Насреддин Афанди: "Или ишак умрет, или эмир…"

Приближаются день и час обнародования результатов экспертизы Всемирным банком проекта Рогунской ГЭС. Неудивительно, что растет волна публикаций СМИ о возможных сценариях развития событий вокруг самого грандиозного (в потенциале) гидротехнического сооружения в Центральной Азии. Автор этих строк решил добавить свою лепту. Причина одна, но веская. Большинство экспертов, являясь представителями поколения, сформировавшегося на постсоветском пространстве, не представляет себе опасности гигантомании в отдельно взятой стране. Она (гигантомания) как раз и привела самое большое государство в мире к краху. Эта ситуация может повториться и в Таджикистане.

Все когда-то приходит к своему концу. И СССР должен быть кануть в лету. Но когда? И отличие процесса краха в этой большой стране от идущего у нас у всех глазах бесконечного процесса энтропии – уничтожения материи, состоит в том, что определяющую и не самую лучшую роль в него внесли люди. У этой темы много аспектов, заслуживающих не одну книгу, большей частью еще не написанных. Обратимся к одной важной частности.

Жители сел на бескрайнем пространстве СССР стали, пожалуй, первыми жертвами неизбежного процесса индустриализации страны, они не только пополнили собой растущие города, промышленные армии, но и были лишены вековых укладов жизни, что в частности, определяли их отношения с природой. Те, кто пришли на их поля и луга, горы и равнины, были лишены чувства благоговения и почитания родной земли-кормилицы, кровного уважения к рекам и морям, их интересовали проценты роста валового внутреннего продукта, выражаемые в млн. и млрд. тонн руды, киловатт-часов, кубометров водохранилищ, километров авто- и железнодорожных магистралей, каналов и другого.

Касаясь в этом аспекте среднеазиатского региона, следует подчеркнуть, что вопросы ирригации всегда были в центре внимания народов региона и правящих ими режимов. Земледельческая цивилизация, сформировавшаяся в лоне Амударьи и Сырдарьи, а также рек, входящих в их бассейны, сводила свою зависимость от погоды к терпимому минимуму посредством развитой системы регулирования и распределения стока источников влаги в регионе. Решение советского правительства о начале масштабных работ по освоению степных просторов в регионе (речь шла преимущественно о Туркменистане и Узбекистане), как говорилось тогда на языке пропагандистов, "отвечало самым светлым вековым чаяниям народов Средней Азии".

Другое дело, однако, содержание и исполнение грандиозного проекта. Вот с этим-то и не получилось. Выбор самых дешевых на то время строительных материалов и конструкций, механический перенос быта российских поселков в азиатскую глубинку, пренебрежение хрупкой по существу природой региона, тысячелетиями приспосабливавшейся к резко континентальному климату, многое другое, а главное – постановка во главу угла больших, без сомнения, дел узковедомственных интересов Министерства мелиорации и водного хозяйства СССР и такого его всемогущего главка по региону как Главсредазирсовхозстрой, наряду с получением запланированных объемов хлопкового волокна – сырья (большей частью на бумаге – но это тема отдельного разговора) для предприятий легкой промышленности, расположенных преимущественно в центральной части России, привели к катастрофическим экологическим бедствиям.

Одно из них – появившаяся новая пустыня – Аралкум, разносящая на протяжении последних трех десятков лет тонны и тонны соли со дна бывшего Аральского моря на многие тысячи километров, вплоть до ледников Кавказа, а в последнее время – и Европы. Цена за резкое увеличение производства хлопка-сырца, другой продукции сельского хозяйства была уплачена страшная. Последствия реализации этого волюнтаристского по существу проекта будут аукаться еще долго, а с учетом не самого благоприятного развития погодных условий в регионе на период до 2050 года – перейдут в качестве не самого лучшего наследства неразумных предков последующим поколениям жителей Туркменистана и Узбекистана.

Можно ли сравнить по силе воздействия на природу упомянутый выше проект и проект по строительству Рогунской ГЭС? Ответ зависит от меры совестливости респондента, и прежде всего в той ее важной части, которая предполагает сбор, анализ и обобщение имеющихся фактов, в том числе из недавней истории центрально-азиатского региона. Одно можно констатировать без обиняков: по мере своего пагубного воздействия на окружающую среду самое крупное в потенциале в настоящее время на постсоветском пространстве горное гидротехническое сооружение не будет идти ни в какое сравнение с проектом ирригации степных просторов Туркменистана и Узбекистана.

Почему этого упорно не хотят замечать в Таджикистане?

Все дело в амбициях режима Эмомали Рахмона. Это месть Исламу Каримову в частности и Узбекистану в целом, а также гарантированное увеличение собственных доходов. Появление в Таджикистане Рогунской ГЭС можно назвать обретением несокрушимой дубины в руках режима Эмомали Рахмона в целях шантажа соседней страны, а новые грандиозные объемы электроэнергии позволят не ограничивать масштабы деятельности Таджикского алюминиевого комбината, а также увеличат прибыль верхушки страны за счет инициирования очередных схем увода новых мега-доходов в оффшоры.

И последнее. Как говорил великий в своей незабвенности Насреддин Афанди: "Или ишак умрет, или эмир…", заключая многолетний договор с бухарским эмиром на обучение осла грамоте. Большинство мировых экспертов полагает, что к 2050 году в регионе не останется предмета споры – воды, а если таковая и будет, ее будет явно недостаточно, чтобы вращать лопатки турбин будущей могучей таджикской гидроэлектростанции.

Вот над чем бы задуматься так называемой мировой общественности, прекратив смаковать конфликт между двумя соседними стран вокруг проекта Рогунской ГЭС.

Ералы Аскербеков