"ВПЕРЕД В ПРОШЛОЕ!" ИЛИ МЕЧТА О ПРОШЛОМ?

(часть третья. На полях статьи Ш. Камолиддина).

Har kujo didem bahsi turk bo tojik bud…

(Везде мы наблюдали спор тюрка с таджиком)

Мирзо Абдулькадир Бедил

В предыдущей части моих заметок приводились краткие выдержки из описаний авторов 9-10 веков – Хурдадбеха, Истахри, Ибни Хавкала и других, а так же анонимного автора "Худуд-ул-олам", где рассказывается о приграничных с тюрко-монгольскими племенами регионах, расположенных на северном берегу Хорезмского моря, на севере регионов Фараб, Испеджаб, Гандждех. По их данным, города Дехтоза (Дехнав), Ганд, Хвора (Хора) при Саманидах были под оккупацией агузов и главарь агузских племен проводил зимовку в первом из названных городов. Упомянутые авторы не приводят никакие сведения о государстве агузов, которое якобы существовал в этот период и именно в этом регионе. Они ничего не пишут о принципах правления, об экономической и социальной жизни, о денежной и налоговой системе, о культуре, науке и литературе в этом агузском государстве. К примеру, в каком возрасте агузские дети ходили в школу? Об этом и другом не пишут потому, что сам maliki ghuzon (каан агузов) кочевал. И по емкому выражению автора "Худуд-ул-олам", все они-агузы, харлухи, хирхизы, чигили, ягма и т. п. были хозяевами палаток, палаточных павильонов, баранов, коров и лошадей. Эти, говоря словами Хурдадбеха, "кичик кааны" (по согдийски: хурдтакин) – "малые кааны" по многим причинам не могли в это время создавать и никогда сами не создавали государство в классическом понимании этого слова. Более того, высказывания некоторых "специалистов и неспециалистов пенсионного возраста", в том числе господина Г. Хидоятова о том, что 2500 лет тому назад в Ср. Азии существовало государство Агузхана (?) при котором тюркские слова "хона, хонадон, банда, лашкар, джилав" (дари!) и "кабила, джамол, мулк, макон, истилох" (арабские!) звучали гораздо красивее арабских и персидских, являются чистейшим абсурдом. Им надобно читать хотя бы туркменское сказание об Агузхане.

Продолжаем наше путешествие вместе с Ибни Хавкалом, Истахри и другими. Направляемся от Испеджаба в регион Чоч.

Арабо-язычные авторы при отсутствии у них буквы "ч", слово "Чоч" пишут в форме "Шош". А "шош" у ирано-язычных народов означает "моча". Поэтому дари-язычные авторы избегают арабского варианта данного топонима. Накануне юбилея Чочканда историки писали: "Шош (по–арабски) и Чочкент [по–тюркски (?)]– это город жемчужина, поскольку "чоч" на тюркском означает: драгоценный камень (?!)". Если это, правда, то почему этот топоним на языке наших друзей из "жемчужного города" превратился в "каменный": Тошканд, после прихода русских – Тошкент (ибо до сих пор старое поколение ташкентцев себя называют "тошканди", "тошкандли" = "тошканли").

Слово "чоч", на согдийском и других иранских языках, в том числе на языке бадахшанцев, мозандаранцев и гиланцев, имеет такое лексическое значение: песчаный камень; песчаник; крупный песок ("рег", "шин" - мелкий песок).

Здесь, где я нахожусь, от границ города Навшахр (на правом берегу Каспия) в сторону севера начинаются и продолжаются на несколько километров высокие предгорные песчаные холмы, покрытые зимой и летом зеленью и лесом. Район называется "Чоч". И пляжи здесь песчаные. Некоторые рестораны и магазины именовали "Чоч". Топоним Чоч имеется в долинах Зарафшана и Сурхона. На северо-западе Термеза был город Чочкат. Позднее в средневековье на языке кунгиратов превратился в "Таскент". Так, что сегодняшний Чочтеппа, напоминающий о развалинах раннесредневекового Чочканда (города на песке) в переводе на русский язык означает: песчаный холм и жемчужина здесь не причем!

Ибни Хавкал пишет:

"Чоч" - это самая большая (длинная) приграничная зона перед врагами и тюрками (дар баробари душманон ва туркон бузургтарин марз аст. Значит, за этим регионом находились не только тюрко-монгольские племена, но и "душманы" –зароастрийцы, т.е. согдийцы и потомки haftalon - семиреченских, т.е. восточных аланов. С точки зрения арабской идеологии, эти "душманы" были на много опаснее, чем тюрки – язычники. – Х.С.)

Многочисленные города и районы Чоча расположены очень близко друг к другу. Этот регион является одним из самых плодородных и благоприятных областей Мовароуннахра. (Ибни Хавкал, стр. 233).

Читаем Истахри:

…Во всем Согде и Мовароуннахре (Ошибка? Нет, имеется ввиду северное Заречье - Прааб – Фараб, т.е. северо–западные районы за рекой Сир - Х.С.) нет области, подобной региону Чоч, с точки зрения благоустройства и строительства. Среди всех граничащих с Туркистаном регионов нет такой великой пограничной области, как Чоч…

Самым большим городом региона Чоч является Бунокат. (Истахри, стр. 259-260,262).

К сожалению, историки, не знающие смысл этого слова, читают его в форме: Банокат.

В книгах Истахри и Ибни Хавкала каллиграфами название этого города пишется в двух вариантах: Бунокат и частично Бунакат. С другой стороны, поэты и ученные – известные сыновья этого города имели нисбу "Бунокати".

В переводе с согдийского означает: "бун" (основа, корень) + связка "о" + "кат" (город) = Бунокат – основной город, т.е. столица. В согдийском при помощи слова "бун" образуется ряд сложных слов типа бунйод (фундамент, фонд) и т.п.. Название столицы Усрушаны – Бунджикат [бун + суфф. "джи" = бунджи (центральный, основной) + кат (город)] переводится: центральный, т.е. столичный город.

Бунокат-столица Чоча находился на правом берегу реки Сир, и являлся одним из древнейших городов, и при Саманидах сохранил статус столицы области. Однако Чочканд в качестве новой столицы указанного вилоята основан позднее, о чем свидетельствуют историки 9-10 вв., указывающие на факт постепенного разрушения Буноката от постоянных наводнений.

Ибни Хавкал, Истахри, Хурдадбех, анонимный автор "Худуд-ал-олам" и другие историки дают краткие характеристики (как в отношении вышеуказанных регионов) многочисленным городам и районам вилоята Чоч, отмечают рек и их источников, расстояние между городами.

В этом списке вы не найдете ни одного топонима или гидронима на тюркском языке (на харлухском или агузском).

Некоторые топонимы или гидронимы в книгах указанных арабо-язычных авторов приводятся по-разному, лишь по той причине, что, во-первых, согдийские слова были для них "трудными", во-вторых, каллиграфы, переписывающие эти труды, в целых предложениях и списках городов и районов забывали ставить точки над и под буквами (по правилам катибов, сначала пишется предложение, а потом ставится точка над и под буквами); в третьих, отсутствие соответствующих букв на арабской графике, а так же фонем и букв в арабском языке; даже дариязычные авторы 10 века некоторые согдийские топонимы пишут в той форме, в какой они до этого были фиксированы в арабоязычной историко – географической литературе. Это очень важная деталь (вопрос) для определения оригинала слов, их этимологии и лексического значения. Привожу всего два примера по части топонимов и гидронимов региона Чоч:

Топоним Цкарак = Цакарак. От слова цкар = цакар (работающий, служащий) + суффикс "ак", создающий имя существительное, топоним и гидроним. Означает: слуга; наемный рабочий. Это сложное слово на языке дари при отсутствии буквы "ц" в арабской графике и написании первого слога через "алиф" приобрело форму "чокарак". При этом слово "кар" (-работа; на дари писали через алиф - кор) сохранило свою древнюю форму. Чокарак у арабо-язычных авторов при отсутствии буквы "ч" превратился в Сакарак и Шакарак [в древнем Самарканде до арабского нашествия существовала крепость Цакардижа (солдатская крепость). Арабизированная форма этого топонима при отсутствии букв "ц" и "ж" фиксируется таким образом: Шакардиза (т.е. "сахарная крепость"), что по смыслу и значению не соответствует согдийскому оригиналу. Арабы разрушили эту крепость, через 2 века на ее развалинах образовалось городское кладбище с таким же названием, на котором были похоронены известные люди эпохи Саманидов, в том числе ученый и религиозный деятель, основоположник течения "мотиридия" - Ходжа Абумансур Мотириди] .

Гидроним Пар (= Парак). Название реки на северо – востоке от столицы Чоча – города Буноката. Пар (= Парак у некоторых авторов 9-10 вв) – перо; пух. В переносном смысле: белый. Это название имеющей два притока быстрой и пенистой реки, на берегу которой находился и находится г. Паркат (Белый город). В русской документации с 19 – го века пишут: Паркент.

Название этой реки у дариязычных авторов имеет форму Пар, Парак, у арабо - язычных при отсутствии буквы "п" - Бар, Барак; и наконец, по ошибке каллиграфов – Тарак. Наши друзья это слово ("Трк") читают: Турк! И пишут: река Турк! К счастью, топоним Паркат свидетельствует о том, что река, на берегу которой находился и находится этот древний город, сохранил в своем названии гидроним Пар (= Парак) и реки с названием Тарак или Турк не существовало. Кстати, не далеко от Парката существовал и ныне существует другой город с синонимическим названием Песокат = Песакат ("белогород", в русской документиции: Пскент) на берегу реки Песикам = Песиком [а) "пес", "песик" в переводе с согдийского – белый; б) "ам" = "ом" на языке скифов, саков и согдийцев означает: вода, река, блеск] – "белая река". Слово ("ам" = "ом"), как уже было сказано, имеется в составе гидронимов Сибири и Центральной Азии.

Высказывания новоявленных историков о том, что некоторые советские и европейские ученые тюрко – монгольских топонимов принимали за согдийские и создавали путаницу, лишены логической основы.

В связи с этим хочу остановится на топониме "Айлох". Айлох – это название вилоята на востоке региона Чоч. Этот вилоят (с некоторыми этнографическими штрихами) подробно описан Ибни Хавкалом, Истахри и другими авторами 9 – 10 вв.

Айлох – это согдийское слово; арабизированный вариант: aylogh.

"Aй" в переводе с согдийского означает: открытый; широкий. Синонимом этого слова является: яла, яланг; боз, воз, во; y "h" - кающих: hoy = huy.

"Ай" можно наблюдать в составе таких сложных слов: ай (открытый) + вон (зашита; зонт; навес) = айвон – открытый навес; пеш (перед) + ай + вон = пешайвон – открытый навес с колонами перед зданием.

2."Лох" - синоним согдийского слова "стан".

При помощи слова "лох" создавались следующие сложные слова: девлох (огромный пустырь), санглох (каменистая местность; на половину переведенный вариант у тюрко – монголов: toshloqh), реглох (песчаное место; у наших друзей: qhumloqh), гавлох (пастбище коров), харлох (ослиное пастбище), батлох ("бат" – утка; место обитания уток, т.е. болота; арабизированная форма botloqh), и т.п.

Итак, слово айлох (арабизированная форма ayloqh) употреблялось в смысле загородного полевого участка, огородов и обрабатываемых земель в горных оазисах; открытого (летнего) пастбища. Антонимом слова "айлох" является "дайлох" (дай – название зимнего месяца; в переносном: зима) – зимнее пастбище в оазисах, где имелись отдельные помещения и айваны для телят (гусолаи дайлох), и для кормов.

На половину тюркизированный или переведенный вариант слова "дайлох" употребляется в такой форме: qhishloqh (qish в переводе с тюрко – монгольского – зима) – место зимовки. Сейчас этот вариант употребляется в смысле село, поселение. Ибо в новое время тюрко – монгольские племена, прекратившие кочевать, остановились на местах зимовки, которые находились на большом расстоянии от городов и оазисов.

Я остановился на словах, образуемых при помощи "лох" и на топониме Айлох (арабизированный вариант Ayloqh), лишь потому, чтобы с громким голосом говорящие об интеллектуальной честности профессора, вдруг не принимали этот топоним за тюрко – монгольское слово.

Регион Айлох на северо – востоке Чочканда являлся для жителей этого города и его окрестностей местом загородных участков, усадеб, садов и огородов ,открытых пастбищ. Этот регион при Саманидах, как и сегодня, был кормилицей не только Чоча.

Читая рассказы Хурдадбеха, Ибни Хавкала, Истахри и других авторов 9 – 10 вв. о регионе Чоч и вилояте Айлох, можно заметить, что как в случае с регионами Фараб и Испеджаб, все большие и малые города носили согдийские названия. Эти авторы даже не намекают на то, что в регионах Чоч и Айлох жили тюрко – монгольские племена, будь они язычниками или мусульманами. Поэтому я лишен возможности приводить цитаты, связанные с этими племенами, из разделов, посвященных Чочу и Айлоху в книгах 9 – 10 вв.

Гос. Ш. Камолиддин в своей статье об этническом вопросе при Саманидах руководствуется таким тезисом: в начале статьи – "тюрки составляли значительную часть населения"; в середине статьи – "основную часть населения"; и в конце статьи – "большинство населения". Такая прогрессия! При этом, он ссылаясь на первоисточники 9-10 веков, (прошу любезно извинит меня), одновременно читателя посылает на три буквы (хоть на русском , хоть на таджикском). Ибо в ссылаемых первоисточниках этой эпохи о такой "прогрессии" ничего подобного не находите. Такая "прогрессия", якобы подкрепленная десятками ссылок, 95% которых не работает на тезис господина историка, является отражением мечты господина Ш. Камолиддина. Подобных статей трудно назвать халтурой. Это – скорее всего, (по своей форме) умело исполненное мошенничество в отношении досаманидской, саманидской и после саманидской эпох. При таких мошенничествах за последнее десятилетие прошлое нашего региона, его законченное и завершенное прошлое проявляется "в не предсказуемом" облике. Почему?

Во - первых, некоторые историки, подобно господину Ш. Камолиддину, нарушая историческую грань, которая существует между завершенным прошлом и настоящем временем, выдают себя за современника Истахри, Ибни Хавкала или Рудаки, занимаются осовременизацией истории. При этом на глухо забывают о том, что Ср. Азия буквально недавно стала общим домом для многих тюрко – монгольских племен, глубокое прошлое которых протекало в совсем других регионах.

Во – вторых, именно по этой причине за последнее столетие в нашем регионе не сделано сенсационное археологическое открытие, которое можно было отнести к древней истории упомянутых племен.

В третьих, доисламские первоисточники, труды, написанные в эпоху Саманидов и позднее (словом, до 15 века) не отмечают некоторых титульных наций. В 15 веке (устами Амира Темура), далее начиная с 16 века (устами Мирзо Бобура и др.) о них отзываются в негативных тонах, поскольку на глазах цивилизованных представителей тюрко – монгольских племен, они – сородичи даштикипчакского хана, мягко говоря, выглядели совсем отсталыми, ибо не имели представление даже об устоде Алишере Навои. Быть может, поэтому указанные первоисточники не устраивают новоявленных историков, акцентирующих на тюркское начало.

Как я уже отметил в первой части настоящих заметок, "акцентирование на тюркское начало" ничего не изменит.

По этой причине, крокодиловые слезы господина В. Бартольда в последних частях очерка "Таджики", написанного после всего случившегося в 20 годы прошлого века, а так же постоянное нахождение наших друзей (академиков - археологов) в скучном и плохом настроении, у меня не вызывает жалости.

Если ученые, подобные Бартольду, в 20 годы прошлого столетия хотели читать нам fotiha и похоронить нас, то историк Ш. Камолиддин, воплощавшись в роли современника Саманидов, уже в 9 – 10 вв. читал нам fotiha и похоронил нас.

Ш. Камолиддин пишет: "данные некоторых источников (каких? харлухских, агузских, чигильских или калмыкских? – Х.С.) свидетельствует о том, что после завоевания Средней Азии арабами, турки…умножились как в количестве, так и по своему влиянию в обществе (ссылка №82 на Ибни Хавкала. Но там идет речь о лошадях - Х.С.). В 9 – 10 вв. основную часть городского и оседло – земледельческого населения Ср. Азии, так же как и раньше (?!), составляли тюрки, а так же тюркизированные согдийцы, хорезмийцы и бактрийцы". (конец цитаты. Добавлю: он забыл тухравиков – тахариков, т.е. восточных согдийцев, которые, ему кажется, тоже были тюрками).

Любой осведомленный человек хорошо понимает подтекст, имеющий в этом ложном тезисе, которого нельзя называть иначе, кроме как "историческим …измом". Ибо отсутствует необходимая противоположная сторона в качестве госпожи "историческая правда". Потому, что наш господин вместо того, чтобы обнимать эту "госпожу", которая называет себя на страницах доисламских документов и первоисточников 9 – 10 вв., любым способом удаляется от нее. В силу того, что Ш. Камолиддин согдийцев, хоразмийцев и бактрийцев этой эпохи считает туркизированными, позволяет себе выразить и такой тезис: "тюрки первыми встречали арабов". Чем? Хлебом и солью на берегах Ому? Или арабы пришли к нам через Дашти кипчак?! Назовите имя хоть одного из этих тюрко – монгольских героев, не оскорбляя других!

В регион Фергана, в районах за Ферганой путешествуем вместе с Истахри, Ибни Хавналом и другими авторами первоисточников немного погодя и там же ссылаемся на них, где узнаем: какие города были завоеваны харлухами, когда и кем были освобождены.

Если харлухи, агузы и т.п., по словам Ш. Камолиддина, составляли основную часть населения городов и оазисов, имели большое влияние в обществе, то бедный, да еще тюркизированный (по выражению того же историка) хорезмиец, т.е. устод Абдурайхан Беруни, который был схож в дворцовые, научные и литературные круги последних Саманидов, мог бы встретить хотя бы одного харлуха, агуза или чигиля, который бы отвечал на его вопрос: как называются у тюркских племен неделя, дни недели, месяцы, дни месяца, какие у них обычаи, обряды, праздники? Однако устод Беруни среди "тюркского большинства" своей эпохи таких людей не встречал и в своем труде "Осор – ул - бокия" оставил пустым раздел таблицы, где должен был поместить эти данные. Вот вам, господин Ш. Камолиддин, по вашему выражению, "туркизированный" хорезмиец, вот вам факт о тюрко – монгольском большинстве в городах и оазисах, если вас не устраивают описания авторов 9 – 10 вв. Если этот господин историк там бы оказался в роли современника Беруни, его ответы не принимались бы устодом, поскольку он, естественно, говорил ему о заимствованных обрядах, обычаях, праздниках, днях недели и т.п. Здесь, оставляя нашего историка, мнимого современника Рудаки, обращаемся к самому поэту. Он в одном из своих стихотворений о людях с высокими амбициями и не уместными требованиями говорит следующее:

Многое тебе хочется: жить

Богато, красиво, в гармонии.

Хочется иметь вечную жизнь?

А быть может хочешь

И круглобедрую (гирдсурин) харлухочку?!

(Рудаки. Мунтахабе аз сурудхо - Избранное – Тегеран, 2007, стр. 38)

Так что экзотическая харлухочка была в дефиците. Она была труднодостигаемым "богатством" даже для состоятельных людей эпохи Саманидов. А гос. Ш. Камолиддин представляет, что она и ее сородичи составляли основную часть населения городов, оазисов и горных районов при Саманидах.

Устод Рудаки в другом стихотворении намекает и на "антропологические данные" другой экзотки (которую Саманидский царь подарил ему после освобождения некоторых районов на востоке от Ферганского региона):

Ох, какие короткие и круглые

бедра у моей чигильки (чигил – это харлухо – уйгурское племя).

Действительно, мне очень жаль устода Рудаки. Бедный переспал с дефицитной экзотической чигилькой и по воли историка Ш. Камолиддина, оказался "туркизированным согдийцем". Ох, каких мы имеем исследователей…

Прежде чем, как отправляться вместе с авторами 9 – 10 веков из регионов Чоч и Айлох в Ферганский регион, хотелось бы обратить внимание читателя на такой момент: город Чоч (Чочканд  Тошканд  Тошкент с 20 – х гг. XX столетия на узбекском языке под влиянием русского варианта: Ташкент. В книгах, изданных до ВОСР место издание отмечено: Тошканд) как выглядел, спустя 1140 лет после описания Хурдадбеха и 1080 лет спустя, после сведений Истахри и Ибни Хавкала?

Как и другие древние города, построенные по древне согдийской традиции Чочканд имел 12 ворот даже в конце 19 века. Длинна внешней (загородной) стены (согласно комиссии Максимовича, 1899 год) составляла 6833 сарджина.

Население старого Ташкента главного канала, протекающего по территории города, называли juyi shahr (в переводе с таджикского: городской канал). Дорогу (между кварталами) называли "xokraha" (в переводе с таджикского: дорога по суши) и дорогу вдоль каналов и арыков, которая проходила и через дворы, и по которой ходили мирабы и участники хашара по отчистке арыков, именовали "obraha" (в переводе с таджикского; дорога вдоль воды). На них во дворах были установлены "дарича" (калидка; проход с дверью). Кварталы города назывались: гузар, махалла, улицы – куча, хийобон.

Теперь соберитесь терпением и обратите внимание на названия гузаров, махалла и улиц Ташкента первых десятилетий 20- го века. Привожу в оригинале (без перевода; они имеют форму словосочетания с помощью изофат (-и) типа "пули хиштин" или без изофата в форме сложного слова типа "бедабозор" ):

Андигон = Андиджан, Амонбаккол, Аълами Шахид, Аттори, Ачавод, Баззози, Баландмасджид, Бандакбозор, Бедабозор, Бодак, Бордонбозор, Boghkucha, Бурйобозор, Гавкуш, Ганджхона, Ганджтеппа, Гулбозор, Девонайи Бурх, Дегрез, Думак, Закотхона, Заргарон, Zah, Зебак, Ishqhobod, Кайковус, гузари Калон, Калобабозор, Каллахона, гузари Камолон, Кампирдевор, Кафанбозор, Каффоли Чочи, Кафшфуруш, Кориз, Корхона, Кунджак, Куйи Орифон (улица мыслителей), Куйи Ошикон (улица влюбленных), Кулол = Кулолон, Кулолтеппа, Курпабозор, Лабзак = Лавзак, Лаклакхона, Лангар, Мавизбозор, Мазори хон, Масджомеъ = Масджиди джомеъ, Махсидуз, Махавзор, гузари Mehtar Malik, гузари Мирзо Юсуф, гузари Миробод, Минор = Минори Мила (маяк), Мисгари, Molharom, Mughulkucha, Navzah, Namozgoh, Нонвойгузар, Нушоб (позднее – Нушоб + "арик" = Нушобарик, Нешобарик), Оби Назр, Oqhilon, Охундгузар, Падаркуш, Парчабоф, Pasrah, Пастак, Пахина, Подахона, Пояки, газари Пушти Bogh, гузари Пушти Hammom, Пули хиштин ( пул – мост; на половину туркизированный вариант в другом квартале – Хишткуприк), Работак – Paвoтак, Rahkat = Rakat, Регистон, Раискуча, Сабзибозор ("базар зелени"), Сагбон, Сагбони Калон, Сандук бозор [от согдийского "сан (место) + дук (пряжки) - собирательное слово для обозначения хранилища инструментов прядения) – место для хранения; хранилище, арабизированная форма sanduqh], Сари кул, Сари хумдон, Сарфароз, Сарчупон, Sahhofbozor ( базар переплетчиков, книжный базар), Себзор, Собунбозор, Табибкуча, Тамокубозор, Тахтапул (Тахтапули Боло, Тахтапули Мийона, Тахтапули Пойон; в двух местах на половину переведенный вариант: Тахтакуприк), гузари Узганди, Хадира (Хадра), Хийобон, Хирмансухта, Хиштмасджид, Ходжагон, Ходжакуча, Ходжамахалла, гузари Ходжа Парихон, Ходжа Рушнои, Ходжайи Тарозушикан, Ходабозор, Xonchorbogh, Xonaqhоyi Buzurg, Чала, Чарх, Чархкуча, Челонзор, Чилдухтарон, Чилламазор, Чимзор, Чинибозор, Читбозор, Чордара, Чорсу, Чочтеппа, Shahidon, Shayx–at–Tahur (испорченный вариант в устах и статьях наших друзей: Шайхонтохур, Шайхонтовур), гузари Шайх Зайнуддин – бобо, гузари Шоh Йунус Халифа, Shohinguzar, Шурхона, Шуртеппа, Hasti Imom = Hazrati Imom, гузари Hofizi Kuhaki (певец и музыкант из Кухака близ Самарканда), Havzbogh, Qassobbozor, Qaqhnus (у наших друзей – Qonghus), Qhozikucha, Ghuzapoyabozor = Ghuzabozor, Элийогузар (махалля бухарских евреев; Elyohu – "бог" в их говоре), Эшонгузар, Яккатут и т.д. и т.п.

В таджикских первоисточниках конца 19 – го и начала 20 – го вв., а также в трудах русских авторов этого периода, занимавшихся изучением Ташкентской области, приводятся названии более 240 кварталов и махаллы города, ее окрестностей, селений и кишлаков, загородных районов из числа которых абсолютная часть является таджикскими, остальная часть – казахско – узбекскими. Среди них есть также: Янги Калон, Эски Намозгох.

Ташкент изучали Н.Майев, Н. Ликошин, А. Шишков, В.Шишкин, В. Бартольд, Н. Малицкий и другие. Если читатель не имеет возможности познакомится с рукописями, может полистать следующее: "По древним городам Узбекистана". М.,1988; Н.Т. Малицкий. Тошкент мањалла ва мавзеълари (шањримиз ўтмишига бир назар). Перевод с русского текста, изданного в 1927 году, Т., Гафур Гулом нашрийоти, 1996, 3 – 20 бетлар. (vogeъan, biz ham Toshkand utmishiga bir nazar tashladik, sizning ijozatingiz bilan – Н. S.)

Я не включил в этот список названия некоторых районов и кварталов, отмеченных в рукописях 19 в. ( "Shohnomai Toshkand" и др.), где говорится о непрерывных боях казахов и какандских ханов за овладением Ташкентом, о chahorhokimiyati (четверовластие) в этой области до прихода русских. По данным разведчика царской России капитана Костенко в Ташкентской области накануне и после завоевания, таджики составляли большинство населения. Этот капитан в части своих выводов отмечает: " Нам легче и лучше работать с кочевыми киргизами и узбеками чем с таджиками, ибо у последних сильна приверженность к древним нравам, обычаям, культурным традициям, приверженность к исламу". (см: Капитан Костенко. Народы Средней Азии. Перевод на фарси Мартироса Давудханяна – личного учителя русского языка правителя Ирана – Носируддиншаха Каджара, начало 90 – ых гг. 19в.; в сборнике: Yodi yori mehrubon … Тегеран, 1993г., стр.240 и далее). Позднее русская статистика этого большинства поместила в разделе "сарты" и компартия считала потомками даштикипчакского хана.

Мне думается, что некоторые историки наших дней, в том числе Ш.Камолиддин, по части "туркизации" путают реальности эпохи Саманидов, даже Темуридов и Мангитов с "обстоятельствами" 20 – 30 –х гг. 20 в. – эпохи паспортизации и коллективизации. Вот и на такие " - зации" опираются "не специалисты пенсионного возраста" при рассмотрении вопросов об этногенезе потомков даштикипчакского хана, имя которого "украшает" миллионы паспортов и которому такое счастье даже не приснилось, и он такое никогда не представлял. Рассказы Хурдадбеха, Истахри, Ибни Хавкала и автора "Худуд – ул – олам" о регионе Фергана о районах, которые граничили с харлухами, чигилами и т.п.; а также о местностях, где кочевали это указанные племена, привожу в следующей части моих заметок.

Хазрат Сабохи,
свободный таджикский
исследователь,кандидат искуствоведения,
порт Анзали, г. Рашт, Иран