КРАСНЫЙ ЖЕЛТЫЙ ЗЕЛЕНЫЙ СИНИЙ
 Архив | Страны | Персоны | Каталог | Новости | Дискуссии | Анекдоты | Контакты | PDARSS  
 | ЦентрАзия | Афганистан | Казахстан | Кыргызстан | Таджикистан | Туркменистан | Узбекистан |
ЦентрАзия
  Новости и события
| 
Среда, 13.07.2016
22:29  Иран: как изменится нефтяной рынок с приходом иностранных инвестиций?
21:47  Путин попросил Медведева "Не морочить людям головы". Дурковатое правительство готовят к отставке?
21:18  На Иссык-Куле обнаружили канализационный слив на дне бухты двух пансионатов (видео)
21:14  Еще один казахстанский штангист Седов попался на допинге (станозолол)
21:12  Киргизия: непонятная военная политика, - С.Лучников
20:56  Туркменистан: опасная граница, - Р.Эзизов
18:04  О баннерах: между сохранением национальных традиций и исламофобией? - К.Маликов

14:17  Тяжелые времена таджикской армии, - IWPR
14:12  Заговор Тулешова. Особо опасный пивовар из Чимкента, - "DW"
14:11  Казахстан на геостратегическом изломе, - А.Амребаев
14:08  Аксы: спорный участок земли принадлежит Узбекистану? - Р.Калматов
14:07  Без еды! В Таджикистане хотят изменить порядок проведения траурных обрядов
14:05  Скончался мусульманский филантроп, пакистанец Абдул Саттар Эдхи
14:03  Президентский заказ на омбудсмена. "Демократические" преобразования в Туркменистане, - Н.Байрамова
14:01  Национальная одежда стала трендом в Монголии
14:00  Потерпевшая Жусупова по делу Аскарова прокляла президента и всех 120 депутатов Кыргызстана
13:57  Кыргызстан. Дело Азимжана Аскарова: сомнительный компромисс, - Н.Айып
13:54  В Кызылорде из-за аномальной жары расплавился светофор (фото)
13:52  Наконец Россия поняла озабоченность Узбекистана по поводу строительства ГЭС на Нарыне и Амударье, - Б.Эргашев
13:47  Лидер сирийских повстанцев Хиджаб: "Никаких переговоров с Россией", - La Stampa
13:46  Британский художник написал фреску в калмыцкой сельской школе, чтобы спасти сайгаков (видео)
13:44  Китай назвал "дядю Сэма" величайшим злодеем в Южно-Китайском море, - Daily Beast
13:43  Интернет-пользователей возмутил танец Джорджа Буша на поминальной церемонии в Далласе
12:50  С правовым статусом Каспия опять затык
12:45  Права человечков в ашхабадском варианте
12:35  Житель Шардары Ерназаров запатентовал обряд обрезания ребенка по казахски (сундеттеу)
12:33  Устоит ли казахский тенге перед колебаниями нефти? - И.Ярунина
12:15  Кыргызстан: Узбеку Аскарову дали надежду на успешную апелляцию, но... оставили его за решеткой, - Еurasianet
11:37  Россия передумала покидать космодром Байконур
11:05  Brexit и Ближний Восток, - Д.Минин
08:38  "Страшные" сказки "Новой газеты", - Р.Устраханов
08:27  Курдская карта Ирана в руках иностранных разведок, - Антон Мардасов
08:16  Вице-президентом США в случае победы Х.Клинтон станет одиозный палач Ирака адмирал Ставридис
00:56  Результаты сближения русских с туземцами, - Н.Лыкошин, 1904 г.
00:31  Запад вновь атакует Иран. Смогут ли Москва и Тегеран активизировать "план Б", - С.Тарасов
00:20  "Приехал, а там, в здании Иссык-Кульской области 4 этажа и на каждом этаже по губернатору", - Э.Омуралиев
00:14  Какими активами владел казахстанский государственный заговорщик Тулешов
Вторник, 12.07.2016
22:08  Директора аварийной казахстанской авиакомпании "Олимп Эйр" Круча осудили на 5 лет
22:05  Немец герр Рау назначен первым вице-министром по инвестициям и развитию Казахстана
22:01  Не прошло и полгода. Полиция в Кельне сосчитала, что на Секс-Новый год было изнасиловано мигрантами 1.2 тысячи немок
21:59  Как мир разлюбил Барака Обаму, - Нейхел Туси
21:39  Лоб в лоб. Столкновение поездов в южной Италии: 23 погибших, десятки раненых
21:24  Ворошиловский стрелок. Афро-снайпер Джонсон положил 5 белых полицаев в Далласе из российского карабина "Сайга"
21:22  Саудовская Аравия уступила России рынок импорта нефти в Китай
21:18  Россия готовит НАТО сетецентрический ответ, - В.Мухин
20:58  Что изменит замена хякимов в туркменском Дашогузе? - С.Мамедов
20:52  Российские дальние бомбардировщики Ту-22М3 вновь утюжат Сирию
15:53  Нужна помощь в оплате жизненно важного обследования Исокову Фахриддину (7 лет) из Узбекистана
15:23  Казахстанцам предлагают сделать гостиницу из заброшенной казармы Брестской крепости
15:11  КырНациональный университет: скандал за скандалом, - Н.Айып
15:07  Вместо парковой зоны в кыргызской Маевке построят Исламский культурный центр
Архив
  © CentrAsiaВверх  
    ЦентрАзия   | 
Результаты сближения русских с туземцами, - Н.Лыкошин, 1904 г.
00:56 13.07.2016

Туркестанский календарь на 1904 г.

под редакцией В.В. Стратонова

г. Ташкент

Типография Штаба Туркестанского военного Округа

1904 г.

Когда супруги проживут в согласии много лет, они, говорят, начинают лицом даже немного походить друг на друга. Когда два совершенно различных по характеру человека почему-нибудь вынуждены много лет провести в тесном общении, характеры обоих изменяются до известной степени под влиянием взаимного и притом длительного воздействия.

Скоро минет полвека с того момента, как, волею исторических судеб, русские вошли в Туркестан с оружием в руках для того, чтобы продолжать мирное затем завоевание края с целью объединения этой окраины с центром. Пол столетия два народа прожили уже бок о бок и потому, не смотря на резкую разницу в вере и языке, неминуемо должны были оказать друг на друга известное влияние, не преднамеренное, а естественно вытекающее из общения.

Попытаемся отметить наиболее заметные черты взаимного воздействия русских на туземцев и наоборот, ничуть не претендуя ни на точность, ни на безусловную полноту нашего очерка.

Любой специалист, с точными цифрами в руках, не только сумеет подвести итоги полувековой работы народа в известной отрасли культуры, но даже сделает довольно хорошо обоснованные выводы и о видах на будущее. Наша задача - постараться наметить те бытовые изменения, какие вызвало сближение двух народов, но только констатировать факт, без всяких предсказаний.

Наперед необходимо оговориться, что одному человеку не под силу заметить и внести в перечень перемен решительно все явления, причину которых мы должны искать в близком соприкосновении русских с туземцами; и здесь приходится повторить: "Ego plus quam feci, facere non possum" (Я больше, чем сделал, сделать не могу. Cic. Ep. 11, 14).

Когда подумаешь о первых шагах на пути сближения русских с туземцами, невольно встает в воображении картина взятия какого-нибудь среднеазиатского большого города русскими войсками. Канун дня штурма все провели в напряженном ожидании неминуемо предстоящего события – "на щите, или со щитом". Ночью нервное возбуждение не дает спать; на рассвете дело сделано, и вопрос о взаимных отношениях решен бесповоротно.

Русский солдат, выносливый и храбрый в бою, как только дело кончено, моментально становится добродушным, любознательным, не лишенным наблюдательности и юмора деревенским парнем.

"Орду замирили, теперь бунтовать не смеет", говорит исполнивший свой долг воин и без приказа, как-то инстинктивно, вступает на путь дальнейшей мирной культурной миссии своего народа.

И теперь, через пятьдесят лет после прихода русских войск в Туркестан, поучительно взглянуть на солдат какой-нибудь проходящей команды, прибывшей на "дневку" в небольшой попутный город, после того как солдатики получат разрешение сходить в город. Вся команда одновременно рассыпается по базару, все наперерыв спешат ознакомиться с обстановкой того местечка, где солдату суждено провести только одни сутки, а затем идти дальше, чтобы, может быть, никогда больше не увидать так случайно попавшего на глаза населенного пункта.

То же самое, без всякого сомнения, происходило и в каждом вновь завоеванном азиатском городе при первом появлении там русских людей. Знакомясь с новой для себя обстановкой, солдатики наши и сами становились предметом наблюдения для туземцев, тем более, что, по единогласному отзыву сартов, переживших завоевание страны, жизнь очень скоро вступала в свои права, после окончания штурма, как заключительного акта войны.

Иначе и не могло впрочем быть, потому-что разграбление и сравнивание с землею вновь присоединенных городов не входило в программу военных пионеров русского дела в крае; необходимо было лишь закрепить приобретение и открыть путь для дальнейшего поступательного движения в глубь страны.

Здравствующие и поныне сподвижники М. Г. Черняева хорошо помнят все победоносное шествие наших войск по Туркестану и, по их общему отзыву, на другой же день после взятия туземного города, можно было уже наблюдать сцены, несомненно убеждавшие в окончательном умиротворении только что перешедшего в наши руки города. Религиозная рознь не позволяла конечно нашим новым знакомым примириться с приходом сюда иноверного народа, да еще в качестве победителей. Такой случай не предусмотрен и мусульманским законодательством, нормирующим лишь отношения мусульман - победителей к "зиммиям" - побежденным иноверцам, но ни словом не упоминающим о том, как должны себя вести побежденные мусульмане, сами очутившиеся в положении "зиммиев" и вынужденные рассчитывать только на милость победителей.

Отсутствие национального патриотизма у народа, века прожившего под деспотическим правлением, сознание собственных выгод от сближения с русскими в той группе лиц, которым суждено было явиться представителями туземного населения при сдаче города, наконец органическое влечение сартов к занятию торговлей и промышленностью, все это вместе взятое, заставляло народ торопиться восстановить нарушенный на время порядок и перейти к своим мирным занятиям.

Русские начальники, после окончания штурма, никогда не забывали пригласить новых подданных Белого Царя как можно скорее заняться своими делами; оставалось лишь последовать этому приглашению, столь своевременному и так подходившему к общим желаниям.

До прихода русских в край, о них в среде туземного населения имелись самые скудные сведения, а потому составлялись и самые превратные понятия. Та часть общества, которую канун русского завоевания застал у престола мусульманских владык, или во главе религиозной общины, инстинктивно сознавала, что с приходом в край русских, главенство этих, деспотически правивших народом, немного должно неминуемо поколебаться, а может быть и пасть, чтобы уступить место власти завоевателей и "новых людей".

Само собою разумеется, что эти лица, за себя, а не за народ, опасавшиеся предстоящих перемен собрали довольно точные сведения о том, как ведут себя русские, вступая в азиатские страны, и что за люди эти новые пришельцы, но верные сведения о завоевателях высокопоставленные сарты оставляли про себя, а в народ выпускали через своих приближенных заведомо ложные россказни об "урусе".

Необходимо было, с одной стороны, напугать народ, уверив, что нечего ждать пощады от диких людей, идущих в край, и вот темному народу внушается, что русские - это даже не люди, а какие-то одноглазые или двухголовые чудовища, чуть не людоеды. С другой стороны, надо было поддержать мужество мусульманских сарбазов, которым предстояло первым и грудь с грудью встретить нежеланных гостей. Этим последним внушалось, что русские - удивительные трусы, и что стоит только мусульманскому воинству встретиться с русскими в открытом поле, и русские "как испуганные зайцы", бросятся бежать в разные стороны.

Так характеризовали, в своих видах, русских те, кому больше всех угрожала перемена правительства, и, понятно, настроенные такими баснями туземцы ожидали ужасов. Однако ложь азиатских хитрецов быстро обнаружилась: жестокие чудовища оказались добродушными людьми самого обыкновенного вида, только в большинстве русые и сероглазые. Те же люди в бою оказались львами, а не трусливыми зайцами, как их рекомендовали пристрастные ценители русского мужества.

Возвратимся однако к первому обоюдному знакомству русских и туземцев. - Солдаты, или "белые рубахи", как прозвали их на первых порах сарты, рассыпались по городу, небольшими группами обходя узкие извилистые переулки нового места, в оба разглядывая все, что попадалось на пути. - Закрытые, без окон на улицу, помещения сартовских семей оставались, как и теперь, недоступными для наблюдения проходивших; зато сами они, эти новые люди, сразу делались предметом самого подробного осмотра со стороны невидимых наблюдателей и наблюдательниц.

Сарты очень любопытны, а туземная женщина в этом отношении во много раз превосходит женщину европейскую. В закрытых с первого взгляда сартовских домах всегда есть места откуда очень хорошо и незаметно можно рассмотреть все, происходящее на улице, и мусульманские затворницы не пропускают случая чем-нибудь нарушить однообразие своей гаремной тьмы.

А на новых гостей стоило посмотреть - все на подбор молодые загорелые лица пришельцев, если и не подходили по типу на местных жителей, то не могли не привлечь внимания своим особенным выражением отваги, добродушия и искренности, тем выражением, которого как раз не встретишь на лице азиата.

"Миг один, и нет волшебной сказки", мимолетный взгляд туземной женщины сразу обнаружил обман мулл относительно наружности русских, а если и не все туземные женщины увидели "урусов" на первых же порах, то наверно все услышали от своих подруг правдивую оценку русского лица.

Узкая извилистая улица, если не оканчивается тупиком, то уж наверно выведет на базар, а туда-то как раз и стремился каждый из обозревателей нового города. На базаре - тысяча новых сцен, тысяча новых встреч и наблюдений. Здесь вечная ярмарка, вечное оживление, так располагающее к осмотру оригинальных азиатских товаров, к покупке нужных в обиходе солдата вещей, к приобретению невиданных за поход лакомств.

Здесь уже нельзя только безмолвно наблюдать новые явления, а приходится вступать в беседу с людьми, ни слова не понимающими по-русски, договориться о цене выбранного товара, разменять русские деньги на азиатские и сразу определить счет монетных единиц. На почве торговли зашел тогда между новыми соотечественниками разговор, или, лучше сказать, больше мимический обмен мыслей, который ведется и теперь, полвека спустя.

Выразительные жесты, отсчитывание по пальцам и частое повторение слов: "яхши, сату, ек", - вот пока все средства общения покупщика с продавцом, но на помощь впервые столкнувшимся людям приходит выгода, и торг заключен ко взаимному удовольствию.

Первый покупки дают понятие о характере производительности страны, продавец же мотает на ус новые для него подробности спроса и вкуса новых потребителей местных изделий.

К этим первым дням знакомства с туземцами следует отнести появление в солдатском жаргоне новых слов, удерживающихся доселе и составляющих собственное изобретение солдата, проникнутого желанием сделать свой язык понятным туземцу.

Сарты зовут "максум" сына ученого муллы, и, вероятно, это прозвище в сущности, или титул, будучи понято как имя, больше других утвердилось в памяти по сходству с Максимом, а вскоре превратилось и в название собирательное для всех вообще сартов, а в особенности лавочников. Так "максимками" и величают до сих пор солдаты торговцев на базарах.

Слова "марзя", "алаша", "никерек" в значении "не надо" и классическое "шалтай болтай", - все это памятки первых шагов на пути сближения с инородцами русских людей.

Сарты, незаметно для себя, на первых же порах быстро усвоили много русских выражений, нужных в торговле, и базарные торговцы в наше время представляют многочисленную группу лиц, обучившихся русской речи без всякого воздействия извне, вследствие ясно сознанной выгоды и удобства объяснений с покупателями на русском языке.

Мимикой, однако, многого не скажешь, а поговорить хочется. Обе стороны вынуждены обратиться за помощью к лицу, знакомому хотя немного с обоими языками, и на сцену выступает в качестве переводчика, татарин, башкир, вообще инородец, уже поживший среди русских.

Этим посредникам между русскими и туземцами, вставшим между ними с самых первых шагов, суждено было сыграть в деле нашего сближения с туземцами видную роль, но мы не будем здесь входить в оценку их заслуг в этом отношении; об этом и так много написано исследователями туркестанской жизни. Упомянем только, что между русскими офицерами нашлась семья Еникеевых, положившая начало обучения туземцев русской грамоте.

После взятия гор. Чимкента в 1864 году, офицер местной артиллерии Еникеев по службе должен был прожить довольно долго во вновь присоединенном городе и поместился на квартире у одного ученого туземца Абдул-Гафара-Ходжи и, будучи сам мусульманином даже, не без труда сошелся с сыном своего хозяина Саттарханом, которого и обучил русскому языку. Саттархан был первым туземцем из среды ученых сартов, решившимся познакомиться со слов татарина с русским языком и обычаями; он пошел дальше, много читал и не чуждался знакомства с образованными русскими людьми. Прослужив несколько лет переводчиком в поземельно-податном отделении Сыр-Дарьинского Областного Правления, Саттархан был затем преподавателем Учительской Семинарии, помощником редактора туземной газеты и умер в Чимкенте в чине губернского секретаря.

Так было положено основание обучению туземцев русскому языку, а, перейдя в руки администрации, дело это быстро выросло, и Туркестанский край теперь покрыт сетью русско-туземных школ, находящихся в ведении Министерства Народного Просвещения и ежегодно выпускающих сотни грамотных по-русски молодых людей.

Таким образом, знание русского языка стало достоянием многих наименее консервативных туземцев, а это дало возможность обоим народам взаимно знакомиться друг с другом и заимствовать друг у друга то, что казалось практичным и применимым.

Этот незаметный для глаза, но непрерывный обмен длится уже полвека, и результаты этой бессознательной работы мысли и подражания не поддаются описанию. Это взаимное воздействие друг на друга двух наций можно уподобить лишь физическому процессу эндосмоса и экзосмоса, где, как результат обмена на пути к отождествлению, приходится рассматривать мелкие черты характерных изменений, все более и более вырастающие в поддающиеся наблюдению признаки.

Религиозная сторона туземного быта, разумеется, меньше всех других сторон подверглась русскому влиянию. Полная веротерпимость, полное уважение к чужой вере и религиозным обрядам всегда были руководящими принципами русской политики среди инородцев, тем не менее и в этой области произошли некоторые изменения, независимо от русского воздействия, а вследствие перемен в самой житейской обстановке сартов.

До прихода в край русских, ислам был здесь господствующей религией и верой правителей страны. Кроме того, при мусульманском владычестве существовала должность "раиса" - блюстителя общественной нравственности и строгого исполнения религиозных обрядов. Само собою понятно, что, при таких условиях, в старое время все мусульманские обряды исполнялись еще пунктуальнее и строже, чем теперь. Да оно иначе и не могло быть, когда, напр., не аккуратно посещавшему мечеть или нарушавшему пост "руза" приходилось на собственной спине испытывать твердость "дарра", - плетей из буйволовой кожи, которыми, по приказу раиса, его приспешники "мухтамбы" награждали малобогомольного человека, или испытывать конфуз перед всем народом, когда, вымазав лицо сажей, посадив на ишака лицом к хвосту, возили такого грешника по всему городу на общую потеху и осмеяние.

С приходом русских должности "раисов" не были упразднены тотчас же, но, силою вещей, им пришлось обратить все свое внимание на поддержание нравственности и благопристойности. Ревнители исполнения ритуала быстро обратились в полицейских, и наказания за неисполнение религиозных обрядов вывелись из употребления. Вскоре за тем и раисы в последнее время своей службы следившие за верностью мер и весов на базарах, а также и за доброкачественностью пищевых продуктов, уступили место чинам полиции и представителям торгового надзора. Благочестие мусульман сразу несколько ослабло: всякий, кого гнал в мечеть страх перед раисом, - безнаказанно оставался дома, а любитель покушать стал и в дни поста, как-бы забывать постановления шариата о "рузе".

Жизнь туземцев, после присоединения края к России, резко переменилась во многих отношениях, а главное утратила сложившийся веками степенно-спокойный распорядок каждого дня в зависимости от пяти ежедневных молитв. При новых порядках в жизнь мусульман ворвался новый для них поток оживления и сравнительной поспешности. "Торопливость - есть свойство дьявола" - затвердил с детства прописную мораль каждый мусульманин, а тут приходилось забыть это ветхозаветное правило сонного востока и спешить, чтобы уметь заработать как можно больше денег. Туземцы быстро сообразили, что новая жизнь требует большего, чем прежде, напряжения энергии, стали хлопотать о том, чтобы не пропадало даром время, но за то подчас приходилось поневоле пропускать за неотложным делом время молитвы или совсем про нее забывать.

Правда, для забытых, или пропущенных молитв существует "каза" - замена их делами благотворения, и потому всякий легко мог пополнить недочеты.

Современные нам мусульмане - старики может быть склонны винить русских в том, что, придя в край, они как бы ослабили здесь благочестие туземцев; но с этим нельзя согласиться уже потому, что русские вовсе не вмешивались в дела веры, и если благочестие туземцев несколько ослабло, то не по вине русских, а скорее от причин указанных выше в связи со стремлением к наживе.

Можно с уверенностью сказать, что за истекшее полустолетие в значительной мере ослабел среди туземцев их религиозный фанатизм в смысле нетерпимости к представителям чужой народности, к иноверцам. Однако и это верно только по отношению к наиболее просвещенной, более соприкасавшейся с русскими части мусульманского общества. Эти близко познакомившиеся с нами люди, по опыту убедившиеся в совершенно искренней веротерпимости нашей, повторяют арабскую поговорку: "все люди - люди" и, сообразно с этим, безбоязненно вступают с русскими в дружественные отношения хороших знакомых, даже дружатся, насколько могут; но за этими передовыми людьми стоит еще нетронутая стена людей старого мусульманского закала, до сих пор мысленно разделяющих весь мир на две неравные части, не имеющие между собой ничего общего, мир ислама - это их сфера, а за границей их общины предполагается неверие, "кюфр", с представителями которого надо остерегаться не только сближения, но даже простых соседских отношений.

Эту часть мусульманского общества, этих своего рода "староверов" вряд ли удастся разубедить в их прямолинейном заблуждении, они и в лучший мир унесут свои панисламистские пожелания.

Есть еще область, довольно близкая к вопросам религии, это область мистической тайны - суфизма.

Казалось бы именно в этой области, где все основано на слепом обожании наставника группы лиц, отдавших ему свою душу, менее, чем где-либо, можно было рассчитывать вызвать какие-либо перемены. В действительности же, за истекшие полвека, положение ишанов в обществе заметно изменилось. Народ, прежде с суеверным страхом относившийся к представителям ишанского сословия, иначе уже осмеливается судить выдающихся представителей дервишизма, выделяя между ними, как исключение, бессребреников и действительных подвижников; зато стяжатели и притворно благочестивые последователи суфийского учения подвергаются осуждению. Критика явилась там, где до нас ее не было, и это следует приписать общему русскому влиянию, заставившему и ишанов принять участие в обновленной жизни туземцев, рядом с русскими.

Сказав несколько слов об изменении в духовной жизни туземцев, перейдем теперь к более заметным всякому изменениям в их бытовой обстановке.

Туземные части городов мало изменили общий свой вид: по-прежнему эти части представляют лабиринт извилистых узких улиц; но там, где раньше можно было видеть только ряды бесконечных глиняных заборов, теперь на улицу весело смотрят окна, в худшем случае залепленные промасленной бумагою, а помещения для приема гостей в домах богатых туземцев не только снабжены окнами со стеклами, но и по внутренней отделке своей приняли вполне европейский вид. Богатые туземцы больших городов друг перед другом щеголяют своими гостиными. Помещения бедняков и теперь не отличаются роскошью отделки, но все же кухня отделена от жилого помещения, и домашние животные помещены особо. В кварталах, где прежде можно было найти только закопченный кумган для приготовления кок-чая, теперь мы найдем несколько самоваров российского изделия, и этому не важному на наш взгляд нововведению сами туземцы придают значение явного признака благосостояния. На появление самовара в обиходе своего дома сарт прежде всего указывает, когда хочет провести параллель между прошедшей и настоящей обстановкой своей жизни. Кроме самовара, в домах туземцев появились для приема русских гостей столы и стулья, европейская посуда и прочая необходимая утварь. В долгие зимние вечера туземец уже не зажигает допотопного масляного светильника, а пользуется для освещения керосиновой лампою. В домах самых передовых туземцев посетитель встретит, если не хорошо сложенную унтермарковскую, то, по крайней мере, переносную чугунную печь. Сам туземец по-прежнему обходится без отогревания своего помещения, но к приезду русского гостя непременно истопит печь в своей гостиной, чтобы тем подчеркнуть свое знакомство с европейскими обычаями.

Для передвижения по городу туземцы еще недавно пользовались исключительно верховыми лошадьми, предоставляя в распоряжение женщин тщательно закрытые арбы; в наше же время туземцы охотно пользуются услугами извозщиков и трамвая. Высокопоставленные туземцы, муллы и казии, несколько времени колебались, не желая расстаться с обычною важностью при передвижении верхом, но и эти консерваторы убедились вскоре, что не стоит настаивать на старом обычае наперекор удобству и дешевизне.

Одежда и обувь туземцев подверглась значительным изменениям: по покрою неуклюжие широкие халаты у горожан уступили место узеньким бешметом, а непрочные козловые ичиги при первой возможности заменились сапогами из американской лакированной кожи. Туземец теперь выбирает себе на платье материю подороже, да попрочнее и готов совсем отступить от непрактичных туземных бумажных тканей.

Присматриваясь к обстановке своих русских соседей, туземец вообще легко перенимает то, что практично, дешево и прочно, но, кроме того, и мода имеет свое значение для жителей каждого населенного пункта. Русские мануфактурные торговцы давно уже заметили, что ситец какого-либо затейливого рисунка иногда в несколько дней становится модным в известном городе: его берут нарасхват.

В торговле туземных купцов появилось весьма много таких товаров, о которых прежде они не имели и понятия. Это замечается не только в отношении мануфактур, но и в других отраслях торговли.

Теперь в лавке туземного торговца можно встретить не только вещи, нужные туземцу, но и товары, необходимые для европейца, и только лавки центральных базаров в больших сартовских городах сохраняют и поныне свой чисто туземный колорит.

Туземные ремесленники сумели очень быстро примениться к требованиями и вкусам европейских заказчиков и переняли у русских мастеровых как приемы работы, так и более нужные инструменты. Немногие из туземцев оказались в состоянии изучить то или другое ремесло в совершенстве, но и эти самоучки находят широкий сбыт своим произведениям, так как, при ограниченности жизненных потребностей, усидчивости и трезвости, они имеют возможность конкурировать с русским мастеровым перед невзыскательным заказчиком, понижая значительно цену на всякого рода изделия. Туземные садоводы, особенно в больших городах, быстро оценили преимущества европейских сортов фруктовых деревьев и не замедлили ввести прививки в своих садах. Туземные земледельцы, под влиянием спроса, изменили свое полевое хозяйство и заменили посевы пшеницы, посевами хлопчатника, где только это оказалось возможным по климатическим условиям. Хлопковая горячка вызвала туземные капиталы в общее обращение и, разорив одних, обогатило других хлопководов.

В значительной мере изменился и размер денежных капиталов, находящихся в руках местных богачей. До прихода в край русских, богатство приходилось тщательно скрывать от хищнических поползновений ханских ставленников. С водворением в крае русского владычества, миновала всякая опасность, что денежный капитал подвергнется конфискации в пользу ханской казны, и потому накопление капиталов пошло быстрыми шагами вперед, тем более, что всякое произведение туземного хозяйства нашло себе быстрый сбыт с улучшением путей сообщения. Прежде, например, в Ташкенте считали крупными богачами людей, имеющих 10-15 тысяч рублей; в наше же время, для того чтобы считаться известным богачом среди сартов, необходимо иметь, по крайней мере, до полумиллиона.

Многие туземцы по своим торговым делам успели неоднократно побывать в европейской России и даже за границей; там, за рубежом Туркестанского края, они увидели совершенно иной строй жизни, совершенно иное отношение людей друг к другу. Эти мимолетные наблюдения, разумеется, еще не могли оказать решительного влияния на изменение жизни туземцев, но во всяком случае заронили в душу среднеазиатского путешественника немало новых мыслей.

Все перечисленные выше перемены в жизни туземцев под русским влиянием - ничто в сравнении с крупной переменой, происшедшей за истекшие полвека в народном самосознании: забитый, а потому, скрытный туземец за это время успел совершенно увериться в том, что русский закон применяется совершенно одинаково, как к коренным русским, так и к инородцам; уверился он в неприкосновенности исповедуемой им религии и унаследованных от дедов обычаев. Все это дало туземцу спокойную уверенность в том, что все приобретенное им останется всегда неприкосновенною его собственностью, а это сознание есть залог плодотворной работы и развития благосостояния.

Следующие полвека несомненно внесут еще больше изменений в жизнь туземца, но и первое пятидесятилетие нашего здесь пребывания, как мы видели выше, не прошло бесследно, и беспристрастные туземцы должны добром вспомнить это прошедшее время.

Н. Лыкошин.

Сел. Дальян. 29 июля 1903 года.

Источник - ЦентрАзия
Постоянный адрес статьи - https://centrasia.org/newsA.php?st=1468360560


Новости Казахстана
- Рабочий график главы государства
- Экспертную платформу Taldau Talks презентовали в столице
- Казахстанско-узбекское торгово-экономическое сотрудничество
- Об Атырауском выступлении Токаева
- Совет по привлечению инвестиций рассмотрел пути решения проблемных вопросов инвесторов
- В Министерстве промышленности и строительства РК подвели итоги 2023 года
- Министр иностранных дел Казахстана провел встречи с главами международных организаций в Вене
- Промышленное производство увеличилось на 4,6%
- Тамара Дуйсенова встретилась со студентами и преподавателями Атырау
- В Алматы подвели итоги Форума пяти стран Центральной Азии и США
 Перейти на версию с фреймами
  © CentrAsiaВверх