Недавние выступления лидеров незарегистрированной партии "Алга" на судебном разбирательстве в Актау повергли непредвзятых наблюдателей в шок. Подсудимые Владимир Козлов, Серик Сапаргали и Акжанат Аминов дружно начали путаться в собственных заявлениях и давать противоречивые показания. При этом главной целью всех этих уверток были попытки представить незаконную деятельность партии "Алга" и процедуру подготовки уличных столкновений в качестве случайных недоразумений.
Пожалуй, одним из ключевых вопросов разбирательства является роль Мухтара Аблязова в функционировании партийных структур. В своем первом выступлении Владимир Козлов отметил: "Мухтар Аблязов действительно финансировал большую часть нужд партии. Не собственности, а именно нужд". Затем, на третий день выступления, говоря о финансировании Аблязовым партии "Алга", сказал следующее: "…в частности, он купил офисы для партии в регионах, так как владельцам съемных квартир угрожали неизвестные лица" (по всей видимости, Козлов имел в виду, что на арендаторов якобы давили, чтобы они не пускали к себе алгинцев). Отсюда Владимир Козлов делает вывод о том, что приобретение офисных помещений для "Алги" не относится к финансированию партии, а является финансированием "нужд партии". Своего рода "большая разница" от Козлова. В чем она - не известно.
Однако ранее, в выступлении в лондонском суде в 2009 году Козлов на весь мир заявил, что Мухтар Аблязов почти полностью содержит оппозиционную партию "Алга" (на 80-97%). Уже на скамье подсудимых в сентябре этого года аргументы Козлова поменяли свой смысл следующим образом: "Увеличение доли Аблязова в финансировании партии связано с сокращением самой этой помощи". Нехитрым путем Козлов проводит простейшую арифметическую уловку, где перемена мест слагаемых коренным образом меняет сумму.
Еще одним интересным моментом является механизм выплаты зарплат активистам и сотрудникам аппарата партии. Из показаний Айжангуль Амировой (руководитель алматинского городского филиала партии "Алга") в актауском городском суде следует, что "работники партии "Алга" получали ежемесячную заработную плату, но при этом каких-либо трудовых соглашений не подписывали. Достаточно было предоставить расписку о получении денег.
В показаниях Козлова, по этому поводу, отмечено, что "выплатой денежных средств поощряли членов партии за волонтерскую деятельность. Таким образом, партия "Алга" вынуждено избегала преследования со стороны государственных органов. Если бы эти поощрения назвали заработной платой, то возникли бы налоговые обязательства".
Но, в затянувшемся на несколько дней выступлении в суде, Козлов громогласно, под протокол объявил, что "к поступающим в "Алгу" деньгам всегда было одно требование, - это должны быть деньги законные, т.е. с них должны были быть уплачены все налоги".
Таким образом, руководители партии ведут себя как персонажи в басне Крылова "Лебедь, рак и щука"…
Козлов прибегает к словесной эквилибристике: нет, зарплат мы не платили, люди работали на добровольной основе, все они - волонтеры. Мы им платили деньги, но это не зарплаты, это материальная помощь. И.о. руководителя координационного комитета партии "Алга!" Михаил Сизов на допросе так пояснил ситуацию: "…Мы использовали термин "заработная плата", так как это было проще. Тяжело было говорить "объем материальной помощи для волонтера".
При этом Владимир Козлов так и не смог объяснить:
- если в "Алге" работают только волонтеры, почему в июне 2012г. Сизов обсуждал с Мухтаром Аблязовым вопрос о сокращении штатов партии (зачем, если безвозмездно работающих волонтеров можно всегда распустить?!)
- есть ли еще организации, где так называемые "волонтеры" работают не за идею, а за ежемесячную материальную помощь?
- почему в разговорах с Аблязовым Козлов и Сизов употребляют слова "бухгалтер", "водитель", "пресс-секретарь", "юрист". Ответ у подсудимых один - так мы называли волонтеров для удобства. Сизов: "У нас все считаются волонтерами, о чем есть соответствующие расписки. Но я уже говорил, что для удобства мы делили людей по профессиональным обязанностям. Так, если человек пишет статьи, то мы называем его пресс-секретарь, если оказывает юридическую помощь - юрист. А заместитель руководителя у нас - человек, который оказывает организационную помощь".
Попытки замести следы, и представить незаконную работу структур незарегистрированной партии в качестве добровольного гражданского участия просто поражают. Фактически Козлов и компания сознательно втягивали граждан страны в заведомо наказуемое действо - участие в работе незарегистрированного общественного объединения. И даже не обеспокоились тем, чтобы юридически "прикрыть" своих сотрудников.
Не удивительно - радикальная оппозиция всегда относилась к своим простым исполнителям по принципу "лес рубят, щепки летят". Что им стоит загубить несколько сотен человеческих судеб, если на кону стоит иллюзия "смены режима" в стране.
Следующий трюк лидеры оппозиции попытались выстроить на максимальном затягивании работы прокуроров. Когда к вопросам приступил государственный обвинитель, стало понятно, почему выступление Козлова затянулось на несколько дней. Оказалось все потому, что впоследствии Козлов на каждый второй вопрос будет говорить: "Я уже об этом говорил, посмотрите материалы уголовного дела". Но, принципиально, вернувшись к показаниям обвиняемого прокурор ответа на поставленный вопрос не находит, а натыкается на бессмысленный каламбур слов. Например:
Прокурор: "Вы уничтожали какие-либо документы, относящиеся к финансированию партии?"
Козлов: "Меня арестовали, и как я могу их уничтожить?"
Прокурор: "Когда вам стало известно о незаконности забастовки, что вы сделали для того, чтобы направить ее в законное русло?"
Козлов: "Я об этом говорил".
Прокурор: "Согласно вашим показаниям, вы в Жанаозен направляли печатные материалы для информирования лиц, находящихся на площади. Для чего вы направляли листовки с обращениями М. Аблязова, о которых вы вчера сказали, что они никакого отношения к забастовке не имеют?"
Козлов: "Я отправлял их как часть информационных материалов. Эти обращения были размещены в СМИ, следовательно, они и в ответе. Более подробно я ответил вчера".
В ходе своего допроса Козлов вел себя крайне вызывающе, обрывал прокурора, отказывался отвечать на вопросы, постоянно ссылаясь на сакраментальное: "я уже об этом говорил".
И опять те же самые попытки представить черное белым - стремление переложить ответственность на третьих лиц, заявления о незнании содержания листовок и т.п. Подобные объяснения - на уровне ребенка пяти лет, но никак не лидера группировки, претендовавшей на статус политической партии. Иной раз задумаешься: "Что же это за политики, которые даже врать складно не умеют?"
Не смогли лидеры "Алги" и их адвокаты спокойно и последовательно опровергнуть главные обвинения:
• Финансирование партии "Алга" Мухтаром Аблязовым;
• Признаки организованной преступности и сговора;
• Наличие иерархии во внутренней структуре ОПГ;
• Призывы к насильственному свержению строя, социальной розни.
Оставшись без аргументов к разуму, лидеры "Алги" начали все чаще переходить на эмоции. Так, например, в ходе выступления экспертов Владимир Козлов путных вопросов не задавал. Однако когда эксперты покинули Актау, адвокаты Козлова принялись "махать кулаками". А все потому, что основные аргументы обвинения вскрыли слабость выбранной защитой тактики, были болезненно восприняты.
Еще один фактор, безусловно, вызывает повышенную нервозность обвиняемых. Расчет на помощь высоких покровителей не оправдывается. Молчат "забугорные" кукловоды, словно и забыли о существовании своих подопечных. Этим и вызвано стремление затянуть разбирательство, привлечь внимание СМИ подтасовкой фактов, игра "в дурачка" с прокурорами.

Аскар Икрамов