Серия "История сталинизма"

Терри Мартин

Империя "положительной деятельности"

Нации и национализм в СССР 1923 - 1939

Фонд "Президентский центр Б.Н. Ельцина"
Москва 2011
стр. 98 - 104

Узбекский вариант

В завершение я рассмотрю узбекский вариант этнического конфликта, преобладавший на территории всей остальной Средней Азии. Там русское население и русский колониализм не имели существенного значения в сельской жизни, а наличие многочисленных национальных меньшинств приводило к этническим конфликтам по поводу территориальных границ - и между республиками, и внутри республик между национальными советами. Среднеазиатские границы республиканского уровня были определены лишь в 1924 г. в процессе "национального размежевания", разделившего Туркестанскую АССР на Узбекскую ССР, Туркменскую ССР, Киргизскую АО (в составе РСФСР) и Таджикскую АССР (в составе Узбекской ССР) 174. Предложенное обоснование было обычным, и его официально выразил председатель Средазбюро Ян Рудзутак: "Необходимо ликвидировать момент национальной вражды между разными народами и тем самым создать возможность для выявления классовых противоречий внутри каждой национальности" 175. Однако и на сей раз все произошло наоборот.
Почти во всех внутренних отчетах отмечалось неслыханное усиление этнических конфликтов 176. В частности, ОГПУ сообщало о непрекращающихся пограничных спорах, в которых одна национальность агитировала "за присоединение своего района, население которого почти всегда было смешанным, к той или иной из соседних республик" 177. Образование национальных республик не только привело к усилению этнических конфликтов, но еще и превратило местные распри, зачастую имевшие клановый или региональный характер, в национальные раздоры: "Характерно, что группы, конфликтовавшие с данной национальностью до национального размежевания, теперь объединены на почве общих национальных интересов" 178. И это был чрезвычайно важный процесс, поскольку он означал, что любой этнический конфликт незамедлительно привлекал внимание и вызывал интерес у "коренной" республики этой этнической группы. Кроме того, в результате национального размежевания некоторые этнические группы оказались обособленными посреди другой республики. И еще в процессе размежевания из-за этого возникали требования создавать казахские и узбекские национальные советы 179.
Из-за того, что у большинства среднеазиатских национальных меньшинств имелись свои "коренные" республики, становилось трудным отличить пограничные споры от требований о создании национальных советов. Зачастую пограничный район требовал или присоединить его к соседней республике, или создать для него национальный совет 180. Однако пограничные споры лучше всего показывают, какую роль в усилении этнических конфликтов играли административные деятели местного, республиканского и общесоюзного уровней. Все были согласны с тем, что местные ответственные работники манипулировали этническими конфликтами в стратегических целях. В отчете Средазбюро утверждалось: "Местные партийные и советские работники не только не хотят разрешать тот или иной национальный вопрос объективно, с точки зрения общих административных интересов, но обычно и сами принимают активное участие в разжигании национального антагонизма, а зачастую даже и играют в этом ведущую роль" 181. Некоторые работники требовали от противоборствующих сторон привилегий, другие преследовали свои собственные экономические интересы. Но чаще всего к этнической агитации прибегали в битвах за то, чтобы захватить или удержать власть в местных советах 182. А однажды она привела к тому, что конкурирующие этнические элиты даже попытались арестовать одна другую 183.
Такого рода стратегическое использование этнических конфликтов местными работниками было распространено повсеместно, хотя, судя по всему, наиболее широкое распространение оно получило в Средней Азии. Только для Средней Азии была характерна та масштабность, с которой руководство республиканского уровня использовало этнические конфликты. Затем в эти конфликты втягивались и руководители общесоюзного уровня, которых привлекали в качестве третейских судий. Таким образом, в 20-е гг. ЦИК пришлось создать несколько комиссий для урегулирования пограничных споров в Средней Азии. Проницательный Мурза-Галиев, председатель одной из таких комиссий, пришел к выводу, что "в большинстве случаев зачинателями пограничных конфликтов становились соответствующие правительства, которые иногда действовали через своих доверенных лиц на местном уровне, а иногда - через соответствующие хозяйственные или административные органы". Он отметил, что обычно каждая из сторон предъявляет к другой стороне как можно больше претензий в надежде, что хоть какая-нибудь из них будет удовлетворена: "Однако об этих встречных претензиях незамедлительно узнавало местное население, которое, что естественно, начинало докучать республиканским властям новыми просьбами о присоединении к родственной им республике" 184. Таким образом, манипуляции на местном и республиканском уровнях взаимно друг друга усиливали.
Мурза-Галиев был достаточно наблюдателен и для того, чтобы отметить, что центр играл в таких спорах негативную роль 185:
"Принимая во внимание и то, откуда исходят эти заявления о желании того или иного района воссоединиться с данной национальной республикой; и то, что эти заявления чрезвычайно возбуждают местное население, приводя к усилению конфликта, было бы лучше запретить [республиканским] органам власти (по крайней мере на три ближайших года) обращаться с ходатайствами в центр, а особенно в Президиум ЦИК и ВЦИК, по поводу споров о границах".
Однако, несмотря на эти разумные предложения, центральные власти так и не прекратили регулярно пересматривать жалобы на положение дел с границами, и это продолжалось примерно до 1929 г., когда Сталин самолично отверг предложение Украины присоединить сопредельные территории РСФСР, объяснив это так: "Слишком часто меняем границы... Внутри мы относимся осторожнее к этому вопросу [об изменении границ], потому что у некоторых русских это вызывает большой отпор" 186.
Поскольку эти споры о границах были повсеместными, то можно было бы ожидать, что в целях предотвращения сепаратистской агитации политика по отношению к национальным меньшинствам должна была быть примирительной. Мурза-Галиев отмечал, что каждая республика изо всех сил стремилась расширить свою территорию, и, "учитывая этот факт, просто удивительно, как мало интереса они проявляют к тем регионам с национальными меньшинствами, которые у них уже есть" 187. И тем не менее как давление со стороны центра, так и непрекращающаяся агитация национальных меньшинств, требовавших создавать национальные советы, вынудили руководство всех среднеазиатских республик провести в 1926 - 1928 гг. национальное районирование. Результаты представлены в таблице 5. Большинство наблюдателей отмечали, что статус этих национальных советов был ниже, чем у национальных советов в западных республиках 188.
На самом деле образование национальных советов в Средней Азии зачастую вызывало тревогу у самой национальности, для которой и создавался совет 189.
И эта, по видимости, странная реакция объяснялась тем яростным сопротивлением, которое оказывало образованию национальных советов национальное большинство. Как и в Казахстане, конфликты зачастую приводили к требованиям, чтобы меньшинства возвращались в свои "коренные" республики. В отчете ОГПУ сообщалось об узбеках, кричавших туркмену: "Убирайся из Узбекистана, иди в свой Туркменистан". Таджики, захватив киргизскую землю, обосновывали это тем, "что у киргизов есть своя собственная республика, куда бы им следовало отправляться за землей". И национальные меньшинства приняли эту логику. Киргизы в Узбекистане говорили, что "указы узбекских властей на нас не распространяются" 190. И такие настроения вынуждали национальные меньшинства под угрозой дискриминации, а зачастую и насилия бежать в свои "коренные" республики 191. В 1927 г. ЦИК получил сообщение о том, что 200 узбекских семей собрались бежать из Киргизии, и за ними могли последовать еще 16 тыс. узбеков 192.

Таблица 5. Национальные советы в Средней Азии, 1927 - 1928 годы

УЗБЕКИСТАН
КИРГИЗИЯ
ТУРМЕНИСТАН

Национальность
Сельсоветы

Районы
Сельсоветы

Районы

Сельсоветы

Таджики
4
81 - - -

Казахи
4
68 - -
3

Киргизы
1
25 - - -

Русские
1
20
11
91
10

Каракалпаки -
17 - - -

Туркмены
1
11 - - -

Узбеки - -
1
19
32

Арабы - 7 - - -

Уйгуры - 6 - -
1

Азербайджанцы - 4 - - -

Персы -
2 - -
1
Курама
1 - - - -
Дунганы - - - -
1
Татары - - -
2 -
Бухарцы - - - -
1
Белуджи - - - -
1
Джемшиды - - - -
1
Всего
12
241
12 113
50

Источники: РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 2. Д. 945. Л. 1-2; ГА РФ. Ф. 374. Оп. 27с. Д. 1707. Л. 72

Если одним из способов утвердить исключительные права большинства было изгнание, то другим была ассимиляция. И если одной из реакций национального меньшинства на преследование было бегство, то другой было сокрытие своей национальной принадлежности. К такому поведению подтолкнула перепись 1926 г. Курды в Туркменистане объявили себя туркменами из опасения, что они могут потерять свои земли. Так же поступали казахи и узбеки - из страха перед насилием. В Узбекистане таджики или сами скрывали свою национальность, или проводившие перепись счетчики объявляли их узбеками, и это приняло такие масштабы, что отчет Контрольной комиссии (Рабкрина) объявил результаты переписи лишенными смысла 193. В Самарканде городской статистикой было зарегистрировано 76 тыс. таджиков, тогда как по переписи 1926 г. их было всего 10 тыс. 194. И Узбекистан действительно активно принуждал таджиков к ассимиляции. В отчете Средазбюро за 1929 г. узбекская позиция описывалась так: "Таджики - это исчезающая нация, и нет ничего дурного в том, что таджики узбекизируются, потому что культура узбеков выше" 195. В докладе, представленном в Оргбюро в 1929 г., первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Икрамов признал, что такая политика имеет место: "Даже и состоявшие в партии [таджики] боялись, скрывали свое национальное происхождение и объявляли себя узбеками" 196. Центр, как обычно, этому воспротивился и стал поощрять этническое размежевание, для чего в 1929 г. была создана Таджикская союзная республика.
Таким образом, для узбекского варианта были характерны как невероятное усиление национального самосознания, так и высокий уровень этнической конфликтности. Основные национальности, провозглашенные во время национального размежевания Средней Азии в 1924 г., были признаны населением с удивительным энтузиазмом. И это ревностное отношение объяснялось не просто состоявшимся разделением на четыре союзные республики, но еще и непрекращающимися спорами о границах этих республик, а также об образовании в них советов для национальных меньшинств. Это вынуждало местных и республиканских руководителей искать поддержки у национальностей. А готовность центра возвращаться к пересмотру границ снова и снова придавала этим стараниям законную силу. И поскольку национальные границы существовали везде, вплоть до уровня одной деревни, то естественное народное ощущение этнической исключительности, которое до тех пор зачастую выражалось в понятиях родства или принадлежности к клану, теперь выражалось уже в национальных понятиях. Теперь у чужаков уже имелись свои "коренные" республики, куда, как ожидалось, они могли бы и вернуться. Таким образом, национальное размежевание Средней Азии привело к тому, что его разработчики достигли одной из своих целей - усиления национального самосознания. А их надежды на укрепление межнациональной гармонии оказались тщетными.

174. Блистательный анализ политики национального размежевания в СССР см. в кн.: Edgar A. The Creation of Soviet Turkmenistan, 1924 - 1938. Ph. D. diss. University of California-Berkeley, 1999. P. 42-84. Sabol S. The Creation of Soviet Central Asia: The 1924 National Delimitation //Central Asian Survey. 1995. № 14. P. 225-241. Киргизия стала АССР в 1926 г., а союзной республикой - в 1936 г. Таджикистан стал союзной республикой в 1929 г.
175. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 153 (25-27.10.24). Л. 125,128.
176. Там же. Оп. 69. Д. 59 (1926). Л. 23; Ф. 62. Оп. 2. Д. 535 (1926). Л. 58; ГА РФ. Ф. 3316. Оп. 64. Д. 46 (1925). Л. 41-47.
177. РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 2. Д. 2245 (1925). Л. 41.
178. ГА РФ. Ф. 3316. Оп. 64. Д. 46 (1925). Л. 42-43.
179. Там же. Л. 12-15.
180. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 87. Д. 201 (1927). Л. 75; Ф. 62. Оп. 2. Д. 536 (1926). Л. 13.
181. РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 2. Д. 945 (1926). Л. 22.
182. Там же. Ф. 17. Оп. 87. Д. 201 (1926). Л. 52; Ф. 62. Оп. 2. Д. 535 (1926). Л. 3.
183. Там же. Ф. 62. Оп. 2. Д. 536 (1926). Л. 13; Д. 593 (1926). Л. 5.
184. ГА РФ. Ф. 1235. Оп. 120. Д. 31 (1926). Л. 358, 361.
185. Там же. Л. 362.
186. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 4490 (1929). Л. 19-20.
187. ГА РФ. Ф. 1235. Оп. 120. Д. 31 (1926). Л. 361.
188. Там же. Ф. 374. Оп. 27s. Д. 1707 (1929). Л. 71.
189. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 87. Д. 196 (1925). Л. 293.
190. РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 2. Д. 882 (1927). Л. 274; Д. 1808 (1929). Л. 134; Д. 1809 (1929). Л. 3.
191. Там же. Ф. 62. Оп. 2. Д. 535 (1926). Л. 58.
192. ГА РФ. Ф. 3316. Оп. 64. Д. 411 (1927). Л. 3.
193. РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 2. Д. 881 (1927). Л. 27; Д. 1279 (1928). Л. 39; ГА РФ. Ф. 374. Оп. 27s. Д. 1707(1929). Л. 64-65.
194. РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 2. Д. 2003 (1929). Л. 1-2.
195. Там же. Л. 2.
196. Там же. Ф. 17. Оп. 113. Д. 725 (08.05.29). Л. 44.

Получено от Э.Ханымамедова, Волгоград