В новейшей истории международных отношений становится обычным явлением практика разработки и реализации мировыми державами технологий организации "цветных революций" для достижения собственных стратегических целей. Делается это для того, чтобы к власти в интересуемой стране пришло управляемое правительство, признающее и принимающее внешний диктат вне зависимости от национальных интересов, либо возникла обстановка "управляемого хаоса", позволяющая внешним силам беспрепятственно реализовывать свои сценарии, играя на столкновении интересов различных представителей политических элит государства-жертвы.

Как правило, решение о подготовке "цветной революции" имеет геополитический подтекст и является лишь звеном внешнеполитической стратегии мировой державы. Действительность такова, что страны, народы, государственность, суверенитет в Большой игре теряют самостоятельное значение, превращаются из международно-правовых, морально-нравственных и юридических категорий в просто средства для получения искомого результата, перемещаются в сферу иллюзорного, многостандартного и прагматично-циничного политико-дипломатического восприятия перекраиваемой по-новому системы международных отношений. Все это происходит практически открыто, разве что немного прикрывается информационной шелухой, демократической демагогией или же приправляется разного рода идеологическим соусом. Последние события на Ближнем Востоке - наглядное тому подтверждение.

В настоящее время оказалась втянута в орбиту нового витка начатой Западом Большой игры и Центральная Азия. Более того, в предстоящих военно-политических катаклизмах данному региону уготована роль полигона для ведения подрывной деятельности, в т.ч. с использованием фактора политического исламизма, против основных геополитических конкурентов – Китая и России.

Местоположение Центральной Азии между Афганистаном, где в данный период в приграничных провинциях наблюдается концентрация подконтрольных Западу международных террористических организаций, и регионами Китая и России с преобладающим мусульманским населением не оставляет центральноазиатским странам никаких шансов избежать вовлечения в указанные разрушительные для их государственности процессы.

Разумеется, никто из западных идеологов не рассчитывает получить добровольное согласие верхушки центральноазиатских политэлит на то, чтобы их страны и народы оказались в пучине насилия, беспредела и разрухи. Да им это согласие и не нужно в принципе, поскольку Запад прекрасно понимает, что даже при его наличии ни Россия, ни Китай категорически не могут допустить возникновения террористического плацдарма или транзита у своих рубежей. Поэтому, учитывая практическую бесполезность подобного согласия, которое, конечно же, никогда не будет дано, Запад избрал однозначный жесткий вариант – создание "управляемого хаоса" посредством "цветных революций" или всплеска исламистского экстремизма.

Однако для реализации указанного сценария необходимо формирования предпосылок революционной ситуации, т.е. искусственное создание обстановки когда "верхи" не могут управлять, а "низы" не хотят жить по-старому. Решение данной задачи предусматривает построение в стране соответствующей инфраструктуры инициирования требуемых процессов в обществе и последующее направление их в нужное русло.

Для "низов" указанная инфраструктура представляет собой сочетание как легальных, так и нелегальных организаций и элементов. При этом, основные отличия между европейской и азиатской частью СНГ состоят в том, что в первом случае в качестве ядра используются националистические, праворадикальные структуры, а во втором ставка делается на религиозно-экстремистские организации, регионально-клановых лидеров и криминальных авторитетов. Общим является направленное использование средств массовой информации, разнокалиберных правозащитных неправительственных организаций, оппозиционных политпартий, общественных организаций и т.д.

Для "верхов" основной движущей силой ослабления государственности изнутри выступает западная агентура влияния среди политэлит и ближайшего окружения первых лиц государства. Поговорка, что самый опасный враг не тот, на встречу с которым идешь с оружием, а тот, которому доверяешься безусловно, применительно к данной технологии наиболее точно отражает суть ситуации.

Приобретение указанной агентуры – приоритет для спецслужбы любой мировой державы. Принимая во внимание, что годовой бюджет спецслужб отдельных стран Запада превышает бюджет всех государств Центральной Азии вместе взятых, а колоссальные технические возможности позволяют эффективно осуществлять сбор компромата на далеко небезгрешных высокопоставленных чиновников, не приходится сомневаться в том, что за прошедшие годы западными спецслужбами здесь созданы достаточно сильные позиции.

При этом, специфической особенностью подрывной деятельности агентуры влияния является ее абсолютно легальный характер: чтобы разрушить фундамент власти вовсе необязательно распространять антиконституционные призывы, достаточно инициировать принятие комплекса законов и управленческих решений, отравляющих государственный организм. Сложность анализа и своевременной оценки такой опасности заключается в том, что каждое решение или проект закона в отдельности кажется правильным и обоснованным. И только их совокупность и взаимодополняющий характер оказывает деструктивное воздействие на систему управления государством.

Выявить агентуру влияния крайне сложно. О ее активности можно лишь догадываться, когда реформы, якобы нацеленные на оздоровление экономики и укрепление силовых и правоохранительных органов, в конечном итоге приводят к прямо противоположным результатам. Как правило, все неудачи затем списываются на некомпетентность и плохую исполнительскую дисциплину. К сожалению, аналитиков и экспертов, способных проводит перспективный анализ законопроектов и стратегических управленческих решений через призму подрывной деятельности западных спецслужб, в Центральной Азии практически нет.

С учетом этого, у западных спецслужб имеется широкий простор и спокойная атмосфера для организации своей подрывной работы в данном направлении. Так что в ближайшее время, в условиях нарастания геополитической напряженности, не стоит удивляться появлению в центральноазиатских странах новых инициатив о проведении "реформ" в экономической сфере, а также, что, еще более вероятно, по линии силовых и правоохранительных структур (например, "рациональных" предложений по урезанию социальных льгот военнослужащих, "реформированию" пенсионной системы военнослужащих и т.д.). Подобное развитие событий вполне закономерно, поскольку сегодня главной задачей западной агентуры влияния является максимальное снижение иммунитета центральноазиатских государств за счет подрыва экономики, ослабления национальных систем безопасности, падения престижа военной службы, провоцирования недовольства среди силовиков и правоохранителей.

Если эта задача будет решена, все остальное станет лишь делом техники и времени. Хватит ли мудрости у центральноазиатских правителей разобраться в происходящем, покажет время.

Алексей Глобов