, что "узбеки прогнали кыргызов и атаковали райком". Не могу поверить, что злодеяния в Узгене совершены человеческими детьми. Увидев на видеофильме об этих событиях в руках у одной женщины белую маску, использованную убийцами, невольно подумал, а не были ли в кыргызскую толпу включены профессиональные убийцы из тюрьмы. Но ясно одно. В Узгенской резне непосредственно виновны секретари райкома Асанов и Буранбаева. Не спроста на улицах Узгена долго стояли плакаты с надписями "Смерть нацистке Буранбаевой!"".

За два дня в Узгене было убито 200 узбеков, 1200 человек ранены, 92 женщин изнасилованы (численность пропавших без вести до сих пор неизвестна). 343 домов было ограблено, затем предано огню; всего сожжено 503 домов, 88 автомашин, 36 объектов, 212 скота! Убыток - 4 миллиона 587 тысячу рублей. В июне месяце началось следствие по фактам 5 000 преступлений. Мы не включили в этот список преступления, содеянные в деревнях вокруг Узгена. Огонь провокации, вспыхнувший в Оше 4 июня, сжег Узген и 6-7 июня перекинулся во все районы области, населенные узбеками, и начал превращаться в настоящую межэтническую стычку. А куда смотрело правительство Кыргызстана во главе Масалиева? 5 июня, в то время, как все телекомпании Америки и Европы с большим волнением показывали ужасные злодеяния в Узгене, Масалиев, открывший очередной Пленум Компартии Кыргызстана, ограничился краткой информацией о нарастании напряжения в г. Ош и в соседних с Ошем районах, а затем преспокойно преступил к обсуждению "Перестройки и очередных задач партийных организаций Кыргызстана" при активном участии коммунистов республики. Вечером 6 июня Масалиев обратился к кыргызскому народу по Фрунзенскому телевидению и буквально сказал: "Я несколько раз переговаривался с руководством Узбекистана, с президентом Каримовым. Не бойтесь, кыргызы, из Андижана, Намангана, Ферганы никто не приедет сюда спасать своих родичей" (информация журналиста М.Мирзарахимова). Кыргызский народ понял эти слова старейшины как "не бойся, убивай узбека". В этом же обращении Масалиев, комментируя митинг, убедил кыргызского народа, что "в Оше столкнулись десять тысяч узбеков и две тысячи кыргызов, столкнулись две толпы". Это – призыв к защите 2 тысяч беззащитных кыргыз от 10 тысяч узбеков-агрессоров, и к поиску виновников межэтнического конфликта среди этих 10 тысяч узбеков. Говоря проще, этот призыв стал указанием, на кого направить дуло автомата. В эти дни ситуация еще больше накалилась. "Магазины Фрунзе переполнены водкой и вином, продажа которых раньше резко ограничивалась. Тысячи студентов с белыми повязками на лбу содрогали площади, требуя изгнания узбеков из Кыргызстана" (из информации KirTAG, 6.06.1990). Это результат провокации. Кстати, такие провокации много использовались и позднее. 13-14 июня кыргызское население вокруг Узгена была организованно переселено в безопасные места. В статье К.Баялинова "5 тысяч человек бежало в горы" ("Комсомольская правда", 21.06.1990.) было написано, что в результате превращения межэтнического конфликта в партизанскую войну появились десятки тысяч беженцев, и только с Узгенского района 5 тысяч человек бежало в горы вместе с семьями. Позднее, когда правительство республики старалось дать этому населению "статус беженца", всплыло очередное плутовство. Согласно Положению, каждому лицу со статусом беженца должно быть выделено десять тысяч рублей.

Таким образом, 4 июня узбекское население, собравшееся с позволения заместителя председателя Высшего Совета Кыргызстана Кулматова, было расстреляно, затем репрессировано на протяжении 36 часов. В документе Министерства внутренних дел СССР "О событиях в Ошской области" написано, что "узбеки бросали в милиционеров камни, бутылки, старались напасть на кыргызов остроконечными палками". А в газете "Комсомольская правда" (6.06.1990) написано о "бутылках, наполненных горючим". Узбекские депутаты, участвовавшие на митинге, опровергли эту клевету. Видеофильм, на котором запечатлены именно эти моменты, ясно показывает, что подростки без всякого оружия в руках были расстреляны в десяти шагах от милиции. Не были использованы слезоточивый газ, огнетушительные машины, резиновые дубинки, для этого и не было причин. Выше мы отметили, что Масалиев, заявив, что в Оше столкнулись 10 тысяч узбеков и 2 тысяч кыргызов, а трагедия началась с митинга, ясно указал, на кого валить вину. Во-первых, на митинге 4 июня не случилось столкновения, как ожидалось, там были расстреляны безоружные узбеки. Даже если предположить, что произошло столкновение, как можно объяснить то, что за 8 часов до митинга в 80 километрах от Оша, в Гулче истребляли узбеков и сжигали их дома? На встрече руководства пяти республик в Алма-Ате Масалиев попытался придать преступлению политический характер, заявив, что, мол, "узбеки потребовали автономию". Если ошане были истреблены потому, что требовали автономию, значит, узгенцы были истреблены потому, что не требовали автономию? Не таится ли под недовольством узбеков, вызванным под предлогом куска земли, "заслуги" многолетней несуразной политики?

Если глубже всмотреться на вопрос, можно заметить, что в областном центре Южного Кыргызстана, территория которого достигла 78 тыс. кв. км. в связи с присоединением в конце 50-х Джалалабадской области, а в 80-х Таласского, Чаткальского, Токтагулского, Тогузторинского районов, таким образом составив 59 процентов территории республики – в городе Ош были созданы искусственные проблемы. Во-первых, в результате чрезвычайной централизации промышленности, усилилась миграция с районов; начался недостаток жилья; в последствии повсеместного строительства многоэтажных домов был разрушен старый город - шахристан; автохтонное население шахристана – узбеки были выселены за пределы города. Во-вторых, за последние 20-30 лет из партийных организаций, суда, прокуратуры, отделов внутренних дел были отстранены узбекские кадры. На сегодняшний день по всей области есть только один прокурор узбекской национальности. Кроме того, положение узбеков оставляет желать лучшего и в сфере культуры и образования. Поступление десятков тысяч выпускников школ на работу и учебу оставлено самим себе. Особенно после начала политики перестройки усиленно ведется искусственная кыргызизация городов, где издревле живут узбеки, организаций и предприятий, где трудятся в основном узбеки. Один пример: за последние 20 лет в результате безграмотной политики и предлогов типа "почему в Оше так много узбеков?" 55 тысяч населения из центра города была переселена за 9-10 километров от города в безводные голые степи. Узбеки до сегодняшнего дня строят дома в этих местах, даже не включенных в карту города, покупая цистерну воды за 20 рублей. Для умножения количества кыргызов в городе 2-3 года назад кыргызские деревни, расположенные в 10-12 километрах от города, были включены в состав города. Хотя узбекские махалли и кварталы рядом с конторой обкома в составе Карасувского района, который расположен в 25 километрах от них! Сейчас в Оше проживает 55% узбеков, 23,7% кыргызов (многие - студенты), в Джалалабаде – 39% узбеков, 21,3% кыргызов, в Узгене 83% узбеков, 12% кыргызов. В городских управлениях узбеки составляют 8-10%ов, в отделах внутренних дел – 16%ов. Характерно, что из 680 сотрудника милиции в городе Ош только 22 – узбеки. Только в сфере торговли, транспорта и общепита количество узбеков достигает 50%ов. Несмотря на такое положение дел, узбеки не включились в борьбу за власть, ни разу не конфликтовали с кыргызами, всего лишь потребовал справедливости от правительства, задействовавшего 12 тысяч непрописанных лиц. Для понимания этого надо было использовать не оружие, а разум! Но Жумагулов, не захотевший использовать разум, по договоренности с Масалиевым, специально скрыл от участников митинга, что за час до этого объявил чрезвычайное положение, которое оправдает любое официальное преступление. Пока эта информация была сообщена по Фрунзенскому телевидению, в 8 часов вечера, чрезвычайным положением мастерски воспользовались все от руководителя правительства до милиционера, от кыргызских врачей до простого кыргызского "воинственного" гражданина. Как прокомментирует Жумагулов то положение, что узбеки, не давшие 4-5 июня "карательным отрядам" пройти в город по махалле Сармозор, по улице Навкат, были обстреляны из вертолетов, кыргызские мародеры и погромщики отпущены, а сотен узбеков, насильно увезенных из своих домов, три дня избивали в специальных изоляторах, и когда они просили воды, кыргызские милиционеры заставляли их пить мочу? Теперь этот чиновник должен ответить: хотя, начиная с 5 июня, в Ош были введены, кроме 2147 солдат, 196 единиц бронетехники армии, 1171 солдат, 21 единиц бронетехники Министерства внутренних дел, еще и пограничные войска, почему не было отправлено хотя бы десять солдат, чтобы остановить ужасы в махалле Фуркат; почему узгенцы на два дня были оставлены на растерзание вооруженной кыргызской толпы; кто обеспечивал обманутый люд оружием, транспортом, конями, бензином, водкой, продовольствием; кто открыл путь безнаказанным преступлениям. Редактор областной газеты Оша О.Обидов пишет следующее: "Мы отправились в деревни Сарыташ, Сарымогул, Дараоткоргон Алайской области и встретились с населением. Все с одного голоса заявили: "Председатели сельских советов сказали, что в Оше узбеки истребляют кыргызов, что мы должны идти на помощь. Они дали нам машины, бензин, трехдневное продовольствие. Мы остались на полпути из-за сильного селя. Не успели доехать"".

Оказывается, в Оше 4 июня узбеки истребляли кыргызов? В неполном списке областной больницы из 136 человек 127 – узбеки, из них 70 получили огнестрельные ранения, остальным поставлен диагноз "разрыв печени". Кроме 7 человек, расстрелянных на митинге, в больнице умерло 29 узбеков, еще 30 были при смерти. Учитывая, что в 6 больницах Оша раненным не доставало мест, часть обстрелянных были увезены в дома или в больницы Андижанской области, если учитывать похороненных без регистрации, а также номера на руках у узбеков в морге (например, порядковый номер О.Султонова – 136!), подтвердится, что в Оше только за 4-5 июня было убито 140-150 узбеков. Из моргов, которые охранялись милиционерами или сотрудниками прокуратуры кыргызской национальности, исчезали трупы узбеков (номера машин, увозивших трупы, записаны и переданы прокуратуре СССР). Согласно официальной информации, до сих пор не найдено более сотни человек. Кроме жертв в самом Оше, также много убитых и пропавших без вести среди дальнобойщиков, проходящих по 700-километровой трассе Ош-Хоруг, пчеловодов, пастухов из Узбекистана. В результате муссирования таких слухов, 6 июня правительство Узбекистана намеревалось направить в Ош группу узбекских врачей. Но правительство Кыргызстана не давало на это согласия вплоть до 11 июня. Кто знает, что произошло за эти пять дней! Из беседы с главврачом города Супаналиевым ("Ленинский путь", 6.06.1990): "За несколько дней до начала трагедии во всех медицинских учреждениях города начали готовиться. Подготовка была неспроста. В больнице госпитализировано свыше 200 раненных. 11 человек скончалось… Но это число может быть и намного выше…" Даже после такой подготовки 50%ов врачей города не вышли на работу. Заведующая аптекой, обеспечивающая областную больницу лекарствами, "исчезла". В то время, как в коридорах городской клиники лежали раненные узбеки, захлебываясь в своей крови, ключ операционной комнаты "потерялся" и его искали три часа. Доказательством продолжения преступлений, начатых на улицах, уже в больницах, является факт смерти Х.Раимбердиева, раненного 4 июня, от удушения, подозрительные смерти А.Усмонова, раненного в бедро, О.Султонова, раненного в плечо и на ногах, без посторонней помощи, вошедшего в операционную комнату. Из беседы со следователем прокуратуры СССР Калиниченко: "Документы ясно показывают, что три гражданина, госпитализированные с безопасными ранениями, были убиты. Этим делом занимается отдельная следственная группа" ("Путь Ленина", 6.07.1990).

Но преступления на этом не заканчиваются. Из информации председателя республиканской чрезвычайной комиссии по ошским событиям Жумагулова: "По не совсем полным данным, по всей области погибло 230 человек, ранено 1371 человек, 88 человек пропали без вести; сожжено 411 домов, 54 объектов, 89 машин; 557 единиц транспорта выведено из строя, похищено 222 машин, разграблено 225 домов, народному хозяйству нанесен ущерб в 80-85 миллионов рублей" (Из материалов пленума Ошского областного комитета компартии, 14.08.1990). Неужели? В отчете Жумагулова, охватывающего время с 4 июня по 11 августа, количество жертв – 230, а в документе на руках у следователя прокуратуры СССР Калиниченко только с 4 по 8 июня количество жертв – 309! Нетрудно представить масштаб трагедии, если учесть, что убийствами не массового характера, которые имели место после 8 июня, занимались местные следователи и в их распоряжении тоже были "не совсем полные данные". С 8 июня до середины июля произошло немало преступлений. Еще одна путаница: "Месторасположение 385 из 804 пропавших без вести определено" - пишет газета "Путь Ленина" (30.06.1990). В информации же Жумагулова, озвученном через десять дней после газетной новости количество пропавших без вести снижается до 88 человек! Значит, 419 человек, не найденные с 4 по 30 июня, быстренько найдены за десять дней! А теперь обратите внимание на данные, опубликованные через два месяца после информации Жумагулова: "… из трупов с зарегистрированных захоронений и других мест 93 опознаны. Сейчас ведутся работы по опознанию еще 22 трупов" ("Путь Ленина", 9.10.1990). Даже спустя месяц после опубликования данной информации в Узгене не были закончены работы по вскрытию массовых захоронений. 100% убитых 4 июня, 95%ов убитых 5 июня – узбеки. Не поэтому ли не озвучивается национальная принадлежность жертв, и до сих пор не создана депутатская комиссия? Наконец, в июне, в самом разгаре трагедии, общий ущерб, нанесенный народному хозяйству, составлял 40-50 миллионов рублей, а на следующий, относительно спокойный, месяц, это число достигает 80-85 миллионов рублей! Есть все основания утверждать, что при помощи узбекского горя многие хозяйства, которые долгие годы не могли рассчитаться перед государством, встали на ноги!

Если же трагедия случайна и стихийна, почему не дана политическая оценка, почему не наказаны организаторы и исполнители?! Но XIX съезд компартии Кыргызстана не дал этому преступлению политическую оценку. В XXVIII съезде КПСС, с которым ошане связывали свои надежды, секцией о национальных вопросах руководил именно Масалиев!.. Другие тоже не остались в стороне от подобных поощрений. Сначала подал на отставку заместитель председателя Высшего Совета Кыргызстана Кулматов из-за ошибок, которые допустил, будучи первым секретарем областного комитета партии; но спустя немного времени он был назначен председателем представительства Кыргызстана в Москве. Председатель областного исполкома Бекболотов был назначен министром строительства и агроиндустрии республики, секретарь Узгенского районного комитета компартии Боранбаева – председателем общества "Билим". Список поощренных на этом не заканчивается… Недовольные этим ошане устроили стачку… Восстал Джалалабад… Узген был "подавлен" армией! Начали штрафовать узбеков на тысячу рублей из-за пустяков. После физического насилия началось насилие финансовое. Когда секретарь ЦК КПСС Гиренко, участвовавший в августовском пленуме Ошского областного комитета компартии, свалил всю вину на неофициальные лица, в частности, на организацию кыргыз "Ош аймагы", на организацию узбеков "Адолат", которая на самом деле даже не существует, и программа которой даже не предоставлена городскому исполкому, тем самым пытаясь загладить вину партаппарата, стало понятно отношение Кремля, основанное на хитрой и кровожадной политике!..

Пошли слухи, что узбеки якобы вооружаются. Я не удивился этому, но истинно удивился отношению кыргызской интеллигенции, глаза которой так и не открылись после такого кровопролития, интеллигенции, играющую под дудку шовинистов, которые по радио и телевидению, СМИ объявили эту резню межэтническим конфликтом, и теперь тихо наблюдают со стороны, поссорив узбеков с кыргызами. Ч.Айтматов утверждает в статье "Прелести перестройки", опубликованном в "Литературной газете", что между двумя республиками необходимо подписать договор наподобие соглашения Хельсинки, который обеспечил бы сохранность границ неприкосновенными; старейшина литературы, писатель Т.Касымбеков вообще разочаровал, заявив по еженедельнику "Культура Кыргызстана": "Автономисты получили свое". Вчерашний оголтелый коммунист, а сегодня один из лидеров Демократического движения Кыргызстана К.Акматов в своей статье "Огонь в обертке", опубликованной в том же еженедельнике (13.09.1990), предлагает ввести паспортный режим между Андижанским и Ошским областями. "После того, - пишет К.Акматов, - как в 1989 году узбеки прогнали месхетинцев и других (?) в Фергане, Андижане (?), Буке и Паркенте, среди местных узбеков распространились шовинистские настроения. Узбеки Оша, чьи клерикальные чувства усилились, восстановили дом Бабура на горе Сулейман за свой счет, без участия кыргызов, вернули мечети, стали пренебрегать чужой культурой". Во-первых, К.Акматов знать не хочет, что Ферганские события так же, как и Ошские, суть результат заговора. Во-вторых, не учитывает, что в реконструкции худжры Бабура участвовали пятьсот или шестьсот кыргызских студентов. В-третьих, культурой какого народа пренебрегли узбеки? Если речь идет о кыргызской культуре, надо спросить, есть ли в Оше хоть какие-нибудь следы древней кыргызской культуры? И вообще, жили ли раньше в этом городе кыргызы? Это уже отдельный вопрос. Но, поскольку мы краем уха слышали об официальных и полуофициальных лозунгах типа "узбеки пришлый народ, пусть уходят из кыргызской земли", вызванных, вероятно, молвой о суверенитете, будем довольствоваться приведением трех фрагментов из книги "Древний Ош", опубликованного в 1987 году издательстве "Илм", Фрунзе: "В XVII-XVIII вв. калмыкское ханство вытеснило часть кыргызов из Монголии в Ферганскую долину, часть в Тянь-Шань и Семиречье". Сведения балхского путешественника Ибн Вали (XVII в.): "Иногда в окрестности Оша переселяются кыргызы, эти разбойники казахи (в смысле бродяги – Ш.Р.) бродят везде, словно волки, и грабят мусульман". Согласно переписи населения 1908 года, из 43433 жителей Оша 39787 были сартами (узбеками), и только семеро – кыргызы. Я привел эти данные, и подумал о своих кыргызских друзьях из Оша и Фрунзе. Но что поделать, знает ли интеллигенция, которая не может прийти в себя от разговоров про суверенитет и отравляет сознание кыргызского народа лозунгами "Ош – кыргызская земля", что в состав каракыргызской автономной области, входившую в РСФСР, в 1924 году был передан город Джалалабад с населением, 78%ов которого составляли узбеки, а в 1936 году Ош (88%ов узбеки) и Узген (90%ов узбеки), и все эти города были отделены от Туркестана?

Теперь оставим эти разговоры и проанализируем главные причины Ошских событий, охарактеризованных как межэтнические столкновения.

"Межэтнические конфликты", имевшие место за последние четыре года, показали, что там, где усиливается борьба против империалистической политики, шовинизма и бюрократии партаппарата, это оценивается как антирусское настроение, в результате чего инсценируются кровавые столкновения между различными братскими народами, доселе мирно проживающими там. С тех пор, как началась политика перестройки, все большие народы, кроме русских, украинцев и белорусов, успели передраться между собой. В России прошли сотни митингов и демонстраций демократов, монархистов, анархистов, христиан-демократов, нацистов, черносотенцев, курильщиков, алкашей, проституток. Но никто не был обвинен в экстремизме, наркомании, нацизме!.. А теперь вспомните о кровавых событиях, произошедших в декабре 1986 года на площади им. Брежнева в г. Алма-Ата, впоследствии объявленных "межэтническим столкновением". Тогда руководитель и так обрусевшей республики Д.А.Кунаев был смещен на 18-минутном пленуме по воле Центра, и на его место пришел Колбин. Казахская молодежь в количестве около 5 тысяч человек, вышедшая на мирную демонстрацию против окончательной ассимиляции республики, всего лишь "оформленной" шовинистами на имя казахского народа, была потоплена в крови внутренними войсками, "карательными отрядами" русских и украинских рабочих, вооруженных кусками арматуры. Спустя четыре года казахский парламент, вышедший на след этого преступления, столкнулся со следующим документом: "План действий операции "Метель" сожжен в связи с потерей практического значения из-за рассрочки" (Подполковник внутренней службы Калинин, "Комсомольская правда", 2.09.1990). Согласно информации этой же газеты, в штаб, где разрабатывался план данной операции, собирались представители ЦК КПСС, КГБ СССР, МВД СССР, прокуратуры СССР, КГБ и МВД Казахстана.

Причины ферганских трагедий также связаны с шовинизмом. После смерти Рашидова появилась возможность дальнейшего разграбления и всестороннего "освоения" сильной республики, не обрусевшей за долгие годы. По "просьбам" новоявленного руководства республики, ошеломленного искусственной шумихой центральной прессы по поводу "рашидовизма", "узбекского дела", "хлопкового дела", из России в Узбекистан был брошен "десант" сотен полуграмотных руководителей. К концу 1988 года, когда начала проясняться политика "десантников", за четыре года опорочивших 58 тысяч национальных кадров и заточивших половину, теперь понадобилось обвинить узбекский народ в национализме. По сообщениям зарубежного радио, после шестимесячной подготовки, было мастерски использованы активизация турок, за 45 лет 154 раз требовавших от высших органов СССР возвратить их в Месхетию и решивших, наконец, в мае месяце, во что бы то ни стало, вернуться на историческую родину, с одной стороны, и усиление движения ферганской молодежи, готовивших демонстрации с социально-политическими требованиями к этому же месяцу, с другой. Посредством группировки преступных элементов были столкнуты узбеки и турки, горящие двумя различными заботами. Как следствие, несчастные месхетинцы были забраны в пустующие деревни России в качестве чернорабочих. Ферганская же молодежь, давно уже обвиненная в экстремизме и наркомании, расстреляна в Коканде вместе с социально-политическими требованиями! Необходимо подчеркнуть, что в активизации узбеков и месхетинских турок некоторые увидели антирусские настроения. Такие взгляды появились после ошских событий 20 мая 1989 года (за год до Ошской трагедии!), это событие поспособствовало пущей эскалации насилия в Фергане.

Что же случилось в тот день? Сначала послушаем председателя управления Ошского областного КГБ: "Нездоровые межнациональные отношения появились сразу после Ферганских событий. Поводом послужили панические слухи о том, что русские и кыргызы готовятся к войне…" ("Ленинский путь", 12.07.1990). Ситуация проясняется! Но эти "панические слухи" были распространены не после Ферганских событий, а до них. В 1988 году были также слухи о кыргызских юношах, надевших на голову статуи Ленина масляное ведро и написавших под ней "самый опасный преступник" в местности под названием Паттрест г. Ош. Не знаю, кыргызы ли сделали это, или черные силы, намеревавшиеся ударить по усиливавшемуся в Оше крылу Демократического движения Кыргызстана! Но стоит отметить, что в 1988-89 гг., из-за муссирования слухов о предстоящей атаке кыргызов в Ош, на главных улицах, где должны были пройти демонстрации, были усилены военные и милицейские наряды, кыргызские студенты были отправлены домой задолго до праздников. Наконец, если вспомнить, что 20 мая 1989 года в Оше, на мосте возле парка Токтогул, произошла массовая драка между сотнями кыргызов и русских, милиция распустила толпу выстрелами в воздух, такие же события имели место в Джалалабаде, проясняется одна из предпосылок Ошской трагедии. Отсюда можно сделать вывод, что антирусские настроения среди кыргыз, имевшие место за год до трагедии, были направлены против узбеков. А была ли надобность в этом? Конечно же, была. В 1989 году, через год устных перепалок, сопротивление партаппарата было сломлено, и дом узбекского шаха и поэта Бабура была восстановлена; к концу 1989 года джалалабадцы направили М.С.Горбачеву письмо с просьбой об исправлении ошибок при размежевании в 1924 году; в местах проживания узбеков области началась реконструкция мечетей, усилилось исламское движение. Ошская интеллигенция отмечает: "Руководство республики один год готовилось к кровавым событиям. Нацист Рыспаев (председатель государственного комитета издательства и типографии) начал дело с клеветы на руководителей Узбекистана по прессе и телевидению, в частности, распространяя выдумки, якобы кыргызы Бахмала находятся в состоянии рабов". Интересные слухи… Если не ошибаюсь, в те же дни в газете "Коммуна" Ферганской области была опубликована статья "Десять Нишоновых не заменят одного Рашидова" с подписью пяти народных депутатов СССР… Это первоначально теоретическое движение начала приобретать практический вид с января 1990 года. В газете "Комсомольская правда" (07.1990) объявлена статья корреспондента по Кыргызстану Баялинова "Ружье – оружие предосторожности". В статье имеется информация о том, что в 1988 году было продано 2068 единиц оружия, в 1989 году – 2280, а в организациях имеется всего 12 000 единиц оружия, приводящая к сомнительным выводам, что всего в Кыргызстане вооружено 20-25 тысяч человек. С января у узбеков области начали изымать охотничьи ружья, из узбекских школ забрали учебные ружья; наоборот, под предлогом нападений размножившихся волков в горах, в Советском и Алайском районах области, населенных исключительно кыргызами, в большом количестве продавали оружие и порох. Из выводов МВД СССР по трагедии: "С января 1990 года до начала трагедий в партийно-советские органы 11 раз были переданы заявления о напряжении отношений между кыргызами и узбеками". В документе в качестве причины напряжений указывается убийства двух кыргызов (отца и сына) в Узгене, узбекского семейства в 4 человек в Карасуве, одного кыргыза в общественном транспорте в Оше. Действительно ли так? Я расспросил очевидцев. В мае 1989 года в Узгене действительно произошла драка между узбеками и кыргызами, пристававшими к женщинам. Но ни в Оше, ни в Джалалабаде драк и конфликтов между узбеками и кыргызами не было. Наоборот, все подтверждают, что доселе напряженные отношения имели место между кыргызами и русскими. Из официального документа, предоставленного председателем управления Ошского областного КГБ Мамеева: "С января 1990 года до начала трагедий в обком и КГБ республики были переданы 9 извещений о напряжении обстановки" ("Советская Киргизия", 23.09.1990). Ни в одном из документов, опубликованных в прессе, нет сведений о напряженных отношениях между узбеками и кыргызами. Например, из документов Мамеева от 20 апреля 1990 года: "… Спокойствие области время от времени нарушали хулиганские столкновения подростков и студентов, иногда приобретавшие национальную окраску" ("Советская Киргизия", 23.09.1990). В качестве примера Мамеев приводит "неприятный" инцидент под горой Сулейман, начатый 20-30 подростками 28 января 1990 года. Во-первых, любопытно приноравливание в документ от 20 апреля инцидента 28 января. Во-вторых, 28 января не 20-30 подростков, а более тысячи, согласно другим данным, около трех тысяч молодых религиозных узбеков со скандалом вернули мечеть Абдуллахана, превращенный в музей революции. Теперь понятна причина интенсивной подготовки к репрессии узбеков с января 1990 года!.. Еще одна причина заключается в том, что также в январе, в сессиях Высшего Совета Кыргызстана, в которых рассматривались вопросы частной собственности, некоторые депутаты в своих выступлениях сказали: "Мы не можем принять закон о частной собственности, потому что наши города заняты гостями (т.е. узбеками)". Короче, нужен был скандал! При поддержке руководства республики под крылышком обкома было создано общество "Ош аймагы", впоследствии ставшее оружием провокации. Открытая активизация этого общества в апреле-мае свидетельствует о полном ходе карательного аппарата против узбеков. В документе председателя областного управления КГБ Мамеева от 25 мая 1990 года (до начала конфликта) четко написано, что на землях колхоза им. Ленина, который 27 мая будет занят членами общества "Ош аймагы" (вы посмотрите, все уже было известно за два дня!), возможен конфликт между кыргызами и узбеками, что часть населения намерена превратить Ошскую область в автономный регион в составе Узбекистана ("Советская Киргизия", 23.09.1990)! Выше мы сказали, что старейшины Джалалабада, отправившие М.С.Горбачеву письмо согласно закону Высшего Совета СССР об автономных и национальных образованиях, и не получившие вразумительного ответа, направили М.С.Горбачеву второе письмо с просьбой пересмотреть политику национального размежевания 1924 года или дать узбекам автономию, и одну копию отправили в ООН. Также известно, что этот вопрос из Джалалабада плавно перенаправлен в Ош и… оформлен в государственных учреждениях, после чего все руководители республики, кроме Масалиева, собрались в Оше, чтобы возбудить узбеков под предлогом земельного спора. Для руководителя такого уровня, как Жумагулов, в руках у которого есть всесильные организации наподобие МВД и КГБ, не было проблемой заставить группу "официальных преступников и анархистов" кричать "Автономия!" или поднять плакат с надписью "УзССР"!.. Как, в противном случае, можно объяснить более чем подозрительные действия Жумагулова? Хотя объяснить можно…

Могло ли кыргызское руководство содеять такое преступление, как репрессия одной части 20 миллионного узбекского народа, без ведома Центра? Отнюдь! Выше мы увидели, что нити заговора тянутся с января 1990 года. Значит, "межнациональный конфликт" был курирован с января по 4 июня. Ведь о грядущем кровопролитии в Оше было известно Кремлю уже 29 мая! К тому же, в Высший Совет СССР от имени населения Оша были направлены телеграммы о кознях руководителей, разжигающих межнациональную рознь. Прошло полгода после трагедий, в связи с загадочным отношением больших и мелких руководителей к произошедшим делам мы невольно пришли к следующим выводам: конечно же, замыслы руководителей, намеревавшихся прогнать узбеков, "занимавших" города области, в Узбекистан перед принятием закона о частной собственности, провалились. Но трагедия преследовала и другие, более мелкие, цели… Первичными целями кровавой провокации были, во-первых, проблема власти: сохранение власти в руках у бюрократического аппарата даже в условиях демократии, удар по демократическому движению, выдвигающему радикальные изменения, удар по борьбе узбекского народа против бюрократии, удар по распространению ислама; во-вторых, внешний удар по правительству Узбекистана, выбравшему политическую и экономическую независимость, который впервые в СССР внедрил президентскую форму правления, который принимал Декларацию независимости; в-третьих, удар по идее восстановления Туркестана, усилившемуся за рубежом и в Узбекистане, по стремлению тюркских народов к единению.

Если наши выводы будут выглядеть неубедительными, поищем ответы на следующие вопросы: почему не была сформирована комиссия по чрезвычайным ситуациям при Высшем Совете СССР в первые же дни трагедии? Почему Совет Наций при Высшем Совете СССР не вызвал чрезвычайное заседание? Почему постановление Совета Наций при Высшем Совете СССР было принято через 4 месяца после трагедии? Почему не было прослежено исполнение 3-статьи сего постановления, в котором сказано "Высшему Совету Кыргызстана предлагается дать принципиальную оценку событиям, произошедшим в Ошской области"? Почему Центр не интересуется тем, что расследования приостановлены, преступники осуждаются на смехотворные наказания? Наконец, почему президент, специальным указом лишивший звания генерала Калугина, раскрывшего наличие в КГБ специального отдела, занимающегося организацией конфликтов, так и не выразил соболезнование даже после того, как в прессе были разоблачены "конфликты", унесшие жизни детей, женщин, сотен людей?

Увы, у нас больше вопросов, чем претензий. Сможем ли мы ответить на эти вопросы, застывшие в глазах граждан, все больше радикализующихся от многочисленных провокаций "безвестных, неуловимых тайных группировок"? Председатель религиозного управления мусульман Кавказа Шейх уль-ислам Аллашукюр Пашшазаде в своем обращении к М.С.Горбачеву 21 января 1990 года в связи с Бакинской резней писал следующее: "Страна, разжигающая межнациональную рознь в своих колонизаторских интересах вместо того, чтоб предотвращать их, обречена на позор. Такая страна превратит свою армию в убийц своих же граждан; в таких странах человек обречен на смерть, а не на полноценную жизнь. Но с народом, в том числе, и с азербайджанским, нельзя разговаривать на языке оружия. Возможно, это продлится десять лет, как в Афганистане, а возможно, десять дней. Но все равно, рано или поздно, справедливость восторжествует!.."

Я записал эти истинно мусульманские слова в самые светлые уголки разума…

Шавкат Рахмон

Ош – Ташкент,
Ноябрь – декабрь, 1990 год.

Из книги "Искусство заговора" (Тошкент, издательство "Фан", 1993, 1-книга).