О ПРОИСХОЖДЕНИИ САРТОВ

В досоветский период один языковой и антропологический континуум, живший на территории от Хивы до Ферганы, называли двумя именами – узбеками в Хивинском и Бухарском ханствах и сартами в Кокандском ханстве. Под именем "сарты" было известно население таких городов как Туркестан, Тараз, Ташкент и ряда крупных селений Ташкентского оазиса и Ферганской долины. Наибольшее количество т.н. сартов жило в Ферганской долине. В Хивинском и Бухарском ханствах сарты не отмечены, поскольку в укладе жизни узбеков этих ханств родовое начало играло заметную роль. К концу XIX века узбеки – это народ, представляющий помесь различных тюркских племен с иранскими элементами, но сохранивший еще родовой быт. А сарты такие же тюрко-иранские смеси, как узбеки двух ханств, однако, в отличие от первых, они не делились на племена и роды. По этнографическим материалам, а также материалам переписи населения Российской Империи 1897 года можно легко убедиться, что узбеки, которые делились на племена, в два раза превосходили по численности так называемых сартов (неплеменных тюрков). В одной только русской части Туркестана численность узбеков была почти соразмерна численности сартов – 726 072 узбеков против 967 010 сартов. Кроме русских областей Средней Азии, узбеки обитали еще на территории двух вассальных ханств. Так, в Хивинском ханстве узбеков насчитывалось, по самым пессимистичным оценкам около 336 000 человек (по Вамбери 700 тыс.), а в Бухарском – примерно 1 млн. В этих двух ханствах узбеки занимали первое место по численности. Общее число узбеков, по материалам В.Масальского (1913), в начале прошлого века было не менее 2 млн. человек – 726 072 из них обитало в русском Туркестане (в основном на территории Хивы и Бухары, присоединенных к русскому Туркестану, частично в Ферганской долине), 336 000 в Хивинском ханстве, 1 000 000 в Бухарском эмирате (не считая афганских узбеков, численность которых по А.Е. Снесареву около 700–800 тысяч). Кроме узбеков, при переписи отмечено 967 010 т.н. сартов (не племенных тюрков), проживавших в основном на территории бывшего Кокандского ханства, которое вскоре после присоединения к России было ликвидировано, а его владения полностью вошли в состав Российской империи под названием русский Туркестан.

О том, что сарт был не самоназванием, а экзоэтнонимом, навязанным имперской властью местному населению, грамотно рассказано Ингеборгом Балдауф в работе "Некоторые мысли о создании узбекской нации". В частности, она пишет:

"Данный вопрос был достаточно хорошо изучен, но мы действительно не знаем, как это название стало использоваться (русскими) завоевателями в отношении всего оседлого населения Туркестана. Возможно, они (русские) переняли это слово от казахов, для которых это слово имело откровенно уничижительный оттенок, которого русские, возможно, не знали с самого начала. Тем не менее, в переписи 1897 г. "сарты" отмечены в качестве отдельной нации, когда им даже приписывали "сартовский язык", который в действительности не существовал. Необходимость создания категории сартовского языка в 1897 году возникла из-за основного принципа этой переписи. Власти намеревались определить численность всех народов, проживающих на территории империи при помощи языкового критерия. Эта модель переписи привела к необходимости устанавливать псевдо "сартовский" язык вместе с псевдо-нацией "сарт". Это, в свою очередь, подтолкнуло некоторых русских амбициозных планировщиков языка писать грамматики и словари "сартовского языка". Однако Остроумов и другие (Наливкин, Терентьев ...), возможно, просто забыли о чувствах тех, чей культурный уровень они хотели поднять путем создания для них литературного языка. Тюркоязычное население Самарканда и Бухары, например, не любило слово сарт. Таким образом, хотя с точки зрения планирования культуры, "сартовский язык" Остроумова был дальновидным проектом, тем не менее, эксперимент был обречен на провал…"Сартский эксперимент" был отвергнут просвещенными жителями Средней Азии… "Сарт" считался термином иностранного происхождения и, таким образом, был отвергнут…По практическим причинам, однако, термин продолжал существовать в течение довольно многих десятилетий. Это слово снова и снова использовалось не только разочарованными "русскими шовинистами", но и этнографами, историками и специалистами, занимающимися экономическими и политическими вопросами, которые не находили простой и соответствующий термин для обозначения тюркоязычного городского населения Средней Азии, которое не имело племенной традиции".

Можно дальше продолжать мысль о том, что сарт был не самоназванием народа, а его кличкой. Однако в этой работе мы хотели бы акцентировать внимание на другом вопросе – этногенезе так называемых сартов. В XV–XVI вв. в работах А.Навои и Бабура сартами названо персоязычное население – предки современных таджиков. Однако в XIX веке название сарт было закреплено за тюркоязычным населением – предками современных узбеков, живших в городах и селениях южного Казахстана, Ташкента и Ферганы.

В том, что сарт и таджик в XIX веке имели два совершенно противоположных значения, можно убедиться по путевым заметкам Пашино, опубликованным в 1866-68 годах; С.Абашин цитирует в одной из своих работ:

"Можно встретить в Туркестанской области много личностей, именующие сартами и носящие самый несомненный отпечаток монгольского происхождения. Но такое обстоятельство не должно противоречить моему доводу о происхождении сартов. Некоторые исследователи смешивают сартов с таджиками и говорят, что сарт и таджик – одно и то же. Действительно, между таджиками и сартами есть много общего, но таджики Туркестанской области это кровные персы, тогда как персидское происхождение сартов – предположение гадательное. К тому же сам сарт очень оскорбился бы, если бы его назвали таджиком".

Наиболее подробно об этническом происхождении т.н. сартов пишет Стелла Губаева в труде "Этнические процессы на рубеже XIX–XX вв". Приводим выдержку:

"Как известно, сарты сформировались в результате длительного процесса смешения древних ираноязычных народов Ферганы и тюркоязычных племен, которые начали проникать в Среднюю Азию с конца 1 тысячелетия до н.э. и продолжали прибывать во все последующие века. Сарты постоянно, в течение веков, вплоть до начала ХХ в. пополнялись за счет оседающих кочевников.

К концу XV – началу XVI в., к периоду появления в Фергане даштикипчакских узбеков, здесь уже было густое тюркоязычное население, хотя и не утратившее еще родоплеменного деления. Анализ "Бабурнаме" и других письменных источников, а также топонимии Ферганской долины привел меня в свое время к выводу о том, что до появления даштикипчакских узбеков здесь жили следующие тюркские и монгольские племена: ягма, карлук, чигиль, ашпар, турукшар, чограк, каучин, джалаир, барлас, найман, ктай, минг, кырк, чурас, канглы, бахрин, нарын, тагай, дуглат, утарчи, аргын, балыкчи и, по-видимому, другие.

Большинство этих племен, судя по "Запискам" Захириддина Мухаммада Бабура, были у же в это время оседлыми. Кочевых же племен Ферганы Бабур приводит не так уж много. В частности, он упоминает несколько раз тюркские племена ашпар, турукшар, чограк, кочевавшие в горных районах к югу и востоку от Андижана. Большинство тюркских племен, живших в Фергане в период появления здесь узбеков из даштикипчакских степей, было уже оседлым.

Среди прибывших в начале XVI в. узбеков могли быть следующие племена, помимо целого ряда указанных выше: кунграт, кыят, катаган, кенегес, мангыт, сарай, юз, кипчак, учуру и др. Они тоже довольно быстро осели. Как писал автор XVII в. Махмуд ибн Вали, в большей части деревень близ Андижана обосновались даштикипчакские узбеки, что является свидетельством оседлого их состояния в этот период. В.С.Батраков и вовсе считает, что оседание даштикипчакских узбеков в Фергане завершилось не только в XVII, но даже XVI в.О густом узбекском (даштикипчакском) населения в этом районе говорят данные топонимии. Карта Кокандского оазиса буквально пестрит названиями кишлаков, в которых отразились родоплеменные названия узбеков: Кырк, Минг, Кунград, Кенегес, Катаган, Мангыт и др. об этом же свидетельствуют и материалы ревизии, проведенной в Туркестане в 1907 году.

Переселения кашгарцев в Фергану, как свидетельствует литературный и полевой материал, имели место в XVIII – начале XIX вв. В 1830 г. в Кокандском ханстве насчитывалось от 10 до 12 тысяч кашгарцев. В середине же XIX в. их было в Ферганской долине уже около 300 тысяч, а может быть, и больше. С занятием русскими Кокандского ханства не прекратились массовые переселения из Восточного Туркестана в Фергану. Как уже говорилось, в середине XIX в. в Фергане насчитывалось около 300 000 уйгуров. В начале же ХХ в. их число, по официальным данным, не достигало даже 57 000. Такое резкое сокращение численности уйгуров в Фергане можно объяснить не только несовершенством сбора статического материала, не только возвращением части переселенцев на родину. Довольно важной причиной уменьшения числа уйгуров в Ферганской долине было и слияние части их, причем значительной части, с местным узбекским населением. Так, анонимный автор начала XIX писал: "Город Шахрихан, незадолго перед тем основанный Омар-ханом, и его окрестности почти исключительно населены кашгарцами. Их считают тут 20 000 семей в одном месте. В середине XIX в. Ч.Валиханов уже писал, что в Шахрихане лишь более половины жителей составляют кашгарцы. По административным же данным за 1890 г., в Шахрихане кашгарцев было зарегистрировано уже всего 304 человека (в самом селении) при общей численности населения в нем 2273 человека. Часть жителей селения Вуадиль, по свидетельству В.А.Парфентьева, были уйгурами, бежавшими в середине XIX в. из Кашгарии. В начале ХХ в. они считали себя уже узбеками рода "хина". К середине и последней трети ХХ в. о былом расселении уйгуров во многих районах Ферганской долины свидетельствует лишь топонимика. Несомненно, процесс сближения уйгуров с (ферганскими) узбеками облегчался тем, что эти народы очень близки по происхождению, языку, культуре, исповедали единую религию.

Таким образом, в конце XIX – начале ХХ вв. оседлое тюркоязычное население Ферганы, именуемое "сарт", представляло собой сложный синтез разнородных этнических элементов, объединенных общим типом хозяйства, одинаковым бытом, близкими говорами и единым самосознанием".

Однако формирование тюркоязычного населения, отмеченного под названием сарт, еще не было закончено. В конце XIX – начале ХХ вв. его численность увеличилась за счет новых, в основном тюркских элементов, в частности, за счет относительно поздно прибывших в Фергану полукочевых узбеков и ферганских киргизов.

Как отмечает С. Губаева, "В 1897 году в Ферганской области Русского Туркестана сартов было 828 080 человек, что составляло 52,69% всех жителей края. Кыргызов было 423 639 человек, или 26,3%; полукочевых узбеков – 153 780, или 9,78%; таджиков – 114 081, или 6,62%; каракалпаков – 25 971. За десятилетие число сартов увеличилось на 10% и, думается, что не только за счет естественного прироста и миграций, но в значительной степени и за счет поглощения ими представителей других более мелких этнических групп. Например, численность полукочевых узбеков уменьшилось за этот период более чем 5,5 раз, кыргызов на 41 328 человек, т.е. почти на 9%. Так резко сократиться их число могло, в первую очередь за счет слияния с сартами. В то же время число таджиков сократилось всего на 5083 человека (!)".

По мнению С.Губаевой, полукочевые узбеки Ферганы численностью в 153 тыс. человек, не являлись потомками узбеков, прибывших в Фергану в начале XVI века вместе с Шейбани-ханом, а оказались потомками поздних узбекских переселенцев из других частей Средней Азии. Она уточняет это следующем образом:

"Пополнение ферганских сартов за счет новых пришлых элементов не закончилось с приходом сюда даштикипчакских элементов. В течение всех остальных веков вплоть до начала ХХ в. в Фергану продолжают прибывать мигранты не только из сопредельных территорий, но и довольно отдаленных. Так, около 250 лет назад прибыли в Фергану со стороны Хорезма узбеки-кунграты (хотя, как уже говорилось, они были в Фергане и раньше). В частности, некие Кунграт-бува и Куват-бува основали, по преданию, селение Кунграт близ Андижана. Примерно в это же время прибыли узбеки-кунграты в район нынешнего селения Укчи (к юго-востоку от Коканда), но уже из Бухарского ханства. В селении Гулякандоз (к югу от Ходжента) прибыли представители этого племени из районов Казахстана. Зарегистрированы мною потомки кунгратов и к северу от Коканда (кишлак Кунграт и др.). Таким образом, ареал распространения кунгратов, прибывших в Фергану в XVIII-XIX вв. был когда-то достаточно широк: от крайнего запада до востока долины. Но сохранились об этом сведения лишь в топонимии и в памяти некоторых стариков. Примерно 250 лет назад появились в Фергане и новые группы сараев. Потомки подразделения сараев акбуралы-сарай, кыркаралы-сарай и анджигалы-сарай зарегистрированы, в частности, Тюракурганском районе Наманганской области. Выявлены сараи в районе Шахрихана и Андижана. Около 200 лет назад, по данным Н.О.Турсунова, переселились на территорию Аштского района Ходженсткой области и небольшие группы карлуков и карактаев из Ташкентского оазиса. Примерно в это же время из ташкентского селения Катаган мигрировали часть катаганов в упомянутый Тюракурганской район, создав здесь одноименный кишлак. Нашествие джунгар (калмыков) в 1723 г. на казахские и кыргызские кочевья, на районы Туркестана, Ташкента, Чимкента, Сайрама вынудили бежать в Фергану казахов, кыргызов и каракалпаков, ряд узбекских племен, например, кипчаков и кураминцев. Вторжение на короткий срок в Фергану после разгрома китайцами Джунгарского царства в середине в XVIII в. самих калмыков также не осталось без следа для этнической истории края. Калмыки вскоре были изгнаны, но часть их осталась и слилась с местными населением, о чем свидетельствуют не только топонимы Калмак, разбросанные по всей Ферганской долине, но и сообщения информаторов. В окрестностях Кувы, Маргилана, Коканда мне неоднократно говорили о живших здесь раньше калмаках (калмыках), которые к настоящему времени слились с сартами".

Таким образом, полукочевых узбеков, отмеченных в Фергане отдельно от сартов, нельзя рассматривать как потомков узбеков, прибывших в Фергану в XVI веке. Неправильно было бы утверждать, что узбеки, прибывшие с Шейбани-ханом, сосуществовали до ХХ века с другими этническими группами Ферганы, не ассимилировавшись и не восприняв местные элементы материальной культуры. Узбекские племена, прибывшие в Фергану вместе с Шейбани-ханом, давно были поглощены местным тюркским населением, а полукочевые узбеки Ферганы численностью более 150 тыс. чел., отмеченные отдельно от сартов, являются потомками узбеков другой волны. Таким образом, так называемые сарты Ферганы в значительной степени состояли из тех же племенных узбеков, осевших, смешавшихся с жившими здесь до них чагатаями, и потерявших родовую память. Например, Махмуда бин Вали сообщал о том, что в начале XVI в. узбеки селились главным образом в Андижане и его окрестностях. Также в исторической хронике из Восточного Туркестана часть населения Андижана названа узбеками, но при этом, по переписи 1897 г., в Андижане почти не было узбеков, только сарты.

Так описывает С. Губаева слияние одной из поздних полукочевых узбекских племен Ферганы с давно осевшим местным населением:

"Юзы – одно из крупных узбекских племен – представляли в дореволюционной Фергане довольно значительную группу, но точных сведений пока об их числе нет. Первые юзы прибыли в Фергану, вероятно, с войсками Шейбани-хана, но, думается, что эта группа давно осела, как и многие другие племена даштикипчакских узбеков, и слилась с оседлым тюркоязычным населением Ферганы. В данном разделе рассматриваются юзы, пришедшие в Фергану в более обозримое время, в конце XVIII-XIX вв. Родиной предков большинства ферганских юзов были сопредельные с Ферганой территории Заамина и Ура-Тюбе. В поисках пастбищ они дошли до Андижана. Крупные массивы юзов осели в свое время в окрестностях Кувы, Насретдинбека, Шахрихана, Асаки и др.".

Как было отмечено выше этим автором, численность оседлого тюркоязычного населения Ферганы увеличилась в том числе и за счет части киргизских переселенцев. С. Губаева так продолжает свой этнографический рассказ:

"С присоединением Кокандского ханства к России резко возросли факторы, усилившие процессы консолидации ферганских кыргызов, сближения их с другими народами края и даже наблюдались отдельные случаи ассимиляции их сартами. Одним из основных факторов, способствовавших этому, был переход кыргызов к оседлости, причем в основном вынужденный. Наиболее благоприятные условия для оседания кыргызов (как и для других полукочевых групп) сложились в равнинной части Ферганы. Уже в 1902 г. "Ежегодник Ферганской области" писал: "Посла сартов по числу идут каракиргизы, которых по всей области около 300 000 человек. Из них 200 000 человек осели в Ферганской долине и занялись земледелием, а остальные занимаются скотоводством и кочуют в долинах и ущельях, окружающих Ферганскую долину гор". В результате в начале ХХ в. земледелием занимались уже 75% кыргызов Ферганской области. Одним из факторов, способствовавших сближению кыргызов с сартовским населением Ферганы и даже ассимиляции части их сартами было дисперсное расселение первых в равнинной части Ферганы. Здесь они были разбросаны небольшими группами почти сплошного узбекского (сартовского) населения, что облегчало усвоение этой части кыргызов узбекского языка (тем более, что и узбекский, и кыргызский относятся к тюркской группе языков), отдельных элементов материальной культуры, а затем и духовной, способствовало появлению смешанных браков. Ч.Ч. Валиханов, перечисляя кыргызские подразделения, кочевавшие в пределах Ферганской долины в XIX в. писал: "Вышепоименованные поколения от постоянных близких отношений с оседлым населением Коканда, по необходимости подчиняясь влиянию узбеков, совершенно потеряли национальный характер и в праве, и в языке совершенно сходствуют с джагатайскими тюрками. Все они занимаются хлебопашеством, многие имеют огороды и сады и большей частью стоят аулами, нередко поблизости городов".

В материалах по ревизии Туркестанского края отмечалось, что кыргызы Нойгут-кипчакской волости Кокандского уезда не только переняли язык и обычаи сартов Ферганской долины, но давно признали шариат вместо обычного у кыргызов адата. А женщины-кыргызки, хотя и не носят покрывал, как сартянки, но убегают и закрываются при встречах с мужчинами, чего обычно киргизские женщине не делают.

В результате к концу XIX – началу ХХ в. кыргызы Ферганской долины стали подразделяться на две группы по роду хозяйственной деятельности. Кыргызы, жившие в равнинной части Ферганы и занимавшиеся земледелием, называли кыргызов, ведших полукочевой образ жизни в горных и предгорных районах, адыры кыргызлар (буквально "адырные кыргызы") или сахройи кыргызлар (буквально "степные кыргызы"), кочующие по адырам и в степи (обратим внимание, что в кыргызском языке нет слова сахро, т.е. "степь", оно было заимствовано). В свою очередь, алайские кыргызы и кыргызы предгорий называли равнинных кыргызов "сарт".

Сближение кыргызов с оседлым населением, прежде всего с сартами, в области хозяйственной деятельности, быта, материальной и духовной культуры сопровождалось утратой первыми не только остатков родовых связей, но и родоплеменных названий. В конце XIX – начале ХХ в. у кыргызов равнинной части Ферганы, как писал С.М.Абрамзон, были уже типичные соседские общины земледельцев. Как говорил мне 80-летний кыргыз Мирзаахмат Эралиев из селения Яккатут (между Маргиланом и Кувой), "Алай кыргызлари уруг кувиб юради. Биз кувиб юрмаймиз, чунки узбеклашдик", т.е. "Это алайские кыргызы гоняются за родоплеменными делениями. Мы уже не гоняемся, так как обузбечились".

Это, конечно, не полное слияние с узбеками, хотя сам информатор говорит об обузбечивании. Но этническое самосознание кыргызов, особенно на родоплеменном уровне, значительно ослабилось еще до революции. К середине ХХ в. оно и вовсе стерлось (что, кстати, свидетельствует и о консолидационных процессах среди кыргызов). Даже многие старики-кыргызы уже с трудом вспоминают, к какой родоплеменной группе принадлежали их предки, не говоря о молодежи. Кыргызы равнинной части Ферганы давно уже осознают себя частью здешнего населения. И когда их звали к себе алайские кыргызы, соблазняя овцами, пастбищами, раздольем, они отвечали: "Здесь жили наши деды и отцы, здесь они похоронены, здесь мы родились и выросли. Это наша родина, и она нам дороже овец и пастбищ Алая".

В конце в XIX – начале ХХ в. наблюдалось и слияние части кыргызов Ферганской долины с узбеками-сартами. Так, за десятилетие, с 1897 по 1907 г. число кыргызов в Ферганской области Русского Туркестана уменьшилось на 41 328 человек, что составило более 9% всего кыргызского населения Ферганы. Такой, в общем-то, немалый переход кыргызов в состав узбеков-сартов в определенный степени результат этнокультурного сближения, произошедшего под влиянием естественных факторов. Но какую-то роль в смене самосознания (но не полной ассимиляции, как мне кажется) сыграл так называемый "перепад уровней этнической престижности". Еще в 1865 г. А.Вамбери писал, что "самое название узбек приняло (в Кокандском ханстве) некоторый оттенок "бонтона", так киргизы, кипчаки, калмыки, обжившись в городах, отрекаются от своих национальностей и называют себя узбеками". Причина этого, несомненно, заключалась в более высоком социально-экономическом и культурном уровне оседлого жителя, а также в политическом господстве узбекоязычного населения. В период же активного оседания кыргызов (как и других полукочевников) в конце в XIX – начале ХХ в. фактор этнической престижности узбеков-сартов еще более усилился, что тоже сыграло свою роль в уменьшении кыргызов на территории Ферганы".

Также численность т.н. сартов росла и за счет ассимиляции части таджиков. Однако доля отюреченных таджиков не сравнимо с численностью тюркских этнических групп, вошедших в состав сартов. Так, по мнению С.Губаевой, в конце XIX – начале ХХ вв. в результате увеличения узбекского населения численность таджиков уменьшилась всего на 5083 человек. Тюркизация таджиков объясняется тем, что таджики равнинных территорий численно составляли ничтожное меньшинство, окруженное со всех сторон сплошным тюркским населением.

С. Губаева рассказывает о положении таджиков следующее:

"Таджики Ферганской долины были сосредоточены в основном в западной и северо-западной частях края. На остальной территории Ферганской долины таджикские кишлаки представляли лишь вкрапления среди сплошь узбекских. В целом же в Ферганской области Русского Туркестана таджики составляли всего 6,62% всего населения. По уездам же они были распределены следующим образом: Наманганский уезд – 15,79%, Кокандский уезд – 12,44%, Маргиланский уезд – 5,41%, Андижанский уезд – 0,61%, в Ошском уезде таджики не были зарегистрированы вовсе. Эти цифры отражают, естественно, число как равнинных, так и горных таджиков. По данным переписи 1897 года большая часть населения Ферганской области, а именно 1 411 553 человека, или 91,05% говорила на языках тюркской группы. Сравнение демографических данных по Ферганской области Русского Туркестана за 1897-1907 гг. показывает, что число таджиков здесь уменьшилось за 10-летие на 5083 человека, т.е. почти на 5,3% всех таджиков области. И в уменьшении числа таджиков (и напротив, увеличение числа узбеков-сартов за их счет) главную роль, видимо, сыграли численное превосходство в этой части долины узбекоязычного населения и, может быть, политическое господство узбеков".

Данный автор в своей работе также отдельно указывает на ассимиляцию части узбеков таджиками там, где узбеков было мало по сравнению с ними:

"На территории Ходженсткой области, а также в Сохском районе Ферганской области, Чустском, Касанском районах Наманганской области, где преобладающим этническим компонентом были таджики, менее многочисленные узбеки попадали под влияние первых. Е.М.Пещерова в 1951 г. сделала в Канибадаме запись о том, что узбеки (в основном юзы) пришли сюда лет 200 тому назад из районов Самарканда. Здесь они за это время отаджичились настолько, что ни в языке, ни в обычаях от коренных канибадамцев не отличались, в то время как потомки их соплеменников, осевших на берегу Сырдарьи, до наших дней сохранили узбекский язык и самосознание. На остальной территории долины, где большинство населения составляли узбеки, шел обратный процесс".

Это яркое подтверждение того, что малочисленные узбеки не могли в принципе ассимилировать многочисленных таджиков, как это часто утверждают авторы, искажающие историю. Тюркизация таджиков имела место там, где последние оказались в меньшинстве по сравнению с узбеками. П.Е. Кузнецова в своей работе "О таджиках Ташкентского уезда" (1900 г.) задавал следующий вопрос: "Какие же факторы играют главную роль в тюркизации таджиков, кроме общей с сартами (узбеками) религии?" – и отвечал: географическое положение. Таджикские селения являются "ничтожными островками среди моря тюркского населения" (С.Абашин. "Ферганская долина: этничность, этнические процессы, этнические конфликты").

В. Наливкин еще в 70-е годы XIX века отмечал следующее:

"Сарты-узбеки, говорящiе на тюркскомъ языке, суть прежнiе кочевники узбекскихъ родовъ Кыргызъ, Багышъ, Кипчакъ, Каракалпакъ, Курама, Мингъ, Юзъ, Кыркъ и др., осевшiе здесь въ разное время и принявшiе земледельческiй культъ местныхъ аборигеновъ таджиковъ. Въ пределахъ Ферганы въ численномъ отношенiи сарты-узбеки значительно преобладаютъ надъ таджиками".

В. И. Масальский в своей работе, опубликованной в 1913 году в Санкт-Петербурге, также отмечал:

"Отуреченiе таджиковъ, происходившее въ теченiе ряда вековъ, продолжается и въ настоящее время, проявляясь съ особой силой въ городахъ или же тамъ, где остатки таджиковъ разбросаны островками среди тюркскаго населенiя. Въ особенности заметно это явленiе въ Ташкентскомъ уезде, где во многихъ селенiяхъ таджики подверглись сильной сартизацiи (т.е. узбекизации), полузабыли свой языкъ и въ близкомъ будущемъ совершенно сольются съ сартами (узбеками). Сарты довольны такимъ превращенiемъ, радуясь, что "рабъ, не знавшiй прежде человеческаго (сартовскаго) языка, теперь становится тюркомъ" (!). Что же касается таджиковъ, то они относятся къ своей сартизацiи довольно равнодушно и даже, пожалуй, идутъ ей навстречу, такъ какъ, ставъ сартами, они избавляются отъ позорной клички раба (кулъ), данной имъ тюрками".

Проанализировав этнографические материалы, можно прийти к заключению, что т.н. сарты меньше всего являются потомками таджиков. В их этногенезе значительную роль играли различные тюркские племена и этносы, такие, как чагатайские и узбекские племена, многочисленные переселенцы из Кашгара и кочевники, осевшие в течение последних 200 лет.

Тюрко-монгольские элементы участвовали также в этногенезе равнинных таджиков. В работе Т. Ходжайова "Этнические процессы в Средней Азии в эпоху средневековья", отмечено что "таджики, живущие в северной части Таджикистана, более гиперморфны и ближе к узбекскому населению, чем в южной части".

Чистые таджики обитали в самых неприступных горных долинах, тогда как "таджики (долинные или вообще)", – как отметил А. Ф. Миддендорф в "Очерке Ферганской долины", – "помесь персидской, арабской, узбекской, еврейской и даже киргизской кровей". Этот автор сообщил об аборигенах Средней Азии следующее:

"Подлежить резко отличать гальча (горных таджиков) отъ таджиковъ низменностей. Г. Уйфальви часто виделъ между гальча каштаново-коричневыхъ, белокурыхъ – еще чаще, нежели среди таджиковъ, иногда – же красноволосыхъ. Носъ тоже более красивой формы нежели у таджиковъ. Въ виду почти преобладанiе белокураго элемента среди гальча, а также прочихъ отличiй ихъ от таджиковъ, значительно подрывается допущенiе, будто гальча представляютъ чистейшiй типъ древне-иранцевъ".

В. И. Кушелевский (1891 г.) о таджиках:

"Таджики, обитающiе въ Ферганской долине, уже утратили въ значительной степени чистоту своего типа, въ сравненiи съ своими сородичами – горцами. Антропологическiе признаки таджиковъ долинныхъ указываютъ на явную примесь въ нихъ крови тюрко-монгольской, что выражается большимъ приближенiем ихъ къ типу брахицефалическому, а также и более квадратнымъ строенiемъ лица. Въ весьма немногихъ местахъ, ближе къ горамъ, сохранился более или менее неприкосновеннымъ первобытный типъ жителей, говорящихъ на персидскомъ наречiи. Они чистые таджики, короткоголовы, высокаго роста, съ правильными чертами лица, совершенно арiйскаго типа".

Антропологически и генетически потомками древних согдийцев, бактрийцев и вообще дотюркского иранского населения являются представители памирских народов, ягнобцы, а также горные таджики. Язык ягнобцев по сути является новосогдийским. Персидский язык, на котором говорят горные и равнинные таджики, пришел в регион гораздо позднее тюркского языка – в период арабского нашествия. Местные иранцы, говорившие на восточноиранском языке, и часть тюрков были ассимилированы и перешли на пришлый западноиранский персидский язык.

Чистых потомков древних иранцев, не подвергшихся слиянию с пришлыми народами можно обнаружить и в наши дни в основном в Таджикистане:

http://s015.radikal.ru/i333/1603/63/37e783f777c3.jpg

http://s017.radikal.ru/i416/1603/3d/900c5e28e495.jpg

http://s61.radikal.ru/i174/1603/e8/c198d045828b.jpg

http://s008.radikal.ru/i305/1603/91/b38123df9a74.jpg

http://i045.radikal.ru/1603/76/937d67afb7bd.jpg

Сравним их с так называемыми сартами:

http://s019.radikal.ru/i632/1603/dd/c4d3cc7be69b.jpg

http://s017.radikal.ru/i438/1603/1a/e28b4a5603d4.jpg

http://s45.radikal.ru/i107/1603/14/19d1db32890f.jpg

http://s50.radikal.ru/i130/1603/d2/109e60c70290.jpg

http://s017.radikal.ru/i401/1603/e3/f6ac1f079d65.jpg

Среди узбеков таких типажей, которых можно встретить среди чистых таджиков, найти довольно трудно. Это согласуется с этнографическими материалами и народной памятью и доказывает, что:

I. Нынешние узбеки не являются потомками иранцев древней Средней Азии. Они – не потомки таджиков. Масштабная тюркизация таджиков – это миф, этнические корни узбеков – главном образом тюркские.

II. Нынешние узбеки являются в основном потомками тюркских переселенцев, мигрировавших в Среднюю Азию в течение тысячи лет, начиная с Тюркского каганата (6 век) до 16-17 веков. Иранский пласт в этногенезе узбеков в целом не преобладает. Преобладает он обычно в некоторых крупных городах, а среди узбеков, живущих в сельской местности, отдаленных от городских центров, иранский пласт незначителен, а в некоторых случаях практически отсутствует.

Нурали Мингбаев и Шавкат Норбоев