Я хочу представить небольшой отрывок из воспоминаний Владимира Семеновича Турова – ветеран, полковник в отставке, родился 18 марта 1920 года, уроженец Брянской области, Выгонического района, Малфинского сельсовета, деревня Большой Крупец.
Награжден: орденами: "Отечественной войны" 1-й и 2-й степени, "Красной звезды"; медалями: "За отвагу", "За боевые заслуги", "За оборону Москвы", "За оборону Сталинграда", "За победу над Германией", "За безупречную службу" 1-й степени, "За освобождение Белоруссии", юбилейными медалями.

Активно участвует в патриотическом воспитании молодежи и является руководителем сектора ветеранов войны, членом совета ветеранов, руководителем участников Сталинградской битвы, Президентом Волгоградского Клуба "Сталинград".
Вот она сила нашего Востока, то, что может потерять Россия, если она окончательно утратит связь с постсоветским Югом!

Мы просто еще до конца не осознаем последствий этой потери, наши деды вместе защищали Родину, а теперь многие из нас, внуков и правнуков этих защитников презрительно называют гастарбайтерами. Ну что же, тем хуже для нас.
Участник Клуба "Сталинград", Ханымамедов Э.О.

В БОЯХ ЗА СТАЛИНГРАД.

12 сентября был самым тяжелым днем в моей жизни, за всю войну. В батальоне осталось человек 120. Но какие это были люди! Каждый из них сражался за себя и за товарищей, готов был пожертвовать собой. Особенно мне запомнился коренастый боец из роты противотанковых ружей, сильный и очень храбрый в бою сибиряк-алтаец. Он с шестнадцати килограммовым противотанковым ружьем обращался как с игрушкой, а в боях под Сталинградом на моих глазах подбил 5 вражеских танков. Его ранило в обе ноги, он приполз ко мне и, виновато улыбаясь, доложил: "Я подбил еще два танка, а третий на нас шел, снарядом ружье разбил и напарника ранил. Я его из окопа тащил, а танк его совсем убил, и меня ранил".
Я был поражен и смотрел на него не находя слов. Передо мной был настоящий воин-богатырь. Обе ноги его были неестественно вывернуты, все в крови. Кровавый след тянулся за ним. Его угнетало, что убило помощника, а он, вот, раненный приполз без ружья и не может встать перед своим командиром… Такого героя следовало бы наградить самой высокой наградой, но тогда было не до наград! Некогда нам было заниматься этим вопросом. Да и не думали мы об этом тогда.
Немного отступления, но по теме:
В мае 1980 года, будучи с группой ветеранов 315-й дивизии у с. Орловка (Волгоградская область – прим. Э.Х.) я рассказывал о боях 724-го стрелкового полка, в том числе и об этом случае с бойцом из роты противотанковых ружей. Находившаяся здесь, бывшая военфельдшер 1012 артиллерийского полка Мария Григорьевна Соловцова (Батурина) взволновано, сдерживая рыдания, произнесла:
- Ну как же? Сайдулаев его фамилия. Сайдулаев Танибек.
- Точно! Сайдулаев! Наводчик 1-го взвода! – воскликнул я.
А Соловцова продолжала:
- В тот день я находилась на медицинском пункте 724-го полка. Было много раненных, мы едва успевали перевязывать. Кругом стояли стоны, крики, вопли… Принесли еще одного бойца, брюки на нем и нижняя часть гимнастерки были все в крови, иссечены осколками. Ноги, чуть ниже колен были неестественно вывернуты, а из грязного кровяного месива торчали белые переломанные кости… Я наложила жгуты на его обе ноги выше колен, сделала укол морфия и отсекла ножницами кусочки кожи и сухожилия, не которых болтались его ноги… Кое-как сделала перевязку, избегая смотреть бойцу в лицо… Боец молчал… Заполняя медицинскую карточку, я спросила его фамилию, имя. Он назвал себя: Сайдулаев Танибек. И тут он попросил закурить. Находившийся рядом боец с перевязанной грудью и одной рукой на перевязи, свернул ему самокрутку, зажег ее и подал Сайдулаеву. Танибек затянулся, закашлялся и … запел… Лежа на земле, весь израненный, с оторванными ногами, с неподвижным лицом, с глазами, устремленными в жаркую высь неба, он затяну свою родную степную песню…
Мария Григорьевна продолжала свой рассказ:
- Лежавшие рядом раненые, еще во время перевязки Сайдулаева перестали стонать, притихли, видя его выдержку. Все меньше слышалось просьб: "Пить, сестричка, пить!". На некоторое время медсестры даже приостановили свои перевязки.
Неестественно тихо стало в балке. Только песня плыла над степью.
Соловцова каким-то не своим голосом закончила:
- Отправили мы его вместе со всеми раненными в тот же день на переправу к Волге, а вот сам он до сих пор стоит у меня перед глазами. И фамилию – Сайдулаев запомнила навек.