Женщина

как "мотор" исламизации

Сегодня представление светского общества о том, что на самом деле происходит в исламских странах и мусульманских регионах России очень сильно искажено и поверхностно. Одна из самых вредных для истинного понимания дел ошибок заключается в представлении женщины исламских стран как "забитой и угнетенной". Я не отрицаю, что мусульманки часто ограничены в политических и экономических правах, однако утверждаю то, что видел своими глазами: зачастую именно женщина является лидером в процессе углубления исламизации общества.

Сергей Исрапилов

Роль женщины в прогрессе влияния исламского мировоззрения занижают абсолютно все.

И советские ученые, которые мыслят не вполне корректными и морально устаревшими шаблонами. И лидеры мусульманской общины, которые не могут признавать высокую роль женщины хотя бы потому, что это признание шло бы в разрез с ключевыми догматами религии. И сами женщины, роль которых, если они искренне веруют, не должны никаким образом выпячивать свою роль.

Однако изначально именно женщина является хранителем функции воспроизводства общества. И если общество зашло в тупик, то именно женщина должна найти спасительный выход и для своей семьи, и для общества в целом.

И есть все основания считать, что сегодня наше общество находится именно в таком тупике.

Исламизация как защита от социального перегрева

В XX веке экономическая и социальная структура современного общества западного типа претерпела весьма существенные и многогранные изменения. В том числе современное общество достигло наибольших успехов в мобилизации индивидуума к экономической активности. Как писал видный российский мыслитель Александр Зиновьев, сегодня задача обеспечения мотивации личности к экономической активности решается через соблазнение. Несмотря на то, что современное общество достигло больших успехов в экономике, культуре, общественном развитии, у "трудовой мобилизации" посредством соблазна оказалась высокая цена. Оказалось, что она несет в себе угрозу разноплановой деструкции традиционных взаимоотношений индивидуума с обществом и государством; деструкции общества и государства.

В частности, из-за мотивирующего давления общества эволюционировал и средний индивидуум современного общества. Он мотивирован на экономический успех насколько сильно, что не желает обременять себя детьми, что усложняет настоящее и ставит под вопрос будущее общества. Социальные стимулы к получению богатства, к самореализации, гедоническому удовлетворению оказываются выше ценностей традиционного общества и природных инстинктов.

Современное общество, хотя и является высокоэффективным с экономической точки зрения, но все же не является социально-справедливым. Поэтому для значительной части населения "мобилизация" посредством соблазна оборачивается страданиями, ибо в реальности реализовать свои силы и достигнуть рекламируемого образа жизни многие не могут. Противоречие между разрастанием несбыточных желаний и реальностью социально-несправедливого общества порождает конфликт личности. Индикаторами данной проблемы является рост психических и характерных физических заболеваний, а также рост наркомании, алкоголизма, уход от реальности посредством культуры...

Таким образом, современный этап развития капитализма породил глубокие и трудноразрешимые внутри-личностные и межличностные конфликты, а также конфликт интересов "средней" личности с интересами общества и государства. Не удивительно, что и отдельный индивидуум и западное общество, столкнувшись с перечисленными проблемами, ищут приемлемый выход. Пока ни один из вариантов не позволяет совместить возможности экономического прогресса, которые дает нынешняя "мобилизация через соблазн" с предотвращением демографической, социальной, государственной деструкции.

Свой выход ищут и незападные общества, втянутые, однако в орбиту влияния современного капитализма. Ищут свой путь и многочисленные исламские страны. Пока идеи, который встречают наибольшее сочувствие в мире ислама, есть не открытие чего-то нового, но - возвращение к традиционным ценностям, заложенным много веков назад. Таким образом, возрождение интереса к исламу, которое наблюдается в мире, есть аллергическая реакция, реакция отторжения на те опасности, которые несет реальность современного капитализма.

"Женский фактор" исламизации

Конфликтогенность сочетания институтов современного общества и государства со спецификой исламского сознания хорошо заметна на примере Дагестана – крупного региона, пограничного между Россией и исламским миром, христианской и мусульманской цивилизацией, между Европой и Америкой. В Дагестане сегодня фактически идет война между светскими властями и исламистами, жертвами которой с 1999 года стали несколько тысяч человек. Вместе с тем, социальные корни конфликтов, овладевших Кавказом, не только не решены, но еще и не изучены в должной степени.

Одним из важнейших, на наш взгляд, сегментов общественной жизни российского Кавказа является роль женщины в идущих процессах исламизации общества. В то же время этот вопрос изучен крайне слабо.

На мой взгляд, женщина играет в процессе исламизации региона весьма значительную роль. Нужно предполагать, что среди женщин не меньше искренне верующих, чем среди мужчин. Возможно даже, что женщина является "мотором" процесса исламизации, ведь именно ей природа отвела роль защитника института семьи. И если современное общество оказывает на семью разлагающее и разрушающее воздействие, то именно женщине предстоит "искать" механизм защиты семьи и необходимых для ее продолжения нравственных ценностей.

Однако традиционно женщина в исламе не является публичной фигурой. Чем сильнее вера в обществе, тем меньше можно ожидать публичных выступлений женщин на Кавказе. Но в свою очередь и общество все меньше склонно уделять внимания женщине и не способно заметить ее истинную роль, которую она играет в исламизации и сохранении общества. Иногда кто-либо из известных и уважаемых ныне в исламской общественности Кавказа иногда замечает, что в детстве любовь к религии ему привила, научила молиться бабушка. Но на этом публичное признание роли женщины в исламизации общества обычно и заканчивается.

Изучение социальной функции женщины, как и изучение современной семьи – явление весьма трудное, требующее серьезных социологических исследований. Трудность представляет, в частности, тот факт, что отсутствует достаточно эффективный механизм получения и обобщения объективных сведений. Существующая статистика не учитывает и не изучает фактор семьи, а выборочные опросы бессистемны, субъективны и часто полученный результат бывает заложен в самой методике исследования.

Роль ислама, религии, которую исповедует коренное население, Дагестана в постсоветское время непрерывно растет. Параллельно растет и влияние ислама на жизнь общества, на его структуру, ролевые взаимоотношения в обществе, систему межличностной коммуникации и т.д. Но до сих пор существуют весьма различные количественные оценки числа верующих или числа исполняющих предписанные религией обряды. И тем более трудно оценить степень и глубину влияния религиозных чувств на общество. Говорю совершенно уверенно: никто не владеет адекватной и объективной информацией о том, что же именно происходит в исламизирующихся обществах Дагестана и, шире, Северного Кавказа.

Однако мы видим серьезные успехи в преодолении кризиса общества, который долгое время вел к социальной деградации Кавказа.

Самым важным признаком этих успехов считаю демографическую ситуацию в Дагестане. Демография – сложный индикатор, на развитие которого оказывают влияние не только объективные экономические успехи или неудачи, но и субъективные факторы типа потребительских ожиданий. Демографические процессы, например, рост рождаемости показывают, что настроение общества улучшилось, а граждане меньше тревожатся о будущем и стали воспринимать более позитивно.

Поскольку перегрев современного общества через "мотивацию соблазном" представляет угрозу для демографии наиболее развитых стран, логично ожидать, что исламизация Дагестана может привести к улучшению демографической ситуации. Примеры такого рода не единичны в мире. Так, в свое время Исламская революция в Иране привела к резкому росту рождаемости в стране.

Сегодня демографическая ситуация в Дагестане несколько лучше чем по России в целом.

Табл.1. Общие коэффициенты рождаемости, смертности, естественного прироста населения Дагестана

годы
На 1000 населения

Число родившихся
Число умерших
Естественный прирост

1975
27,1
6,6
20,9

1980
26,6
6,7
19,9

1985
28,7
6,9
21,8

1990
26,2
6.2
20,0

1991
25,4
6,4
19,0

1992
23,6
6,8
16,8

1993
21,6
7,6
14,0

1994
22,1
7,6
14,5

1995
21,8
7,5
14.3

1996
20,5
7,6
12,9

1997
19,8
7,5
12,3

1998
19,5
7,5
12,0

1999
17,9
7,5
10,4

2000
17,7
7,5
10,2

2001
18,3
7,1
11,2

2002
18,8
7,2
11,6

2003
16,0
6,1
9,9

2004
15,9
6,0
9,9

2005
15,8
6,1
9,7

2006
15,4
5,5
9,6

2007
17,3
5,6
11,7

В целом ситуация с демографией в Дагестане немного лучше общероссийской. За провалом в 90-е годы последовал медленный подъем рождаемости.

Очевидно, исламизация шла рука об руку с ростом "мотивирующего" давления общества. Один и тот же индивидуум является объектом мощного "соблазняющего" (мотивирующего) воздействия современного общества и "консервативной" социальной доктрины ислама. И поляризации практически не происходит – один и тот же человек продолжат оставаться носителем двух разнонаправленных начал.

Сходная ситуация складывается с проблемой разводов. В этой сфере в современном Дагестане ситуация все еще непростая. В процентном отношении количество разводов в Дагестане вдвое ниже, чем по стране, и продолжает снижаться.

Разумеется, "революционного" оздоровления общественных отношений пока не происходит. В нынешних условиях нет уверенности, что даже если оба супруга будут искренне верующими людьми, нет уверенности, что они станут мириться с неприемлемым для них положением в семье.

Как видно из приведенной статистики, в Махачкале, которая является более состоятельной территорией разводы случаются вдвое чаще, чем на селе. Это естественно, ибо именно в городе "мотивитущее давление" на общественные отношения заметно выше.

Табл.2. Браки и разводы по городам и районам

Республики Дагестан за 2009 год (человек) (Данные ТО Росстата)


Зарегистрировано

браков
разводов

1.
Всего по республике
23675
4382

В том числе:

2.
городские поселения
8403
2187

3.
сельская местность
15272
2195

4.
г. Махачкала и подчиненные его администрации населенные пункты:
3814
996

В период после кризиса 1999 года экономика Дагестана, а также благосостояние дагестанцев постепенно росли. Этот рост продолжается и по сей день. Мировая практика показывает, что чем богаче общество, чем более образованы его граждане, тем больше проблем с демографией.

Известный российский демограф Анатолий Вишневский пишет: "Чем богаче человек, тем больше у него потребностей, соблазнов. Крестьянские женщины рожали много, и дети их росли как трава: им не надо было ни университетов, ни мотоциклов. А сейчас родители должны дать ребенку уроки английского языка, балета, фигурного катания и т. д. Это все признаки благосостояния, но они же - и признаки возросших потребностей"...

Пока современное общество демонстрирует эффективность в обеспечении роста экономики и благосостояния, это обстоятельство оказывает сдерживающий эффект на углубление религиозности дагестанского общества.

В конце концов в богатом обществе с высокой производительностью труда требования рынка труда вступают в противоречие с попытками совместить родительские обязанности с успешной карьерой.

Дагестан традиционно является трудоизбыточным регионом. Даже до распада СССР относительно высокий естественный прирост населения обеспечивал избыток рабочих рук, который, также, сочетался с низким "качеством" трудовых ресурсов. Традиционно наибольшие проблемы с трудоустройством испытывают женщины. Особенно трудно приходится женщинам на частных предприятиях, где владельцу не выгодно в полном объеме обеспечивать реализацию прав работника.

Девушка в Дагестане должна стать объектом усиленного внимания со стороны властей с целью образования, повышения ее "устойчивости" на рынке труда. Семья также стремится обеспечить образование, а по возможности – дальнейшее трудоустройство девушки. Отчасти поэтому в Дагестане высоким остается престиж высшего образования. Так, в относительно небольшой республике учатся свыше 100 тысяч студентов.

Молодая девушка должна иметь профессию, чтобы иметь возможность обеспечить и свое будущее, и будущее детей (в случае развода). Сегодня значительная часть браков распадается. В этих условиях женщина, разведшись с мужем, может оказаться с малолетними детьми на руках и без всякой достойной профессии.

Как и в большинстве регионов страны, в Дагестане существует весьма существенный разрыв в уровне развития (и в направлении развития) села и города. В частности, в сельской местности лучше демографические показатели и выше степень исламизации общества. Зато в городе лучше ситуация обстоит с экономикой и доступностью для населения социальных благ. Иными словами, существует определенный конфликтогенный потенциал в культурном взаимодействия городской и сельской цивилизации.

Фактически происходит пространственная дифференциация "полюсов" в современном развитии дагестанского общества. Налицо более глубокая исламизация сельских районов при сохранении в городах сикулярного мышления. Соответственно, различной остается и роль женщины на разных территориях Дагестана.

Несмотря на исламизацию Дагестана, которая представляется весьма значительной, сегодня в Дагестане не происходит того совершенно "революционного" изменения общественных отношений, которого можно было бы ожидать от столь массового роста религиозного сознания.

В частности, достаточно высокой остается роль женщины в экономике республики, в получении высшего образования.

Женщина Кавказа скована цепью противоречий между желаниями перспектив, которые открывает современное общество и необходимостью защититься семьей и религией от этого самого общества.

Вряд ли можно говорить о "неискренности", поверхностности верований. На наш взгляд, применительно к нынешнему Дагестану уместнее было бы говорить об одновременном углублении таких противоположных, даже - двух взаимодеструктивных тенденций как исламизация общество и, одновременно, мотивационный перегрев общества. Это углубление касается не только крупных социальных страт, но и индивидуума, в котором также усиливается влияние взаимно противоборствующих тенденций. Таким образом, углубляется и социальный конфликт, и внутри-личностной конфликт, который, несомненно, должен рано или поздно сказаться на динамике политических процессов.

Сергей Исрапилов, кандидат исторических наук, г. Махачкала