О НАЦИОНАЛЬНОМ РАЗМЕЖЕВАНИИ

Старший научный сотрудник Центра цивилизационных и региональных исследований Института Африки РАН Бобохонов Рахимбек Сархадбекович прав в одном – в том, что национальное размежевание было задумано для борьбы с басмачейским движением и пантуркизмом, так как более 90% населения российской части Центральной Азии составляли тюркоязычные этносы – узбеки, сарты, казахи, туркмены, киргизы, каракалпаки.

Поскольку по этнографическим источникам численность таджиков оказывается куда меньше численности тюркских народов, отдельные представители таджикской науки "пристают" к "сартам", которые "составляли один этнос с таджиками" или были "двуязычным народом", и их якобы надо принять за чистейших таджиков. Это национально мотивированный способ конструирования истории.

Само слово сарт очень древнее и в памятниках VIII-XI века означает "торговец", который, скорее всего действительно был иранского происхождения. Алишер Навои и Бабур также в начале XVI века таджиков называли сартами.

Однако в науке существует понятие переноса этнонима. Например, в византийских источниках тюрки, обитавшие в Евразии в IV веке нашей эры, названы "скифами" – именем давно исчезнувшего античного индоевропейского народа. Древние македонцы –племя, близкое к грекам, а современные македонцы – это славяноязычная нация; исторические булгары – тюркоязычное племя, а современные болгары – славяноязычная нация; исторические татары – монгольское племя, а современные – преимущественно булгарское население Поволжья.

Не совсем проузбекский автор Арне Хоген в своей книге, посвященной теме размежевания признает, что "…Начиная с XVII века "таджик" и "сарт" перестали быть синонимами. В официальной терминологии Российской администрации слово "сарт" употреблялось по отношению к тюркоязычным жителям".

Конкретно говоря, "сарт" в XIX веке – это название, данное казахами городским узбекам Чимкента и Ташкента. В этих городах совершенно отсутствовали не только таджики, но и персо-тюркский билингвизм. Вокруг этих городов кочевали казахи, которые жителей этих городов называли сартами. Отсюда это название проникло в русскоязычную литературу. Разумеется, сарт слово древнее, возможно своим корнями уходит в санскрит, однако русскими авторами данное слово перенято именно у казахов и в досоветской литературе широко использовалось для условного обозначения не племенных тюркоязычных, которыми числились узбеки Ташкентского оазиса, Ферганской долины и южного Казахстана (территории бывшего Кокандского ханства).

В.Радлов в конце 1868 года отмечал:

"Я думаю, что будет здесь уместно сказать несколько слов и на счет тюркских племен живущих к северо-востоку от Зеравшанской долины, т.е. в пределах Ташкента, Чимкента, Аулия-аты.

В этих более на север лежащих странах персидский элемент очень незначителен. Здесь говорят в городах и деревнях, как и в степи, только тюркскими наречиями. Оседлое население городов Ташкента, Чимкента, Аулия-аты, Мерке и Туркестана, как и всех деревень вокруг их, называется общим названием: Сарты. Персидский язык для них – чужое и незнакомое наречие. Они сами резко себя отделяют от Таджиков, которые живут между ними разбросанно и по одиночке. По объяснениям Вамбери можно было бы заключить что Сарты по происхождении Таджики. Но меня только удивляет что Сарты, живущие здесь на севере такими густыми массами, именно здесь так совершенно отатарились, между темь как Таджики в отдельных деревнях сохранили свой персидский язык. С другой стороны возможно, что имя Сарты дано им извне. Ташкентские Сарты могли получить это название от Киргизов, которые в самом деле называют всех оседлых магометан Средней Азии таким именем".

В Средней Азии действительно имел место персо-тюркоязычный билингвизм. Однако, как свидетельствовали этнографы, такой билингвизм был развит не у сартов, а в основном у таджиков, которые в силу своего меньшинства стали двуязычным этносом. Тем не менее, тюркизации подверглись лишь таджики, окруженные со всех сторон тюркскими народами. По этому поводу П. Кузнецов задавал вопрос: "Какие же факторы играют главную роль в тюркизации таджиков, кроме общей с сартами религии? Прежде всего, географическое положение; таджикские кишлаки являются, так сказать, ничтожными островками среди моря тюркского населения. Они со всех сторон окружены массою сартов, киргиз, кара-киргиз и курамы".

Итак, этнографы противопоставляли сартов и сартский язык против таджиков и таджикского языка. Сарты не были ни двуязычным, ни персоязычным народом. Название сарт досоветскими писателями употреблялось как раз таки для обозначения тюркского языка на котором говорят в Ташкенте и Фергане и такое название противостояло названию "таджик", которым обозначалось ираноговорящее население.

Не смотря на то, что данное название широкого распространения среди самих "сартов" не имело, данный вопрос вплоть до национального размежевания не был актуальным. Любопытно, что во время национального размежевания сартов рьяно защищали не таджики, а казахи. В действительности же таджики вовсе не боролись за "сартов" как и "сарты" не боролись за включение их в состав таджиков. В целом не было ни одного заявления от "сартов" о своей исключительности. Как отметил, Арне Хоген в своей работе "Установление национальных республик в советском Центральной Азии" "…Не было ни единого заявление от сартов по поводу их целостности как отдельной группы, или относительно различия между ними и узбеками. В самом деле, все звучавшие во время дискуссий аргументы по поводу различия между сартами и узбеками исходили от "третьей стороны", в частности от казахов… По данному вопросу Файзулла Ходжаев в среднеазиатском бюро в апреле 1924 года заявил следующее:

"Я слышал, что появляется новая нация – сарты. Когда я спросил у ученых о происхождении этого термина, мне сказали, что это слово появилось вместе с русскими, и что оно означает: ""желтая собака"". Следовательно, сарты не могут считаться нацией".

Далее Арне Хоген подчеркивает, что:

"Сартский вопрос обсуждался во время делимитации в контексте борьбы между узбекскими и казахскими сторонами. Узбеки утверждали, что сарты и узбеки одно и то же, в то время как казахи, очевидно, боясь образования сильной узбекской политической единицы, этому протестовали".

В самом деле и без т.н. сартов узбеки были многочисленны и до колониального периода имели значительный политический вес в регионе. При переписи помимо "сартов" также отмечены узбеки, обитавших в двух вассальных ханствах и в русских областях Туркестана. Любители жонглировать статистикой 1897 года, где количество сартов чуть больше узбеков (968 тыс. против 726 тыс.) придают значение лишь на численность узбеков, живших в русских областях Туркестана и совершенно не учитывают тот факт, что Хива и Бухара, не были частью Российской Империи, а были вассалами, и не фигурировали в переписях населения русского Туркестана. Между тем, в Хивинском ханстве по данным русских этнографов узбеков было 250 тысяч, а в вассальном Бухарском ханстве, где сосредотачивалась основная масса узбеков обитало более одного миллиона узбеков. Подавляющее большинство этих узбеков кроме южной части Хорезма были племенными. Тем не менее, иных этнических названий кроме "узбек" для них в досоветских источниках конца XIX века нет.

Вышеназванный автор – В.Радлов так продолжает ознакомление читателей с этнической картиной края (1868 г.):

"Что касается до тюркского идиома, то он разделяется на следующие поднаречия: 1) киргизское, 2) кара-калпацкое, 3) тюркменское, 4) узбецкое или джагатайское. Первые три из этих поднаречий очень близки друг к другу, между тем как узбецкое довольно резко от них отделяется. Письменный язык имеет только джагатайское поднаречие. Понято, что у племени разбросанного на столь великом пространстве как узбецкое, и язык показывает разные оттенки, но все-таки мы можем на него смотреть как на нечто целое".

Не смотря на существование разобщенных ханств среднеазиатский регион имел название Узбекистан, а также его латинские эквиваленты Узбек и Узбекия, зафиксированные в историко-политических и этнических картах и глобусах, изготовленных в XVI-XVIII вв. в странах Западной Европы.

Как пишет Камолиддин Муминов, "Одна из таких карт Nova Maris Kaspiiet Regionis Usbeck ("Карта Каспийского моря и страны Узбек") была составлена голландским картографом Абрахамом Маасом, служившим при дворе Петра I, и опубликована в 1735 г. в Нюрнберге":

http://landkarten-ausstellung.de/Landkarten/A1735001.htm

На ней вся территория Средней Азии окрашена в розовый цвет и обозначена названием USBEK [Maas, 1735]. В настоящее время собраны копии более 200 таких карт и глобусов, на которых вся территория Средней Азии обозначена такими названиями, как Usbek (Usbec, Usbeck, Vsbek), Usbekia (Usbechia, Uzbekiae), а отдельные ее части - такими названиями, как Usbek Bucharia, Usbek Bochara; Usbek Chowaresmia, Usbek Mawaralnahra, Usbek Turkistan, Usbek Turan, Usbek Tartaria, Usbek Zagatay и т.п. Все эти названия приводятся в качестве топонима, т.е. названия политической единицы – государства или страны.

Среди всех карт Средней Азии XVI-XVIII вв., особый интерес представляет карта 1730 г. греческого путешественника и картографа Василио Ватаче. Рукопись оригинала этой уникальной двуязычной карты с множеством греческих и латинских надписей хранится в Королевском Географическом обществе, а ее издание – в отделе картографии Британской библиотеки в Лондоне.

На карте Ватаче весь бассейн Амударьи от Аральского моря до гор Памира обозначен как страна ΘZMПЕГIΣTAN (Uzbekiae), т.е. Узбекистан. Внутри этой страны расположены такие области, как EZMETIOΛOU, что соответствует местоположению Хорезма, MПOUXAPIA (Bucharia), т.е. Бухария, и MПEΔEΞAN (Badachsan), т.е. Бадахшан, а также крупные города XIBA (Chiva), т.е. Хива, ΣAMAPKANT (Samarcanda), т.е. Самарканд, МПАЛХ (Balch), т.е. Балх, и более мелкие города KAPΣI (Carsi), т.е. Карши, XOTCANΔ (Chogiand), т.е. Худжанд, XΘNΔΘZ (Conduz), т.е. Кундуз и др. Название ΘZMΠEΓIΣTAN (Узбекистан) обозначено на карте значительно более крупными буквами, чем все остальные названия областей, а это указывает на то, что эта область занимала особое положение среди всех других областей, отмеченных на карте, и, возможно, являлась политическим центром всей остальной территории Средней Азии. Ее территория примерно соответствует территории Хивинского и Бухарского ханств.

О существовании Узбекистана свидетельствовали и русские авторы:

Демезон П.И., Виткевич И.В. "Записки о Бухарском ханстве" (1835 г.):

"В Бухаре считают 300 улиц и переулков. Кроме собственно бухарцев, в Бухаре много евреев и найти можно жителей целого УЗБЕКИСТАНА или ТУРАНА".

Савельев, писавший до 1835 года, Маверауннахр называет УЗБЕКИСТАНОМ, а Среднюю Азию – ТУРАНОМ. Очевидно, он узнал этот топоним – Узбекистан – у бухарцев, в противном случае назвал бы Узбекией или Татарией (аналогично Китайской Татарии Вамбери и Туркмении-Анатолии Рубрука).

Об этом свидетельствуют и строки местного поэта Турды Фараги:

Муҳталифмазҳаб, гуруҳи ЎЗБЕКИСТОНДУР бу мулк.

Русский исследователь Н.Ханыков (Описание Бухарского ханства. СПб., 1843.) отмечает, что жители Бухары гордились своей принадлежностью к "узбекскому народу". Этот же автор употребляет термин "УЗБЕКИСТАН" по отношению ко всей территории Бухарского эмирата и сопредельных территорий, подвластных узбекским правителям.

Даже "сартизатор" узбеков С. Абашин в своей книге "Национализмы в Средней Азии" признает, что на значительную часть населения распространялось самоназвание узбек как наиболее престижное в регионе:

"В широком смысле термин "Узбекия" или "Узбекистан" употреблялся по отношению ко всем землям, где правили узбекские династии. Причем "узбеками" в таком значении могли называться не только тюркоязычные племена, которые не вошли в узбекский племенной союз, но и многие ираноязычные группы. Например, в середине XIX в., отмечалось, что "…весь Гиссарский край (основная часть которого ныне принадлежит Таджикистану) в Бухаре называется УЗБЕКИСТАНОМ…" - только потому, что там правили узбекские беки" (Маев Н. Географический очерк Гиссарского края и Кулябского бекства).

Между тем досоветский автор А. Шишов указывает на то, что термин "Узбекистан" не только был политическим термином, но и этническим:

"Население Гиссарская края – общего названая южных частей Бухары – слагается из двух главных элементов: узбекского и таджикского, при чем первый является ПРЕОБЛАДАЮЩИМ, так что весь Гусарский край в Бухаре называется УЗБЕКИСТАН (страна узбеков)".

А. И. Шевяков "О статье д-ра Д. Шоберлайн-Энгела" отмечает:

"…Как этнографическое понятие Узбекистан, т.е. "страна узбеков", был известен задолго до появления не только УзССР, но и большевиков в России. Первоначально термин "Узбекистан" употреблялся как этнографическое понятие для южных областей современного Узбекистана и Северного Афганистана. Более северные области были заняты тремя государственными образованиями – Бухарским эмиратом, Хивинским и Кокандским ханствами. Вряд ли кто станет отрицать, что государственность для образования и консолидации нации имеет существенное, если не решающее значение" (С.210).

Данный автор ссылается на мнение таких исследователей как А. Вамбери, А. П. Хорошхин, Г. Пашино, В. В. Радлов, К. К. Абаза, А. Д. Гребенкин, Н. А. Аристов, которые относили большинство населения Средней Азии к числу узбеков. И делает из этого вывод:

"…Итак, европейские исследователи задолго до 1917 г., безо всяких оговорок и ссылок на другие источники четко фиксируют места проживания узбеков по всей территории, в основном совпадающей с территорией современного Узбекистана…", а это означает, что "..народы этнически определились задолго до большевиков…" (С.211).

Следовательно, национальное-размежевание было запланировано не для того, чтобы создать "большой Узбекистан", а наоборот, для того, чтобы уменьшит его влияние.

Как это эмоционально отмечает С.Абашин в своей работе "Зарождение и современное состояние среднеазиатских национализмов":

"В книге, выпущенной Институтом истории АН Республики Узбекистан, – "Туркестан в начале XX века" (2000) недвусмысленно заявлено, что национальное размежевание было задумано для борьбы с национально-освободительным движением. Национальное размежевание прервало "тысячелетнюю историю среднеазиатской государственности", в которой "сложившаяся полиэтничность ее населения" сочеталась с "общностью хозяйственной, бытовой, религиозной, духовно-культурной жизни", где "каждый этнос, занимая определенную нишу, оставался составной, неизменно равноценной частью этой общности", а в результате размежевания ей на смену пришли "ранжирование, дифференциация этносов".

Центральным в этом проекте размежевания становился "Узбекистан", своего рода "Малый Туркестан", что было одновременно и уступкой джадидам, и способом расколоть пантюркистские настроения элиты на различные этнические элементы. Создание "Узбекистана" было одним из способов борьбы с пантюркскими настроениями, особенно среди туркестанской (в том числе казахской) элиты".

Э.ОЛЛВОРТ. СОВРЕМЕННЫЕ УЗБЕКИ. ИССЛЕДОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ (1990 г.):

"Кампания по размежеванию утаивала в себе антитуркестанскую политику, под которой, в свою очередь, скрывалась антиузбекская цель. Узбеки, как в культурной, так и в политической сфере играли доминирующую роль на большей части южной Центральной Азии. Для русских узбекское племенное и династическое наследие представляло собой трехстороннюю угрозу. (1) Узбеки рассеивались на большей части оседлых регионов Центральной Азии в достаточном количестве, чтобы принять участие в общественной и культурной жизни всей южной территории. (2) Если узбеки продолжали бы заниматься политикой территорий, населенных ими, то они дальше оказали бы сильное влияние на местные дела. (3) Узбеки больше, чем любой другой народ Центральной Азии, обладали способностью ассимилировать другие этносы, которые в итоге расширили бы ареал обитания узбекского населения и увеличили бы их влияние почти в каждой области.

Этот процесс, который продолжался на протяжении веков без сознательных усилий или внимания, оказался заметным в городах и селах, населенных народами с разным происхождением. Узбеки оказались в лучшем положении, чтобы объединить различные этнические группы, поскольку они доминировали в большей части образовательной и культурной системы старых городов. Благодаря активной торговле и огромной духовной энергии своего духовенства узбекское влияние простиралось далеко за пределы своего обитания.

Казалось, эти факторы бросили вызов российской миссии в Азии и колониалистам, что данный вопрос стал очень актуальным в течение десятилетия после марта 1917 года, когда идеи и политики Социал-демократической рабочей партии, инициированной Ленином и Сталиным, стали руководящими указаниями для нового советского правительства России. Лидеры Москвы почувствовали, что ослаблением узбекского влияния управление Центрально-Азиатским регионом станет легче, и резко увеличатся шансы контролировать людей всех этнических групп. Поэтому изоляция узбеков от других народов стала краеугольным камнем советской кампании по разделению Центральной Азии на шесть административных единиц вместо трех ранее существовавших".

АРНЕ ХОГЕН. "УСТАНОВЛЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ РЕСПУБЛИК В СОВЕТСКОЙ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ" (2003 г.):

"Э.Оллворт утверждает, что демаркация территорий была основой в стратегии размежевания, которая носила по сути анти-узбекский характер. По мнению, Оллворта, узбеки представляли особую угрозу для Центра. Те силы, которые могли бы привести к интеграции Центральной Азии были связаны с узбеками: они географически были распространены на большие части региона и имели значительные политические ресурсы для того, чтобы втянуть другие народы в процесс этнической ассимиляции. Такая ассимиляция в итоге могла привести к интеграции региона, что и побудила советскую власть осуществить национальное размежевание с целью отделения более влиятельных узбеков от других народов Центральной Азии. В понимании Оллворта, это всецело было проектом Москвы и встретилось со значительным сопротивлением со стороны местного населения, в особенности со стороны регионов, населенных так называемыми сартами и узбеками.

Заявление большевиков о поддержке слабого против сильного некоторыми было интерпретировано как основание для поддержки их нации против узбеков. Туркменские и казахские коммунисты в течение 1923-24 годов не раз пытались убедить, что господство узбеков в Центральной Азии несовместимо с большевистской идеологией о поддержке слабых. Все чаще коммунисты Центральной Азии предъявляли политические требования от имени туркменов, казахов, таджиков и, в более ограниченной степени, от имени киргизов. В Хорезме, Бухаре и Туркестанской республике туркмены и казахи чувствовали себя ущемленными доминирующей группой, которые все больше и больше идентифицировали себя как узбеки. В результате был сделан ряд национальных требований от имени туркменов и казахов об улучшении их положения в соответствующих республиках. Эти требования включали в себе роспуск существующих политических субъектов и создание новых, основанных на национальностях. Согласно аргументам туркменов и казахов, узбеки доминировали во власти различных многонациональных политических образований. Эдвард Оллворт утверждал, что главная цель национального размежевания заключалась в изолировании узбеков от других народов Центральной Азии, поскольку узбеки втянули бы других в процесс этнической ассимиляции, который привел бы к увеличению узбекского населения и расширению их присутствия почти в каждой области. Однако не только советская власть реагировала на этот феномен. Вдохновленные советской идеологией, те, которые были подвергнуты ""узбекской ассимиляции" отреагировали на это усилением собственных наций – явлением, названным Ленином "защитой национализма". Такое использование национальных идентичностей в 1920-годах было чем-то совершенно новым, и это было в значительной степени результатом политики и идеологии новоиспеченной советской власти. Как утверждает Оливер Рой великая победа Сталина заключалась в том, что он устроил так, что местные элиты Центральной Азии, защищая свой язык и свои нации, вели борьбу не с Москвой, а друг с другом. Москва, напротив, была признана посредником и регулировщиком конфликтов. Во многих отношениях, размежевание было процессом, в котором различные группы Центральной Азии были разделены от узбеков. В этом смысле, узбеки были буквально краеугольным камнем размежевания".

КАМОЛ АБДУЛЛАЕВ (таджикский историк). "ОТ СИНЬЦЗЯНЯ ДО ХОРАСАНА" (2009 г.):

"Хорасан и Мовароуннахр в древности являлись одним из центров мировой цивилизации, соединяющих Запад и Восток. Примерно с ХVI века Средняя Азия теряет свое значение крупного центра мировой политики, торговли, культуры. Одной из причин упадка региона принято считать появление морских торговых путей, соединивших холодные и теплые моря. Постепенно тропы "Шелкового пути" заросли травой и покрылись песком. Некогда могущественные империи среднеазиатского междуречья стали дробиться на небольшие ханства. Наступили новые времена. Мировой порядок стал определять рационализм, создавший более совершенные технологии, передовые виды оружия. Молодые и более энергичные европейские цивилизации начали свое наступление на Восток. В их авангарде находились торговцы, основавшие свои кампании на Русском Севере, Сибири и в Индии.

Новый мировой порядок внес изменения и в древний Хорасан. В самом начале XVIII века на стыке трех дряхлеющих царств – Аштарханидского (узбекского), Сафевидского (персидского) и Могольского (индийского), образовалось Афганское государство. В поисках новых территорий афганские феодалы обращали свои взоры на северных соседей – ханства т. н. Южного Туркестана, часть которых находились под номинальной властью Бухарского эмира. В 50-х и 60-х гг. XIX века при активном содействии англичан афганцы покорили пограничные ханства Балх, Шиберган, Герат.

С самого начала Афганистан развивался на пуштунской этнокультурной и политической основе. Персоязычные и тюркоязычные группы рассматривались как меньшинства.

Печальная участь разделения постигла Вахан, Шугнан, Рушан, Дарваз, Балх, Кундуз, Ахчу, Шиберган и другие приграничные местности. Территории левого берега Амударьи, тяготевшие к Бухаре и Туркестану, стали частью афганских (то есть пуштунских) владений. Амударья превратилась в разделительную линию между российскими владениями и Афганистаном.

Переходя к рассмотрению этнического состава края, следует начать с того, что Средняя Азия населена, главным образом, иранцами и тюрками. Иранцы появились здесь примерно во второй половине 2 тысячелетия до нашей эры. Временем выхода на историческую арену региона тюркоязычных кочевых племен принято считать VI век нашей эры. Половину тысячелетия спустя, тюрки добились численного превосходства и установили свой политический и военный контроль над всей Средней Азией. С тех пор, термин "турку тоджик" ("тюрк и таджик") стал употреблялся для обозначения расовой и национальной структуры Мовароуннахра.

В целом, таджики были на положении меньшинства в Мовароуннахре и были не в состоянии противостоять доминирующим тенденциям тюркизма, набиравшим свою силу с начала ХХ века. Только с образованием Таджикской республики в 1924 г. началось формирование таджикского объединяющего национализма. Именно тогда, руководство Таджикистана, в котором было немало бывших джадидов-пантюркистов, предъявит территориальные претензии к Узбекской ССР, претендуя на Ходжентский округ, Бухару, Самарканд и некоторые другие территории с преимущественно таджикским населением.

Узбеки представляют другую динамическую конфедерацию, сформировавшуюся в XIV-XVI вв. Узбеки составляли династии последних Ханств Мовароуннахра – Хивинского, Бухарского и Кокандского. В ХХ веке узбеки явили собой самую многочисленную этническую группу региона. Ее характерными особенностями явились тюркизм (использование тюрко-чагатайских языков и чувство принадлежности к сильнейшей и самой многочисленной этнической группе региона) и суннизм. Все узбеки говорили на одном, присущем только им языке и исповедовали одну религию. Причем, на близких узбекскому языках говорили их ближайшие соседи – каракалпаки, уйгуры, киргизы и казахи, а суннизм ханафитского толка исповедовался подавляющим большинством населения края, включая таджиков. Тюркизм и суннизм связывали различные племена и этнические группы в единую узбекскую идентичность.

Главным побудительным мотивом размежевания было стремление советского руководства предотвратить потенциальную угрозу, исходившую от панисламизма и пантюркизма, как антисоветских проектов. Его целью было придание забвению понятий "Бухара", "Туркестан" и "Хива", как символов государств, пользовавшихся реальной политической лояльностью и считавшихся легитимными среди жителей региона. На месте многонациональных и полиэтничных Туркестана, Бухары и Хивы, были образованы этнонациональные советские социалистические республики Узбекистан, Туркменистан, Таджикская автономная Советская республика (в составе Узбекистана), Каракалпакская автономная область и Кара-Киргизская область.

Размежевание похоронило планы восстановления тюркских династий, безраздельно правивших Средней Азией с ХI века. Но главное, оно нанесло сильнейший удар по пантюркизму.

Помимо того, что тюркская солидарность раскололась на "национальные квартиры", в регионе возник Таджикистан – единственная нетюркская республика региона.

Сталин пошел наперекор требованиям национал-коммунистов создать в Средней Азии единую Тюркскую республику и образовал "арийский анклав" с целью расколоть тюркскую солидарность и противостоять идее пантюркистского государства, как альтернативы советскому устройству.

В этом состоят последствия национально-территориального размежевания 1924 г. Оно было спланировано и проведено Центром. Среднеазиатские нации были провозглашены "детьми Октября" и отныне были обязаны своим становлением большевикам и русским. Наспех проведенные границы и дальнейшая советская политика превратили таджиков, узбеков и другие народы из мирных соседей в непримиримых соперников. В условиях централизованной экономики и распределительной системы народного хозяйства, национальным элитам региона приходилось вступать в нешуточные баталии друг с другом из-за скудных ресурсов и благосклонности Кремля. В ходе размежевания, которое длилось почти 10 лет, большевики установили неправильные границы, создали анклавы, спорные участки, с тем, чтобы сеять разногласия между народами региона и самим при этом иметь неограниченную власть во вновь образованных республиках. Эта политика была сродни римской "разделяй и властвуй", и в то же время напоминала китайскую политику "контроля варваров при помощи варваров", проводившуюся в Синьцзяне в это же время".

Любопытная параллель с Кавказским регионом.

НАСТАВЛЕНИЕ Н.С.ТРУБЕЦКОГО ПО КАВКАЗУ (1925 г.):

"В Закавказье имеются: армяне, которые всегда были и будут придерживаться русской ориентации, каково бы ни было русское правительство. Серьезного армянского сепаратизма быть не может. С армянами всегда легко сговориться.

Грузины со времен Февральской революции добились признания прав, по крайней мере, на автономию, и эти права оспаривать у них невозможно. Но вместе с тем, поскольку это положение дает повод к возникновению грузинского сепаратизма, всякое русское правительство обязано с ним бороться. Коли Россия желает сохранить бакинскую нефть (без которой вряд ли возможно удержание не только Закавказья, но и Северного Кавказа), она не может допустить самостоятельной Грузии. Трудность и сложность грузинской проблемы заключается именно в том, что не признать известной доли самостоятельности Грузии теперь уже практически невозможно, а признать полную ее политическую независимость недопустимо. Здесь должна быть выбрана известная средняя линия, притом такая, которая не давала бы повод развитию в грузинской среде русофобских настроений… Следует усвоить и то положение, что грузинский национализм принимает вредные формы только постольку, поскольку он проникается известными элементами европеизма. Таким образом, правильное решение грузинского вопроса может быть достигнуто лишь при условии возникновения истинного грузинского национализма, то есть особой грузинской формы евразийской идеологии.

Азербайджанцы по своей численности представляют наиболее важный элемент Закавказья. Национализм у них развит сильно, и из всех народов Закавказья они наиболее постоянны в своих русофобских настроениях. Эти русофобские настроения идут рука об руку с настроениями туркофильскими, питаемыми панисламистскими и пантуранскими идеями.

Положение Дагестана таково, что ему необходимо даровать очень широкую автономию. Вместе с тем Дагестан малооднароден как по своему этническому составу, так и по своему историческому делению. До завоевания русскими Дагестан делился на целый ряд мелких ханств, совершенно независимых друг от друга и неподчиненных никакой верховной власти. Традиции этого прежнего дробления сохранились в Дагестане и по сие время. Административному объединению Дагестана сильно мешает отсутствие общего языка. Прежнее время дело доходило до того, что официальная переписка и делопроизводство велись на арабском языке, и на том же языке издавались русские правительственные объявления. Туземных языков слишком много: в Андийском округе на протяжении 70 верст по течению Андийского Койсу говорят на 13 различных языках; всего туземных языков в Дагестане около 30. Существует несколько "международных" языков, служащих для сношения горцев различных аулов между собой. Таковыми являются языки аварский и кумыкский в северной и азербайджанский в южной части Дагестана. Очевидно, официальным языком следует сделать именно один из таких "международных". Однако далеко не безразлично, какой именно из языков выбрать для этой цели. Кумыкский язык является "международным" почти всего Северного Кавказа (от Каспийского моря до Кабарды включительно), азербайджанский господствует в большей части Закавказья (кроме Черноморского побережья) и, кроме того, в Турецкой Армении, Курдистане и в Северной Персии. Оба эти языка - тюркские. Надо иметь в виду, что при интенсификации экономической жизни пользование "международными" языками приобретает такое значение, что вытесняет туземные языки: многие аулы южных округов Дагестана уже совершенно "обазербайджанились". Вряд ли в интересах России допускать такую тюркизацию Дагестана. Ведь если весь Дагестан тюркизируется, то получится сплошная масса тюрков от Казани до Анатолии и Северной Персии, что создаст самые благоприятные условия для развития пантуранских идей с сепаратистским, русофобским уклоном. Дагестан должен быть использован как естественный барьер на пути тюркизации этой части Евразии. Северных и западных округах Дагестана дело обстоит сравнительно просто. Здесь следует признать официальным языком аварский, являющийся и без того родным языком для населения Гунибского и Хунзакского округов и международным языком для Андийского, Казикумухского, частью Даргинского и частью Закатальского округов. Следует поощрять развитие аварской литературы, прессы, ввести этот язык во все низшие школы перечисленных округов, а также в соответствующие средние училища как обязательный предмет.

Сложнее дело обстоит в прочих частях Дагестана. Из всех южнодагестанских племен самое большое - кюринское, занимающее почти весь Кюринский округ, восточную половину Самурского и северную часть Кубинского уезда Бакинской губернии. Из всех нетюркских туземных языков этой части Дагестана кюринский язык самый простой и легкий, он близкородственен некоторым другим туземным языкам того же района. Поэтому его можно было бы сделать для этой части Дагестана "международным" и официальным. Таким образом, Дагестан в языковом отношении оказался бы поделенным между двумя туземными языками - аварским и кюринским.

В Абхазии следует признать официальным языком абхазский, поощрять развитие абхазской интеллигенции и внушить ей сознание необходимости борьбы с грузинизацией".

Нурали МИНГБАЕВ