В одном таджикском издании довелось прочитать на редкость откровенное, точное и граничащие с отчаянием признание - "до каких же пор мы будем оставаться нацией гастарбайтеров?". Порыв оказался чисто риторическим. Но словосочетание "нация гастарбайторов" - это не только зеркальное отражение бедственного положения экономики Таджикистана. Это еще, пожалуй, и оценка состояния образа мышления, национального менталитета, когда в сознании таджикского этноса прочно закладывается примитивное восприятие личности в окружающем мире. Например, раб - хозяин. Именно понимание того, что такого рода ментальность преобладает в массовом сознании населения, имеющая прочные исторические корни, "стерилизовать" которую не получилось за короткий период советской истории, дает возможность понять поведенческую модель таджиков в различных обстоятельствах жизни.

Скажем, Пенджикентский пограничный отряд известен не своей боевой выучкой, не количественно-качественными показателями службы, в которых фигурировали бы сведения о незаконном пересечение границы, выявлении контрабандных троп и наркотрафика. На этой ниве пограничникам особенно похвастать нечем. Им, что называется, просто не до границы, и без нее у них "забот" хватает.

На той же заставе "Фароб" каждый из офицеров озабочен поиском дополнительных доходов и инструментом этих заработков являются подчиненные из состава военнослужащих срочной службы. Солдаты с лопатами, кирками, молотками и пилами в руках трудятся на подворьях у жителей местного кишлака. За то, что солдаты пашут от зари до темна, работодатели их подкармливают, чем "Бог послал", а офицерам платят по 40-50 сомони в день за эксплуатацию каждого военнослужащего. Данная ситуация, в которой солдат фактически продали в рабство, показательна тем, что ни военнослужащие, ни местные власти и жители не видят в этом ничего из ряда вон выходящего.

В периоды всплеска антимигрантских настроений в российском обществе, тамошние телеканалы частенько демонстрируют милицейские облавы по местам проживания и работы гастарбайтеров. Если в тех сюжетах не будет таджиков-мигрантов, считай милиционеры работали в холостую. Но в данном случае хочется обратить внимание на другую часть "картинок" - в каких условиях живут и работают таджики - гастарбайтеры. Их можно характеризовать одним словом – скотские. Разумеется, можно удариться в подробности и выяснять, почему и кто виноват, что сотни тысяч таджиков оказались в такой ситуации. Применительно же к теме этой публикации интереснее всего один вопрос, почему эти несчастные ничего не имеют против тех унизительных и оскорбляющих человеческое достоинство условий жизни и труда.

Ответ вроде бы лежит на поверхности – безысходность. Она "бестия", которая обрекает сотни тысяч людей на рабское существование за рубежом. Но тут не мешало бы обратить внимание на детали. Речь идет о людях имеющих право свободного передвижения по огромной территории, без виз из одной страны в другую, обладают правом добровольно соглашаться или отказываться, от предложенной работы. При таких "нюансах" говорить о безысходности, в которую попала целая армия таджиков, даже как-то язык не поворачивается.

Немногочисленная группа таджикских правозащитников регулярно поднимает проблему пыток в республике. Жалобы граждан остаются без рассмотрения, а те, кто осмеливается обратиться к государству за помощью, сам подвергается наказанию. Суды почти не реагируют на жалобы подсудимых, ссылающихся на то, что признательные показания от них получены под пытками. О том, что проблема не надуманна и получила широкое распространение в деятельности правоохранительных органов и тюрьмах республике, властям постоянно напоминают международные организации. В ответ правоохранители лишь в отдельных случаях признают подобные обвинения в свой адрес, а власти обещают принять соответствующие нормативы и искоренить зло.

Растет число случаев жестокого обращения с заключенными. О нарушениях на прошедших выборах говорили международные организации, наблюдатели, а журналисты даже показывали случаи этих нарушений. Без каких-либо внятных пояснений власти закрыли правозащитную организацию "Ампаро". Имеется ряд резонансных дел, где подробно расписывался произвол правоохранителей и судей. Вот далеко неполный перечень забот, которые должны были стать предметом рассмотрения омбудсмена, но с его стороны никакой реакции.

Правозащитник и несостоявшейся кандидат в президенты страны Ойнихол Бобоназарова считает, что такое отношение омбудсмена Таджикистана к своим прямым обязанностям – обычная практика. "Он у нас ни рыба, ни мясо", - с грустью отмечает Бобоназарова. Конечно, это хорошо, что директор независимого центра защиты прав человека Сергей Романов – оптимист и считает, что надежда у гражданского общества на омбудсмена до сих пор есть, несмотря на то, что почти все обращения граждан остаются без ответа. Но тут опять же интересен другой "пассаж". В своей предвыборной речи президент Эмомали Рахмон выражал озабоченность по поводу проблемы пыток и прекрасно осознавая, что, назначенный им уполномоченный по правам человека - "пустышка", который только для того и поставлен на должность омбудсмена, чтобы создавать лишь иллюзию деятельности по защите прав человека.

Налицо фарисейство чистой воды. Но такого рода манипуляции обеспечили Рахмону политическое долголетие и позволили ему выстроить под себя вертикаль власти по все тому же принципу раб - хозяин. Не зря обращаются к Рахмону "Ваше высочество".

Мушгул Мехрожиддинов