Начало XXI века ознаменовалось резким обострением как ранее существовавших проблем межэтнического, межкультурного и религиозного характера, так и появлением новых вызовов с учетом коренных изменений в сфере международных отношений и системы глобальной и региональной безопасности. Трансформация современной системы глобальной безопасности, является следствием того, что одновременно США теряют свой статуc единственного центра мировой военно-политической, экономической силы и супер- державы, с другой стороны идет нарастание процесса пробуждения народов в странах третьего мира, как третьей волны протеста против экономического неоколониализма новой формы, деградацией национальных коррумпированных авторитарных систем. Выстроенная после известных событий 11 сентября 2001 года, под эгидой международной борьбы с терроризмом, система мирового однополярного порядка во главе с США вступает в процесс своей эрозии, особенно на фоне событий "арабской весны" в мусульманском мире, связанных также с процессами исламского пробуждения.

Внешнее военное вмешательство стран НАТО с целью борьбы с терроризмом, а также экспорта демократии в страны Ближнего и Среднего Востока, привели к дестабилизации региона. Использование двойных стандартов в борьбе с экстремизмом в оказании поддержки радикальным группам через союзников в регионе на примере Сирии, создали условия для появления новых очагов нестабильности. Объявление исламского халифата на территории северного Ирака и части Сирии, превращение исламского государства Ирак и Левант в самую мощную террористическую группировку в мире (чем даже Аль-Каида), угроза распространения джихадисткой экстремисткой идеологии в регионе и в мире, рост угроз и новых вызовов, как для стран Ближнего Востока, так и собственно- для стран Персидского Залива во главе с КСА. Все это свидетельствует о кризисе региональной политики в сфере безопасности и стратегии антитеррористического альянса стран региона во главе с США.

Также на примере событий в Ираке, складывается неопределенность будущей политики США в отношении и Афганистана, связанная с выводом войск ISAF из этой страны. На фоне растущей тревоги по вопросам региональной и глобальной безопасности стран регионов Ближнего Востока, так и Центральной Азии, начинается поиск альтернативных союзов и альянсов, обеспечивающих безопасность и стабильное развитие.
События последних лет все больше убеждают экспертное сообщество, политиков, экономическую элиту в том, что однополярному миру, который возник после распада СССР и в котором роль "единственной глобальной державы" играли Соединенные Штаты Америки, приходит конец. (1).

Еще ни одна система господства не уходила с мировой арены путем самоизменения, только путем разрушения. Какой мир идет на смену доминированию единственной сверхдержавы?Уже нет сомнений, что это будет многополярный мир с несколькими центрами политического и экономического влияния, с несколькими мировыми технологическими и финансово-валютными центрами. В последние годы созданы региональные объединения крупных держав - ШОС, БРИКС, с 1 января 2015 года начнет функционировать Евразийский экономический союз.Если группа БРИКС включает пять крупнейших развивающихся стран, расположенных на трех континентах и способных по влиятельности соперничать с "Большой восьмеркой", то ШОС призвана обеспечить стабильность в одном из геополитически наиболее значимых планетарных пространств - в Центральной и Восточной Азии. (2)

В данное время появляются сигналы активизации на международной арене новых акторов- в лице самостоятельных игроков-региональных лидеров Латинской Америки (Бразилия), Средний Восток (ИРИ), Ближний Восток (Турция, КСА), Евразии (РФ), Азии (КНР), которые видят новую модель региональной и глобальной системы безопасности. Мир движется к многополярной системе. В данной системе ИРИ занимает особое место в системе региональной безопасности как на Ближнем Востоке (Сирия, Ирак, Ливан), так и на Среднем Востоке (Афганистан), и в ЦА (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан). При этом развитие событий с 2011 г., показывают, что ИРИ все больше играет роль в балансе региональных сил ИРИ и КСА, выступая - и как самостоятельный игрок, так и в союзе с претендующими на глобальный центр силы, такими как РФ и КНР по вопросу Сирии, Афганистана, Ирака.

Рассматривая новые вызовы и угрозы в ЦА, можно сказать, что регион сталкивается как с традиционными для него - транснациональными вызовами: наркотрафик, международный терроризм, экстремизм, так и - региональными: проблемы водно-энергетического сектора, спорные границы между государствами ЦА, вопросы сепаратизма, экстремизма в региональном масштабе, так и на внутринациональном уровне: коррупция, бедность, рост радикализации среди молодежи, организованная преступность и т.д.

С каждым годом в ЦА набирает темп реисламизации после почти 70 летнего доминирования атеистической идеологии коммунизма в СССР. Также очевидно, что в независимых республиках ЦА постепенно нарастает антагонизм между светскими системами ценностей и религиозными. Следует отметить, что в каждой из этих стран за годы независимости с 1991 по 2014 г., установилась своя модель отношений между властью и религией, отличающаяся друг от друга по степени и исходящая из политической специфики страны и других факторов. Например, Туркменистан, Узбекистан характеризуются наличием самых жестких систем контроля и применения репрессивных методов политики в отличии, например, от Казахстана или Таджикистана, от которых ,в свою очередь, отличается по степени свобод, Кыргызстан. Разные режимы и степени давления на свободу могут привести к нарастанию скрытой напряженности и дальнейшей радикализации в той или иной точке.

ЦА является площадкой столкновения геополитических интересов глобальных игроков РФ, США, КНР, а также региональных - Турция, КСА, ИРИ. Базирующаяся в Лондоне исследовательская группа "Джейнс" сообщала, что США обратились к вопросам

энергетики в Центральной Азии как к средству усилить свое влияние в регионе, становящимся ареной стратегического соперничества, сократив влияние России, Китая и Ирана, так как Вашингтон наблюдает уменьшение своей роли в Центральной Азии из-за переключения внимания на Ближний Восток. (3)

Самой взрывоопасной, по-прежнему, остается Ферганская долина на стыке трех государств- Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана. Именно Ферганская долина является своего рода эпицентром возникновения и активности политического радикального ислама "Хизб-ут-Тахрир-аль Ислами", ИДУ в ЦА, которые показали отсутствие и слабость региональной безопасности и способствовали созданию ОДКБ. Первая открытая конфронтация с террористами в Кыргызстане произошла в 1999 году (4) ("Баткенские события"), когда группа боевиков "Исламского Движения Узбекистана" попыталась через территорию Кыргызстана пробиться в Узбекистан. Такая же попытка была предпринята и в следующем году. Развитие событий в Афганистане, усиление политики США в регионе способствовали созданию ШОС и регионального антитеррористического центра в рамках ШОС.

Сегодня мир, глобализируясь, выходит за рамки своего учения и идентичность национальная трансформируется в идентичность религиозную. События "арабской весны" показали, что у сторонников политического Ислама есть свои мобилизационные силы. Идейно-политический потенциал радикальных групп в ЦА может использоваться в Сирии, Ираке, как апробация своих сил и привнесения опыта борьбы со светскими
режимами в ЦА государства. С начала 2011 года отмечены факты выезда граждан республик ЦА на территорию Сирии, Афганистана на участие в боевых столкновениях на
стороне экстремистских групп. Также потенциал данных групп может использоваться и как инструмент дестабилизации в геополитической борьбе в регионе.
В Кыргызстане милиция и спецслужбы бьют тревогу: растет число наемников, желающих воевать в Сирии. О точном количестве вывезенных и вернувшихся из зоны боевых действий силовикам неизвестно. По информации правозащитников, их число перевалило за сотню, причем значительное количество выехавших - женщины. (5)

Ряд экспертов в Казахстане до сих пор полагают, что вероятность повтора арабских событий в республиках Центральной Азии довольна высока. "Отсутствие объединительных национальных идей, присущие многим странам региона коррупция, резкое расслоение местных обществ по материальному признаку, безработица и нищета подавляющей части населения, помноженные на маргинализацию социума, рост религиозного экстремизма – все эти факторы вкупе или отдельно, способны сыграть роль детонатора". (6).

В ЦА обострение взаимоотношений России и Запада на фоне украинского кризиса, разных политических позиций по вопросу Сирии и будущее Афганистана, подталкивает страны ЦА к поиску партнеров по региону в обеспечении национальной и региональной безопасности. И если Узбекистан видит гарантом своей безопасности НАТО во главе с
США, то другие страны делают ставку на ОДКБ, ШОС и ЕврАЗэс. Однако и те и другие альянсы учитывают возрастающую роль ИРИ в регионе и его участие в обеспечении безопасности, как на Ближнем так и на Среднем Востоке (Афганистан, Пакистан, Индия) и в регионе ЦА.

Распад СССР и появление 15 новых независимых государств создали в ЦА регионе почву, как для соперничества, так и для реализации возникших возможностей наряду с другими государствами, в том числе, для ИРИ. Исламская Республика Иран не могла оставаться равнодушной к происходящим процессам в ЦА, чтобы столкновение различных моделей развития этих стран не создало проблемы для ее безопасности. Поэтому он придавал Центральной Азии приоритетное значение в своей внешней политике, выступая за независимость, территориальную целостность, суверенитет этих стран региона, а также сохранения здесь мира, спокойствия и безопасности (7). Стабильность в странах ЦА региона является условием сохранения стабильности и безопасности границ ИРИ (8).

Иран солидарен с главными игроками ШОС – КНР и Россией – в том, что регион должен самостоятельно обеспечивать свою стабильность и безопасность без вмешательства внешних сил. Как нам представляется, эти точки соприкосновения создают хорошие предпосылки для взаимодействия, а статус полноценного члена ШОС позволил бы Ирану в полной мере использовать членство в организации для обозначения своих принципиальных подходов к формированию в ЦА региональной системы безопасности (9).

В тоже время ИРИ для региона ЦА может выступать как важный актор в обеспечении идейно-религиозной безопасности в системе региональной безопасности. Так как ИРИ выдвинул свою альтернативу в противовес столкновению цивилизаций и культур, путем поддержки диалога цивилизаций и развития умеренных и традиционных форм интеллектуальной мысли ислама в противовес экстремистским (такфиритам) идеологиям.

ИРИ применяя прагматизм во внешней политике старается выдвигать актуальные инициативы согласно сложившимся политическим реалиям. Если в начале своего становления ИРИ приветствовала исламское пробуждение в чистом виде, то в разные периоды своей истории, после распада СССР, ИРИ выдвинул в противовес теории С. Ханкингтона столкновения цивилизаций, свою теорию диалога цивилизаций. В данное
время с растущей угрозой радикализациии и маргинализацией исламских движений после "арабской весны", ИРИ выдвинул новую инициативу "исламского пробуждения" в регионе, делая акцент на умеренность и интеллектуальное развитие. Инициатива ИРИ нацелена на снижение уровня радикализации путем диалога с традиционными мазхабами (правовыми школами) и в противопоставлении идеологии экстремизма умеренных форм Ислама.

На этой арене конкуренции и всесторонних стремлений Исламская Республика Иран не сможет принять на себя лишь роль наблюдателя. Иран должен использовать все свои возможности и умения, войти на арену в роли игрока. Первым делом, нужно действовать
против однополярных порядков. Затем, с учетом своих интересов, помочь созданию мультиполярного режима. А в-третьих, нужно действовать активно в создании мощного азиатского полюса, состоящего из Индии, Китая, России и Ирана (10).

С началом появления и активности ИГИЛ в Ираке и Сирии с 2014 г., ИРИ выдвинул инициативу создания нового антитеррористического альянса. Таким образом, инициатива ИРИ по созданию широкой коалиции с РФ, КНР, странами ЦА по борьбе с экстремизмом, в противовес существующей во главе с США, говорит о том, что ИРИ на фоне угрозы расползания экстремизма и дальнейшей дестабилизации Ближнего и Среднего Востока, а также ЦА, имеет шанс на реализацию учитывая реальную геополитическую ситуацию, складывающуюся в процессе трансформации от однополярной системы к многополярной.

Поддержка иранской инициативы Москвой, высказанной в ходе переговоров между Сергеем Лавровым и Джавадом Зарифом, приобретает уже не региональный, а международный статус. Администрация Обамы прекрасно понимает, что тот, кто сумеет не просто создать данную коалицию, но и добиться реальных побед над джихадистами в Ираке и Сирии, тот и станет на ближайшее время действительным лидером в регионе, поскольку сумеет дать ему главное – мир. Если это сделает Тегеран, поддержку усилий которого на международном уровне обеспечат Москва и Пекин, то это ударит по позициям США и его главных партнеров на Ближнем Востоке- Тель-Авива и Эр-Рияда (11).
В одной их своей речи лидер Исламской Республики Иран аятолла Али Хаменеи, говоря о глобальной несправедливости заявил: "Проблема народов и движений региона-правительства, которые отошли от народа, из-за присутствия высокомерных держав, особенно, США, в регионе."
"Совет безопасности ООН имеет нелогичную, несправедливую и полностью недемократическую структуру и механизм. Это вопиющая форма диктатуры, которая полностью исчерпала себя.
Именно через злоупотребление данными ненадлежащим механизмами, Америка и ее союзники сумели замаскировать свои издевательства, как благородные понятия и навязать ее миру .
Они защищают интересы Запада во имя "прав человека" , Они вмешиваются военным путем в другие страны во имя "демократии."" (12)

США потеряли самое главное, на чем держались и вера в доллар, и вера в справедливость американской демократии, и вера в военное могущество Америки, – США потеряли в глазах остального мира былой авторитет. Америка не смогла одержать победу ни в одном военном конфликте, в который она втягивалась в последнее время.

Неэффективность мирового альянса во главе с США по борьбе с экстремизмом (ИРАК)
провал военных миссий США в Ираке, Афганистане. Проблемы в Сирии, Ливии показывают, что страны региона имеют потенциал создания региональных систем безопасности построенных на равноправных условиях в формирующийся многополярной системе отношений.

Таким образом, с учетом новых вызовов и угроз для национальных государств регионов в среднесрочной перспективе возникает необходимость в создании нового анти экстремистского альянса с участием ИРИ, РФ, КНР, Индии, ЦА и возможно Турции. В данной ситуации, можно наблюдать попытки ИРИ обеспечить стабильное и равноправное развитие Ближнего и Среднего Востока и ЦА, в создании эффективной региональной системы безопасности и новом прочтении и понимании ответственности народов регионов решать свою судьбу самостоятельно без внешнего военного, культурного и экономического вмешательства.

1) http://ruposters.ru/archives/6168 ЕАЭС, ШОС, БРИКС: новые центры многополярного мира
2) http://ruposters.ru/archives/6168 ЕАЭС, ШОС, БРИКС: новые центры многополярного мира
3) Исследовательский проект: Политический Экстремизм, терроризм и СМИ в ЦА, Бишкек-Копенгаген, 2008, с.16
4) Там же, с.18
5) Наемники из Сирии - новая угроза Оша? http://www.paruskg.info/?s=%D0%92%D0%92+%D0%9C%D0%92%D0%94
6) "Сумеречная зона" или "ловушки"переходного периода.-Алматы,2013. стр.104
7) Успехи Исламской Революции за 20 лет, М. 2000,стр.67
8) Гадер Насри Мешкини. Проблемы и упущенные моменты активности ИРИ в ЦА и на Кавказе. Аму-Дарья № 5, весна-лето 2000. с. 78
9) http://www.vb.kg/doc/180022_perspektivy_irana_v_centralnoy_azii_i_faktor_shos.html
10) Мохаммади М. Доктрина конструктивной интеракции. Аму-Дарья, №19-20, лето-осень 2006,с.6
11) Н. Егоров, Новый выбор Турции: между Эр-Риядом и Тегераном. 03 сентября 2014. http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1409761080
12) Islamic Identity, March 11, 2014, p.13, 14

Элиана Сатарова,
и.о. доцента Дипломатической Академии МИД Кыргызской Респубики