Этнополитическая ситуация во многих союзных республиках накануне распада СССР была напряженной и сложной. Центробежные силы "титульных" этносов закрепили свою власть на фоне трагических событий в Азербайджане, Грузии, Латвии, Литве и массовых митингов и шествий в других республиках. После распада Советского Союза в некоторых бывших союзных республиках этнополитические страсти не только не улеглись, а наоборот спровоцировали возникновение новых очагов межэтнических конфликтов уже в рамках самих республик. Эти межэтнические конфликты в свою очередь привели общество к гражданской войне в Абхазии, Южной Осетии и Чечне.

В отличие от других республик, в Таджикистане центробежные силы накануне и во время распада Союза не проявили себя достаточно активно. Более того, руководство республики выступало против распада СССР. Поэтому внешний фактор не являлся главным и определяющим среди причин, которые привели таджикское общество к гражданской войне. В данной работе автор пытается изучить проблему гражданской войны в Таджикистане на базе колоссального полевого материала: рассказов очевидцев, участников двух митингов в столице, бесед со многими лидерами различных партий и общественных движений, опроса жителей населенных пунктов, где происходили боевые действия, размышлений на эту тему многих деятелей культуры республики, рассказов некоторых полевых командиров и религиозных деятелей и т.д. Впервые подробно анализируются основные причины возникновения конфликта, детально описываются основные этапы боевых действий, определяются масштабы и последствия этой страшной войны, приводятся рассуждения автора об уроках этой трагедии для всего таджикского народа.

Прежде всего, мы проанализируем основные причины возникновения таджикского конфликта. Переросший в гражданскую войну таджикский кризис возник под воздействием взаимовлияющих внутренних и внешних факторов. Основные внутренние факторы, на наш взгляд, были следующие: демографический бум в республике в 60-70-е годы ХХ века, приведший к наличию трудоизбыточного населения, как в городах, так и в сельской местности; преобладание монокультуры хлопка в экономике республики; миграционные процессы (особенно внутренняя принудительная миграция в несколько этапов в советский период); слабая внутри этническая интеграция, формирование этно-региональных кланов; многовековая традиция собирания мужчин в вечернее время вначале в "мужских домах", затем в мужских клубах в советское время и растущая роль фундаментального ислама в противовес бытовому исламу в таджикском обществе.

Темпы прироста населения в 60-70-е годы были очень высокими. Таджикистан занимал лидирующую позицию по этому демографическому показателю среди всех союзных республик [1]. В эти годы постепенно прекратился приток мигрантов (специалистов) из других республик. Более того, Таджикистан в конце 70-х и начале 80-х гг. превратился в республику, где сформировались огромные трудовые ресурсы. Эти ресурсы успешно перебрасывались в другие регионы в рамках всесоюзной миграционной политики[2]. В годы Перестройки и накануне распада СССР эти миграционные программы перестали работать. Также в связи с этим прекратился промышленный бум, когда в 60-70-е годы в республике создавались крупные промышленные предприятия всесоюзного значения. В результате механизации всего производственного цикла хлопка, как основной отрасли всей экономики республики, значительная часть рабочей силы была вытеснена из сельской местности. Трудовые ресурсы в Таджикистане в 1989 году составляли 2428,5 тыс. человек (46,3% от всей численности населения). В экономике республики было занято 1879 тыс. чел. (77,4% трудовых ресурсов, или 35% от общей численности населения). Разрыв (в 22,6%) между численностью трудовых ресурсов и численностью занятого населения можно считать, в конечном счете, показателем уровня скрытой безработицы [3]. Таким образом, накануне распада СССР в Таджикистане формировалась огромная армия безработных (сотни тыс. чел.), которая стала дестабилизирующим фактором для небольшой республики.

В советские годы в республике в несколько этапов проводилась принудительная внутренняя миграционная политика. В рамках этой политики перераспределялись трудовые ресурсы всей республики. Это было связано, прежде всего, с расширением посевных площадей под хлопок на юге республики [4]. Созданная в процессе этой принудительной внутренней миграционной кампании новая Курган-Тюбинская область на юге республики так и не смогла решить проблему переизбытка трудовых ресурсов в целом. Более того, в результате этой политики хлопководство стало главной отраслью экономики республики, в которую были вовлечены основные трудовые ресурсы республики.

В результате проведенного большевиками размежевания 1924 г. [5] исторические центры тысячелетней культуры таджиков – Бухара и Самарканд, Ферганская долина и почти весь Западный Таджикистан (населенный сотнями тысяч таджиков) оказались в составе Узбекистана и перестали функционировать в качестве важнейших духовных и языковых центров таджиков.

Процесс формирования этно-региональных кланов в таджикском обществе был довольно долгим и сложным. Он охватывал почти весь советский период истории. Лишь к началу 80-х гг. окончательно оформились следующие этно-региональные кланы на базе четырех основных этно-региональных групп таджикского народа: ленинабадцы (худжандцы), гармцы, кулябцы и памирцы[6]. Эти кланы создали свои собственные политические партии и движения: Народное движение "Растохез" ("Возрождение", с 1989 г., куда входили гармцы и памирцы); Демократическая партия Таджикистана (с 1991 г., гармцы и памирцы); Исламская партия возрождения Таджикистана (с 1989 г., гармцы); Общество "Лаъли Бадахшон" ("Жемчужина Бадахшана", с 1991 г., памирцы); Народный фронт (с 1992 г., кулябцы и гиссарские узбеки); Партия свободного труда (с 1991 г., ленинабадцы); Народно-демократическая партия Таджикистана (с 1993 г., ленинабадцы); Партия народного единства (с 1994 г., ленинабадцы); Партия политического и экономического обновления (с 1994 г., ленинабадцы); Союз прогрессивных сил Таджикистана (с 1994 г., кулябцы) и т.д.[7].

Большинство населения республики традиционно исповедует ислам суннитского толка; памирцы, кроме жителей Дарваза и Ванча, являются шиитами-исмаилитами. Советская власть активно боролась против религиозной мысли в республике. В результате этой борьбы были закрыты почти все мечети, исключение составляли лишь несколько крупных мечетей в городах, которые были взяты под жесткий идеологический контроль. Религиозные деятели вынуждены были уйти в подполье. Повсеместно создавались тайные религиозные школы - "хуфия" ("тайные" в переводе с арабского). В этих тайных религиозных школах изучали Коран, Сунну (историю жизни Пророка Мухаммеда), основы шариата (исламского законодательства), труды исламских философов-представителей течения "суфизма": Мавлави, Хафиза, Бедила и др.[8].

Советская власть также боролась против многовековой традиции собирания мужчин в "мужских домах" в вечернее время. "Мужские дома", как и мечети, были закрыты во всей республике в 30-40-е годы ХХ века [9]. Мужское население республики вновь начало собираться в вечернее время в небольших мужских клубах с конца 40-х гг. В этих клубах лишь старикам разрешали совершать вечерний коллективный намаз "хуфтан". В 60-70-е годы советская власть сама участвовала в строительстве новых больших мужских клубов по всей республике, особенно в ее горной части, где категорически запрещалось проведению коллективных намазов. Бывшие ученики религиозных школ, повзрослев и став членами мужских клубов, постепенно стали нести свои религиозные идеи в массы. Ими были предложены современные трактовки исламского фундаментализма - "ваххабизма", который противопоставлялся бытовому исламу. В годы Перестройки они открыто проповедовали свои взгляды в мужских клубах. Им удалось получить от властей разрешение на проведение в клубах пятничных намазов. В конце 80-х годов многие светские клубы превратились в религиозные центры, где "ваххабиты" разрабатывали концепцию построения исламского государства на территории Таджикистана и в дальнейшем во всей Центральной Азии[10].

Все религиозные центры в республике подчинялись казиату Таджикистана, главой которой был казикалон Ходжи Акбар Тураджонзода (с 1988 по февраль 1992 г.). Казиат Таджикистана до 1993 года входил в Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана с центром в Ташкенте. Забегая вперед, нужно отметить, что в ходе гражданской войны казиат Таджикистана стал независимым и раскололся на ряд областных объединений. Сам казикалон активно включился в политическую борьбу за власть и стал одним из лидеров "исламско-демократического блока" (позднее Объединенной таджикской оппозиции – ОТО)[11]. В период войны он также стал ярым защитником Исламской партии возрождения Таджикистана. После поражения исламско-демократического блока к концу 1992 года Тураджонзода окончательно растерял свой авторитет среди мусульман всей республики. Областные объединения, входящие в структуру казиата, перестали ему подчиняться. Например, имам-хатыб Кулябской области Хайдар Шарифзода обвинил казикалона в "ваххабизме" и призывал всех мусульман области больше ему не подчиняться. Глава мусульман Средней Азии и Казахстана муфтий Мухаммед Садык Юсуф также отмежевался от мусульманских руководителей Таджикистана, которые, по его мнению, нарушили политический нейтралитет и занялись политикой. В феврале 1993 года состоялась первая конференция мусульман республики, где был создан муфтият Таджикистана. Муфтием был избран имам-хатыб соборной мечети Гиссарского района Фатхулло Шарифов, который обещал, что отныне муфтият Таджикистана не будет вмешиваться в политику, на чьей бы то ни было стороне. После зверского убийства Фатхулло Шарифова и его семьи в январе 1995 года в июне 1996 года на очередной конференции мусульман республики было решено вместо муфтията создать Совет улемов из 19 видных богословов Таджикистана. Духовное управление получило название Исламский центр. Главой Центра был избран Амонуллохон Нематзода, который ранее был имамом крупой мечети неподалеку от Душанбе [12].

Среди основных внешних факторов таджикского конфликта, на наш взгляд, наиболее важными были следующие: установление режима талибов в соседнем Афганистане; грубое и открытое вмешательство руководства Узбекистана во внутренние дела Таджикистана; борьба американцев против иранцев за геополитическое влияние в Таджикистане; финансовая помощь "ваххабитам" со стороны исламских государств; ослабление роли России как главного арбитра в межгосударственных отношениях на постсоветском пространстве.

После вывода советских войск из Афганистана (1989г.), в этой стране разгорелась война между пуштунскими, таджикскими и узбекскими группировками за верховную власть. После нескольких месяцев ожесточенной борьбы пуштунские отряды "талибан" ("студенты" в переводе с арабского), которые состояли из учащихся религиозных школ в Пакистане, постепенно вытеснили на север страны узбекские и таджикские отряды (в Кундуз и Бадахшан соответственно). Хотя вооруженные столкновения продолжались еще очень долго, талибам удалось взять под свой контроль большую часть Афганистана. Религиозно-фанатичный талибский режим держался на торговле оружием и наркотиками, а также на пропаганде экспорта исламской революции в соседние государства Центральной Азии. Талибам удалось наладить поставки оружия и наркотиков через Таджикистан или Узбекистан в соседние республики и далее в Россию[13]. Хотя талибы в конце своего правления отказались от продажи наркотиков, более того, стали бороться против их выращивания, торговли и экспорта.

После прихода талибов к власти в Афганистане правительство Узбекистана начало активно поддерживать генерала Абдул Рашид Дустума (узбека) в его борьбе против талибана. Другой генерал – Ахмад Шах Масуд (таджик), который долгое время сдерживал основные вооруженные силы талибов на севере, никакой помощи со стороны Узбекистана и России не получал. А Генералу Дустуму Узбекистан оказывала техническую и военную помощь. Более того, Узбекистан всячески мешал Таджикистану оказывать помощь генералу Масуду. Именно Масуд приютил временно таджикских беженцев в ходе гражданской войны в Таджикистане. Во время таджикского конфликта правительства Узбекистана активно вмешивалось во внутренние дела суверенного Таджикистана без согласия мирового сообщества. Вооруженные отряды Узбекистана совместно с боевыми отрядами гиссарских узбеков и силами Народного фронта участвовали в боевых действиях на последнем этапе гражданской войны в Таджикистане. Перед мировым сообществом власти Узбекистана оправдывались тем, что активно включились в борьбу против распространения "ваххабизма" в Центральной Азии[14].

В период распада СССР США и их союзники начали активную внешнеполитическую борьбу за сферы влияния на постсоветском пространстве. После открытия посольства Ирана в Таджикистане реакция Вашингтона была незамедлительной и буквально через месяц в Душанбе открылось американское посольство. Вслед за открытием американского посольства в Душанбе началась скрытая, а иногда и явная борьба между иранцами и американцами за свои геополитические интересы в республике. Если иранцы финансировали митинг оппозиции на площади Озоди, то американцы помогли президенту Набиеву удержаться некоторое время у власти. Именно с молчаливого согласия США Узбекистан активно вмешивался во внутренние дела Таджикистана [15].

В 70-80-е годы многие религиозные центры и "тайные школы" ("хуфия") в республике напрямую финансировались из-за рубежа. Помощь в виде денег и религиозной литературы поступала из стран исламского мира. В качестве основных спонсоров выступали Саудовская Аравия и Иран [16].

После распада СССР экономически слабая в тот момент Российская Федерация была занята внутренними проблемами. В стране проводилась экономическая политика "шоковой терапии" Е. Гайдара. Ельцинская команда реформаторов уделяла мало внимания вопросам внешней политики даже в рамках СНГ. На этом фоне упала роль России как главного арбитра на пост советском пространстве. Пассивная и сдержанная позиция России в таджикском конфликте сыграла на руку другим странам: США, Саудовской Аравии, Ирану и Узбекистану, которые более активно участвовали в его разрешении.

Прежде чем приступить к описанию и анализу основных этапов гражданской войны в Таджикистане, кратко охарактеризуем основные политические партии и общественные организации, которые функционировали в Таджикистане накануне, во время и после гражданской войны.

В конце 1988 года в Душанбе был учрежден молодежный клуб "Ру ба ру" ("Лицом к лицу" в переводе с таджикского). Инициатором учреждения этого клуба была группа молодежи под руководством молодого преподавателя Таджикского государственного университета(ТГУ) Джумахона Исаева. Основная цель клуба соответствовала его названию. Этот клуб организовывал встречи руководителей республики, членов правительства, депутатов Верховного Совета и видных ученых с широкой аудиторией, которые транслировались по телевидению. На этих встречах проводился прямой диалог в форме вопросов и ответов аудитории с приглашенными государственными чиновниками. Клуб "Ру ба ру" не ставил перед собой политические цели, однако внес весомый вклад в пробуждение народа и веры в идеи перестройки[17].

Следует отметить, что в 1989 году наблюдался бурный рост развития демократического движения в Таджикистане. В начале этого года были созданы следующие общественно-политические движения: Народный фронт "Вахдат" ("Единство" в переводе с таджикского) в г. Ура-Тюбе, группа содействия перестройке в г. Чкаловске Ленинабадской области и народное движение "Ошкоро" ("Открытость" в переводе с таджикского) в г. Кулябе Хатлонской области. Цель этих региональных движений заключалась в содействии перестройке, претворении в жизнь ее идей, демократизация общества. Все эти движения имели устав и программу, однако действовали не легально, так как не были зарегистрированы[18].

В первой половине сентября 1989 года в Ленинабаде (ныне Худжанд) было учреждено народное движение "Эхеи Худжанд" ("Возрождение Худжанда" в переводе с таджикского). Учредителем этого движения была группа демократически настроенных представителей интеллигенции города. Основной целью движения было возвращение Ленинабаду его исторического названия - Худжанд. В программе этого движения также предусматривались коренные изменения в общественно-политической системе, а также социальные, экономические и культурные преобразования в стране. Следует отметить, что "Эхеи Худжанд" удалось достичь своей основной цели, и в декабре 1990 года в результате проведенного по инициативе и активного участия членов этого движения референдума историческое название города было восстановлено[19].

Народное движение "Растохез" (НДР). Лидер Тохир Абдужаббор. 14 сентября 1989 года в Душанбе заявила о себе инициативная группа общественно-политической организации - Народное движение "Растохез" ("Возрождение" в переводе с таджикского). Учредительная конференция движения, проходившая в Душанбе в конце декабря 1989 года, смогла собрать представителей нескольких региональных общественно-политических движений Таджикистана, избрала руководящие органы, а председателем был избран кандидат экономических наук Тохир Абдуджаббор, сотрудник института экономики АН Таджикистана. Программа "Растохеза" была сфокусирована на национально-освободительную борьбу и возрождение национальных и культурных традиций таджикского народа. Программа также предусматривала социально-экономические и политические преобразования в республике[20].

По другой версии движение "Растохез" было создано в Душанбе в 1989 г. на волне дискуссий в Верховном Совете вокруг закона о национальном языке. Движение объединяло примерно 60 тыс. человек в столице и других городах республики. Базой движения стала молодая интеллигенция (журналисты, писатели, ученые и т.д.), к которым позднее присоединились и представители деловых кругов. Движение выступало против власти партийного (коммунистического) аппарата, засилья ленинабадского клана, за укрепление политической и экономической самостоятельности Таджикистана в составе СССР, "таджикизацию" кадров, предоставление таджикам Узбекистана культурной автономии. "Растохез" активно поддержал на президентских выборах 1991 года кандидатуру демократа Давлата Худойназарова (памирца). "Растохез" также участвовал вместе с исламистами и Демпартией в митингах оппозиции 1991-1992гг. Сотрудничество "Растохез" с исламистами в разгар войны летом и осенью 1992 года лишило его массовой базы. Т. Абдуджабар, опасаясь преследований, в декабре 1992 года покинул республику и эмигрировал в Иран, где жил до лета 1997 года, после переехал в Бишкек. После образования в 1993 году в Афганистане ОТО в нее вошло и НДР[21].

Демократическая партия Таджикистана (ДТП). Лидер Шодмон Юсуф. Учредительная конференция ДТП состоялась 10 августа 1990 года в г. Душанбе. Она избрала руководящие органы, утвердила временный устав и программу партии. На конференцию съехались делегаты со всех районов республики, представляющие различные общественно-политические организации и национальные ассоциации. Первый съезд Демократической партии Таджикистана (ДПТ) прошел 4-5 января 1991 года в Душанбе. Председателем партии был избран Шодмон Юсуф, научный сотрудник отдела философии АН Таджикистана. В руководящий состав ДПТ были избраны видные ученые, деятели культуры, инженерно-технический персонал и представители различных национальностей. В массе своей в ДПТ шли зрелые люди. К первому съезду партия существенно окрепла: за 4-5 месяцев удалось создать разветвленную структуру партийных организаций по всей республике. Коммунистическая административная номенклатура оказывала жесткое наступление на ДПТ и его членов. Они не разрешали проводить ДПТ конференции, собрания, издавать газету. В то же время громили ее со страниц правительственных газет, радио и телевидения. Однако члены ДПТ пройдя через эти испытания, утверждались в своих убеждениях. Органом ДПТ была газета "Адолат" (Справедливость в переводе с таджикского), первый номер которой был выпущен через месяц после учредительной конференции, в сентябре 1990 года. Главным редактором "Адолат" был избран известный в республике журналист Имомназар Холназаров. Следует отметить, что первые несколько номеров газеты печатались в одной из прибалтийских республик. В программном заявлении ДПТ обнародовала свое стремление к демократизации общества и к борьбе за демократические идеалы, за рыночную экономику, частную собственность и социальную защищенность населения. ДПТ выступила инициатором учреждения Всесоюзной Демократической Партии на базе демократических партий и движений союзных республик СССР по принципу конфедерации. По этому случаю в апреле 1991 года в Душанбе было созвано совещание руководства демократических партий и движений союзных республик. Однако события, связанные с ГКЧП, не дали реализовать эту идею[22].

Согласно другой версии, ДТП формировалась как отдельная группа в рядах "Растохез". Затем в 1991 году эта группа откололась и превратилась в самостоятельную партию. В первый период своей деятельности ДПТ очень многое сделала для развития процесса демократизации таджикского общества. Выдвинула кандидатуру Д. Худойназарова на президентских выборах 1991 года. Основала свои структуры почти во всех городах и районных центрах республики, насчитывала более 10 тыс. постоянных членов. Имела огромное влияние среди городской интеллигенции. Участвовала во всех митингах оппозиции в Душанбе в 1991-1992 гг. Издавала еженедельную газету "Адолат" ("Справедливость"). Активно сотрудничала с НДР и ИПВТ (Исламской партией возрождения Таджикистана). После поражение объединенной силы оппозиции ее активные члены (более 3-х тыс.) покинули республику. Лидер ДПТ Шодмон Юсуф эмигрировал в Иран. Он неоднократно заявлял, что дистанцируется от непримиримой оппозиции. В ответ новые власти Душанбе в июле 1995 года вновь зарегистрировали ДТП под руководством Шодмона Юсуфа, хотя он сам лично в республику больше не вернулся. Серия "разоблачительных" статьей в СМИ республики о деятельности ДПТ в ходе войны нанесла огромный урон авторитету партии и ее лидерам в глазах общественности. После этого партия раскололась на две части. Зарубежные члены (эмигранты) объединились в середине 1995 года под руководством Нияза Джумабоева и примкнули к ОТО. Другая часть, в республике, под руководством Азама Афзали объявила себя социал-демократической партией европейского образца. Позднее Азам Афзали с помощью властей в 1997 году объединил остатки ДТП, "Растохез" и "Лали Бадахшон" в единый блок "Народное доверие"[23].

Исламская партия возрождения Таджикистана (ИПВТ). Лидер М. Химматзода. В октябре 1990 года заявила о себе Исламская партия возрождения Таджикистана (ИПВТ). Первоначально она сформировалась как региональное отделение Всесоюзной партии Исламского Возрождения. Ее первая учредительная конференция прошла конспиративно в окрестностях села Чахортут Ленинского района. На конференции был избран руководящий состав партии и были обнародованы ее устав и программа. Председателем партии был избран священнослужитель Мухаммадшариф Химматзода. Почти целый год ИПВТ оставалась отделением общесоюзной партии, но события, связанные с ГКЧП и приостановление деятельности КПСС, дали возможность провести первый съезд ИПВТ 26 октября 1991 года в Душанбе. Съезд объявил ИПВТ самостоятельной политической партией Таджикистана. В программном заявлении ИПВТ говорится, что в своей деятельностью она будет придерживаться ценностей ислама и осуществлять программу в рамках существующих законов, выступать за дальнейшую демократизация общества, независимость, гласность, уважение прав всех наций и народностей проживающих в республике независимо от их вероисповедания[24].

По другой версии ИПВТ в 1992 года имела в своих рядах более 20 тыс. постоянных членов. Как подпольная организация существовала до 1991 года (была организована в 1989 году в г. Астрахане). В ноябре 1991 года была зарегистрирована как партия парламентского типа. Социальную базу партии составляли крестьяне, часть студенчества и сельской интеллигенции. Основными районами влияния, где были созданы мощные партийные структуры, являлись горные районы (Комсомолабад, Гарм, Таджикабад, Калаи Хум), город Душанбе и все районы Курган-Тюбинской области. Выступала за развитие всех форм собственности и предпринимательской деятельности, рыночные экономические реформы. ИПВТ также выступала за возрождение исламских ценностей во всех сферах жизни таджикского общества. Главной целью (программой максимум) партии было создание исламского государства по иранскому типу, переориентация экономики и внешней политики на исламские и западные государства. Программа минимум партии предусматривала создание в Таджикистане "правительства национального доверия". Поддержала кандидатуру Д. Худойназарова на президентских выборах 1991 года. После поражения в боевых действиях за Душанбе в конце 1992 года боевики исламистов и их лидеры ушли в горы, а затем в Горный Бадахшан и частично в Афганистан. На базе ИПВТ в 1993 году в Афганистане были созданы Движения исламского возрождения Таджикистана (ДИВТ, председатель Саид Абдулло Нури) и Совет Сопротивления Таджикистана (ССТ), которые вошли в ОТО[25].

Начало 1991 года знаменуется новым этапом развития демократического движения в Таджикистане. В это время заявили о себе такие общественно-политических организации как "Лаъли Бадахшон"("Жемчужина Бадахшана" в переводе с таджикского), "Носири Хисрав"(по имени известного классического таджикского поэта-автор), "Ватан"("Родина" в переводе с таджикского) и т.д. Общество "Лаъли Бадахшон" провело учредительную конференцию, избравшую руководство, утвердившую программу и Устав общества. Председателем общества был избран кандидат педагогических наук, доцент Душанбинского педагогического института Атабек Амирбеков. Основные цели и задачи данного общества заключались в защите конституционных прав бадахшанцев проживающих по всей территории республики, достижения суверенитета республики и демократизация общества"[26].

Народный фронт (НФ). Председатель Сангак Сафаров. НФ к осени 1992 года объединил в своих рядах большинство сторонников президента Рахмона Набиева. В первый период формирования НФ его лидеры требовали остановить кровавую бойню в республике путем ввода миротворческих сил СНГ и ООН. Затем вооруженные отряды НФ сами вступили в бой против сил исламско-демократического блока коалиционного правительства. Основную ударную силу НФ составили вооруженные отряды кулябцев и узбекско-таджикские формирования жителей Гиссарской долины. Его бойцами стали крестьяне - жители колхозов и совхозов, а полевыми командирами – среднее звено партийно-советской номенклатуры. У НФ не было ни фиксированного членства, ни четкой структуры и твердой дисциплины. Часть вооруженных формирований фронта позднее была переведена новым руководством республики в силовые структуры режима. Хотя к лету 1993 года деятельность НФ была приостановлена, некоторые вооруженные отряды еще несколько лет сохраняли оружие и отказывались выполнять приказы новой власти. Эти отряды еще долго участвовали в кровавых столкновениях со своими противниками – памирцами и гармцами. Ответственность за эти "этнические чистки" оппозиция и правозащитные организации возложили на новый режим и боевиков НФ, среди которых были и лица с уголовным прошлым. Председатель НФ Сангак Сафаров (бывший заключенный, отсидевшие в тюрьмах за чистую уголовщину более 30-ти лет), который претендовал на верховную власть, был убит при загадочных обстоятельствах вместе с другим полевым командиром НФ Файзали Саидовым в конце 1993 года[27].

Как возник НФ, который в итоге выиграл войну? Есть разные версии происхождения этой организации. Прежде всего, "НФ связывают с именем Сангака Сафарова, именно его считают основателем фронта. Однако экс-председатель Верховного Совета Сафарали Кенджаев в своей книге "Табадулоти давлати" ("Государственный переворот" в переводе с таджикского) пишет, что создателем НФ является именно он и работа над ним началась в Худжанде. По мнению автора, идея создания фронта возникла в августе 1992 года, после убийства генерального прокурора республики Нурулло Хувайдуллоева (24 августа). Как пишет Кенджаев, когда он приехал на траурный митинг по поводу гибели Хувайдуллоева, он поклялся, что вместе со своими сторонниками присоединится "к борьбе храбрых мужей Куляба и Вахша во главе с такими лидерами, как Рустам Абдурахимов, Сангак Сафаров, Лангари Лангариев, Якуб Салимов". Следует отметить, что указанные люди тоже находились на этом митинге"[28].

Бывший полевой командир Амиркул Азимов утверждает, что "НФ был создан лично им в районе Турсунзаде. Об этом он говорил в своем интервью газете "Миллат" летом 2012 года. Между тем многие эксперты считают, что Народный фронт все-таки впервые появился в Кулябской области еще раньше, чем об этом пишет Кенджаев. По словам журналиста Нурали Давлата, он был создан в июне 1992 г. на базе "Национальной гвардии", созданной и вооруженной по указу Рахмона Набиева в мае 1992 года. По мнению других экспертов, НФ был создан при поддержке российских спецслужб. Об этом говорил в своем интервью журналу "Русский репортер" один из полковников российского спецназа Александр Мусиенко"[29]: "В 1991-м, после того как развалился Советский Союз, 15-ю бригаду ГРУ, где я тогда служил, "подарили" Узбекистану. Звание майора я получал приказом министра обороны Узбекистана. Летом 1992 года вспыхнула гражданская война в соседнем Таджикистане. Министр обороны Узбекистана Рустам Ахмедов приказал нам участвовать в "восстановлении конституционного строя Республики Таджикистан". Был сформирован разведотряд специального назначения. Я был начальником штаба этого отряда. Состав отряда - около ста человек. Большинство - офицеры с афганским опытом. Кстати, нашим командиром был Владимир Квачков, тот самый, которого судили за покушение на Чубайса…Наша группа работала в Курган-Тюбе, а когда основная часть вернулась назад, я остался в составе оперативной группы РУ ГШ Узбекистана. Чтобы как-то легализоваться, мы придумали название "Народный фронт Таджикистана" (НФТ). Главной нашей опорой стал уголовный авторитет Сангак Сафаров, пожилой уже человек, который провел в тюрьмах 21 год. Это был прирожденный лидер с отменными организаторскими способностями, обостренным чувством справедливости и патриотизма - он и возглавил НФТ. Я был одним из главных советников у Сангака, а позднее - у министра внутренних дел Таджикистана. Мы снабжали отряды НФТ оружием и боеприпасами, пользуясь специальными методами партизанской войны, помогали объединять всех, кто был против "вовчиков", и обучали их воевать. По сути дела, партизанское движение в Таджикистане организовывали специалисты спецназа ГРУ…"[30]. Рамзия Мирзобекова утверждает, что "в судьбе Народного фронта немалую роль сыграли спецслужбы России и Узбекистана, хотя на тот момент это всячески опровергалось. Тем не менее, сегодня в Интернете немало материалов с рассказами офицеров этих спецслужб, которые подтверждают, что Народный фронт пользовался серьезной поддержкой извне"[31].

Коммунистическая партия Таджикистана (КПТ). Лидер (первый секретарь Центрального комитета) – первый президент независимого Таджикистана Рахмон Набиев (до ноября 1992 г.). КПТ была самой массовой политической организацией в республике. В конце 80-х гг. в ее рядах состояли более 160 тыс. человек. После попыток ее запрещения и конфискации имущества осенью 1991 года, а также общественного давления партия оказалась деморализованной. В ходе гражданской войны большинство членов КПТ заняли позицию невмешательства. Лишь некоторые члены партии под руководством президента Р. Набиева боролись за сохранение президентской и партийной власти в республике. Во время войны большинство коммунистов-депутатов парламента заявили о своем выходе из партии. К лету 1993 г. были восстановлены почти все партийные структуры КПТ. Возобновили работу почти все обкомы и райкомы КПТ, комитеты партии на заводах, фабриках, в совхозах, колхозах и учебных заведениях республики. Делегаты от КПТ участвовали в ХХIХ съезде КПСС. Пленум ЦК партии принял решение о вхождении КПТ в качестве самостоятельной партии в состав Союза Коммунистов – КПСС. КПТ поддержала создание республиканского движения за возрождение СССР, которое в 1993-1994 гг. собрало свыше 1,6 млн. подписей. В те годы партия выступала за сохранение госсобственности, народовластия в форме Советов. КПТ после войны постепенно дистанцировалась от режима Э. Рахмонова и выступала против восстановления поста президента в проекте новой конституции. Согласно собственному альтернативному проекту новой конституции партия предлагала парламентскую форму правления. Вместе с тем КПТ выступала против бойкотов референдума и президентских выборов (ноябрь 1994 г.) и призывала коммунистов отдать свои голоса за того кандидата, чья программа будет отвечать интересам трудового народа, при этом не указав ни одной конкретной фамилии. В дни празднования 70-летия КПТ (декабрь 1994 г.) председателем партии был избран Шади Шабдолов. Новым председателем было объявлено, что число постоянных членов партии превышает 70 тыс. человек. КПТ имеет печатный орган - газету "Голос Таджикистана", поддерживает связи с КПРФ, рядом других зарубежных партий, в том числе с Компартией Китая[32].

Теперь мы переходим к рассмотрению основных этапов гражданской войны в Таджикистане.

На фоне обострившейся в 1982-1990 гг. политической борьбы между основными этно-региональними кланами (памирцами, гармцами, кулябцами и ленинабадцами) за центральную власть в республике росло и влияние стремившихся к власти представителей теневой экономики. К этой политической борьбе также активно подключились мафиозно-криминальные элементы после проведения в 1989 году в республике амнистии уголовных и политических заключенных. Некоторые представители этно-региональных групп (кланов) также активно стали выступать против советской тоталитарной системы. Для этого они умело использовали столкновения между таджиками и киргизами на границе двух союзных республик (июль 1989г.) за право пользования землей и водой, февральские события 1990 г. в Душанбе (повод – слухи о "раздаче квартир армянским беженцам"), в ходе которых погибли 147 человек (по другим сведениям – 25) и которые стали первой "пробой сил" формировавшейся радикальной оппозиции, потерю авторитета руководством СССР, КПСС и КПТ после путча 1991г., антикоммунистические митинги в столице (осень 1991 г.) [33]. На волне этих событий состоялись президентские выборы (24 ноября 1991г.), в результате которых вновь пришел к власти представитель ленинабадской этно-региональной группы Рахмон Набиев (бывший первый секретарь КПТ, председатель Верховного Совета республики). Представитель памирского этно-регионального клана Давлат Худойназаров получил лишь 30% голосов против 57% у Набиева. В СМИ республики тех лет Худойназарова часто называли демократом и единым представителем объеденной оппозиций, с чем трудно согласиться. Во-первых, у двух остальных этно-региональных кланов (кулябцев и гармцев) были свои кандидаты, которые в дальнейшем, в ходе гражданской войны, проявили политическую активность (Давлат Усмонов, Саид Абдулло Нури, Шодмон Юсуф, Акбар Тураджонзода – гармцы, Сангак Сафаров, Талбак Назаров, Эмомали Рахманов - кулябцы). Во-вторых, президентские выборы 1991 года не были демократичными, поскольку в предвыборной кампании не участвовали другие оппозиционные партии, представлявшие основные политические силы таджикского общества[34].

Далее предлагаем подробный рассказ о двух митингах, которые происходили параллельно на двух площадях столицы. Предлагаем три версии возникновения этих митингов, которые спровоцировали начало гражданской войны в республике.

Первая версия. Гармский этно-региональный клан, который давно наращивал силы и средства для политической борьбы за центральную власть в республике, начиная с марта 1992 года начал активно проводить митинги, шествия и акции неповиновения в городе Душанбе против находившегося у власти ленинабадского (ходжентского) клана. В течение 50 дней на площади Шохидон ("Очевидцев" в переводе с таджикского) выступали лидеры этого клана с призывом к отставке правительства, президента и роспуску Верховного Собрания. А.И. Кузьмин отмечает, что "на митинге выступили казикалон Тураджонзода, шейхи суфийских братств, выкрикивались лозунги джихада, исполнялся пакистанский гимн"[35]. К митингующим постепенно присоединились представители памирского этно-регионального клана. В ответ находящиеся у власти представители ленинабадского этно-регионального клана организовали на другой площади столицы – Озоди ("Свободы" в переводе с таджикского) митинг в поддержку руководства республики. В отличие от гармского клана, ленибадский клан на свой митинг собрал не своих сторонников-соотечественников из Ленибадской области, а представителей другого, кулябского, этно-регионального клана. Президентская власть Набиева (ленинабадский клан) раздала оружие (примерно 2000 автоматов) митингующим кулябцам. Это было роковой ошибки, которую допустила власть в ходе мирного противостояния. Она и привела таджикское общество к гражданской войне. Следует отметить, что до этого момента во всей советской истории республики между гармцами и кулябцами никогда не было отмечено вражды, неприязни и какого-либо конфликта. В этом автор убедился в ходе многочисленных полевых исследований во многих районах республики в разные годы. Этнографические сведения показывают, что по многим этнокультурным параметрам гармцы и кулябцы наиболее близки друг другу среди основных четырех этно-региональных групп таджикского народа [36].

Однако вернемся к моменту, когда на двух площадях столицы происходили многодневные митинги оппозиции и сторонников власти. Как мы отметили выше, сама власть сознательно настраивала одних митингующих против других. Вооружив кулябцев и выведя их временно из столицы, президент Рахмон Набиев хотел в дальнейшем использовать их в качестве "президентской национальной гвардии" против митингующей оппозиции.

Узнав о планах президента, оппозиция в начале мая (после того, как вооруженные кулябцы с другого митинга покинули столицу) перешла к наступлению (захват телевидения, блокирование подходов к столице, взятие в заложники 16 депутатов, двух заместителей премьер-министра и т.д.). Далее оппозиции удалось надавить на парламент, правительство и президента, чтобы те отдали некоторые ключевые посты представителям гармского и памирского этно-регональных кланов. Председателем Верховного Совета стал А. Искандеров (памирец), в состав Президиума парламента включили главу исламского духовенства республики Акбара Тураджонзода (представитель гармского клана). Буквально через несколько дней было создано коалиционное правительство, куда вошли другие лидеры оппозиции: активные члены Исламской партии возрождения Таджикистана (гармцы), Демократической партии Таджикистана (гармцы и памирцы), движения "Растохез" (также гармцы и памирцы) и общества "Лаъли Бадахшон" (памирцы). Как пишет А.И. Кузьмин "новые члены правительства от "исламско-демократического блока" (8 из 24) взяли под контроль телевидение и радио, которые начали трансляцию иранских передач"[37].

Вторая версия. Все началось с того, что 6 марта 1992 года был арестован известный демократ, председатель Душанбинского горисполкома Максуд Икромов. Буквально через несколько дней -11 марта Душанбинским городским судом был приговорен к двум годам тюремного заключения один из руководителей "Растохеза" Мирбобо Миррахимов за "клевету на председателя Верховного Совета Таджикистана Сафарали Кенджаева"[38]. С 23 марта по республиканскому ТВ началась прямая трансляция заседания Президиума Верховного Совета республики. В прямом эфире спикер парламента С. Кенджаев в недопустимой форме обвинил министра внутренних дел памирца Мамадаеза Навджуванова в превышении полномочий, поскольку он якобы незаконно сфабриковал против него дело. Более того, он публично потребовал его отставки с целью назначения на его место своего ставленника из числа своих земляков[39]. Действия С. Кенджаева в дальнейшем многим было расценено как "антипамирская" акция[40].Через три дня (26 марта) перед Президентским дворцом на площади Шохидон начались многодневные митинги с выдвижением памирцами требования об отставке Сафарали Кенджаева. В течение двух недель число митингующих на площади Шахидон постепенно росло и достигло 50-60 тысяч человек[41]. 21 апреля группа активных участников митинга взяли в качестве заложников около 20 человек, среди которых оказались 16 депутатов Верховного Совета и 2 заместителя премьер-министра. Заложников доставили на площадь Шохидон, пригрозив расправиться с ними, если власти не пойдут на уступки[42]. Уже на следующий день Сафарали Кенджаев покинул пост председателя Верховного Совета. В ответ на это сторонники правительства организовали 26 апреля перед зданием Верховного Совета на площади Озоди постоянный митинг в поддержку Кенджаева. Вот таким образом возникли эти два митинга. На площади Шахидон митинговала оппозиция, в основном поддерживаемая выходцами из Гарма, Бадахшана и Матчинского района Ленинабадской области, а на Озоди сторонники правительства из Ленинабада, Гиссара и Куляба[43]. В конце месяца (29 апреля) гвардейцы оппозиции блокировали президентский дворец. В ответ на это на следующий день чрезвычайная сессия Верховного Совета объявила о введении на неопределенный срок прямого президентского правления на всей территории республики[44].

Через два дня (1 мая) президент Набиев издал указ о формировании особого батальона Национальной гвардии и санкционировал раздачу своим сторонникам на площади Озоди 1800 автоматов[45]. Спустя четыре дня (5 мая) в одном из кишлаков на Яванской дороге к югу от Душанбе произошло кровопролитие. Местные жители пытались помешать проезду в город сторонников правительства из Куляба для участия в проправительственных демонстрациях. На место событий прибыли Национальная гвардия и вооруженные люди с площади Озоди, в результате чего произошло вооруженное столкновение. По сообщению жителей кишлака представителям "Мемориал" и Хьюман Райтс Вотч в ходе столкновения погибли 2 человека из особого батальона и около 15 местных жителей[46].

В тот же день (5 мая) группы молодых людей, объединяемые термином "молодежь Душанбе", захватили телецентр и передали его под контроль оппозиции. Вооруженные столкновения за овладение ключевыми правительственными зданиями в Душанбе продолжались весь следующий день. Сторонники оппозиции блокировали транспортные магистрали, а также установили контроль над аэропортом и вокзалом. На их сторону перешли местная милиция, ОМОН и советник президента по военным вопросам генерал-майор Бахром Рахмонов[47]. Буквально через два дня (7 мая) президент подписал с силами оппозиции соглашение, по которому им был предоставлен контроль над 8 министерствами и предусматривался роспуск гвардии, а полномочия президента существенно ограничивались. Однако ситуация в стране после этого не стабилизировалась. Через три дня (10 мая) сторонники оппозиции двинулись к зданию Комитета национальной безопасности, где предположительно находился президент, требуя, чтоб он выступил перед ними. В тот момент, когда люди подошли к зданию КНБ и начали разбирать заграждения из колючей проволоки, силами безопасности по ним был открыт огонь, в результате чего погибли 14 человек[48]. После этого на площади Шахидон начался новый митинг. На следующий день после этих событий было сформировано Правительство национального примирения, в котором оппозиция получила восемь постов, в том числе несколько ключевых. 16 мая последняя колонна автобусов увезла участников митинга с площади Шахидон в родные кишлаки[49].

Третья версия. Митинги апреля-мая на столичных площадях Озоди ("Свободы") и Шахидон ("Жертв, павших во время событий 1990 г.") продемонстрировали четкий раскол общества по земляческому признаку. Собравшиеся на первой площади выражали интересы номенклатурного альянса Ленинабада, Гиссара и Куляба, на второй своими земляками дирижировали аппаратчики и лидеры оппозиции в основном из Гарма, Бадахшана и Матчинского района Ленинабадской области[50].

По мере накала страстей шло деление и в рядах партий. Из проправительственной компартии усилился отток гармцев. В свою очередь десятки кулябских членов оппозиционной Демократической партии Таджикистана начали переходить на площадь Озоди, а к маю кулябская организация ДПТ вышла из состава партии. Ее лидер Курбон Худоеров демонстративно сжег на площади Озоди членский билет Демпартии [51]. Бывший член ДПТ Мирзо Самиев возглавил бригаду особого назначения и отдельный батальон при президенте. Эти подразделения оказались сформированы в основном из кулябских таджиков. Одновременно из ДПТ шел отток северян. Ее покинули заместитель председателя Ленинабадской областной организации Р. Файзиев, член правления и президиума ДПТ Н. Сайвалиев, заместитель председателя партии Абдулло Очилов. В спешном порядке Сайвалиев и Очилов в марте 1992 г. занялись созданием проправительственной Республиканской партии Таджикистана [52]. Обострялись разногласия внутри движения "Растохез". Жесткие антиправительственные позиции руководства движения все чаще подвергались критике со стороны его кулябских членов. Полностью на сторону правительства перешло кулябское общественно-политическое движение "Ошкоро" ("Гласность" в переводе с таджикского), ранее поддерживавшее тесные отношения с ДПТ и "Растохезом".

Помимо раскола политических организаций шло деление по местническому признаку в правоохранительных органах - прокуратуре, комитете национальной безопасности, но особенно сильно в милиции. Подавляющее большинство сотрудников органов внутренних дел родом из Бадахшана и гармской группы районов встали на сторону оппозиции[53].

Не осталось в стороне от процесса субэтнического дробления и духовенство. Против возглавляемой гармцами ПИВТ и поддержавшего ее казикалона Ходжи Акбара Тураджонзода выступили духовные авторитеты Кулябской и Ленинабадской областей - мулло Хайдар Шарифзода и Ходжи Муслихитдин Мукоррамзода. Их поддержала значительная часть мулл Гиссарской долины. Лидеры мусульман враждующих регионов начали претендовать на то, что именно они представляют настоящий ислам[54].

В ряде регионов и прежде всего в Курган-Тюбинской области крупные колхозы и совхозы распадались на более мелкие коллективные хозяйства также по земляческому признаку.

Таким образом, в республике к маю 1992 г. тенденция к региональному расколу общества проявилась наиболее четко. Но политики не остановились и подтолкнули страну к братоубийственной региональной войне. Таджики начали убивать друг друга по субэтнической принадлежности[55].

Как мы видим, эти три версии очень похожи друг на друга, хотя они немного разные по хронике и анализу событий.

Таким образом, весеннее противостояние закончилось формированием нового коалиционного правительства. В новое правительство так и не вошли представители кулябского этно-регионального клана, хотя, как было отмечено выше, они активно участвовали в альтернативном митинге на площади Озоди в поддержку президента и правительства. Почему? На наш взгляд, причин несколько.

Во-первых, ленинабадский (худжандский) этно-региональный клан под руководством президента Рахмона Набиева категорически отказался отойти от власти мирным путем.

Во-вторых, к митингу оппозиции рано или поздно должны были присоединиться представители кулябской этно-региональной группы. Кулябский клан, как и другие кланы, давно находился в оппозиции к существовавшей власти. Таким образом, к весне 1992 года таджикское общество в политическом плане разделилось на две неравные части: ленинабадская (худжандская) этно-региональная группа, находившаяся у власти (явное меньшинство), с одной стороны, и гармская, кулябская, памирская этно-региональные группы (явное большинство), с другой стороны.

В-третьих, в 70-80-е гг. в правоохранительных структурах государственной власти крупных городов, особенно в столице, постепенно укрепили свои позиции представители кулябской этно-региональной группы. Именно эту часть кулябского клана президент Рахмон Набиев намеревался использовать в качестве вооруженной президентской национальной гвардии (как было отмечено выше) против сил Объединенной оппозиции.

В-четвертых, лидеры кулябской этно-региональной группы опасались решительных силовых действий президента и правительства против оппозиции, поэтому на неопределенный срок заняли выжидательную позицию.

В-пятых, ленинабадский клан, оказавшись в политической изоляции, в ходе политической борьбы за сохранение власти начал активно привлекать на свою сторону три других, оппозиционных, этно-региональных клана. Как было отмечено выше, им удалось расположить к себе часть кулябского этно-регионального клана.

Таким образом, представители кулябского клана, разделившегося на две части: активную (пропрезидентскую) и пассивную (занимающую выжидательную позицию), так и не вошли в коалиционное правительство. Именно эта политическая позиция кулябского этно-регионального клана предопределила начало гражданской войны в Таджикистане[56].

Как мы видим, митинги закончились, но началась гражданская война. Для полноты картин вновь предлагаем три версии начало гражданского конфликта.

Первая версия. После окончания весеннего противостояния в столице и формирования коалиционного правительства наступил новый этап противостояние в регионах республики. Новая коалиционная власть начала подавлять своих противников в провинции с помощью военной силы. Вот как описывает события того времени А.И. Кузьмин: "С весны 1992 г. боевики исламистов начали уничтожать своих противников в Курган-Тюбе, откуда пошел поток беженцев в Душанбе и Куляб. Кулябцы – участники митинга в Душанбе, видевшие, что творили исламские экстремисты в столице и обвинившие Р. Набиева в предательстве, стали готовиться к сопротивлению. Между отрядами "исламско-демократического блока" и кулябцами, создавшими Народный фронт, начались боевые действия, которые, по словам одного из участников, велись с невиданной жестокостью, "без правил и без раненных, пленных не брали". Во главе отрядов кулябцев встал С. Сафаров. К ним присоединялись все новые силы. Очередной виток насилия последовал за гибелью в конце августа 1992 года ген. прокурора республики. Криминальные элементы (так называемая молодежь Душанбе) захватили президентский дворец и взяли в заложники 32 человека. 7 сентября 1992 г. в аэропорту Душанбе боевики и уголовники, нацеленные исламистами и лидером Демпартии, захватили Набиева и заставили его под дулами автоматов подписать заявление об отставке"[57].

В результате этих событий власть полностью взяла в руки оппозиция. Полномочия президента перешли к Президиуму Верховного Совета во главе с А. Искандаровым. Коалиционное правительство приступило к реформированию государственной власти. Возобновился диалог с ленинабадским (ходжентским) кланом. Назначили и.о. премьер-министра А. Абдуладжанова (ленинабадца) в знак примирения с ленинабадским кланом. Начались переговоры с лидерами Народного Фронта (кулябцы и гиссарские узбеки) об их возможном вхождении в коалиционное правительства. Кулябцы и гиссарцы решительно отказались. Более того, новая власть предложила идею создания Госсовета из представителей всех партий, движений и регионов. Эту идею поддержал и министр иностранных дел России А. Козырев, побывавший в Душанбе, а также встречавшийся с руководителями Казахстана, Узбекистана и Киргизии (ноябрь 1992 г.) [58].

Вторая версия. В начале июня боевые действия между сторонниками Рахмона Набиева[59] и исламско-демократической оппозицией переместились из Душанбе в южные регионы. В это же время(19 июня) в Душанбе под руководством заместителя председателя ИПВТ Давлата Усмона и председателя ДПТ Шодмона Юсуфа был образован Штаб национального спасения, организовавший силы в поддержку ИПВТ и ДПТ, в состав которых вошли силы МВД, призывники и добровольцы[60].

В конце июня (27 июня) в южных районах Таджикистана вспыхнули вооруженные столкновения, начавшееся из-за конфликта местного населения Вахшского района с переселенцами из соседних регионов. Воспользовавшись этим, вооруженные сторонники Набиева из Куляба захватили местную радиостанцию и сообщили о нападении на Вахш трехтысячного отряда демократов-исламистов, призвав жителей Куляба, Ленинабада и узбекское население в Курган-Тюбе начать вооруженную борьбу с исламскими демократами. В ходе пятичасового боя, в котором с обеих сторон согласно данным республиканского МВД участвовало около 400 человек и два БТР, погибли 35 и были ранены 56 человек[61].

Чрез два дня (29 июня) в Курган-Тюбе при посредничестве Давлата Худойназарова было достигнуто соглашение о прекращении противоборствующими сторонами боевых действий. По сведениям Кулябского областного исполнительного комитета, число беженцев в результате столкновений в июне-июле составило 132 тысячи человек[62]. В начале июля (1 июля) из-за обострения ситуации в Курган-Тюбе правительство приняло постановление об охране особо важных объектов в республике. В связи с этим, частям российской 201-й мсд была поручена охрана Нурекской ГЭС, Яванского электромеханического комбината, Вахшского азотно-тукового завода, ряда объектов военного назначения, а также нескольких участков автодорог на горных перевалах вдоль границы Кулябской и Курган-Тюбинской областей[63].

В конце месяца (27 июля) противоборствующие стороны собрались в Хороге и подписали соглашение о прекращении огня с 10.00 28 июля. Однако, спустя несколько часов после этого, в Бохтарском районе Курган-Тюбинской области произошло вооруженное столкновение между прокоммунистически настроенными таджиками кулябского происхождения из кишлака Сари Пул-1 и сторонниками оппозиции гармского происхождения из кишлака Сари Пул-2, приведшее к вмешательству вооруженных подразделений СНГ, дислоцированные в области, и милиционеров[64]. В конце августа (24 августа) исламскими боевиками Р. Нуруллобековым и Д. Махмудовым был убит генеральный прокурор Таджикистана Нурулла Хувайдуллоев, что вызвало на родине погибшего в кишлаке Пангаз Аштского района Ленинабадской области и в Кулябе массовые митинги, на которых резко осуждалось правительство национального примирения[65].

В середине дня 31 августа "молодежь Душанбе" совместно с беженцами из Курган-Тюбинской и Кулябской областей, блокировав выходы из президентского дворца, потребовали встречи с президентом. Через несколько часов они захватили резиденцию, но Набиева там не оказалось, поскольку он успел укрыться в гарнизоне 201-й мотострелковой дивизии ОВС СНГ. В руках захватчиков оказалась группа заложников численностью 48 человек[66], одного из которых жестоко убили[67]. Условием их освобождения беженцы поставили немедленную отставку президента[68]. В телефонном разговоре со спикером Верховного Совета Акбаршо Искандаровым, Набиев сообщил, что он не собирается уходить на пенсию, а "заложников пусть стреляют, если хотят"[69]. Спустя два дня заложники были отпущены. На фоне этих событий в Ленинабадской области было объявлено о создании "Национальной гвардии" численностью в 2 тысячи человек[70]. В начале сентября (2 сентября) члены кабинета министров подписали совместное заявление о недоверии президенту и приняли решение открыть 4 сентября сессию Верховного Совета.

В этот же день перед зданием облисполкома в городе Курган-Тюбе собрались сторонники президента. Во время выступления Сангака Сафарова отряды ИПВТ и ДПТ, взяв митингующих в кольцо, открыли огонь, а также одновременно при поддержке бронетехники захватили ключевые места в городе. В городе началась кровавая резня, в том числе и в квартале, где жили узбеки - выходцы из Самаркандской области. Тысячи людей хлынули под защиту 191-го полка 201-й дивизии в прилегающий к нему поселок имени Ломоносова[71]. Намеченная на 4-5 сентября сессия Верховного Совета Таджикистана, которая должна была решить вопрос об отставке главы государства, не состоялась из-за отсутствия кворума[72]. В начале сентября (7 сентября) Рахмон Набиев попытался тайно уехать в родной Худжанд, который, как и Куляб, не контролировался исламистами, но его перехватили по дороге в аэропорт. В целях не допустить расправы над президентом к аэропорту прибыли 4 танка, 1 БТР и 1 БМП 201-й мсд, а также 4 БТРа МВД Таджикистана[73]. Вечером того же дня после встречи с членами Президиума Верховного Совета Таджикистана, Набиев подписал заявление об отставке. После этого политический кризис в Таджикистане окончательно приобрел характер гражданской войны.

События в Таджикистане привели к массовому исходу беженцев. В конфликте активно стало вмешиваться политическое руководство соседнего Узбекистана. Бывший генерал-майор ГРУ Александр Чубаров, который позднее стал заместителем министра обороны Таджикистана, в своих воспоминаниях писал следующее: "Хотелось бы пояснить, чем мы в республике занимались и в чьих интересах действовали. Мы защищали конституционный строй Таджикистана, одновременно являясь офицерами узбекской армии, а думали в первую очередь о том, что матушке-России не нужен был этот бардак в регионе, где к власти рвались исламские фундаменталисты. Все, кто там воевал из ГРУшников, имели опыт Афганистана за плечами. Выдвигались мы из Чирчика, с территории 15-й бригады спецназа ГРУ, на тот момент "отошедшей" к Узбекистану. Нужно признать, что президент Ислам Каримов повел себя мудро. Он прозорливо предугадал возможное развитие ситуации и, опасаясь ее развития по сценарию ваххабитов, решил отдать приказ на формирование специального корпуса в Узбекистане и оказать помощь НФТ. Разумеется, он преследовал и свои цели: отсечь северные провинции Таджикистана, где располагались более ста развитых предприятий и мощный ВПК. Забегая вперед, скажу, что сделать это ему не удалось"[74].

Третья версия. В мае с помощью силового давления исламско-демократическому блоку (союзу ПИВТ, ДПТ, "Растохеза" и организации "Лаъли Бадахшон") удалось получить 1/3 мест в правительстве. Новыми министрами оказались преимущественно выходцы с Юго-Востока. Со своего поста был смещен спикер парламента северянин Сафарали Кенджаев. Его кресло занял бадахшанец Акбаршо Искандаров. Осенью тому же блоку удалось захватить власть в Курган-Тюбинской области. Его представители начали лидировать в администрации и правоохранительных органах. Председателем областного исполкома был назначен бывший опальный спикер парламента выходец из Гарма Кадриддин Аслонов. Значительно пошатнулись позиции местных аппаратчиков родом из Куляба, Худжанда, Гиссара. Один за другим теряли свои высокие посты их влиятельные покровители в столице. В начале осени ленинабадско-кулябский альянс вовсе лишился былого представительства в верхних эшелонах власти. После "принудительно-добровольной" отставки президента Рахмона Набиева первым лицом в республике стал Акбаршо Искандаров. Сложил с себя полномочия премьер-министр Акбар Мирзоев[75].

Но к тому времени единого Таджикистана уже не существовало. Страна еще в начале лета раздробилась на самостоятельные территории. Ленинабадская и Кулябская области превратились в отдельные государства. Власть в них сконцентрировалась в руках председателей областных исполкомов. В Кулябе ее сосредоточил Курбон Мирзоалиев, в Худжанде - Джура Шокиров. Предприятия республиканского подчинения были объявлены собственностью областей, был приостановлен вывоз сырья и товаров, создавались собственные вооруженные силы, которые вместе с милицией непосредственно подчинялись председателям областных исполкомов. Главы местной администрации отказались выполнять какие-либо распоряжения из Душанбе и решили сами наводить порядок в своих вотчинах и за их пределами. Подобная картина наблюдалась и в районах Гиссарской долины [76].

Осенью 1992 г. сформированные в удельных княжествах вооруженные отряды Народного фронта повели наступление на вооруженные группировки исламско-демократического блока. Решающее значение в успехах Фронта сыграла его поддержка Россией и Узбекистаном.

Эти три вышеизложенные версии начало гражданской войны также похожи между собой и дополняют друг друга. Если вторая версия изобилует фактами, то первая и третья анализируют эти факты и происходившие события.

На наш взгляд, гражданскую войну на этом этапе можно было остановить. Во-первых, конфликтующие стороны могли бы на время прекратить боевые действия и сесть за стол переговоров. Во-вторых, оппозиция должна была отдать несколько министерских портфелей в коалиционном правительстве лидерам Народного Фронта (кулябцам). В третьих, все участники политической борьбы должны были постепенно отмежеваться от исламистских радикалов (в рядах Объединенной оппозиций) и криминальных элементов (среди участников Народного Фронта). В-четвертых, нужно было немедленно создать правительственную комиссию по расследованию обстоятельств гибели людей и погромов в районах, где происходили вооруженные столкновения. В-пятых, необходимо было остановить поток беженцев, направлявшихся в разные стороны, как в самой республике, так и за ее пределами. И, наконец, через СМИ нужно было призывать население всей республики к миру и порядку, терпимости и согласию.

Однако ничего из вышеперечисленного не было осуществлено, и гражданская война продолжалась. Для полноты картин предлагаем, как и ранее, три версии хронологии войны в последующих трех месяцев 1992 г. (октябрь-декабрь).

Автор: Бобохонов Рахимбек Сархадбекович, старший научный сотрудник Центра цивилизационных и региональных исследований Института Африки РАН.