14 февраля 2013года в интернете появилась заметка об очередном теракте в Пакистане. Подобные происшествия происходят там с незавидной и до жути привычной регулярностью, - на этот раз в городе Банну (северо-запад Пакистана) группа вооруженных боевиков атаковала один из полицейских участков. В ходе столкновения полицейские уничтожили часть нападавших, четверо из которых погибли и девять получили ранения.

На эту новость в Казахстане обратили внимание лишь политологи и узкая группа специалистов по локальным конфликтам.

Между тем, инцидент дает повод призадуматься о мире в нашей стране.

Потому что один из убитых террористов был уральцем.

Об этом рассказала женщина, беседы с которой происходили на протяжении трех дней. Верующая, она категорически отказывалась от встречи наедине с незнакомым мужчиной, - и даже после полученного при содействии моего друга, который был и ее родственником, согласия на беседу, оказалось непростым делом найти место где бы поговорить, чтобы ее устраивало.

Разговор, что называется, долго не клеился, и лишь встретившись с ней во второй раз, я почувствовал, что у собеседницы наконец появилось желание откровенно высказаться.

- Сама я из Алматы, мой муж тоже погиб в Вазиристане.1

Что я могу рассказать о себе? Биография самая обыкновенная, похожая на сотни других. У нас много верующих, намного больше, чем было раньше, когда я училась здесь, в Уральске в торгово-экономическом колледже. Вернулась в Алматы в 2009 году, тогда же вышла замуж. Через год у нас появилась дочка, муж работал строителем, - моим родителям очень нравилось, что он не употреблял алкоголь, не сквернословил.

В январе 2012г. мы оказались в Каире, столице Египта, где учились в марказе арабскому языку и Корану. Занятия были раздельные для мужчин и женщин, - кроме того, там есть детские группы. Учиться нелегко, каждый из уроков длится по 2,5 часа, пять раз в неделю. За дочкой во время нашего отсутствия присматривала "сестра" из Костаная, тоже казашка. Мужу Али2 арабский язык давался легче, он изучал его раньше.

Жизнь в Египте дешевле, чем в Казахстане, - мы арендовали квартиру и платили чуть больше 100 долларов в месяц. Фрукты, овощи тоже недорогие, мясо там мало кто ест. На улицах Каира в последние годы неспокойно, часто бывают демонстрации, стычки с полицией.

Через три месяца, в апреле Али сообщил, что нам нужно ехать в Иран, где собираются "братья". В нашей семье не было принято обсуждать решения мужа, да и ничего страшного я в предстоящей поездке не видела и потому не возражала.

Выехали в приморский город Александрию, оттуда самолетом в Тегеран. Там Али кому-то позвонил, после чего мы поехали на автовокзал, где сели в рейсовый автобус до Мешхеда. Ехали долго, - кажется, больше суток. В автобусе было душно и пыльно, дочка часто плакала. В Мешхед добрались поздно ночью, потом на такси приехали в один из домов где-то на окраине города.

Хозяином дома, где мы прожили почти два месяца, был узбек Икром. Здесь же была его семья. В доме мы были не одни, приезжих было примерно 35-40 человек, количество людей все время менялось, - одни уезжали, вместо них появлялись другие. Больше всего среди "гостей" было узбеков и киргизов, казахов я там не встречала.

Мешхед - очень большой и густонаселенный город, один из религиозных центров шиитов. Кроме иранцев, там живет много афганцев, азербайджанцев и туркмен. Жена хозяина потом рассказывала, что граница с Туркменистаном проходит совсем недалеко. Афганцев в Мешхеде стало очень много в 80-90 годы, с началом военных действий в Афганистане, и многие из них ненавидят американцев.

В город мы почти не выходили, из окон автобуса в день приезда видели много красивых мечетей.

- Амина, извините, я не понял, для чего вы приехали в Иран?

- Еще в Египте Али сказал, что мы едем для встречи с "братьями". Однако по приезду в Мешхед очень многое изменилось: мы стали жить с ним раздельно, практически прекратили общаться. По мусульманским канонам помещения для женщин в доме Икрома были отдельно от мужской половины. Если нам нужно было встретиться с мужьями, требовалось было идти и постучать в дверь заранее условленным стуком (для каждой семьи – своим). Тогда муж выходил, и мы встречались в другой комнате.

- Чем вы там занимались, на что жили?

- Мы, женщины, были все незнакомы, из разных стран и почти не общались, хотя жили в одном общем помещении. Большинство из нас были молодые, в среднем от 20 до 30 лет. Самой старшей Айше было примерно 35 лет, она жила в этом доме дольше всех, приехав из Узбекистана с 5 детьми. Она хорошо говорила по-казахски, ее семья жила где-то недалеко от Сары-Агаша.

Я разговаривала в основном с ней, обращалась за помощью, когда было нужно. Ее муж сидел в тюрьме на родине, - рассказывая о нем, она сообщила мне по секрету, что все наши мужья собрались в Мешхеде для участия в джихаде против американцев. Тогда же она объяснила, что в случае их смерти жен погибших вновь выдают замуж. Причем это может происходить неоднократно, согласие женщины далеко не обязательно.

Меня очень сильно напугало услышанное от Айши, почти сразу я пошла к Али и просила его объяснить ситуацию. Он явно не хотел разговаривать со мной, сославшись на то, что меня обманывают. Али почти сразу прекратил разговор и в последующие дни уклонялся от встреч, хотя я еще несколько раз приходила к нему.

Наверное, Айшу после этого ругали или как-то наказали, потому что она стала меня избегать.

Через несколько дней я все-таки вновь встретилась с Али. Он убедил, что меня ввели в заблуждение, и уговорил ехать в Сераван (город на границе с Пакистаном, авт.), где мы должны были встретиться с другими "братьями".

Я с тремя женщинами, из которых лишь одна была без детей, в сопровождении мужчины добиралась до Серавана на автобусе, с двумя пересадками. Сопровождающие были разные, нашу группу передавали от одного населенного пункта к другому.

- Вас не обижали?

- Нет, этого не было. В Сераване нас тоже разместили в отдельном доме. Но, в отличие от Мешхеда, кроме узбечек, здесь были турчанки.

Когда мы понемногу познакомились, выяснилось, что незадолго до нашего приезда там были две казашки из Уральска, Айдана и Райхан.

Потом мужья забрали их в Вазиристан. Уже после, оказавшись там же и чудом вырвавшись оттуда, я поняла, что такие дома в приграничном Сераване используются в качестве сборных пунктов. Последних перед отправкой на войну.

- Вы тоже последовали за ними? Понимали ли вы, для чего едете?

- Я стала бояться Али, для нас с дочкой он быстро становился чужим человеком.

В Сераван он приехал позже, примерно через неделю, и сразу стал уговаривать ехать в Вазиристан.

Сказал, что это совсем недалеко, там можно купить дом и жить постоянно. Я к тому времени очень устала жить среди большого количества чужих мне людей, в незнакомой стране.

И было очень страшно там находиться с ребенком. Хотя там, где мы были в Иране, вроде было спокойно.

Поэтому, когда Али предложил ехать в Вазиристан и обещал приехать вслед за нами, я согласилась. Хотя паспорт ему не отдала, всегда прятала его подальше, - если честно, даже сегодня не могу точно объяснить, почему я тогда это сделала.

Это решение в итоге меня спасло, остальные мужья забрали паспорта у женщин и сразу кому-то их передали.

Впоследствии, когда я уже была в Вазиристане, одна из узбечек рассказывала, что отправка наших мужей в бой или на теракт негласно проводится с учетом внешности женщин. Т.е. мужчина с женой-красавицей рискует погибнуть раньше, так как на нее уже есть претенденты-"моджахеды".

- Почему вас отправили в Вазиристан раньше Али, как вы думаете?

- Я не знаю точно. Может быть, по мере приближения к границе, чувствуя волнение, тревогу молодых парней, появление у них сомнений, жен отправляли раньше в качестве гарантии того, что теперь они просто обязаны ехать в Вазиристан? Объяснив при этом, что другого варианта увидеть свои семьи у них просто нет.

Другого логичного объяснения сегодня я просто не нахожу.

- Как вы оказались в Вазиристане?

- Это была очень долгая и утомительная дорога, занявшая несколько дней. Наша группа из нескольких женщин, одна из которых была беременной, с детьми добиралась на микроавтобусах опять с многократными пересадками и снова в сопровождении мужчины.

Мы приехали в город Мирали (Mir Ali, Северный Вазиристан), где нас распределили по домам. Я жила в доме с узбечками, всего там было 6 семей. Хозяином дома тоже был узбек, мы его видели всего несколько раз, и всегда вооруженным автоматом.

Его жена рассказывала, что в Вазиристане есть еще казахи, однако они живут в другом городе, в Мираншахе, недалеко от Мирали. У них есть старший по имени Жанболат, он был представителем от жамагата "яхия", в который входили казахи и узбеки.

У узбеков был еще один жамагат "тахир", религиозные общины по национальному признаку в Вазиристане имеют также азербайджанцы и арабы.

- Страшно было в чужой стране?

- Там я по-настоящему поняла, в насколько тяжелую ситуацию я попала. Страх не покидал меня ни на один день из 4 месяцев, которые я провела в Мирали, - иногда мне казалось, что я сойду с ума.

Там я почти перестала спать, от бессонницы днем часто кружилась голова. Дочка тоже стала очень беспокойной, часто плакала.

По ночам в городе часто и долго стреляли, слышны были взрывы. Иногда в дом приходили мужчины, приказывали всем переодеться в пуштунскую одежду и быстро перебираться в другой район города. Так было не раз, - вернувшись после очередной бомбежки, мы обнаружили дом разбитым.

Неоднократно возникало желание связаться с посольством Казахстана в Пакистане, но в условиях Вазиристана это невозможно. Там нет никакой связи с внешним миром: интернета, мобильных телефонов, почты, т.е. вообще ничего. И это тоже страшно, от бессилия опускаются руки и не хочется жить. Мне кажется, тогда меня спасло лишь то, что рядом была дочь, - выжить хотелось ради нее.

И очень тяготило отсутствие новостей от Али, хотя он обещал приехать, не задерживаясь в Иране.

- Когда он появился?

- Почти через 4 месяца после нашего отъезда из Саравана.

Тогда, в Мирали он впервые признался, что приехал в Вазиристан воевать, стать "шахидом" и умереть во имя аллаха. Он и меня стал уговаривать тоже стать шахидкой, был уверен, что только в этом случае мы попадем в рай. Приводил в качестве примера казахов, которые приехали в Вазиристан сражаться, называл имена Алибека (о его жене Аттике, она тоже из Актобе, я слышала), и еще двух парней из Уральска. Хотя лично он их не знал.

После его приезда в Мирали я видела Али хотя и каждый день, но мало: он ежедневно уезжал на какие-то тренировки с оружием.3

- Встречались ли вам женщины, которые осознанно приехали в Вазиристан?

- Мне – нет.

Никто из тех женщин, которых я там видела вне зависимости от национальности, не хотели там оставаться, все стремились вернуться.

Однако без паспорта сделать это невозможно. К тому же у некоторых там рождаются дети, и они тоже живут без документов, - в этом случае возвращение на Родину практически нереально.

Примерно через месяц после приезда Али понял бесполезность уговоров и разрешил мне уехать. Если помните, я сохранила свой паспорт, Али отдал мне все свои деньги – около 2 тысяч долларов и отправил вместе с проводником-пуштуном в обратную дорогу.

Это была последняя наша встреча. Мне кажется, только в эти минуты перед нашим отъездом, находясь рядом с дочерью, у него появились какие-то сомнения в правильности своего решения. Провожая нас, он не мог говорить от волнения, в глазах были слезы.

- Как вам удалось вернуться?

- Каким-то чудом, почти тем же маршрутом. Находясь в Мешхеде, долго не могла оттуда уехать, около двух недель. Жила опять в знакомом доме узбека Икрома, - там же мне сообщили о гибели Али, это произошло на третий день после нашего отъезда. Может быть, он что-то предчувствовал, не знаю.

В полуобморочном состоянии от полученного известия я вместе с дочкой добралась до Египта, деньги в дороге быстро таяли. Из Александрии я поехала в Турцию, затем - на чартере в Актау, оттуда поездом домой в Алматы.

- Вам известно что-нибудь о судьбе наших соотечественников в Египте, Пакистане, Сирии?

- Недавно из Египта приехала одна из "сестер", она рассказала, что в Вазиристане больше всего погибло казахов именно из Уральска, уже трое или четверо.4

Кто-то из жен погибших казахов, кажется, пытался вернуться. Однако, повторюсь, без документов и денег сделать это очень трудно, вряд ли им это удалось. Возвращение почти невозможно, если там родились дети или она опять вышла замуж, в этом случае женщину просто не отпустят…

Наша с Али дочь папу уже почти не вспоминает, называет отцом дедушку. Маленькие дети обладают счастливой способностью быстро забывать о пережитом.

Мы, взрослые, такой возможностью не владеем. Хотя иногда так хочется начать все сначала…

Р.S. Уже в ходе подготовки материала узнал новость: 20.05.2013г. в подмосковном Орехово-Зуево была уничтожена группа террористов, готовившая теракт в Москве. Все они - граждане РФ.

И тоже, как и Али, проходили подготовку в пакистанском Вазиристане.



1 Вазиристан - область в Западном Пакистане, населена одним из пуштунских племен - вазирами.

С 2001 Вазиристан является оплотом движения Талибан, изгнанного из Афганистана. Талибы оттеснили традиционных племенных вождей и c 2004 захватили фактическую власть в регионе. 14 февраля 2006 на территории Северного Вазиристана было объявлено о восстановлении независимости и создании Исламского государства Вазиристан. Позднее, несмотря на попытки пакистанской армии восстановить центральную власть, территория ИГВ расширилась за счет большей части Южного Вазиристана. Самопровозглашенное сепаратистское государство Вазиристан не признано ни одной страной мира.

Максот Сергалиев, г. Уральск