"МАЙДАНОФОБИЯ" или хроника одного (беспре)дела

Вторник, 11 февраля 2014 года, 11 часов утра. Правозащитники – я, Виктория Баженова - и Владимир Хусаинов подошли к зданию Генеральной прокуратуры в городе Ташкенте, что расположено рядом с Украинским посольством на улице Я.Гулямова. Мне, после десятков посещений ответственных за отопление лиц, ничего не оставалось как только попытаться привлечь внимания властей к заморозкам в моей квартире. Вместе с тем, хотелось выразить и свое отношение к событям в Украине. Не зря же украинское "майдан" и узбекское "майдон" и звучат одинаково и смысл имеют один. Может быть, узбекистанские власти поймут, наконец, что терпение народа не безгранично?

…Я развернула плакат с обращением помочь с отоплением моего жилья и Владимир начал фотографировать меня. Постовой, охранявший здание прокуратуры, среагировал молниеносно. Он подбежал, схватил плакат, затем бросился вырывать фотоаппарат у Хусаинова, но не сумел и поэтому диким голосом начал кричать, - то ли от возмущения, то ли от испуга, что потеряет свою работу. Получилось же так, что он "сыграл в нашу пользу" - его крики привлекли внимание работников прокуратуры, которые прильнув к окнам, с интересом наблдюдали за происходящим. На его истошные вопли уже бежали сотрудники СНБ и ГУВД – разумеется, в штатском - со стороны другого здания генпрокуратуры, где располагается приемная граждан. Подбежав и скрутив нам руки, они стали успокаивать постового, приговаривая: "Свои, свои, не ори". Нас подвели к приемной прокуратуры, где стоял - злой до посинения - майор милиции, начальник отдела по борьбе с террористами М.Улугбекского РУВД города Ташкента Ильяс Мустафаев. Правоохранители долго совещались, разглядывая фотографии моего дома с изображением ледяных сталактитов в моем подъезде дома № 13. Сотрудники ГУВД предлагали пригласить хокима Чиланзарского района Гани Исмоилходжаева в прокуратуру и показать ему безобразия, что творятся в его районе. Однако, служебные инстинкты одержали верх и нас привезли в РУВД Мирзо Улугбекского района. где немедленно отобрали телефоны. Позвонить своим родным и адвокатам нам не позволили, а когда родственики в дальнейшем обзванивали органы милиции, им отвечали, что ничего не знают ни о каком-либо задержании, ни где мы находимся.
Продержали нас в милиции около часа, а затем посадили в одну машину и вывезли из РУВД в неизвестное направление. Неожиданно последовал звонок на мобильник водителя, после чего машина с нами стояла минут пятнадцать напротив здания прокуратуры М.Улугбекского района. Очевидно, долго не могли решить в верхах на чьи плечи возложить полномочия экзекуторов. Эта честь выпала на долю РУВД М.Улугбекского района, где нас продержали до 19часов 30минут, без воды, еды, фотографируя и сочиняя административный протокол.

Неожиданно отношение В.Хусаинова ко мне резко изменилось. Начался настоящий спектакль на радость сотрудникам милиции. Он орал на меня, осыпая не цензурными словами: - Ты бл…, ты су…. Ты, куда меня втравила. Я теперь не смогу поехать за границу. На меня наложат огромный штраф. Ты бл…, ты су… Ты зачем написала плакат. Все можно решать мирным путем… и т.д. Обычно Хусаинов говорит в женской манере тихо, ласково растягивает слова. Сотрудники отдела терроризма были откровенно удивлены и радостно потирали руки, глядя на Хусаинова - подарок им свалился в руки истинно сказочный: без всякой вербовки правозащитник играл на их стороне! Чтобы прекратить этот грязный спектакль и успокоить Хусаинова я заявила ему, что лично заплачу за него его штраф. На, что сменив гнев на милость, он ласковым голосом поинтеровался, а откуда у меня деньги, сумма, ведь. может быть не малой…

В обед подъехали другие сотрудники ГУВД и дружно стали запугивать Хусаинова пятнадцатыми сутками. Я стала защищать Хусаинова и в ответ на наши с ним головы посыпались угроза с неподобающей лексикой, о том, что они не так еще разговаривают с задержанными. А если будем возмущаться, то будем бегать здесь голыми.

Еще через какое то время пришли двое участковых милиционера, стали требовать, чтобы мы написали объяснительные, где нас именно задержали. Мы категорически отказались, заявив, что пока не дадут связаться с родными и адвокатами писать ничего не будем.

Участковые милиционеры долго спорили между собой о том, что нарисовать им в своих рапортах и какое место нашего задержания указать - то ли Хамзинский район, где фактически нас захватили (рядом с Украинским посольством), то ли М.Улугбекский район, который потом и обозначили вопреки действительности. Другие сотрудники милиции переругались между собой: у всех своей работы невпроворот, приходится фабриковать административное дело на нас, искать свидетелей, понятых, подгонять друг к другу показания… Поэтому фабрикацию административного дела на нас они перекладывали друг на друга. Периодически подъезжали сотрудники ГУВД -поинтересоваться у нас кто еще должен в этот день быть с нами около генеральной прокуратуры.

В 18 часов вечера пригнали пятерых молодых ребят (как выяснилось их, задержали на Северном железнодорожном вокзале). У всех у них были паспорта, приехали они на заработки. Задали им дежурные вопросы и отпустили. Затем двоих опять вернули. Мы поняли, что эти ребята будут свидетелями по нашему делу. Но посовещавшись, сотрудники милиции их отпустили. И привели других двоих молодых парней, у которых не было паспортов. Русским языком они совершенно не владели.. Они и стали свидетелями по нашему делу. Я спросила на узбекском языке свидетеля С.Алимова, где его паспорт, на что он ответил, что паспорт его дома и показал рукой, куда- то вдаль. Со слов этих "свидетелей" вписали их домашние адреса и прописку в документы нашего административного дела. Один из них Алимов Сирожиддин 1994 года рождения из Кашкадарьинской области, другой Ахмедов Умид 1988 г.рождения, Яккасарайский район города Ташкента. У этих свидетелей были испуганные, удивленные лица, но все, что было нужно подписать, они молча подписали.

В милиции нам не дали ознакомиться с материалами административного дела. Не предоставили переводчика, адвоката. И в 19 часов 30 минут вечера меня и В.Хусаинова вывели из здания РУВД. Нас разделили. Меня посадили в машину и привезли в суд по уголовным делам М.Улугбекского района города Ташкента. Провели на третий этаж. Вскоре состоялось судебное заседание, которое провел судья Т.Касымов и секретарь Каражанова Ч. Судья спросил меня признаю ли я себя виновной согласно ст 201 ч.1 КоАО РУз. Она – о незаконном проведениеи митингов, шествий, демонстраций,собраний. На что я заявила, что данная статья рассматривается в судах в течение трех дней, что я требую адвоката, а также прошу суд ознакомить меня с материалами административного дела. Суд отказал в участии процесса моего семейного адвоката, но позволил ознакомиться с делом. Оно было составлено на узбекском языке, которым я в полной мере не владею. Судья пригласил то ли секретаря суда, то ли судоисполнителя, который с грехом пополам переводил мне материалы дела.. Из документов административного дела № 6-446/14 следовало, что я Виктория Баженова и В.Хусаинов провели несанкционированный пикет около здания Генеральной прокуратуры, при этом держали в руках один плакат на двоих. И это подтверждают двое свидетелей – те самые понятые без паспортов, один из глубинки Кашкадарьинской области другой с Яккасарайского района города Ташкента. В документах дела указано, что нас задержали силами сотрудников СНБ и ГУВД города Ташкента. Фотографии, где мы держим один плакат с Хусаиновым, в деле не было. Впервые, а мне пришлось в независимом Узбекистане пройти немало судебных преследований по ст. 201 по административным делам в уголовных судах, суд проходил не скоротечно, а в течении аж целых 40 минут. Судья дал мне высказаться по каждому документу из дела. Подробно я остановилась на так называемых свидетелях по делу. Ходатайствовала перед судом, чтобы суд вынес частное определение, в отношении работников милиции, которые нарушили мои и Хусаинова процессуальные права, а также привлекли подставных свидетелей, понятых. На что судья Касымов отказал мне в ходатайстве и посоветовал обратиться в МВД Руз на эти нарушения. И тут же зачитал мне свое решение суда: наложить на меня штраф в размере шести минимальных окладов, хотя данная статья подразумевает от 60 до 80 минимальных окладов – акт, так сказать, гуманности и милосердия. На судебном процессе присутствовал только один неизвестный мне милиционера, который и вернул мне мой сотовый телефон после окончания суда в 20часов 30 минут.

Спустившись на первый этаж суда, я увидела огромную толпу сотрудников правоохранительных органов – и тех, которые меня задерживали и тех, кто допрашивал, и участковых милиционеров. Но настроение у меня было прекрасное, так как до меня дозвонились друзья, и я поняла, что я сейчас в этот поздний час в суде не одна и мне ничего не страшно. Пройдя через толпу милиционеров, я немедленно позвонила на телефон Владимира Хусаинова. Честно говоря, я была уверена, что он еще находится в суде. Но Хусаинов ответил мне, что отдыхает дома. Его отпустили домой, отдали телефон после того как меня посадили в машину и повезли в суд. Меня поразило не это, а то, что в поздний вечер он меня оставил на произвол судьбы, хотя уголовный суд находится на следующей остановке от милиции, где нас держали.

Еще большее удивление я испытала 13 февраля 2014 года, когда пришла знакомиться с делом. Все мои ходатайства и многие пояснения, конечно же, отсутствовали, но вопрос не в этом: все административное дело было переписано-переиначено!!!. В материалах фигурировала только я одна, фамилия Владимир Хусаинов исчезла. Эти же свидетели, понятые без паспортов, поставили опять свои подписи, уже под переписанным делом. (Интересно, что эти молодые ребята вынесут для своей жизни из данного урока, преподнесенного им сотрудниками столичной милиции?..)

Только 13 февраля с.г. я поняла, почему судья "проявил гуманность", наложив на меня штраф в шесть минимальных окладов, вместо 60. Статья 201 предусматривает проведение шествий, митингов и т.д., а это – массовые действия! Один человек ну никак не может попасть под определения этой статьи!.

В Ташкентском городском суде по уголовным делам, куда я обратилась с жалобой на незаконные задержание и привлечение к административной ответственности, судья В.Цветков отказал в удовлетворении моей жалобы и только промотивировал назначенное мне наказание применением статьи33 КоАО РУз, которая говорит о смягчающих обстоятельствах. Судью почему-то не смутило, что в административном дела, я фигурирую в единственном лице, на основании чего состава правонарушения в моих действиях не было. Впрочем, корпоративная солидарность вообще крайне редко позволяет отменить постановление судейских сотоварищей.

21 февраля 2014 года, до вынесения постановления судьей Цветковым, я обратилась письменно к председателю Ташкентского уголовного суда Марату Абдуджабарову о том, чтобы разбор моей жалобы проходил в открытом судебном заседании в присутствии моего адвоката и меня лично. Однако мое заявление не удовлетворили. И 12 марта с.г. мне Ташгорсуд по уголовным делам дал ответ за подписью судьи Б. Азизходжаева, который сослался на ст.294 КоАО РУз в которой участие правонарушителя в судебном заседании кассационной инстанции не предусмотрено. Но "не предусмотрено" не значит "запрещено"!

13 февраля 2014 года я направила жалобы в ГУВД, МВД Руз,, Сенат Олий Мажлис, в прокуратуру города Ташкента и М.Улугбекского района по факту нарушений при задержании меня сотрудниками правоохранительных органов -. о том, что не дали позвонить родственникам, адвокату, угрожали и т.д. Данные мои жалобы шли государственным органам в течении шести дней. Хотя согласно инструкции почт, письма по городу Ташкента должны доставлять в течение тридцати часов. Но эти правила к письмам правозащитников, как видим, не применяются.

По данному поводу я обратилась с заявлением к начальнику инспекции связи по городу Ташкенту А.Юсупову. И 4 марта получила ответ о том, что нарушений нет по причине, что в городе Ташкента с 10 по 15 февраля 2014 года стояла неблагоприятная погода. А в МВД Руз вовремя не вручили по причине, что 17 февраля с.г. ответственный работник МВД Руз отсутствовал( на работе я понимаю).

Интересно, сколько еще и каких оправданий нарушений прав граждан имеется в запасах у государственных органов? Наверное, множество надуманных, насочиненных, тогда как истинная причина гонений на правозащитников одна – СТРАХ! Дикая боязнь всякого инакомыслия, всяких попыток отстоять свои законные права, а уж тем более коллективных действий по защите прав. Этакая майданофобия.
P.S. Очень интересно бы узнать: о чем беседовали сотрудники СНБ и ГУВД города Ташкента с В.Хусаиновым, когда меня увезли в суд? Чего ради переписали административное дело за одну ночь?.. Что ж, если выживем - увидим.

28 марта 2014 год правозащитник Виктория Баженова
Город Ташкент,
Узбекистан.