Еще раз к вопросу об учебниках и фальсификаторах от национализма

Закономерностью наших дней стал возрастающий интерес людей к истории своих народов и государств. Исследователи пытаются удовлетворить этот интерес, представляя новые изыскания и новые интерпретации. Некоторые из них находят свое отражение в школьных учебниках по истории. Роль исторических знаний в формировании личности исключительно велика. И неудивительно, что содержание школьных учебников по истории привлекает внимание не только педагогов, но и становится объектом общественной полемики. И это хорошо - такая полемика может способствовать улучшению качества учебников, если, конечно, к ней прислушиваться, и если полемика ведется профессионально и преследует добрую цель.

Недавно свое мнение по поводу некоторых фрагментов одного из узбекистанских школьных учебников высказал Максим Бейлис. На его статью отозвался оппонент, назвавшийся Эльдаром Асановым. Мы посмотрели упомянутый учебник - действительно, он вызывает много вопросов. И его критическое обсуждение было бы полезно. Но сейчас не об этом. Нас удивила, прямо скажем, совершенно неадекватная реакция магистра Асанова.

Начав свою статью с разумного заявления, что "для правильного взгляда требуется трезвый, не развращенный предрассудками ум, который не будет вдаваться в эмоции и фальсификации ради корыстных целей", далее Эльдар Асанов вопреки такому утверждению изверг поток злобных эмоций и вздорных фальсификаций, в полной мере обнажив собственные предрассудки и цели.

Сначала мы хотели руководствоваться восточной мудростью "собака лает - караван идет", и не реагировать на вздорные измышления, полагая, что здравомыслящие люди, а таковых большинство, и сами хорошо смогут отделить зерна от плевел. Однако, соглашаясь с утверждением господина магистра, что " в результате массированной дезинформационной кампании множество мифов... получили широчайшее распространение [и] поэтому периодически отвечать провокациям и... показывать их несостоятельность становится необходимостью", мы решили откликнуться на эту необходимость.

Большая часть материала Эльдара Асанова посвящена проблематике этногенеза узбекского народа. Тема действительно сложная, по ней существуют разные мнения. Она весьма болезненна и не оставляет равнодушными даже людей, совсем далеких от истории. Какого патриота не заденет вопрос о происхождении и судьбе своего народа? Думается, что автор не пожалел здесь своего пыла и потому, что мнение Максима Бейлиса как раз по этому вопросу уязвимо.

Конечно же, узбекский народ существовал и до 1925 года. Не следует преувеличивать в этом плане роль национально-государственного размежевания 1924 года. Народы, нации не формируются одномоментно. Но, разумеется, объединение основной массы узбеков в рамках единого государства способствовало их консолидации. Ведь еще в начале ХХ века среди узбеков сохранялось, в известной мере, племенное деление. На это указывает Максим Бейлис и это же подтверждает и Э. Асанов, повторяя вслед за учебником: " Основная часть населения была представлена ролами и племенами узбеков, мангытов, сарайи, кунгратов, кенгасов, карлуков, найманов и кипчаков". И авторы учебника, и Э. Асанов, видимо, не заметили нелепости, когда собирательное имя народа они перечисляют в списке наравне с названиями отдельных племен.

Узбекская нация относительно молодая. Но это вовсе не дает другим нациям каких-либо преимуществ. И далекие предки узбекского народа являются коренными, автохтонными для региона. Где господин Асанов в словах Максима Бейлиса увидел "нападки и претензии в адрес узбекского народа"? К чему столь агрессивный тон? Претензии, скорее, можно предъявить к шовинистическому заявлению Э. Асанова о том, что "узбекский язык... ныне был бы в обращении на еще большей территории"... А какую же судьбу он определил языкам других народов ныне суверенных государств Средней Азии? Почему-то он игнорирует то, что государственным языком Бухарского эмирата был персидский (таджикский) язык. И население эмирата было в значительной части таджикоязычным. И чего добивается Асанов, заявляя, что "два десятка крупных узбекоязычных городов остались за пределами Узбекистана"? А вот в свое время родоначальник и апологет пантюркизма Исмаил Гаспринский констатировал в своей статье, что "язык населения Самарканда и его окрестностей таджикский и дети не знают другого языка" (газета Таржиман, № 4, 20 января 1909).

Много говорит Э. Асанов о сартах, пытаясь придать некоторую масштабность несуществующей проблеме. Он заявляет: " В среднеазиатских первоисточниках на таджикском и узбекском языках до русского завоевания не фигурировали сарты как отдельная народность. Своим появлением же это загадочное племя обязано казахским первоисточникам и путеводителям русских".

Как же так? В ходе переписи 1897 года большое число коренных жителей Туркестанского края само называло себя сартами. В общей сложности по краю (без Бухарского эмирата и Хивинского ханства) таковых оказалось 18, 31 % от всего населения. Больше всего к сартам относили себя жители Ферганской области- 50,18 %. К узбекам себя отнесли 13,74 % от всего населения края. Больше всего оказалось узбеков в Самаркандской области- 59,01 %. В Семиреченской таковых не оказалось, в Закаспийской области- 0,12 %. В Сырдарьинской области, центром которой был Ташкент, узбеками назвалось 4,34 %. (Россия. Полное географическое описание. Т. ХIХ. Составил князь В. И. Масальский. СПб, 1913. С. 360).

По поводу " не фигурирования" сартов в среднеазиатских источниках до русского завоевания... А как же А. Навои и З. Бабур, в произведениях которых неоднократно упоминаются сарты, и, вроде бы, до русского завоевания? Или по Асанову это уже не среднеазиатские источники?

Довольно широко известен один эпизод из биографии У. Черчилля. На полях черновика одного из своих выступлений он написал: "Аргумент слаб - возвысить голос!". И вот Эльдар Асанов и ему подобные, не имея объективных фактов, аргументов, но, будучи переполнены зоологической русофобией, поднимают волну всяческих клеветнических измышлений, памятуя, очевидно, один из важнейших принципов геббельсовской пропаганды - чем чудовищнее ложь, тем скорее в нее поверят.

Асанов: " К началу ХХ века русские переселенцы составляли 5 % от всего населения края. При этом в их руках было сконцентрировано 60 % плодородной земли". Помилуйте, 5 %, из которых большая часть, вообще- то, жила в городах и землей не владела, просто-напросто не в силах были бы обработать такой массив земли.

Чего стоят свидетельства эмира Музаффара? Историки хорошо знают цену подобных свидетельств людей, которые продемонстрировав всю полноту своей бездарности, пытаются приукрасить себя и извергнуть ушаты грязи на противника.

Имеются свидетельства современника эмиров Музаффара и Ахадхана, которого трудно заподозрить в русофильстве, напротив, он известен своей критичностью в адрес России и панисламистскими взглядами- это Мирза Абдал Азим Сами. Ему "в ряду историков второй половины ХIХ-начала ХХ в. из среды коренного населения Узбекистана принадлежит заметное место". (Б.В. Лунин. Историография общественных наук в Узбекистане. Т.,1974. С 321).

Процитирую значительную часть текста из сочинения Сами - его свидетельства относительно хода русского завоевания интересны и показательны, особенно в сравнении с письмом эмира Музаффара турецкому султану-халифу, которое цитирует Эльдар Асанов, и другими его (Асанова) пассажами, посвященными завоеванию.

Когда М. Г. Черняев осадил Ташкент, имея всего 1951 воина ( в Ташкенте только военные силы насчитывали более 30 тыс.), эмир Музаффар " с многочисленным войском и извергающими огонь пушками выступил... и остановился в Ходженте... христианское войско упорно противостояло и проявило смелость и мужество... жители Ташкента... смиренно и униженно писали эмиру Музаффару, взывая о помощи, но это не дало результата. Более того, выступив из Ходжента, [эмир] двинулся с большим войском и грохочущими пушками на Коканд... Эмир Музаффар стоял в Коканде шестьдесят дней и, отправляя в окрестности Коканда отряды, грабил кочевое население... Так как пребывание эмира в Коканде затянулось до двух месяцев, жители этой области дошли до крайности от засилья и притеснения мангытских воинов и стали искать выхода... Когда эмир прибыл в Самарканд [Черняев] написал ему письмо с изъявлением дружбы... через некоторое время по подстрекательству и наущению недалеких, фанатичных, злонамеренных и дурно поступающих гулямов русского посла [доставившего письмо] арестовали, выразили неприязнь и вражду к России... Многочисленная толпа мулл и прочих сторонников священной войны... пришла на Регистан, бросилась к воротам арка и, восклицая: " Ал- джихад, ал- джихад", подняла шум... Ради священной войны [эмир Музаффар] вложил ногу в стремя выступления и с многочисленным войском и с бесчисленными приверженцами газавата выехал из благородной Бухары. Пройдя долгий путь в полном снаряжении и во всем великолепии, он достиг подвластного ему Ура- тюбе... [Навстречу был выслан] из Чиназа отряд русского войска под командованием Черняева- тюря. Когда авангард христианского войска стал виден борцам за веру, все они побледнели от страха и задумались. Еще не успел раздаться сильный свист ружейных пуль, как бухарцы от звука пушечного выстрела христиан пробудились от сна воображения и начали думать о бегстве... Из-за небольшого натиска христиан все войско и люди, выступившие на священную войну, побросали все снаряжение, вещи, бежали и рассеялись... После бегства борцов за веру христианское войско овладело всем оставленным снаряжением, орудиями и вещами и, захватив затем Ура-тюбе со всеми подчиненными ему округами, возвратилось в Чиназ. Оно пробыло там несколько дней, снова пыталось установить мир и дружеские отношения с Бухарой и освободить посла. Но это не дало никакого результата... Черняев послал... [еще] письмо, в котором просил освободить посла. Однако ответ он получил в грубых выражениях и потерял надежду на мир. Черняев... снова написал письмо: "Я пришел не для войны и ссоры, а для установления единения между двумя государствами... Пока еще между обоими государствами не пролито крови... и не разгорелся огонь войны и убийств, самым лучшим и благоразумным... было бы стараться установить мир и единение, освободить посла..." Однако покрывало беспечности и самоуверенности всем закрывало глаза.... из упрямства, самомнения и отсутствия благоразумия не вняли советам Черняева и пошли по пути высокомерия.

По недомыслию составили Черняеву письмо в грубых выражениях... Командующий христианским войском, потеряв надежду на примирение, ушел без боя. [Позже] он пришел в полном боевом снаряжении, приступил к осаде [Джизака] и свистом пушечных и ружейных снарядов известил гордецов о войне... Как только осажденные храбрецы увидели русских, им ничего не оставалось, как бежать, подобно ослу, убегающему от льва и прятать голову под мышку друг друга. Остатки их былого величия и атрибуты могущества... на этот раз совершенно исчезли... Русские после занятия Джизака похоронили убитых мусульман, вылечили раненых, захватили брошенное имущество и стали приводить его в порядок... После [прежних событий] и бегства борцов за веру, большинство мулл, приверженцев газавата, в воображении которых еще сохранились следы фанатизма, собравшись в самаркандских медресе, подстрекали народ к священной войне и раздували огонь распри... Они унижали и оскорбляли людей и понемногу дошли до побоев и насилия... Самаркандские военачальники... посчитали необходимым наказать их. Они приказали двум отрядам сарбазов... отправиться в медресе Тиллакари, проявить храбрость и смелость, чтобы муллы, охваченные сном невежества, отрезвились от опьянения высокомерием, пробудились от сна легкомыслия и образумились.

Сарбазы отправились, окружили медресе и предложили муллам [так называли учащихся медресе] выйти и разойтись. Несколько молодых и невежественных мулл проявили дерзость и неповиновение, забросали сарбазов с крыш медресе палками и камнями, а некоторые обстреляли их ружейными пулями. Сарбазы... окружили медресе и обстреляли мулл, так что много из них погибло, а остальные попрыгали со всех сторон медресе вниз, откуда только могли и бежали... В это время от жителей Самарканда, страдавших от гнета... и от невнимания к их положению главы государства, русскому командующему пришло письмо, в котором они сообщали, что они желают, чтобы он занял Самарканд. Генерал Кауфман посчитал это небесным даром и ниспосланной помощью бога..." (Мирза Абдал Азиз Сами. История мангытских государей, правивших в столице, благородной Бухаре. Ташкент, 2010. Сс. 45-55 См. также то же издание- Москва, 1962 и сетевую версию- Thietmar, 2002.)

Мы полагаем, что столь пространное цитирование оправданно - документ того стоит. Ведь он принадлежит очевидцу, более того - участнику событий, видному бухарскому чиновнику, придворному историку и апологету эмира Музаффара.

Как говорится - почувствуйте разницу - и с письмом эмира Музаффара, и с укоренившейся в советской и региональной постсоветской историографии трактовкой проблематики завоевания !

Приведем еще некоторые свидетельства по теме русского завоевания. Вот как отзывался очевидец военных действий в ходе хивинского похода К.П. Кауфмана американский журналист Мак-Гахан, которого трудно заподозрить в русофильстве: " Хотя русские сражались здесь с варварами, которые совершали всевозможные жестокости над пленными, что в значительной мере могло бы извинить жестокость со стороны солдат, тем не менее, поведение их было бесконечно лучше, нежели поведение других европейских войск в европейских войнах". (Мак- Гахан. Военные действия на Оксусе и падение Хивы. Москва, 1875. С. 280).

Туркменские авторы Д. Давлетов и А. Ильясов в своей книге были вынуждены по поводу взятия Геок-тепе признать: " Все почти источники сообщают о заботе и внимании русских солдат к осиротелым детям и ко всем пережившим ужасы штурма". (Давлетов Дж., Ильясов А. Присоединение Туркмении к России. Ашхабад, 1972. С. 171).

После того, как Скобелев отбыл из Геок-тепе после штурма, он ежедневно в своих предписаниях оставшимся на месте военачальникам пишет: "Что с семействами [туркмен, оставшихся в крепости]? Как ни тяжело, а их кормить надо... Надо сделать все возможное для облегчения участи несчастного населения... Русские лежачего бить не умеют". (И. А. Чанцев. Скобелев как полководец. 1880- 1881. Санкт- Петербург, 1883. Сс. 35, 44).

Известны свидетельства о кампании при Геок-тепе (завоевание Туркмении) очевидца и непосредственного участника- Н.И. Гродекова, который опубликовал в 1884 году труд "Война в Туркмении. Поход Скобелева в 1880- 1881 гг." в четырех томах. Это буквально ежедневная хронология событий, сборник различных документов - приказов, распоряжений, рапортов, записок, актов и т.д. Н. И. Гродеков свидетельствует, что после взятия крепости и бегства последних ее защитников, в ней "остались лишь женщины и дети, которых насчитывалось до пяти тысяч... [комендант] приказал женщинам вместе с детьми собираться в одно место около холма. К вечеру они почти все собрались и были расположены на ночлег частью в углу крепости, частью в кале, находящейся около холма. Мало, впрочем, кто спал из этих несчастных; они по-прежнему вопили и дрожали от холода и ужаса, ожидая, что, по восточному обычаю, их всех перебьют... После штурма Геок-тепе вся толпа женщин и детей была обеспечена на более или менее продолжительное время от лишений; кроме того в госпитале Красного Креста было открыто отделение для приема раненых женщин... По обычному мусульманскому праву, [неприятель] привык видеть со стороны победителей поголовное истребление. Этого ожидали женщины и когда члены комиссии приглашали их идти в крепость за хлебом, дровами, одеждой, отвечали- "на что нам все это, если наши головы не принадлежат нам более?" Но на другие, третьи сутки лагерь женщин и детей представлял уже вид оживленный и видимо обеспеченный от голода и холода". (Н. И. Гродеков. Война в Туркмении. Поход Скобелева в 1880- 1881 гг. Том четвертый. Санкт- Петербург, 1884. С 2, 5, 6).

Однобокость, тенденциозность подобранных Асановым (или, скорее всего, теми, кто прикрылся этим псевдонимом) хорошо видна на примере цитат из Ф. Ходжаева, председателя Совета народных комиссаров Узбекской ССР. Он, как и все номенклатурные авторы, являлся частью идеологической машины новой власти и быстро усвоил несложный принцип - хочешь быть своим, остаться у номенклатурного корыта - надо ругать все досоветское и превозносить новое. Принцип, между прочим, жив до сих пор.

Вы, Асанов, приводите утверждение, что грамотность (по Ф.Ходжаеву) "среди коренных национальностей достигала [к началу 20- х годов ХХ в.] 3- 5 процентов". Как, разве вы не знаете, что подобные утверждения "советской пропаганды" уже давно объявлены в узбекистанской историографии неверными, чуть ли не клеветническими. Ведь существовало более 7 тысяч мактабов, сотни медресе. Российская власть совершенно не вмешивалась в их деятельность, сохранила вакуфы, обеспечивающие их материальное положение.

В свое время очень известный и авторитетный в Ташкенте мусульманский деятель, сын последнего ташкентского кази- каляна (главного судьи), Мухитдин Ходжа так сказал о русском правлении: "... нам оставлена свободною наша религия, оставлен и народный суд по шариату; всюду царит полное спокойствие и попечение о народе властей... Все это вместе взятое дало нам полную свободу жизни и послужило к развитию благосостояния, торговли, промыслов и земледелия". ("Туркестанские ведомости", №23, 17 июня 1886 г.).

В данной публикации мы не охватили всю "палитру" клеветы и измышлений господина Асанова, в частности вопросы социально- экономического порядка - это дело наших следующих публикаций. А необходимость в этом есть - ибо крайне необходимо давать отпор массированной дезинформационной кампании, участниками которой являются "Асанов и К". В статье Асанова, что ни факт, то ложь, вздор, фальсификация. Чем объяснить такую зоологическую ненависть? Чего вы добиваетесь своими жалкими инсинуациями? Впрочем, на этом вопрос вы, кажется, ответили в своей статье: " Я наплел в три короба, а ты парься и доказывай обратное". К сожалению, подобные злобные писания способны отравить атмосферу межнациональных отношений. Учебники по истории (и другим родственным предметам идеологического свойства), вопреки вашему, Асанов, дилетантскому утверждению, увы, влияют на формирование антирусских настроений. Но все-таки, к счастью, надо признать, что таких озлобленных русофобов как вы (и стоящих за вашим псевдонимом) не много. Большинству узбекского народа свойственно благоразумие.

Георгий Шаткин