(размышления о прошедшей Международной конференции "Музыка Шелкового пути с миротворческих перспектив ЦА" посвященная 100-летию З.Шахиди (Душанбе, март 2016 г.))

Многие из коллег (и я, в том числе) предпочитают оказаться на стороне большинства, и освободиться от желания дать старт теме, которую некоторые могут воспринять как сложную, или даже вредоносную. С другой стороны, задействованная в титуле терминология: "суфийское", "межкультурное", а главное "пост-колониальный" становятся отзвуком непрестижных, отчасти забываемых парабол.

Однако весь парадокс в том, что и те и другие в данной дискуссии отчасти правы. Заявив такое, я сама себе напомнила, историю из таджикско-узбекского фольклора, когда Ходжа Насреддин Афанди, неожиданно стал судьей, и двум оппонирующим сторонам заявил, что каждый из них прав. И позвольте использовав такую логику, согласиться, что ссылка на колониализм в наше сложное время может быть не безобидным. Дискурс по предлагаемой теме возможно интерпретировать двояко, обострив и без того некую натянутость в отношениях региона с Россией, раззадорив критиков с обеих сторон. Но я предлагаю другой "разворот". Думаю, вы согласитесь, что народы Центральной Азии, в отличии от классических европейских колоний, намного теснее связаны с "1/6 частью света", и что колониализм большевистского варианта остался во многом загадкой как для самой России, так и для центрально-азиатов. В предлагаемой заметке я не фокусируюсь на том, что народы были разведены по "национальным квартирам" (хотя и этот вопрос остается жизненным), скорее речь должна идти о необходимости совместной реинкарнации от сложного сталинского наследия на сегодняшнем этапе. Именно этот "призрак" блокирует возможности межкультурной коммуникации, как внутри региона, так и за его пределами, в том числе и с экс-метрополией.

Такое видение подтвердилась на недавно проведенной международной конференции "Музыка Шелкового пути с миротворческих перспектив ЦА" посвященная 100-летию З.Шахиди (март 2016 г.). Сама конференция была признана всеми участниками, также как и основным спонсором ЮНЕСКО, как первая инициатива по воссозданию реального межкультурного диалога, необходимого всем странам региона. Однако менее предсказуемо было для меня то, что после более двух декад развала Союза, ЦА интеллектуалы, или иначе явное большинство, все еще не готовы восстанавливать/усиливать собственный межкультурный региональный потенциал. Тогда как "миротворчество и музыка", то, что обсуждалось на конференции было представлено емко и одновременно актуально: мир для всего региона, это не только отсутствие войны, это большее. Его не нужно воспринимать как что то непременное, и обязательное; это скорее процесс, который необходимо постоянно воссоздавать, подчеркивая при этом наше единство, и наше многоцветии (в плане культур, языков, религий…).

Ошибочно винить кого либо, а тем более интеллектуалов, которые по каким либо причинам в последний момент не смогли приехать на конференцию. Вся постсоветская система науки и образования традиционно "паникует" при обсуждении межкультурой коммуникации, той самой которая строится/учреждается на междисциплинарности. Это и из за упомянутого сталинского "призрака" в науке и образовании, и одновременно из за упрямого стремления усвоить хантингтонский тон "столкновения цивилизации".

С. Хантингтона не забывают, и на него вновь ссылаются многие известные эксперты в межкультурной коммуникации. Его подход влияет на нормативную структуру мирового порядка как минимум последние 20 лет. С одной стороны великий исследователь смог добиться признания культуры и религии как основных факторов политической идентичности в сегодняшнем мире, однако он же усилил тенденции ведущие к упрощенной трактовке мира основанного на своего рода самолюбовании, или еще точнее на культурном нарциссизме. Это на чем зиждется современный европоцентризм.

Однако Центральная Азия, и это было подчеркнуто не раз, основным организатором упомянутой конференции др. Мунирой Шахиди, как исторический/культурный/географический перекресток может обеспечить нас другой, не-хантингтонской перспективой. Эти земли, в меньшей степени поддаются границам определенной аналитической гомогенности (что было, и есть одним из условий оформления национальных единиц при И.Сталине). Поэтому нынешняя гордость в связи с достижениями собственной нации в Центральной Азии является часто особенностью, которая не признается другими нациями; однако такое непризнание лишь усиливает нежелание вести межкультурный диалог, то на чем выводилась формула суфийского гуманизма, присутствовавшая в природе человека этого региона.

Суфийская межкультурное миропонимание, представляется здесь через творения двух великих суфиев: Аттора и Руми.

Персонажами в одной из книг первого: Фарид ал Дин Аттора (ум. 1221): "Мантик ут тайр"1 ("конференция птиц") были птицы. Их много, они разные. Собравшись вместе они обсуждают кандидатуру царя. Наиболее авторитетный, имевший статус "духовного вождя" – удод (худ худ на тадж.-перс.) рассказывает о Симург, великом легендарном царе, живущем по ту сторону горы Каф, отделяющей земной мир от духовного. Удод предлагает идти к нему, но предупреждает что путь сложен, так как пролегает через семь долин с бесчисленными опасности: Водии Талаб (Долина требований); Водии Ишк (Долина любви); Водии Маърифат (Долина знаний); Водии Истигно (Долина неспособности); Водии Харьят (Долина Смятений); Водии Факру фана (Долина нищеты); Водии Тавхид (Долина единения).

Птицы отправляются в путь. Большинство из них так и не достигают цели по самым разным причинам (нежелание, недомогание, семейные размолвки, нужда, незнание и т.д.). Долины, которые приходиться преодолевать птицам, соответствуют определенным этапам суфийского пути миропонимания. Симург для них был скрыт за 100 000 завесами, подняв одну за другой, они видели себя, воспринимающих/отвергающих духовные уроки.

Когда птицы достигли долины Симург, их осталось тридцать. Оглядевшись, они не видели Симург, но увидели в зеркале друг друга. Дело в том, что "симург" по тадж.-персидски это "тридцать птиц". То есть эта игра слов, и одновременно аллегория. Зеркало, в котором отразились тридцать птиц, явилось универсальным символом трансцендентности. Аттор, тем самым выводит формулу: божественность сохраняется там, где в жизни есть любовь и взаимопонимание. Когда ищущие становятся единым с объектом поиска:

Он кас ки бувад чу будаги бошад, Кай нодоим чу доимо гардад. Хазрат ба забони хол мегўяд, Ў мо нашавад, вале зи мо гардад!

Тот кто был, будет таким, Кто не был постоянен станет таковым, Пророк промолвил, Не станет нами, превратившись в такового (Н.Н.)

В мире, как и во времена Аттора, так и сейчас нет нужды искать новые ценности, и стесняться собственных чувств. Критическим остается переоценка ценностей, которые уже существуют в нас, и вокруг нас. Поэтому все долины, это нахождения/принятия понимания и любви. Для такого действия необходимо научиться "слышать", или иначе, воспринимать и любить/создавать гармонию в мире. Поэтому для Аттора любовь отождествлялась с самим Симург; тогда как разум сравнивался с прирученной птицей.

В суфийском миропонимании, этот процесс идет через призму "слушания" (ас-сама) музыки. Значимость этого понятия для эзотерического постижения истины велика потому, что, как утверждали суфии, "возможности правоверных видеть Аллаха в Раю проистекают из слушания" (Ал Худжвири, ум. 1071).

Дж. Руми (выдающийся ученик Аттара) предполагает собственный вариант межкультурной коммуникации, настаивая на необходимости "слушать" друг друга. Поэтому свой Маснави Ма"анави он начинает:

Бишнав аз най чун ҳикоят мекунад, / Аз ҷудойиҳо шикоят мекунад,

Послушай эту свирель, как она жалуется, / о разделениях повествование ведет,

Наслаждаясь "слушая", суфии начинают танцевать. Танец восхищает вероятно и потому что, он ритмично перешел из сферы спонтанной природы в сад гармонии и искусства, так как это действие подчиняется определенным правилам, и соответственно может быть представлен как синтез природы и интеллекта (эту традицию, суфии заимствовали вероятно еще у согдийцев, так как именно те, своими знаменитыми танцами покорили двор могущественной династии Тан в Китае). И с философской точки зрения танец, тот самый феномен который представляет собой оппозицию как времени, так и пространству. Это видит Руми, и пишет:

Чун раҳанд аз дасти худ дасте зананд,/ Чун ҷаҳанд аз нуқси худ рақсе кунанд

Освобождая руки они хлопают,/ освобождаясь от своего несовершенства, они танцуют (Н.Н.)

Всем своим творчеством великие мистики доказывают, что миротворчество останется мечтой, если люди не вспомнят, что у них есть способность "слушать" и наслаждаться. Такое напоминание может освободить нас от наследия Сталина, и лишь тогда мы сможем быть в группе "тридцати", уйти от культурного нарциссизма и перейти к культурному альтруизму, как основы цивилизационного развития региона.

Современный контекст отодвигает наработанный веками потенциал, усложняя картину трансплантацией в сознании двух чужеродных концепций: национализма и культурного релятивизма (т.е. евро-американская система оценок, признающая культуры равными). Оба феномена стимулируют процесс повышения чувства самоутверждения, а это становится источником постоянной тревоги для той или иной этнической группы. Это когда для вас, например узбечки, ваша соседка (например, таджичка) становится вашим врагом. Это трагедия… И еще печальнее когда виноваты в этом отчасти все те же интеллектуалы, причем иногда с высокими рангами. Например, академик Р. Масов с его "топорным разделением"2 и академик Р.Абдуллаев с его интерпретацией "узбеков", "таджиков"3 и т.д. Об отсутствии "односердечия" у ученых писал Дж. Руми:

Эй басо ҳиндую турки ҳамзабон, / Эй басо ду турк чун бегонагон. / Пас забони маҳрамӣ худ дигар аст, / Ҳамдилӣ аз ҳамзабонӣ беҳтар аст.

О как много хиндустанцев и тюрков одноязычных! / О как много двух тюрков словно чужих! / Стало быть, язык родства как таковой иной: / односердечие одноязычия лучше.

Игнорирование межкультурного диалога подводит нас к размышлениям об углубляющемся "пессимизме интеллекта", и все меньше об "оптимизме воли". Такая дихотомность, высказанная итальянским марксистом Антонио Грамши усиливает возникновение/развитие "пост-колониальной меланхолии", регистрируемой среди интеллектуалов по всему постсоветскому пространству. Фрейдовский пассаж для постколониалистов, это чувство "остатков и хлама из которого создается моя история, моя культура; она составляется по частям, моя идентичность фантазматична…". Однако в регионе картина усложняется тем, что меланхолия усиливается "секретной" миссией местных правителей по всей ЦА: принудить забыть доказательства советского колониального прошлого, и представить нынешний суверенитет как иллюстрация благополучия жизни народов, причем каждого народа в отдельности.

Формально прогресс европейского разлива, напоминает антагонистическую игру, так как вводимые постмодернизмом границы (правильная культура - примитивная; нации – местные общины) отвергают культурную преемственность. В ЦА уважаемые академики успешно попадаются в эти "силки", и отсюда попытки камуфлировать интеллектуальную деятельность на европейский (линейный) упрощенный лад. Они и не "слышат" и не "видят", как принято:

Моро ба чашми сар мабин, моро ба чашми сирр бубин
Не смотри на нас глазами, что на голове, смотри глазами тайны

Тогда как историю и музыку Центральной Азии сложно представить через призму универсализации по евро-американскому образцу, и неправильно отсылать первую персоязычную оперу в мире З.Шахиди "Комде и Мадан" по национальной принадлежности. Так как в ней больше не "ренессанских" оттенков, скорее больше циклических переходов, основанных на поэзии Бедиля (основателя особого индийского стиля). В этом произведении великолепно чередуются арии героев/хора, с изумительными танцевальными этюдами (танцы героини Комде, танец дервишей, танец змеи, танец торговца и т.д.). Бедил предсказывая такое возвращение писал:

Умрхо шуд чун хатти паргор чавлон [javlon] мекунем,

Рафтани мо – омаданхо, омаданхо – рафтан аст!!!

(Мы движемся по замкнутому кругу, / Наше движение вперед равно движению назад. – Н.Н.).

И здесь, наш обещанный в титуле статьи "дахлез". На тадж.-персидск., иногда и на арабском, "дахлез" называют переход, который соединял внутреннюю часть дома с улицей (с внешним миром). Это пространство является сферой столкновения внутреннего (конгенитального) и внешнего (публичного) миров. Данный момент уловил еще Ал Газали, представивший "дахлез", как "место действий двух вторжений: из вне и во внутрь".

Но…. в древних городах Мавераннахра дахлез, как и сам внутренний дворик, это не вторжение (не защита), т.е. не просто закрытое социальное пространство. Это место, куда тот кому позволено войти, почувствует внутренний ритм/аромат/привкус местной жизни, обретая тем самым приобщенность к ней. В нем инициируется процесс, о котором Шамс Табризи сказал: "Интеллект доводит тебя до двери, однако он не заведет тебя внутрь дома", до того как зайти, ты должен получить приглашение. То есть дахлез, это скорее эпистемная/эстетическая возможность коммуникационных вероятностей, их синтеза. И если вы воспринимаете эту возможность через благомыслие с самого начала, с "дахлеза", то тогда вам позволят понять и вывести культуру в "свет".

У исследователей региона есть возможность инициировать процесс реинкарнации собственных ценностей через переосмыслению ценностей ЦА культуры, и сохранения тем самым "дахлез" в местной культуре, и первый шаг эта упомянутая конференция. Др. Мунира Шахиди напомнила нам, что в контексте традиции Мавераннахра не правильно настаивать на "болезнях", которые идут от "темной стороны Просвещения", правильнее будет настаивать на том, что сказал Руми:

Боз о, боз о, ҳар ончӣ ҳастӣ, боз о! / Гар кофиру габру бутпарастӣ, боз о! / Ин даргаҳи мо даргаҳи навмедӣ нест, / Сад бор агар тавба шикастӣ, боз о!

Приди, приди какой ты есть! / Странник, иноверец, огнепоклонник, приди! / Даже если ты сто раз не выполнял то что обещал, приди, / Это место, где царит надежда, приди!

Я верю, что региональные исследователи смогут продолжить практику которая у нас всегда присутствовала: представлять как регион, так и Россию и Европу и как сообщники, и как инородцы, через собственный "дахлез".

1 Фаридуддини Аттор. Мантиќуттайр. Тахияи А.М.Хуросони.-Душанбе:Эчод, 2006.- С.356

2 http://sadoitojikon.com/tajiks/history/611-rmasov-tadzhiki-nikogda-ne-byli-odnim-narodom-s-uzbekami-otvet-ghidoyatovu.html

3 http://fundamental-economic.uz/article/русский-народ-не-от-иранцев-а-таджик/

Автор: Др.философ.н. Нурулла-Ходжаева Н.Т. - ст.научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института Востоковедения РАН (Россия, Москва);
Вице-президент Международного Фонда культуры им. З.Шахиди (Таджикистан)

Dr.Nargis Nurulla-Khodzhaeva

Senior Research Fellow at the Center for Eurasian Studies Institute of Oriental Studies (Moscow, Russia);
Vice Chairman of Z.Shahidi International Cultural Foundation (Dushanbe, Tajikistan)