1.

24 ноября в небе над Сирией ракетой, пущенной с турецкого истребителя был сбит российский СУ-24. Пилоты сумели катапультироваться, но благополучно приземлился лишь штурман бомбардировщика. Командир корабля был расстрелян еще в воздухе по одной версии – боевиками вооруженной оппозиции сирийскому правительству. По другой – членом турецкой националитсической организации "Серые волки", находившимся почему-то на территории Сирии. В ходе операции по спасению пилотов сбитого самолета российская сторона вновь понесла потери - погиб один из принимавших участие в ней морских пехотинцев.

Реакция российских властей была предсказуема жесткой и многоаспектной. Реакция цнетральноазиатских стран – союэников России по ОДКБ, была более сдержанной. 25 ноября РИА Новости распространилосообщение руководителя сената парламента Казахстана Касым-Жомарта Токаева в Twitter –е. В своем сообщении спикер сената назвал атаку на российский самолет необоснованной и квалифицироал ее как серьезный инцидент с крайне тяжелыми последствиями для двусторонних отношений (1).

В тот же день Министерство иностранных дел Казахстана выступило с заявлением по поводу инцидента. В нем было выражено соболезнования в связи с гибелью российских военнослужащих. МИД Казахстана, высказав "серьезную озабоченность ухудшением российско-турецких отношений, которые выстраивались долгие годы", призвал российскую и турецкую стороны "проявить сдержанность в реагировании на этот трагический инцидент и использовать все возможные меры и каналы связи для деэскалации ситуации"(2).

26 ноября Министерство иностранных дел Республики Таджикистан в своем заявлении подчеркнуло, что таджикская сторона с сожалением восприняла инцидент, связанный со сбитым российским военным самолетом, участвовавшем в антитеррористической операции и выражает соболезнования родным и близким погибших военнослужащих и что проводимая Россией антитеррористическая кампания занимает важное место в борьбе с терроризмом на международном уровне. В заявлении была выражена надежда на то, что произошедшему инциденту со сбитым самолетом Российской Федерации будет дана объективная оценка, способствующая деэскалации обстановки и нормализации обострившихся российско-турецких отношений (3).

30 ноября президент Нурсултан Назарбаев выступил с посланием к народу Казахстана, в котором он сказал: "Как бы трудно ни было, я считаю, надо совместно создать комиссию, быстро его (расследование) закончить, определить виновных, наказать и признать ошибки, восстановить отношения. Я к этому призываю наших друзей и в России, и в Турции" (4).

Реакция Бишкека свелась к заявлению заместителя главы Аппарата президента Кыргызской республики Сапара Исакова, курирующего вопросы внешней политики в президентской администрации. В заявлении говорилось, что Кыргызстан с тревогой воспринял известие о сбитом турецкими военно-воздушными силами российском бомбардировщике и что в сложившейся ситуации самым лучшим для обеих сторон инцидента будет воздержаться от крайностей, проявить выдержку и в короткие сроки провести детальное и всестороннее расследование всех обстоятельств происшествия. Он также подчеркнул, что турецкой стороне надо было проявить выдержку, не предпринимать резких и категоричных действий (5).

На гибель российских военнослужащих и уничтожения летальных аппаратов (бомбардировщика СУ-24 и вертолета спасателей), помимо властей страны, прореагировала и российская общественность. Особенно бурной и мало чем сдерживаемой была ее реакция на различных ток-шоу на ведущих российских телеканалах, в социальных сетях, в прессе.

Много чего было сказано в ходе эмоциональных дискуссий и обсуждений. В частности, неоднократно говорилось о том что отношение союзников России из числа постсоветских государств к произошедшему в небе Сирии и к российской позиции в данном вопросе было далеко не союзническим. По их мнению, оно было неадекватным тяжести произошедшего. Некоторые же участники дискуссий вполне серьезно предлагали российским властям предпринять действенные шаги, например в Таджикистане, призванные обеспечить безопасность России. Такие, как формирование непосредственного российского военного присутствия в таджикском Бадахшане и возвращение контроля над границей с Афганистаном российским пограничникам.

Истины ради необходимо подчеркнуть - подобные заявления и предложения делались лицами, не ассоциирующимися напрямую с официальными российскими структурами. Но… В Таджикистане и в других государствах Центральной Азии исходят из привычного для них постулата - когда речь идет о политически важных или острых вопросах, какой-либо самодеятельности на государственном телеканале не может быть по определению. Соответственно, одно то обстоятельства, что упомянутые предложения были озвучены на ведущих российских государственных телеканалах, не могло не породить предположения, что это не просто и не только частная позиция того или иного лица.

Понятно, что имеющиеся весьма существенные различия в российском и центральноазиатском восприятии всего того, что говорится и произносится на государственных телеканалах, потенциально чревато негативными последствиями для отношений между странами Центральной Азии и Россией. Последствиями, которые могут лить воду лишь на мельницу иных заинтересованных сторон.

2.

Недовольство российской общественности недостаточно жесткой реакцией союзников России по ОДКБ на действия Турции, приведших к потерям авиационной техники и гибели российских военнослужащих, во многом зиждется на следующих посылах. Социально–экономическая стабильность, например, Таджикистана и Кыргызстана, находится в прямой зависимости от возможности их трудовых мигрантов жить и работать в России и пересылать заработанные деньги на родину. Военно-политическая стабильность в этих странах зависит от соответствующей поддержки России. Возможным угрозам и вызовам извне все три центральноазиатских участника ОДКБ – Казахстан, Кыргызстан и Таджикистана, в состоянии противостоять лишь опираясь на военное сотрудничество с Россией.

Зависимость, конечно не на все сто процентов, но в весьма существенной степени, социально-экономической стабильности в Таджикистане и Кыргызстане от возможности их трудовых мигрантов жить и работать в России есть та объективная реальность, которую трудно оспорить. Еще раз сошлемся на известные цифры, характеризующую данную реальность для Таджикистана. На 1 июля 2015г. на территории Российской Федерации находилось чуть более миллиона граждан республики (6) Число трудовых мигрантов может составлять до 10-12% от общего числа жителей (7) От денежных переводов каждого из трудовых мигрантов на родину зависит благополучие нескольких человек, коих, таким образом, вполне может набраться до половины, а то и более, населения республики. В 2014 г. трудовыми мигрантами из России в Таджикистан и только через различные легальные системы денежных переводов было переведено 3,83 млрд долларов, что составило, по расчетам Всемирного Банка 42,7% ВВП (8)

Еще со времен гражданской войны в Таджикистане за пределами республики стало привычным утверждать, как нечто само собою разумеющееся, что военно-политическая стабильность в стране зависит от соответствующей поддержки России. По сути дела, именно таким утверждением являются и напоминание Владислава Колесникова, сделанное в связи с инцидентом с российским Су-24 и реакцией на него в странах Центральной Азии, о том, что сразу же после мятежа таджикских военных во главе с замминистра обороны Абдухалимом Назарзода президент Владимир Путин позвонил президенту Эмомали Рахмону и, обсудив с ним случившееся, на официальном уровне предложил военную помощь (9).

Перед лицом вызовов, проистекающих ввиду возросшей военной активности противоборствующих в Афганистане сторон и, в еще большей степени, образовавшегося присутствия ИГИЛ в этой стране, государства Центральной Азии действительно стремятся заручиться военной поддержкой именно России, а не какой-либо другой державы. Об этом в полной мере свидетельствуют итоги саммита стран СНГ, прошедшего в казахском Бурабае 16 октября. На саммите Владимир Путин поделился с его участниками своей оценкой планов ИГИЛ. "Террористы разных мастей набирают все больше влияния и не скрывают планов дальнейшей экспансии. Одна из их целей – прорваться в Центральноазиатский регион", заявил он на саммите. И тут же предложил как действовать в сложившихся обстоятельствах: "…согласованно реагировать на такой сценарий". Он также проинформировал участников саммита о том, что выходцев из стран СНГ в рядах ИГИЛ насчитывается от пяти до семи тысяч человек.(10). До этого приводились цифры почти вдвое меньше.

Понятно, что руководство стран Центральной Азии не может не беспокоить возможные последствия развития названного Владимиром Путинным сценария. Прежде всего, возможного массового возвращения в родные края боевиков, прошедших войну в Сирии, Ираке и Афганистане, где они сражались и сражаются с правительственными войсками, как минимум, на равных.

Правительственные войска Сирии и Ирака вооружены не хуже, а по некоторым компонентам и лучше, чем вооруженные силы стран СНГ, естественно, за исключением вооруженных сил России. Боевого же опыта у них на данный момент времени несравненно больше, чем например, у вооруженных сил стран Центральной Азии. Тем не менее, несмотря на этот опыт, численное преимущество и лучшее оснащение оружием и различной военной техникой, они были не в состоянии самостоятельно переломить противостояние с вооруженными оппонентами в свою пользу.

В странах Центральной Азии, силовые структуры которых на сегодняшний день не обладают реальным боевым опытом, сопоставимым с боевым опытом правительственных сил той же Сирии (определенным исключением здесь является Таджикистан), отдают себе отчет по поводу возможных результатов возможного противостояния с возвратившимися из Сирии и Ирака в родные края боевиками ИГИЛ и родственных ему организаций, а также с примкнувшими к ИГИЛ в Афганистане вооруженной оппозиции властям. Особенно, если это возвращение будет целенаправленно организовываться заинтересованным в нем серьезными силами в мире.

Отдают они себе отчет и в том, что при той реальности, которая имеет место быть в мире, вряд ли какая либо другая держава мира, кроме России, будет обременять себя оказанием им действенной военной помощи, если дело дойдет до боевых столкновений хотя бы всего лишь с выходцами из Центральной Азии в рядах ИГИЛ и прочими вооруженными оппонентами, находящихся по ту сторону границы с Афганистаном.

3.

При все при этом, реакция со стороны государств региона на инцидент с российским самолетом могла быть лишь такой, какой она и была ими явлена на деле. Объективно, по иному и быть не могло.

НАТО, как организация, и каждый из его членов выразили однозначную поддержку действиям Турции. Пусть даже если эта поддержка, в значительной мере, носила формальный характер. И выразили они эту поддержку, руководствуясь объединяющей всех их идеей политического и военного противостояния России и базирующейся на ней жесткой блоковой дисциплиной. Как следует из реальной практики стран-участниц НАТО, Россию, как и ранее Советский Союз, они рассматривают как источник экзистенциальной для себя угрозы.

В советскую эпоху для бывших социалистических стран-союзников СССР по Варшавскому блоку, во всяком случае, для их правящих элит, НАТО и входящие в него страны были ровно таким же источником экзисстенциальной угрозы. Соответственно, блоковая дисциплина в отношении НАТО была для них делом само собою разумеющимся.

Сегодня страны Центральной Азии и Россия, в том или ином составе, сотрудничают друг с другом в самых различных постсоветских объединениях - в СНГ, ЕврАзЭС, ОДКБ. Вместе с тем, при выстраивании своих отношений с внешним миром они руководствуются принципом многовекторности. Более того, последовательная реализация данного принципа, которое подразумевает, в том числе, и развитие отношений с НАТО, с входящими в него странами и западным миром, в целом, рассматривается ими как одно из непременных условий сохранения и упрочения своей независимости. Данное обстоятельство исключает, по сути дела, какую либо жесткую блоковую дисциплину даже для стран, входящих в ОДКБ, в случаях, подобных инциденту с российским СУ-24.

ОДКБ ориентирован, во всяком случае в реальном понимании центральноазиатских участников организации, на нейтрализацию враждебных действий, направленных непосредственно против них. Случись такое, не дай бог, блоковая дисциплина возможно и будет иметь место. Судя по отсутствию однозначно жесткой реакции на действия турецких ВВС в отношении российского СУ-24 (в действительности двух российских бомбардировщиков) со стороны центральноазатских участников ОДКБ, произошедшее, с их точки зрения, не удовлетворяет условиям проявления боле или менее четкой блоковой дисциплины.

Нельзя не упомянуть и о том, что почти за четверть века, прошедших с момента распада СССР, центральноазиатские государства и Турция выстроили широкие, разносторонние и взаимовыгодные отношения, Если говорить о Таджикистане, то для него важность поддержания спокойных отношений с Турцией определяется уже тем обстоятельством, что последняя пользуется большим влиянием в Организации Исламского Сотрудничества в Исламском банке развития (ИБР) и Азиатском Банке Развития (АБР). В названных международных финансовых институтах для Таджикистана фактически создан режим наибольшего благоприятствования. Оба института на протяжении почти двух десятилетий активно способствуют реализации экономических и иных проектов в республике. Реакция центральноазиатских стран на инцидент с российским самолетом и последовавшим обострением отношений между Россией и Турцией ясно показывает – ни одна из столиц региона не желает омрачать свои отношения с Анкарой.

Что же касается военного сотрудничества с Россией как на двусторонней основе, так и в рамках ОДКБ, то, опять же судя по проявленной реакции, в странах Центральной Азии, входящих в организацию, полагают, что в этом вопросе стороны заключили вполне взаимовыгодную военно-политическую сделку. Да, центральноазиатские учстники ОДКБ считают, что могут вполне рассчитывать на поддержку России при реальной для них военной угрозе извне.

В то же время, они полагают, что и Россия не остается без бенефиций. Так, опираясь на свое массированное военное присутствие (авиационная база в Канте, Кыргызстан, и 201 военная база в Таджикистане, вкупе с ее авиационной составляющей в поселке Айни к западу от Душанбе и военно-космическим объектом "Окно" в Нуреке к востоку от таджикской столицы) в той части региона, которая расположена на стыке границ с Китаем, Индией, Пакистаном, Афганистаном и откуда берут начало основные ее реки, а также на благожелательное, в целом, отношение к этому присутствию как со стороны властей, так и общества, Россия имеет возможность решать две крупные задачи. Во-первых, обеспечивать свою национальную безопасность на выдвинутых далеко к югу и юго-востоку рубежах. Во-вторых, иметь потенциальную возможность проецирования своей военно-политической мощи на стратегически важном для ее национальных интересов направлении.

Иными словами, обе стороны – центральноазиатские участники ОДКБ и Россия, в равной мере заинтересованы в российском военном присутствии там в регионе, где она имеет место быть. Т.е. их военно-политические отношения имеют скорее прагматичный, ограниченный вполне конкретными практическими интересами, партнерский, нежели более широкий союзнический характер. Для того, чтобы они трансформировались в по настоящему союзнические, необходимо наличие общей и всеобъемлющей идеологической составляющей, На данный момент времени ее нет. А это значит лишь одно - ожидать от центральноазиатских, да и других участников того же ОДКБ автоматической и однозначной поддержки России в ситуациях, схожих с той , что сложилась для нее после атаки российского Су-24 со стороны турецкого истребителя, никак не приходиться. Как не было ее в ходе пятидневной кавказской войны 2008г. и как нет ее в ходе продолжающейся вот уже два года политической, экономической и идеологическо-информационной конфронтации Росси и Запада, вспыхнувшей с началом Евромайдана а Киеве.

Как представляется, официальный российские структуры, в отличии от представителей российской общественности, эмоционально высказывающихся в медийном пространстве, прекрасно осознают данную реальность. Свидетельством тому является положительная оценка российской стороной позиции Таджикистана в комментарии посла Российской Федерации в республике И.С. Лякина-Фролова от 30 ноября с.г. . В комментарии, в частности говорится: "…в Москве не осталась незамеченной позиция Республики Таджикистан, выраженная в заявлении МИД РТ от 26 ноября с.г., в котором выражается поддержка со стороны руководства и народа Таджикистана борьбе России с международным терроризмом в Сирии" и выражается признательность "…за соболезнования родным и близким погибших российских военнослужащих" (11).

Кавказкая война 2008.г, текущие события на Украине и в Сирии ясно показывают, что выстраивание подлинно союзнических отношений между странами Центральной Азии и Россией не только гораздо более длительный и сложный процесс, нежели налаживание просто партнерских отношений. К тому же, подходы, .используемые для налаживания партнерских отношений, по всей видимости, не очень подходят для выстраивания союзнических отношений. Следовательно, необходимо работать над тем, чтобы не возникало поводов для претензий по поводу отсутствия у той или другой стороны союзнического настроя.

1.​ http://ria.ru/world/20151125/1327915263.html#ixzz3tdC13eUu

2.​ http://www.fergananews.com/news/24179

3.​ http://mfa.tj/ru/zayavleniya-mid/zayavlenie-ministerstva-inostrannykh-del-respubliki-tadzhikistan.html

4.​ http://www.vz.ru/news/2015/11/30/780966.html

5.​ http://kloop.kg/blog/2015/11/26/kyrgyzstan-turtsiya-i-rossiya-dolzhny-vozderzhatsya-ot-krajnostej/

6.​ http://www.interfax.ru/business/447944

7.​ http://riss.ru/analitycs/17465/

8.​ Там же

9.​ http://www.paruskg.info/2015/11/30/125303#more-125303

10.​ http://oko-planet.su/politik/politikmir/296494-vladimir-putin-prinyal-uchastie-v-zasedanii-soveta-glav-gosudarstv-uchastnikov-sodruzhestva-nezavisimyh-gosudarstv.html

11. http://www.rusemb.tj/ru/index/index/pageId/926/

Вариант в редакции сайта CABAR.asia размещен 5 января 2016г. по адресу

http://www.cabar.asia/ru/tajikistan/620-rashida-gani-abdullo-tsentralnaya-aziya-i-rossiya-politicheskie-soyuzniki-ili-partnjory