Первые контакты советских дипломатов с арабскими официальными лицами состоялись в 1922 г. В декабре того же года между наркомом по иностранным делам Г.В. Чичериным и послом Королевства Хиджаз в Риме и Вашингтоне Хабибом Лутфуллой начались переговоры об установлении дипломатических отношений [1]. Чичерин сообщил своему заместителю М.М. Литвинову о содержании этой встречи в письме от 17 декабря 1922 г.: "...Я говорил о желательности создания снова Российского консульства в Джедде [2], [3]. Он также очень на этом настаивал. Я действительно нахожу, что нам крайне важно иметь в Джедде консула. Джедда находится рядом с Меккой [4]; в Мекке христианам жить нельзя, Джедда же есть столица королевства Геджас [5]; наш консул в Джедде будет в самом центре мусульманского мира, ибо все паломники там проходят, и таким образом очень многие совершающиеся в мусульманстве политические движения, которые теперь от нас ускользают, будут происходить перед глазами нашего консула. При нашей мусульманской политике[6] нам, по-моему, необходимо иметь человека в самом центре мусульманского мира. Лотфоллах еще просил о признании де-юре королевства Геджаса. Оно признано Англией, Францией, Италией и Голландией" [7]. На заседании Политбюро от 4 января 1923 г. (Протокол №42) было принято решение "по вопросу об установлении сношений с королевством Геджаса принять предложение НКИД" [8].

В ходе работы Лозаннской конференции советская делегация, возглавляемая Чичериным, установила непосредственные контакты с арабскими делегатами. О своей беседе с представителем короля Хиджаза Хусейна бен Али аль-Хашими Чичерин также информировал Литвинова письмом от 30 января 1923 г.: "По вопросу об арабском движении я имел… свидание с представителем Геджаса при Лозаннской конференции д-ром Азилом [9]. Король Хусейн поручил ему передать мне, что он очень хорошо настроен по отношению к Российской Республике. Затруднение заключается в следующем: по словам д-ра Азила, это затруднение есть то же, которое помешало Геджасу ратифицировать Версальский договор. Дело в том, что Хусейн не хочет быть признаваемым как король Геджаса. Согласиться быть признанным под этим титулом - значит согласиться на всю английскую систему распределения арабских стран, их взаимного возбуждения и отказа от национального единства. Хусейн претендует на то, чтобы стоять во главе объединительного национального движения. Англичане вели с ним переговоры в 1915 г. как с главой всего арабского движения. Он поэтому хочет быть признанным как верховный глава всех арабских стран, при сохранении в отдельных странах их правителей и при создании из них конфедерации. Я на это ответил, что мы признаем нечто существующее и не можем признавать гипотетического правительства. Мы очень сочувствуем объединению арабского народа, но мы не можем вмешиваться в вопрос о том, желательно ли это объединение в форме конфедерации под главенством Хусейна или в какой-либо другой форме, это дело самого арабского народа" [10].

На заседании Политбюро от 29 декабря 1923 г. (Протокол №58) было принято решение "признать желательным обмен представителями с Геджасом" [11].

Переговоры об установлении официальных отношений между СССР и Хиджазом велись около полутора лет. Причина столь длительных переговоров - отсутствие регулярных прямых контактов. Координация дипломатических шагов между сторонами осуществлялась в Риме, где находилось полпредство СССР.

В ходе переговоров сторонами была достигнута договоренность об обмене официальными представителями, причем Советский Союз должен был быть представлен агентством и генеральным консульством, а Хиджаз - миссией [12].

"Позиция шерифа [13] Хусейна объяснялась его обидой на англичан и стремлением показать Лондону, что он может найти и других союзников, способных угрожать британским интересам" [14]. Это утверждение российского исследователя В.В. Наумкина бесспорно. Однако, здесь же: "Учитывая негативное отношение Хусейна к Октябрьской революции, вряд ли можно предположить, что он планировал союз с Москвой всерьез и надолго". Нам видится, что ни о каких союзнических отношения в полном смысле здесь говорить вообще не приходится. Это была временная дружба против Великобритании, и не более того.

С упразднением в 1924 г. в Турции халифата титул "Халиф" оставался вакантным. 6 марта 1924 г. король Хусейн провозгласил себя халифом, подтверждая этим свои претензии на лидерство в арабском мире. Несмотря на то, что мусульманский Восток не признал его таковым, это также вызвало обеспокоенность британцев, которые поняли, что король Хусейн выходит из под их контроля, и его шаги становятся опасными для их господства на Ближнем Востоке. "Общая политика Хусейна, направленная к раздроблению и ослаблению Неджда, его претензии на гегемонию на Аравийском полуострове, провозглашение себя халифом, а также его экономическая политика, запрещение всякого ввоза из Неджда, обложение непомерными пошлинами товаров, экспортируемых в центральную Аравию, запрещение ваххабитам [15] "хаджа", - все это неизбежно вело к конфликту между Геджасом и Недждом"[16] и, в конечном счете, определило судьбу Хусейна [17]. Примечательно, что Чичерин одной из главных причин изменения отношения британцев к Хусейну полагал обмен миссиями между Хиджазом и Советским Союзом: "Возможно, что решающим моментом в перемене английской политики в отношении Хусейна явился наш обмен миссиями с Геджасом" [18]. Хиджазская сторона явно опережала события, когда министр иностранных дел этого государства Фуад аль-Хатиб направил Чичерину телеграмму, полученную 17 марта 1924 г., о том, что король Хиджаза принял на себя титул "Халиф". В ответной телеграмме от 24 марта 1924 г. Чичерин лишь выразил сожаление, "что отсутствие до сих пор официальных отношений препятствует нормальным отношениям между нашими Правительствами". Ни о каком признании за королем Хусейном титула "Халиф", а тем более о поздравлениях его по этому поводу не говорилось [19]. Ввиду этого можно уточнить мысль В.В. Наумкина о том, что "проталкиваемая англичанами в расчете на то, чтобы не допустить реализации концепции панарабского государства, идея халифата виделась советскому руководству как враждебная интересам России и ее потенциальных союзников на Востоке" [20]. Британцы стали эксплуатировать "идею халифата", когда был устранен один непокорный арабский властитель - король Хусейн, и стал выходить из подчинения другой - эмир Ибн Сауд [21], потенциальный лидер арабского мира. В подтверждение этому можно привести слова Чичерина, сначала как о непроверенной информации, что "англичане поддерживают в Египте движение в пользу объявления халифом короля Фуада" [22] (письмо генконсулу в Хиджазе К.А. Хакимову [23] от 14 ноября 1924 г.), а позже, после проведения Каирского мусульманского конгресса, - о противодействии "халифатским интригам наших антагонистов" [24] (письмо полпреду в Турции Я.З. Сурицу от 16 октября 1926 г.).

3 апреля 1924 г. Чичерин в письме полпреду СССР в Италии К.К. Юреневу сообщил о принятом в Москве решении назначить генеральным консулом СССР в Хиджазе К.А. Хакимова. Чичерин писал по этому поводу: "Решение о вступлении в дипломатические сношения с Геджасом было принято авторитетнейшим учреждением [25] еще в бытность мою в Лозанне... Это постановление было выполнено... В Геджасе СССР, также как все другие государства, будет иметь генерального консула, а Геджас будет иметь в Москве посланника... Для нас в высшей степени важно попасть в Мекку. Мы именно потому назначаем генеральным консулом мусульманина, чтобы он мог находиться в Мекке. Между тем, кроме т. Хакимова, других подходящих мусульман не оказалось, хотя мы искали очень долго. Некоторые дефекты у т. Хакимова есть, но у других возможных кандидатов дефекты несравненно более значительны. Тов. Хакимов уже привык к нашей политике, так как много лет занимал у нас посты. Мы решили, что в ближайшем будущем т. Хакимов выедет отсюда в Геджас. Вступление в сношения с королем Хусейном вовсе не означает готовности с нашей стороны признать его халифом. Наше правительство не имеет отношения к церковным организациям и игнорирует существование таких институтов, как халифат"[26].

В следующей телеграмме Чичерину, полученной 24 апреля, аль-Хатиб подчеркнул, "что наша переписка с Вами через нашего посланника в Риме доказала наше огромное желание установить официальные отношения, имеющие важное значение. Мы ожидаем прибытия Вашего представителя, назначенного по Вашему усмотрению" [27]. В тот же день Председатель ЦИК СССР М.И. Калинин подписал верительные грамоты дипломатического агента[28] и генерального консула СССР в Хиджазе К.А. Хакимова[29].

6 августа Хакимов вместе с сотрудниками генконсульства прибыл в Джидду и отправил в Мекку на имя короля телеграмму о своем прибытии[30]. Советскому представителю как мусульманину было разрешено вручить свои верительные грамоты королю Хусейну в Мекке, что он и сделал 9 августа 1924 г.[31] Это вызвало раздражение британской дипломатии.[32] Агентство СССР в Джидде стало первым официальным представительством Советского Союза в арабских странах.

3 октября 1924 г. в Москву прибыла хашимитская миссия в составе чрезвычайного посланника и полномочного министра королевства Хиджаз Хабиба Лутфуллы, секретаря миссии Бустраса и военного атташе Тахир-бея [33].

Сведения о значении, придававшемся советским правительством этому посольству, передает В.В. Наумкин: "Прием, оказанный эмиру, свидетельствовал о серьезности намерений советского руководства по развитию отношений с хиджазским шерифом (Хусейном. - П.Г.). Эмир был принят председателем ЦИКа Михаилом Калининым. Его поместили в отеле "Савой" в центре Москвы. Ссылаясь на гостеприимство, оказанное в Хиджазе российской миссии, Лутфалла не только не платил за проживание в отеле, но и задерживал оплату ресторанных счетов. Было принято решение не требовать оплаты проживания посланника Хиджаза" [34].

В сентябре 1924 г. Ибн Сауд без опасения вмешательства Великобритании начал войну с Хиджазом с целью объединения большей части Аравии под своей властью. В этой связи Чичерин в письме от 14 ноября 1924 г. поставил перед Хакимовым следующую задачу: "…Сохраняя дружественные отношения с Геджасом…, не упускать случая войти в контакт с новой силой Аравии - Ибн Саудом… Поскольку международное положение и наши обязательства по отношению к Англии диктуют нам избегать таких шагов, которые могли бы быть истолкованы, как прямая наша акция против Англии, все Ваши начинания для расширения связи в Аравии должны строиться так, чтобы в них нельзя было усмотреть элементов антианглийской агитации. Наши интересы в арабском вопросе сводятся к объединению арабских земель в одно государственное целое. Если Ибн Сауд будет вести политику объединения арабов - это будет соответствовать нашим интересам, и мы должны будем также попытаться сблизиться с ним, как мы это сделали по отношению к Хусейну, который старался объединить Аравию" [35].

Ситуация, спровоцированная Великобританией, вышла из-под ее контроля: надеясь лишь сместить Хусейна руками Ибн Сауда, британцы в результате Недждийско-хиджазской войны получили в Аравии лидера, способного создать сильное государство, могущее идти в разрез с интересами Объединенного Королевства. Чичерин в переписке с Хакимовым 14 ноября 1924 г. делал выводы: "Жалобы английской прессы и злорадство французской по поводу затруднительных обстоятельств, которые создались для Англии на Аравийском полуострове, говорят о том, что положение там изменилось далеко не в пользу англичан. Прежняя система равновесия, с таким трудом построенная англичанами, разрушена" [36].

Причины "злорадства" Франции наиболее емко передает советский историк Гурко-Кряжин: "Франция, похоронившая… свою мечту о гегемонии в Европе, стоящая перед лицом неотвратимого финансового краха, не в состоянии более проводить прежней широкой империалистической программы на Востоке. Уже Лозаннская конференция явилась ближневосточным Аустерилицем для Франции. Все этапы "хождения по мукам" французского империализма в Европе - на Лондонской репарационной конференции и в Локарно - находят свое немедленное отражение на Востоке. Без тени протеста Франция присутствует при уничтожении англо-египетского кондоминиума в Судане и превращении последнего в обычную английскую колонию, совершенно бесстрастно она наблюдает циничный захват… порта Акабы и Маана у Геджаса и передачу их британскому вассальному государству Трансиордания; в Лиге наций Франция принуждена целиком поддерживать требования Англии о передаче ей Мосула…" [37] Нам, однако, видится, что французское "злорадство" корнями уходит в колониальное соперничество Парижа и Лондона, приведшего в 1898 г. к Фашодскому кризису, для разрешения которого Франция была вынуждена уступить [38].

Вернемся к Хиджазу. 5 декабря 1924 г. войска Ибн Сауда вступили в Мекку. Положение Хакимова, аккредитованного при противнике Ибн Сауда, стало довольно затруднительным. Чичерин хорошо понимал это. В своей инструкции, направленной Хакимову 17 марта 1925 г., он писал: "В близких, кажется, к развязке геджасских событиях нам нужно, прежде всего, строить нашу тактику так, чтобы сохранить наше агентство и генконсульство в "святой земле" [39]. Если Джедда не будет взята ваххабитами - придется продолжать играть роль друзей хашимитов и поддерживать дипломатические сношения с геджасским правительством... Если же события повернутся иначе и ваххабиты возьмут Джедду и изгонят из "святой земли" хашимитов, тогда нам придется оформить Ваше пребывание в Геджасе на новом титуле... Всякая возможность остаться и сохранить, таким образом, базу в Аравии должна быть, конечно, Вами учтена и использована" [40].

В этом же письме в связи с ситуацией вокруг Ибн Сауда Чичерин рисует по сути алгоритм действий советской дипломатии на Востоке: "…С одной стороны надо всячески подчеркнуть нашу общую дружбу с народами Востока и лежащий в основе нашей политики принцип самоопределения народов, а с другой стороны надо быть крайне осторожным по отношению к Англии. Не надо давать пищи для какого-либо нового английского ультиматума [41]. Ибн Сауд состоит на жаловании Англии, и если сегодня он с нею в ссоре, то нет гарантий, что завтра он с нею не помирится и не сделается просто английским агентом. При таких условиях излишняя откровенность недопустима. Можно говорить в самом общем виде о том, что наше сочувствие самоопределяющимся и борющимся за независимость народностям означает, что мы против всяких нашествий, вторжений, завоеваний и угнетений менее сильных народов великими державами. Но не следует заострять эти разговоры специально против Англии, чтобы не получился у нас дипломатический скандал. Следует иллюстрировать тезис наших дружественных отношений с народами Востока, рассказывая о нашей дружбе с Турцией, Персией, Афганистаном и т.д., но при этом надо чрезвычайно осторожно относиться к Англии. Всякое стремление восточных народов к независимости может рассчитывать на наше сочувствие" [42].

Не только СССР занимал выжидательную позицию в хиджазско-недждийском конфликте. Так, Италия "поставляла оружие и припасы обеим воюющим сторонам, причем в последнее время ее симпатии явно склонялись в сторону Ибн Сауда, как более крупного покупателя" [43].

Выполняя указания Чичерина, Хакимов в апреле 1925 г., то есть во время осады Джидды недждийцами, совершил умру [44] в Мекку, где сумел встретиться с Ибн Саудом. Во время этой встречи ему удалось договориться о переговорах между воевавшими сторонами в Мекке, состоявшихся 30 рамадана 1343 года хиджры [45]. Хакимов, выступив посредником, мог рассчитывать на особое расположение будущего короля Саудовской Аравии, если бы ни его опрометчивость: после опубликования в газете "Умм-эль-Кура" сообщения о посредничестве Хакимова, тот в своем письме потребовал от Ибн Сауда дать опровержение этого сообщения. Ибн Сауд выразил свое недоумение по этому поводу и отказался выполнить требование Хакимова [46].

Не одобрил действия Хакимова и Чичерин в письме от 19 июля 1925 г.: "Вряд ли было целесообразно выступать с опровержением Вашей роли мирного посредника. Саудовский официоз ("Умм-эль-Кура". - П.Г.) в этом отношении не выделял Вас из остальных консулов и не приписывал специально Вам роли посредника, а консулам вообще. При этом на основании Ваших же слов [Ибн] Сауд был вправе рассматривать Вас как одного из посредников. Ваше опровержение его удивило и, может быть, даже несколько рассердило" [47].

В то же время Чичерин высоко оценил результаты встречи Хакимова с Ибн Саудом. "Столь удачно организованная и проведенная Вами поездка в Мекку значительно обогатила нашу информацию о действительном положении Ибн Сауда и его намерениях. С точки зрения установления некоторого контакта с Саудом эта поездка также дала хороший результат" [48].

В том же письме Чичерин поставил перед агентством в Аравии новые, более широкие задачи: "Перспективы арабско-турецкого сотрудничества... нас очень интересуют, и нам очень хотелось бы получать от Вас возможно более полную информацию, как по этому вопросу, так и по вопросу об отношении Сауда и других арабских вождей и стран к приближающейся очередной дипломатической схватке из-за Моссула между Англией и Турцией. Особенно интересует нас вопрос о том, нельзя ли через посредство отдыхающих в Эритрее наших сотрудников установить контакт с Абиссинией [49] и позондировать неофициально почву, как отнеслось бы абиссинское правительство к вопросу о возобновлении сношений и посылке нашего агента в эту страну" [50].

Приспосабливаясь к новым политическим реалиям, британцы в октябре 1925 г. направили к Ибн Сауду полковника Клейтона, в переговорах с которым "Ибн Сауд вновь показал себя гибким политиком, согласившись на уступки… взамен фактического признания Великобританией аннексии Хиджаза" [51].

Ибн Сауд одержал в войне с Хиджазом полную победу. "21 декабря 1925 г. английский крейсер увез в изгнание геджасского короля Али, подобно тому, как за несколько месяцев до этого другой крейсер увозил его отца, экс-короля Хусейна…" [52].

6 декабря 1925 г. войска Ибн Сауда заняли Медину, а 23 декабря -Джидду. В феврале 1926 г. он принял титул "короля Хиджаза, султана Неджда и присоединенных областей", основав государство, которое после принятия Ибн Саудом соответствующего титула в январе 1927 г. стало именоваться Королевством Хиджаз, Неджд и присоединенные области, а с сентября 1932 г. - Королевством Саудовская Аравия.

После занятия Джидды недждийцами Ибн Сауд в письме Хакимову выразил благодарность правительству СССР за сохранение нейтралитета во время войны [53].

16 февраля 1926 г. Советский Союз первым признал новое государство на Аравийском полуострове. В этот день Хакимов с риском для жизни, лично управляя автомобилем с советским флажком на капоте, сумел под обстрелом преодолеть через пустыню расстояние от Джидды до лагеря Ибн Сауда и вручить ему официальную ноту, в которой говорилось: "Правительство СССР, исходя из принципа самоопределения народов... признает Вас королем Геджаса, султаном Неджда и присоединенных областей. В силу этого Советское правительство считает себя в состоянии нормальных дипломатических отношений с Правительством Вашего Величества". В ответной ноте от 19 февраля Ибн Сауд выразил свою "полную готовность к отношениям с правительством СССР и его гражданами, какие присущи дружественным державам" [54]. Таким образом, советско-саудовские дипломатические отношения были установлены.

Позиция правительства СССР, первым признавшего государство Ибн Сауда, имела важное значение для укрепления международного положения Саудовской Аравии. Как сообщил в Москву Хакимов, советское признание побудило Великобританию и другие державы тоже признать Ибн Сауда. "Признание Англии, носившее довольно поспешный характер, можно рассматривать даже как вынужденное" [55].

Примечания

[1] СССР и арабские страны. 1917-1960. М., 1961, с. 797.

[2] Современная транскрипция - Джидда.

[3] С 1890 г. в Джидде функционировало консульство Российской империи. См.: Густерин П. Дипломатические представительства и консульские учреждения Российской империи на территории современных арабских государств // Иерусалимский вестник. 2014, № V-VI.

[4] В то время Мекка - политическая столица Хиджаза.

[5] Современная транскрипция - Хиджаз. В действительности Джидда являлась дипломатической столицей Хиджаза.

[6] См.: Густерин П. Политика Советского государства на мусульманском Востоке в 1917-1921 гг. // Вопросы истории. 2010, № 1; Густерин П. О контактах мусульман СССР с мусульманами за рубежом в 1920-х годах // Ислам и государство в России: Сборник материалов Международной научно-практической конференции, посвященной 225-летию Центрального духовного управления мусульман России - Оренбургского магометанского духовного собрания. Уфа, 2013.

[7] Г.В. Чичерин и Арабский Восток // Вестник МИД СССР. 1990, № 21, с. 37.

[8] РГАСПИ. Ф. 17, оп. 3, д. 328, л. 5.

[9] Наджи аль-Асыль из династии Хашимитов.

[10] Документы внешней политики СССР. Т. VI, с. 170.

[11] РГАСПИ. Ф. 17, оп. 3, д. 406, л. 3.

[12] СССР и арабские страны, с. 797.

[13] Здесь: правитель Мекки.

[14] Наумкин В.В. Советская дипломатия в Хиджазе: первый прорыв в Аравию. - В кн.: Арабские страны Западной Азии и Северной Африки (новейшая история, экономика и политика). М., 1997, с. 276.

[15] Т.е. недждийцам.

[16] Аксельрод М. Борьба за Аравию // Международная жизнь. 1926, № 3, с. 61.

[17] Новейшая история арабских стран Азии. М., 1988, с. 341-342.

[18] Г.В. Чичерин и Арабский Восток, с. 39.

[19] Документы внешней политики СССР. Т. VII, с. 162.

[20] Наумкин В.В. Советская дипломатия в Хиджазе…, с. 274.

[21] Полное имя - Абд-аль-Азиз бен Абд-ар-Рахман бен Фейсал (правил в 1902-1953 гг.).

[22] Г.В. Чичерин и Арабский Восток, с. 40.

[23] См.: Густерин П. Памяти Карима Хакимова - дипломата и ученого // Дипломатическая служба. 2008, № 1.

[24] Г.В. Чичерин и Арабский Восток, с. 45.

[25] Речь идет о Политбюро.

[26] Г.В. Чичерин и Арабский Восток, с. 38.

[27] Документы внешней политики СССР. Т. VII, с. 162.

[28] По "Венскому регламенту" 1815 года, т.е. до "Венской конвенции о дипломатических сношениях" 1961 года, дипломатическим агентом назывался только глава дипломатического представительства.

[29] СССР и арабские страны, с. 60.

[30] АВПРФ. Ф. 190, оп. 2, п. 1, д. 2, л. 96.

[31] Документы внешней политики СССР. Т. VII, с. 707.

[32] Васильев А.М. История Саудовской Аравии. М., 1982, с. 290.

[33] "Известия" от 3 октября 1924 г.

[34] Наумкин В.В. Советская дипломатия в Хиджазе…, с. 275.

[35] Г.В. Чичерин и Арабский Восток, с. 43.

[36] Там же, с. 39.

[37] Гурко-Кряжин В.А. Арабский Восток и империализм. М., 1926, с. 20-21. См.: Густерин П. Советско-египетские отношения в 1920-1930-х годах // Вопросы истории. 2013, № 3.

[38] См.: История дипломатии. Т. II. М., 1963, с. 421-441; Ротштейн Ф.А. Международные отношения в конце XIX века. М.- Л., 1960, с. 516-533.

[39] Традиционно "Святой Землей" называется Палестина, но здесь речь идет о Хиджазе, где расположены главные мусульманские святыни - Кааба в Мекке и Мечеть Пророка в Медине.

[40] Г.В. Чичерин и Арабский Восток, с. 40-41.

[41] Речь идет об "ультиматуме Керзона" 1923 года. См.: Густерин П. Советско-британские отношения между мировыми войнами. Саарбрюккен, 2014, с. 22.

[42] Г.В. Чичерин и Арабский Восток, с. 42-43. См.: Густерин П. Советская дипломатия на мусульманском Востоке в 1917-1921 годах. Саарбрюккен, 2014.

[43] Аксельрод М. Борьба за Аравию, с. 64.

[44] Умра - малое паломничество.

[45] 24 апреля 1925 г.

[46] Наумкин В.В. Советская дипломатия в Хиджазе…, с. 282.

[47] Г.В. Чичерин и Арабский Восток, с. 42-43.

[48] Там же, с. 43.

[49] Абиссиния - устаревшее название Эфиопии.

[50] Г.В. Чичерин и Арабский Восток, с. 44.

[51] Новейшая история арабских стран Азии, с. 342.

[52] Аксельрод М. Борьба за Аравию, с. 59.

[53] Документы внешней политики СССР. Т. IX, c. 671.

[54] СССР и арабские страны, с. 61-62.

[55] Документы внешней политики СССР. Т. X, c. 134.

П.В. Густерин