КРАСНЫЙ ЖЕЛТЫЙ ЗЕЛЕНЫЙ СИНИЙ
 Архив | Страны | Персоны | Каталог | Новости | Дискуссии | Анекдоты | Контакты | PDARSS  
 | ЦентрАзия | Афганистан | Казахстан | Кыргызстан | Таджикистан | Туркменистан | Узбекистан |
ЦентрАзия
  Новости и события
| 
Суббота, 27.08.2011
11:46  "Къ": Ливийская операция стала поисковой
11:41  Ливийские повстанцы уверяют, что взяли в плен 15 украинских снайперов, воевавших за Каддафи
11:02  На президентских выборах в Абхазии в 1-м туре побеждает вице-президент А.Анкваб
11:01  The National: Помните, как Мубарак говорил "Египет не Тунис?" Каждый лидер думает, что даже если есть признаки неполадок в соседних странах, его они минуют...
10:56  Financial Times: Россия, Китай, две Кореи - газовые игры
10:38  Молодежное объединение "Кыргызстан жаштар кенеши" начинает сбор подписей против передачи Китаю месторождений "Жетим-Тоо" и "Сандык"
10:31  "РО": Ленин, Сталин, Брежнев...Кому должны быть признательны таджики?

10:06  Джигит-барымтач. В Жамбылской области Казахстана задержан гражданин Кыргызстана, пытавшийся угнать табун лошадей
08:40  Проект 7"Я: надежда на позитивный исход конфликта с Казкоммерцбанком
07:29  Ливийская оппозиция потеряла $2,9 млрд
06:48  "Оскары" за благотворительность. "Алтын Журек" награждает людей с золотыми сердцами
06:45  Лучшей воинской частью Киргизии, по мнению солдатских матерей, признана в/ч ВВ МВД № 718 (г.Каракуль)
06:33  В Пакистане похищен сын убитого губернатора Пенджаба Тасир - противника экстремизма
03:51  М.Ахмадинежад: Создание Палестины - первый шаг к уничтожению Израиля
03:46  К.Жумагулов/Н.Нуртазина: Г. Хидоятов и его антиказахская "историология", или Как узбекский критик уподобился объектам своей критики и даже превзошел их
01:09  Р.Гусейнов: Проиграл ли Каддафи? Не исключено, что полковник припрятал "туза в рукаве"
00:57  Туркменистан: WikiLeaks обнародовал 150 новых дипломатических депеш из Ашгабата
00:49  В.Снегирев: Ливийский городок Эз-Завия несколько раз переходил из рук в руки... Репортаж из мертвого города
00:47  World Tribune: Победители могут изгнать Россию и Китай из ливийского энергетического сектора
00:46  Е.Шестаков: Россию "кинули" в Ливии, а Медведев/Путин этого даже не заметили
00:45  Д.Кучера: Новая узбекско-афганская железная дорога поможет с выводом американских войск?
00:29  Во Вьетнаме нашли уникальное подземное царство
Пятница, 26.08.2011
21:43  "КП": Падение Триполи и диктат "школоты"
20:55  В Бишкеке закрылось со скандалом детское издательство "Азур"
20:50  Они могут атаковать нас своими бомбами, но мы защищаемся правдой, - обращение М.Каддафи (текст)
13:48  С.Каримова: Чтобы отнять у русских старушек землю все методы хороши. Последствия заведомо незаконного решения Ташгорисполкома
12:11  Финпол Казахстана задержал за взятку директора одного из департаментов Агентства по управлению земельными ресурсами РК
11:59  Christian Science Monitor: Странное увлечение Каддафи - он был безответно влюблен в Кондолизу Райс?
11:58  24heures: Большая гонка за ливийским черным золотом
11:53  Шымкентский музыкант Б.Кулмухамедов сочинил песню, ставшую официальным гимном российского курорта Геленджик
11:47  "Асман press": Роза апче, бросающая камень в Медведева и Назарбаева...
11:45  Ж.Канафина: Подводные камни рынка недвижимости Казахстана
11:38  Ведущую казахстанскую бегунью Ольгу Терешкову обвиняют в допинге
11:37  Ш.Хашимов: Живой товар. Детей в Жамбылской области продавали по 6 тысяч долларов
11:34  Креатив для топтунов. В честь празднования независимости Кыргызстана по стране пройдут пешие марши молодежи
11:31  "К 3011-летию города Ош запланировано открытие двух памятников Барс-беку и Айкол Манасу"
11:28  Е.Сатановский: "Арабские революции" - это зачистка светских авторитарных режимов саудовцами и катарцами
11:08  Р.Абдулло: Душанбе и его соседи - куда идти?
11:04  Э.Рахмон открыл дорогу Душанбе-Рашт-Джиргаталь-Саритош, соединившую Таджикистан с Кыргызстаном
10:28  Нурани: Армения и Азербайджан готовятся к "водной войне"
10:06  Премьер-министр Японии Наото Кан уходит в отставку. Его сменит Сэйдзи Маэхара, или Йосихико Нода, или...
10:05  С.Носков: Черно-желтый вандализм и белая толерантность. Об истинных первопричинах горячего лета в Британии многие обозреватели стараются помалкивать
09:56  Южный Судан получил независимость... Племя мурле напало на племенной союз нуэр, идет резня...
09:53  С.Черняховский: Бегство от хаоса. Был ли СССР обречен?
09:48  Ю.Бочаров: Интернет как "рассадник" революций. Парадокс года
09:26  Чем занимаются американские дипломаты. Wikileaks раскрыл "заговор" России против Казахстана
09:16  19-летняя алматинская студентка Енлик Ерболкызы основала и возглавила девичий журнал "Казак кызы"
09:13  Юная алматинка Татьяна Грачева создала свой мультфильм
09:12  Таджикская певица Фарзона Хуршед вышла из Нурекской колонии
09:10  С.Муминов: Обратимость необратимого. Таджикистан - сначала консолидация, затем исламизация
09:01  New York Times: После Каддафи не осталось почти никаких институтов, способных руководить Ливией
Архив
  © CentrAsiaВверх  
    Казахстан   |   Узбекистан   | 
К.Жумагулов/Н.Нуртазина: Г. Хидоятов и его антиказахская "историология", или Как узбекский критик уподобился объектам своей критики и даже превзошел их
03:46 27.08.2011

Г. Хидоятов и его антиказахская "историология"

или

как узбекский критик уподобился объектам

своей критики и даже превзошел их

Знаменитое изречение Будды гласит: "Не ненавистью укрощается ненависть, а укрощением ненависти укрощается она". Русский философ В. Соловьев в своих сочинениях, посвященных поиску смысла истории и национальной идеи, в одном месте укоряет своих соотечественников за то, что в борьбе с насилием Орды Русь сама невольно уподоблялась своему врагу, проявляя те же отрицательные качества, которые сама осуждала и от которых страдала. Нам понадобилось напомнить идеи мудрецов и истинно совестливых людей, прежде чем перейти к рецензированию публикации Г. Хидоятова "Казахская история в кривом зеркале лжеисториков" [1], ибо первое, что бросается в глаза и ощущается в самом духе этой публикации, это – примитивное и противоречащее этике ученого желание создать образ врага, во что бы то ни стало доказать обратное и опорочить своего оппонента, отсутствие культуры диалога, неумение вести дискуссию в уважительном тоне, в традициях толерантности и научной объективности.

Прямо скажем: в борьбе с реальными и мнимыми фальсификаторами казахской истории господин Хидоятов сам предстал подлинным фальсификатором всей центральноазиатской истории. Мы не увидели не только высоты духа, оригинальности и интегральности мышления ученого, какой-либо конструктивной альтернативы, но даже элементарной порядочности и добросовестности в обращении с фактами и методологией современной исторической науки.

Ставя во главу угла справедливость и только справедливость, мы не станем оспаривать высказанную в публикации общеизвестную истину об издержках пробуждения исторического сознания в бывших советских республиках Центральной Азии, в том числе Казахстане. Как и во всяком диалектическом процессе в деколонизации сознания, критическом переосмыслении прошлого и ренессансе национальной культуры были свои перегибы, возможно, делались неоправданные акценты. Это естественно, когда рождались гипотезы, часть которых не выдерживала испытания временем, последующим, более строгим анализом и опытом и т.д. При этом одним из больших издержек теоретико-методологического плана следует считать изоляцию и местнический подход к многообразной истории единой Центральной Азии, не всегда оправданную этнизацию его богатого культурного наследия и т.д.

Нельзя не учитывать и специфику истории как науки, когда объект и субъект исследования всегда отделены друг от друга в пространстве и времени, когда историку трудно тот или иной факт прошлого отобразить с математической точностью и доказать эффектом "лакмусовой бумажки". В целом, давно доказано, что абсолютно точной и абсолютно объективной истории никогда не бывает – элемент субъективности был и будет, интерпретации будут варьироваться. Этот налет субъективности, между прочим, придает истории душевность, делает ее ближе конкретному человеку, народу и эпохе, поэтому пугаться его не надо. Однако другое дело – степень этой самой субъективности, границ и рамок, за которыми уже начинается ложь и обман.

В процессе становления и развития современной исторической науки, традиций национальной историографии в Казахстане не все было гладко. Однако не стоит преувеличивать масштабы ошибок и недостатков. Тем более, что идеализация и эмоционально окрашенные описания событий не имели отношения к среде профессиональных историков, а большей частью были связаны с любителями – журналистами, писателями, философами и вообще теми, кто делал из истории моду и хобби, создавал околонаучные, дилетантские сочинения в историческом жанре. Но подобные явления происходили во многих постсоветских регионах, это своеобразная болезнь роста, которую должны преодолеть и успешно преодолевают наши историки-профессионалы. Но зачем же поливать грязью историческую науку Казахстана?

В высшей мере несправедливо не признать то, что вопреки прогнозам скептиков и злопыхателей история Казахстана состоялась как наука, так же, как и сама государственная независимость и фундамент нового Казахстана как лидера центральноазиатского региона – это факты неоспоримые и очевидные. Написана многотомная "История Казахстана", серьезные труды и монографии, открыты новые документы и рукописи, осуществляются инновационные проекты, установлены прочные контакты с ведущими научными центрами зарубежных стран, ведутся совместные исследования, преодолевается прежняя изолированность отечественной истории от всемирной истории и т.д. Поэтому утверждать о "господстве дилетантов" и "лжеисториков", благодаря которым якобы "фальсификация истории в Казахстане возведена чуть ли не в национальную программу", – значит грешить против истины.

По словам Г. Хидоятова, за годы независимости в Казахстане и других республиках Центральной Азии историки стали придворными летописцами, превратившись в "услужливых дилетантов, которые создают пирамиды из мифов и небылиц". Мы бы сказали: наоборот, потомкам следует изучить феномен историка первых десятилетий государственной независимости Казахстана как образца пассионарности, служения истине и науке. Ведь это удивительно, как в кризисные в социально-экономическом отношении 90-годы в республике историческая наука благодаря энтузиазму и патриотизму лучших его представителей росла и развивалась, освобождаясь от спячки, марксистко-ленинских мифов, успешно интегрировалась в современную систему знания.

Отнюдь не приказ сверху и некая государственная идеология, сулившая выгоды и должности, а именно зов сердца народа, память предков, совесть ученого были движущими мотивами в благородной борьбе армии историков за восстановление исторической правды, преодоление "белых пятен", возвращение добрых имен народу. Не "небылицы", но документально выверенные, добытые в пыли рассекреченных архивов и зарубежных книгохранилищ истины были преданы огласке и легли в основу современной отечественной историографии. Новый взгляд на отечественную историю, новые оценки судьбоносных трагических или героических событий прошлого зачастую оказывались ничем иным, как хорошо позабытым старым – в том смысле, что они совпадали с концепциями и выводами западных историков, тюркологов, исламоведов, советологов (а иногда и преданных забвению в советскую эпоху русских историков и этнографов). А западноевропейских и российских авторов вряд ли можно заподозрить в идеализации истории казахов и казахском национализме. Поэтому часто критикуемое "экспертами" ближнего зарубежья – России или в данном случае Узбекистана – "переписывание казахской истории" в действительности было закономерным процессом перевооружения исторической науки, обогащения ее мировым опытом, восстановлением правды и торжеством демократии.

Если перейти к конкретным фактам, анализируемым в публикации г-на Хидоятова, то по поводу борьбы царской России против Коканда и пособничества в ней части казахов, следует заметить, что автор явно утрирует историографическую ситуацию, т.к. случайные высказывания некого казачьего атамана имеют мало общего с научной концепцией, излагаемой в серьезных трудах и академических изданиях. В современной историографии Казахстана нет и намека на замалчивание антигуманной сути колонизационной политики царизма во всей Центральной Азии.

Вместе с тем, факты восстаний казахов и кыргызов против Коканда, связанный с растущими притеснениями кокандских беков рост пророссийских настроений у части кочевого населения в XIX веке нельзя отрицать. Но виноват ли в этом узбекский народ, который сам изнывал под властью деспотических правителей того времени? Хорошо известно из исторических документов и даже произведений узбекских поэтов и просветителей, что в последние века на тронах Хивы, Бухары или Коканда сидели правители, далеко не соответствующие идеалу мусульманского государя (в более ранние эпохи мудрые и просвещенные правители, несомненно, были). При этом из всех среднеазиатских ханств именно Коканд отличался особой агрессивностью.

В этой связи стоит задать г-ну Хидоятову такой вопрос: почему он и его коллеги в соседней стране не говорят о тенденциозности современной узбекской историографии, изображающей идиллию между сословиями, верхами и низами, кланами и землячествами, партиями и т.д., – с целью пропаганды искусственного образа единой и монолитной во все времена узбекской нации? Разве это не мифологизация истории? Например, доходившая до кровопролития борьба младобухарцев и сторонников европеизации с консервативным бухарским духовенством в начале ХХ века в сегодняшнем Узбекистане преподносится в довольно смягченном варианте, если даже не замалчивается.

Г-н Хидоятов опускается до примитивной антиказахской пропаганды, а также обнаруживает полную неосведомленность в современных тенденциях исторической науки, ее теориях и концепциях, когда затрагивает проблему государственности казахов-кочевников, роли и места номадов в истории Центральной Азии и всего мира. "Казахского ханства никогда не существовало и не могло существовать", – вот подлинно шокирующее "открытие" узбекского автора. Объясняет он эту "закономерность" … господством кочевничества, якобы не совместимым с государственностью. Казалось бы, г-н Хидоятов – человек, отвергающий евроцентризм и русоцентризм, стремящийся к видению альтернативности, плюрализма в историческом творчестве и судьбе народов. Однако здесь он предстает законченным евроцентристом, пленником старых воззрений (новоевропейского времени) относительно места и роли кочевников. Видимо, он не читал ни одного серьезного исследования современных кочевниковедов и не имеет представления о том, что такое номадология. Слава Богу, номады, в частности, кочевники Евразии давно реабилитированы в глазах современной исторической науки и нашли достойное место в трудах признанных ученых Запада и Востока. Считать их просто "бродягами", "ворами", "разбойниками" (выражения современного ученого, за кого выдает себя г-н Хидоятов) – это просто смешно!

Еще великий арабский историк Ибн Халдун признавал определенные преимущества психологии и поведения кочевников, их своеобразную миссию. Вот что писал о кочевниках великий немецкий философ истории Карл Ясперс: "Человек оторвался от привычной почвы, ему открылись дали и свобода передвижения, возможность создания новой, превосходящей прежнюю боевой техники, к появлению господствующего слоя, способного приручить лошадь и подчинить ее своей воле, проявить личное мужество наездника и воина. Имея лошадей, эти кочевые народы познали даль мира. Они завоевали государства великих культур древности. Опасные предприятия и катастрофы помогли им понять хрупкость бытия, в качестве господствующей расы они привнесли в мир героическое и трагическое сознание, которое нашло свое отражение в эпосе".

Именно кочевой мир рождал с древности т.н. пассионарных людей, которые честь и достоинство, мужество и доблесть ставили выше золота и материальных благ. Номады были прирожденными воинами, правителями, основывали великие империи, открывали дорогу контактам культур и цивилизаций. Предки казахского народа на протяжении двух тысячелетий играли значительную роль в развитии государств от Дальнего Востока до Западной Европы, от Сибири до Индостана. Легко преодолевая огромные расстояния, племена и союзы кочевых племен не раз изменяли этническую и государственную картину Евразии. Это относится, например, к славной истории гуннов, преемственность которой с историей Казахстана очевидна. Заметим, что истории Гуннской державы в Европе и Евразии под названием "Attila und die Hunnen" ("Аттила и гунны") была посвящена масштабная тематическая выставка в Германии в г. Шпейере с 17 июня 2007 г. по 6 января 2008 г. И примечательно, что организаторами выставки гунны были представлены в качестве создателей особой "конно-кочевой цивилизации" (Reiternomadische Kultur). Как видим, в отличие от Г. Хидоятова ученые Германии не считают слова "кочевник" и "цивилизация" несовместимыми!

Сам эмир Тимур многое унаследовал от кочевых тюрко-монгольских традиций, генетически был отюреченным монголом из племени барлас, уважал Чингиз хана как героического предка ханских династий. Безусловно, надо остерегаться другой тенденции – искусственного преувеличения роли кочевников, противопоставления их оседло-земледельческим цивилизациям и городам. Истина часто оказывается в "золотой середине", и потому в академических трудах, солидных монографиях казахстанских исследователей совершенно справедливо отмечается взаимосвязь и симбиоз номадных обществ с оседлыми цивилизациями, факт взаимодополняемости двух миров в истории Центральной Азии по закону единства и борьбы противоположностей. В этой связи историю казахского народа также нельзя сводить к одному лишь кочевничеству. Безусловно, Казахстан в прошлом – это главным образом мир номадов, но одновременно в нашей истории всегда были оазисы Сырдарьи и Жетысу, стационарные центры, города, священный Туркестан, за обладание которыми порой шла упорная борьба, и сегодня они по праву считаются неотъемлемой частью культурного наследия народа.

Что касается государственности, то современное видение этой проблемы заключается в том, что западноевропейская модель или азиатские деспотии не могут считаться универсальным критерием государственности. Нельзя отрицать того, что кочевники в силу дисперсного состояния, родо-племенной организации и др. обстоятельств особо не тяготели к централизованному государству (об этом писал еще академик В. Бартольд, отмечавший, что такие государства создаются кочевниками в чрезвычайных условиях и держатся на личном авторитете харизматического вождя). В целом, кочевая государственность отличается от классического типа государства оседло-земледельческих народов и – с определенной точки зрения – имеет черты незавершенности и архаизма.

Такие знатоки средневековой истории Центральной Азии, как С. Кляшторный, Т. Султанов в своих трудах не отрицают государственность кочевников, в том числе Казахское ханство. Почему же наш уважаемый оппонент игнорирует мнение специалистов в этой области, ведь они, живя в далеком Санкт-Петербурге, вряд ли хоть как-то связаны с якобы бушующем в Республике Казахстан казахским шовинизмом? Факт откочевки части племен из государства Абулхайра во главе с Киреем и Джанибеком в Семиречье как поворотный пункт и начало собственно казахской государственности – это факт, общепризнанный в современной исторической науке, и подкреплен сведениями средневековых письменных источников, таких, как Мухаммед Хайдар Дуглат.

А вот заявление г-на Хидоятова о том, что Кирей и Джанибек "не имели никакого отношения к казахам, а были этническими узбеками" ничего, кроме недоумения и улыбки не вызывает. Здесь наш оппонент показывает себя полным профаном в средневековой истории Центральной Азии, в сложных этнических, этнопсихологических и культурно-цивилизационных феноменах того времени. Видимо, он даже не посчитал нужным внимательно изучить монографию своего соотечественника, известного ученого-востоковеда Б. Ахмедова "Государство кочевых узбеков" (Москва, 1965). Смысл терминов "узбек" и "казах" в ту пору был несколько иным, нежели сегодня! Порой эти термины могли выражать принадлежность к широкой этно-политической общности ("узбек") или имели социальное значение ("казах"), и только в связи с миграциями и бурными изменениями в политической жизни они трансформировались в этнополитонимы.

Слово "узбек" (от имени правителя Золотой Орды Узбек хана) первоначально, в XV веке имело собирательное значение для обозначения населения восточной части бывшего улуса Джучи, куда входила большая часть современного Казахстана и где сменяли друг друга новые тюркские государства (например, государство Абулхайр хана). Дешт-и кыпчакский узбекский суперэтнос состоял из 92 родов и племен (названия которых позже встречаются в составе казахского и узбекского этносов).

То есть действительно в региональной истории был период, когда предки современных казахов и современных узбеков имели общее самоназвание "узбек", хотя одновременно у них было выраженное субэтническое, племенное сознание (например, найман, кипчак, кунград и пр.). Ну и что из этого? Данный факт вовсе не дает основания для скоропалительных выводов, унижения одних и восхваления других, разве только если цепляться за само слово "узбек" (но это – имя великого хана!). Напротив, это – добрый знак, яркий факт, свидетельствующий о родстве, тесной взаимосвязанности истории, о том, что два современных тюркоязычных народа региона подобны ветвям одного древа.

Дело в том, что называться "узбекским улусом", "людьми Узбека" считалось тогда престижным. Даже после смерти имя великого хана продолжало оказывать колоссальное воздействие на коллективное сознание, олицетворяя архетипический образ идеального кочевника-мусульманина. Тридцатилетнее правление золотоордынского султана Узбек-Мухаммеда (1312-1342) в памяти всех народов-наследников безоговорочно ассоциировалось с великой империей, славой, могуществом, т.е. тем золотым веком, причастность к которому были предметом гордости и одновременно мощным объединяющим фактором. В этом смысле характерно эпическое наследие казахского народа. Как записал русский этнограф XIX века, казахский старец начинал повествование об истории своего народа словами: "Предки мои, начало мое – узбеки". Заметим кстати, что для г-на Хидоятова характерно игнорирование альтернативных восточным письменным источникам образцов устной историологии кочевников, почему из казахстанских ученых в качестве эталона им выдвигается востоковед Т. Бейсембиев. На самом деле уважение и доверие к устной истории, фолькхистори, эпическим и генеалогическим сказаниям кочевников в современной науке, наоборот, возрастает.

В антиказахской "историологии" Г. Хидоятова содержится тенденция завуалировать тот факт, что узбекский суперэтнос XV в. (до переселения в Мавераннахр) характеризовался в основном как кочевой и воинственный, более тяготеющий к степным традициям и родо-племенной организации, но вместе с тем принявший ислам как новую религию. С этой точки зрения понятна симпатия казахского сказителя к "узбекскому" прошлому. Иными словами, тогдашние узбеки были больше похожи на казахов, чем на (осевших и слившихся с тюрко-таджикским населением Мавераннахра) "поздних" узбеков. Хотя даже после массовой миграции в Среднюю Азию и частичной аккультурации этого кочевого массива в среде оседло-земледельческого населения бывшего государства Тимура, традиции "дешт-и кыпчакских" (или "кочевых") узбеков оставались сильны, они долгое время жили обособленно от покоренного населения городов и кишлаков (их кочевники региона всегда называли полупрезрительным словом "сарт"; сами они называли себя по названию городов и областей) прежде всего благодаря привилегированному статусу.

В казахских генеалогиях содержится любопытный рассказ о перипетиях политической борьбы династий и ханов того времени, когда однажды казахские воины решили отвергнуть продажных сартов и перейти на сторону узбекского вождя, произнося знаменитые слова, позже ставшие поговоркой: "Ozbek – oz agam" ("Узбеки – наши братья"). На самом деле эта поговорка имела свое продолжение и звучала первоначально так: "Ozbek – oz agam, sart – sadagam". ("Узбеки – наши братья, а сартов нужно принести в жертву"). Порой трудно современному человеку и даже исследователю-историку понять и принять, как отрицательные или положительные этнокультурные стереотипы (в данном случае кочевников, с одной стороны, и торговцев и земледельцев – с другой) были в прошлом настолько сильны, что могли даже влиять на ход политических событий.

Вместо показа подобной сложной культурно-психологической картины прошлого в публикации Г. Хидоятова история завоевания узбеками бывших владений тимуридов "подтянута" к мифу об изначально дружном и едином узбекском народе. Характерны выражения автора, когда он рассказывает историю завоевания и массовой миграции "кочевых узбеков" с современной территории Казахстана в оазисы Средней Азии: "переселение", "благожелательное отношение местного населения к мигрантам", "дружелюбный гостеприимный народ…говоривший на родном чагатайском языке" и т.п.

Такие сказки можно рассказывать детям, но профессиональные историки и специалисты хорошо знают, что языки потомков дешт-и кыпчакских узбеков и раннего тюркского населения Среднеазиатского Междуречья (т.н. сартов) сильно разнились вплоть до начала ХХ в. Когда в начальный период Советской власти в республике развернулась дискуссия об узбекском литературном языке (о том, какой диалект или говор взять за основу) группа интеллигенции выступила за создание нового литературного языка на основе языка "кочевых узбеков" (который был очень близок к казахскому языку). Однако верх взяла партия, которая, заручившись поддержкой кремлевских идеологов, заинтересованных в культурном разъединении местных народов, добилась узаконения ташкентско-ферганских городских говоров, близких к книжному чагатайскому языку.

И, наконец, откуда взялись казахи и кто они на самом деле? Популярно можно сказать следующее. Тюрко-кыпчакское слово "қазақ" как социальный и политический термин, обозначавший военизированные группы искателей свободы, возникавшие вследствие протеста и оппозиции к центральной власти (как правило, ведущие кочевой образ жизни и имевшие неприхотливый быт) было широко распространено в степях Казахстана еще с XI века. Откочевка как знак протеста и политической борьбы издавна практиковалась в среде кочевых народов. Такие вольницы в среде тюркских сообществ появлялись и исчезали. Слово пока не являлось этнонимом, т.е. не обозначало народ, этнос. Иными словами, "казаком" мог стать человек любой этнической или языковой принадлежности, хотя "привязка" к кочевым традициям, несомненно, была.

И вот однажды в среде могущественного узбекского суперэтноса XV в. – потомков кочевников Золотой Орды, которые на тот момент находились под властью шайбанида Абулхайр хана произошел серьезный политический конфликт и раскол, где сыграли свою роль личные, династийные, родо-племенные и социальные противоречия. Часть "людей Узбека" во главе с султанами Киреем и Джанибеком откочевала в пределы государства Могулистан, в западное Семиречье. Их согласно обычаю сразу нарекли "узбек-казахами" (по сведениям "Тарих-и Рашиди"), т.е. частью узбеков, которые стали беглецами, отколовшимися от прежнего государя.

Однако на этот раз история распорядилась необычным образом: сформировавшееся вокруг Кирея и Джанибека сообщество не стало очередным ­– временным и зыбким – "казачьим" объединением, наоборот, с каждым годом оно росло и укреплялось, тяготея к признакам устойчивой этносоциальной и политической общности со своим самосознанием, политико-правовыми традициями и т.д. Приставка "узбек" вскоре отпала, и подвластных Кирею и Джанибеку и их потомкам-ханам тюркоговорящих кочевников стали называть просто казахами. И ассоциировалось это слово с храбростью и удалью, свободолюбием и духом независимости, открытостью, гостеприимством, со степным менталитетом и военно-кочевым бытом. Откочевка положила начало собственно казахской государственности, но окончательно сложилось самостоятельное ханство казахов после 1470 г., что аргументированно доказывает в своей прекрасной монографии "Поднятые на белой кошме. Потомки Чингизхана" российский ученый казахского происхождения Турсун Султанов.

Между тем, оставшиеся верными Абулхайр хану (ум. в 1468 г.) узбекские роды, во-первых, переживают период разброда и шатаний, усиливаются междоусобицы, недовольство рядовых кочевников; во-вторых, наблюдается ориентация на юг – к сближению с оседлым мусульманским населением присырдарьинских городов, пока, наконец, не стала реальностью акция завоевания и массового продвижения дешт-и кыпчакских кочевников еще глубже на юг – в Мавераннахр, где они легко овладели ослабевшим государством тимуридов.

Теснимые бывшими соплеменниками-казахами, а также привлекаемые богатством и роскошью среднеазиатских городов, большинство узбеков подчинились приказу своего вождя Мухаммада Шайбани (действительно, незаурядной личности, полководца и ученого) и оставили свою прежнюю родину, чтобы основать на новой земле династии будущих бухарских и хивинских ханов. Мигранты уносят с собой слово "узбек". Завоеватели смешиваются с местными, глубоко исламизированными группами тюркского и таджикского населения. Тем не менее полной интеграции, как уже отмечалось, не произошло, и только в советский период – после создания Узбекской ССР – слово "узбек" стало общим этнонимом всего коренного тюркоязычного населения этой республики.

Казахи укрепляют свои позиции, овладевают прежней территорией государства Абулхайра (оставшаяся часть узбеков объединяется с казахами), присоединяют часть Могулистана и дают новое название этой стране – "Казахстан" (XVI в.). Так, слово "казах" окончательно превратилось в этнополитоним. В своем развитии Казахское ханство пережило процессы подъема, расцвета и относительно высокой централизации, кризиса и последующего ренессанса, а затем и окончательного распада по территориям жузов. Волею судьбы казахи всегда первыми принимали на себя сокрушительные удары внешних агрессоров, служа своеобразным щитом для среднеазиатских ханств. Поэтому неравная борьба с джунгарами, противостояние военно-казачьей колонизации, китайской экспансии быстро подорвали силы этого государства. Тем не менее, даже в XIX веке казахи как самый многочисленный народ региона вовсе не были рабами узбекских ханов (кочевавшими на своих землях, как пишет г-н Хидоятов, якобы "по разрешению" этих правителей). Зависимость населения Южного Казахстана от Хивы и Бухары была во многом номинальной. Казахи оказывали серьезное влияние на политику ханств, а хивинский престол нередко занимали представители казахских чингизидов.

Что касается казахско-узбекских отношений конца XV-XVI вв., то было бы не совсем верно представлять борьбу казахских правителей с Шайбанидами как межэтническое противостояние. Больше она напоминала династийное соперничество различных ветвей джучидов и ханских фамилий. Взаимные набеги сменялись периодами мира и дружбы, в которых большую роль играли брачные союзы (так, матери казахского хана Касыма и шайбанида Махмуд султана, брата Мухаммада Шайбани, были родными сестрами; свою дочь Касым хан выдал замуж за правителя Бухары Убайдулла хана, и она родила ему наследника престола). Торговля и дипломатия, миротворческая роль ходжей и суфийских шейхов – все это также должно приниматься во внимание учеными при реконструкции подлинной истории взаимоотношений народов. Не говоря о близких соседях-тюрках, правители Казахского государства заботились об установлении мира и согласия со всеми окружающими его государствами и цивилизациями, будь это Московское государство или Цинская империя.

В авторитетных сочинениях мусульманских авторов средневековья владения казахов обозначаются словами "даулат", "мамлакат", что переводится с арабского как "государство". И это лишний раз опровергает фальсификацию Г. Хидоятова и его единомышленников из стран ближнего зарубежья, отрабатывающих далеко идущую идею об отсутствии государства у казахов.

Можно было указать еще немало примеров недобросовестного отношения нашего оппонента к историческим фактам и памяти общих предков, проявлений казахофобии и этнического чванства, но нам хочется закончить рецензию следующим обращением к г-ну Хидоятову и борцам с казахским "национализмом": не лучше ли вместо взаимных упреков и обид, выяснения степени кривизны национальных зеркал заняться более достойным настоящего ученого дела, а именно: поиском творческого диалога, консенсуса и конструктивных решений, объединяющих начал, которые послужили бы дружбе, взаимоуважению и взаимопониманию наших народов и государств, возрождению братства и единого в духовном смысле Великого Туркестана, о котором мечтали его лучшие сыны – казахи Мустафа Чокай, Назир Турекулов, Турар Рыскулов, узбеки Махмуд Бехбуди, Чулпан, Файзулла Ходжаев?!

_______________

1. http www.centrasia.ru/news A.php?st =1275889260

К. Жумагулов,
доктор исторических наук, профессор,

Н. Нуртазина,
доктор исторических наук
г. Алматы, Казахстан

nazira_n@rambler.ru

Источник - ЦентрАзия
Постоянный адрес статьи - https://centrasia.org/newsA.php?st=1314402360


Новости Казахстана
- Рабочий график главы государства
- Закон о защите прав потребителей в рамках ЕАЭС одобрили сенаторы
- Олжас Бектенов проверил состояние Петропавловского и Сергеевского гидроузлов в СКО
- В Правительстве состоялось заседание Совета по привлечению инвестиций
- Нефтяные игры
- В Правительстве рассмотрели ход подготовки к Олимпийским играм
- В Мажилисе рассмотрели вопросы поддержки региональных СМИ
- Кадровые перестановки
- Определены города и населенные пункты для пилотного проекта по сельскохозяйственной переписи
- Уголовное дело в отношении военнослужащего Ж. пересмотрено
 Перейти на версию с фреймами
  © CentrAsiaВверх