Стратегия ИГИЛ и ее разработчики,

или о том, чего на самом деле хотят от ИГИЛ

(размышления к статье Грэма Вуда)

Современная геополитическая борьба в обязательном порядке предусматривает ведение информационной войны и идеологическую обработку как ее важнейшие дополняющие компоненты. В этом сила любой политической многоходовой комбинации, но одновременно и ее уязвимое место. Уязвимое в том смысле, что направленность и содержание информационных атак в сочетании с другими выявленными фактами позволяют в какой-то мере определить цели и стратегию ведущейся политической игры.

Применительно к деятельности Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ) сказанное справедливо вдвойне. Во-первых, потому, что создание подобной террористической организации, манипулирующей исламистскими лозунгами, не является чем-то принципиально новым в истории работы западных спецслужб (достаточно вспомнить "Талибан" и "Аль-Кайду", созданных для борьбы с СССР). Во-вторых, реализация проекта ИГИЛ является долгосрочным и многоэтапным процессом, который неизбежно порождает материальные объективно связанные с ним последствия, позволяющие его диагностировать и служащие, таким образом, именно той самой лакмусовой бумагой.

В этом плане размещенная на сайте "ЦентрАзия" статья американского эксперта Грэма Вуда "Чего на самом деле хочет ИГИЛ", оригинал которой опубликован в издании "The Atlantic (США), показывает в каком направлении сейчас обрабатывается общественное сознание и какие парадигмы пытаются внедрить в него.

Прежде всего, описывая ужасы средневековой жестокости боевиков ИГИЛ (отрезание голов, отрубание рук, распятие, захоронение заживо и т.д.), общество убеждают в том, что это и есть настоящий ислам, что ИГИЛ действует в строгом соответствии с первоначальными канонами ислама. Как пишет Вуд, "просто осуждать "Исламское государство", называя его неисламским, будет контрпродуктивно и приведет к обратному результату, особенно если те, кто услышит эти осуждения, читали священные тексты и видели, что там открыто одобряются и поддерживаются те порядки, которые устанавливает ИГИЛ". В подтверждение он приводит мнение специалиста по теологии "Исламского государства" из Принстона Бернард Хейкел, подчеркивающего, что "боевики "Исламского государства" это настоящий рецидив раннего ислама, и что они добросовестно воспроизводят его нормы войны, а мусульмане, называющие "Исламское государство" не исламским, обычно "испытывают неловкость и пытаются проявлять политкорректность, приукрашивая свою религию".

Иранский эксперт Мехди Набивани справедливо фиксирует, что "западной общественности настойчиво внушается мысль о том, что если террористов воспитывают модели ислама, существующие в Иране (шиизм), Саудовской Аравии, Катаре и Объединенных Арабских Эмиратах (суннизм), то проблема заключается в самом исламе".

Для чего это делается? Возможно для того, чтобы посредством запугивания благоустроенного и сытого населения Запада получить максимальную поддержку общественного мнения и развязать себе руки, а заодно и получить колоссальное финансирование для осуществления своих военно-политических операций в государствах мусульманского мира. Кроме того, заодно оправдать ужесточение мер в отношении многомиллионной мусульманской части населения европейских стран.

Другой идеологической обманкой служат заверения в том, что ИГИЛ представляет угрозу только для подконтрольных ей территорий. "Халифаты не могут существовать как подпольные движения, потому что им необходима территория и власть над ней. Если отнять у халифата завоеванные им территории, все клятвы верности ему окажутся необязательными… ИГ видит врагов повсюду вокруг себя, и хотя его руководство желает зла Соединенным Штатам, для него важнее всего применение норм шариата в халифате и захват прилегающих территорий… Немногочисленные "волки-одиночки" из состава ИГ наносят удары по целям на Западе, и надо ожидать, что таких терактов будет все больше. Но большинство из них это недовольные чем-то любители-самоучки, которые не могут уехать в халифат из-за того, что у них конфискованы паспорта или возникли какие-то другие проблемы. Даже если "Исламское государство" поддерживает и поощряет эти атаки (а оно делает это в своих видео) оно пока не занимается их планированием и финансированием", - пишет Грэм Вуд. Однако, при этом, сам же ранее указывает, что ИГИЛ не признает никаких государственных границ.

В действительности, в силу идеологии и практики ИГИЛ, говорить о локальном характере деятельности данной квазигосударственной террористической структуры абсолютный нонсенс. Скорее более обоснованным представляется мнения таджикского эксперта К.Довудова, что ИГИЛ "должна стать негласно подконтрольным Западу единым координирующим центром ведения "заказной" экстремистко-террористической деятельности в государствах с преобладающим мусульманским населением, генератором перманентного состояния социально-политической нестабильности… В пользу вывода об использовании ИГИЛ в глобальных геополитических играх свидетельствует тот факт, что идеология и стратегия данной террористической организации строится на принципе территориального расширения своей активности и создания разветвленной сети подчиненных ей террористических структур по всему миру. При этом в сферу интересов ее лидеров уже включена Центральная Азия, о чем свидетельствует объявление ими о намерении создать Великий Хоросан, включающий в себя не только Центральную Азию, но часть Южной Азии, т.е. те регионы, которые рассматриваются Западом в качестве плацдарма для воздействия на основных геополитических конкурентов - Россию, Китай и Иран".

Интенсивно налаживаемые ИГИЛ связи с другими многочисленными международными террористическими организациями и появление боевиков ИГИЛ в приграничных с Центральной Азией провинциях Афганистана – это серьезный сигнал к тому, чтобы задуматься о дальнейших перспективах Центрально-азиатского региона. И не только его. Как отмечает М.Набивани в своей статье "Голливудские послания ИГИЛ", "если согласиться с утверждениями о том, что эта мощная террористическая группировка получает основную помощь деньгами и оружием из стран Запада (при помощи посредников или без них), ударяет по исламскому союзу и интеграции мусульманских стран, добивается краха как минимум двух независимых мусульманских режимов (в Сирии и Ираке), а также вбивает клин между суннитами и шиитами, забывая о главном враге мусульман, оккупировавшем Иерусалим (Израиле), то необходимо признать, что самую большую выгоду от существования этого кровавого монстра и того, как развиваются последние события на Ближнем Востоке, получает Запад. ИГИЛ внесло самый большой вклад в изменение прерогатив региональной политики исламских стран".

Третий стереотип, продвигаемый ныне западными идеологами, состоит в обосновании нецелесообразности проведения наземной операции против ИГИЛ для ее уничтожения. Оно-де итак само собой зачахнет и самоликвидируется. Как заявляет Грэм Вуд, "в конце концов, ИГИЛ возник лишь потому, что наши прежние оккупации дали возможность действовать Заркави и его последователям… Масштабное наземное вторжение наверняка только ухудшит ситуацию… Если ИГ должным образом сдерживать, эта организация сама себя изживет. Ни одна страна в мире не является ее союзницей, а идеология ИГ указывает на то, что таких союзников у него не будет никогда. Те земли, которые контролирует "Исламское государство", пусть и обширны, но в основном не заселены и бедны. Попав в полосу застоя и постепенного ослабления, ИГИЛ уже не сможет претендовать на то, что является проводником воли Всевышнего и вестником апокалипсиса. Поэтому туда будет приезжать все меньше верующих. Появится все больше сообщений о невзгодах и страданиях в его рядах, а тогда и другие радикальные исламистские движения окажутся дискредитированными. ИГ упорнее всех навязывает строгие нормы шариата силой. Именно такое о нем складывается впечатление".

Сказать, что заверения американского эксперта о том, что "ИГИЛ сама себя изживет" - это детский лепет, значит не сказать ничего. Да и стоит ли еще что-нибудь говорить, если боевики ИГИЛ воюют оружием западного образца, пополняют свои ряды через территорию стран, давно известных как проводники западного влияния в исламском мире. Оттуда же идет их финансирование, а сам стремительно возникший из ниоткуда халиф Абу Бакр аль-Багдади (Abu Bakr al-Baghdadi), как отмечает сам Грэм Вуд, исключительно "по простому стечению обстоятельств" находился в заключении у американцев в тюрьме Кэмп-Букка во время оккупации Ирака. На фоне изложенного опубликованная в соцсетях фотография нынешнего пресс-секретаря ИГИЛ с американским сенатором Джоном Маккейном, заслужившим себе имидж режиссера "цветных революций", выглядит вообще "чистейшей" случайностью.

Подытоживая сказанное, можно констатировать, что современной общество столкнулось с новой угрозой – расширением масштабов использования террористической дипломатии в разворачивающейся Большой геополитической игре за передел мира. Единственный вопрос во всей этой старой новой политической истории заключается в том, смогут ли сами спецслужбы, породившие монстра в виде ИГИЛ, и дальше если не управлять, то хотя бы сохранять над ним контроль. Захочет ли джин, когда в нем пропадет надобность, снова лезть обратно в бутылку?

Алексей Глобов