1-я казачья дивизия Вермахта

Опыт использования казачьих частей на фронте и в борьбе с партизанами доказал их практическую ценность. Германское командование приняло решение о создании в составе Вермахта казачьего кавалерийского соединения.

Из-за поражения под Сталинградом и последовавшего кризиса на Восточном фронте приступить к формированию дивизии удалось только весной 1943 года, после отхода немецких войск на рубеж реки Миус и Таманский полуостров и относительной стабилизации фронта. Приказ о формировании дивизии был отдан 21 апреля 1943 года.

Отступившие вместе с германской армией с Дона и Северного Кавказа казачьи части были собраны в районе Херсона, пополнены за счет казаков-беженцев и направлены в польский город Млава (Милау), где с довоенных времен находились склады польской кавалерии.

Среди прочих в Млаву прибыли фронтовые казачьи части Вермахта: полки "Платов", "Юнгшульц", 1-й Атаманский полк Вольфа, 600-й дивизион Кононова. В их числе были два казачьих батальона из Кракова, 69-й полицейский батальон из Варшавы, батальон заводской охраны из Ганновера, 360-й казачий полк фон Рентельна с Западного фронта и др. Созданные без учета войскового принципа, эти части расформировывались, их личный состав сводился в полки по принадлежности к Донскому, Кубанскому и Терскому казачьим войскам. Исключение составил дивизион Кононова, включенный в дивизию в полном составе как отдельный полк - 5-й Донской. Усилиями вербовочных штабов, созданных Резервом казачьих войск, удалось собрать более 2 000 казаков из числа эмигрантов, военнопленных и восточных рабочих, которые были отправлены на укомплектование 1-й казачьей дивизии.

Формирование дивизии было завершено 1 июля 1943 года, произведенный в чин генерал-майора Гельмут фон Паннвиц был утвержден ее командиром.

Также в Моково, недалеко от полигона Милау, был сформирован 5-й (по общей нумерации запасных частей восточных войск) казачий учебно-запасной полк под командованием полковника фон Боссе. Полк не имел постоянного состава, насчитывал в разное время от 10 до 15 тыс. казаков, которые прибывали с Восточного фронта и оккупированных территорий и после подготовки распределялись по полкам дивизии.

При 5-м учебно-запасном полку была создана унтер-офицерская школа, готовившая кадры для строевых частей. Также была организована Школа юных казаков - своеобразный кадетский корпус для подростков, потерявших родителей (несколько сот).

На 1 ноября 1943 года численность дивизии составляла 18 555 человек (14 315 казаков и 191 казачий офицер, 3527 немецких нижних чинов и 222 офицера). Немецкими кадрами были укомплектованы штабы, а также специальные и тыловые подразделения. Все командиры полков (кроме И. Н. Кононова) и дивизионов (кроме двух) были немцами, в составе каждого эскадрона имелось 12-14 немецких солдат и унтер-офицеров на хозяйственных должностях. В то же время дивизия считалась наиболее "русифицированным" из регулярных соединений вермахта: командирами строевых конных подразделений (эскадронов и взводов) были казаки, все команды отдавались на русском языке.

Пилотки, кепи, фуражки с желтым (кавалерийским) кантом, папахи и кубанки с немецкими кокардами, с Андреевским крестом, или с перекрещенными пиками и красной вертикальной лычкой в зеленом овальном поле. Над правым нагрудным карманом нашивался орел Вермахта или специальные нашивки в виде свастики в ромбе с серо-зелено-серыми крыльями. Ремни стандартные и специально изготовленные для казаков фирмой F.W.Assmann в мае 1943 года в двух вариантах: черный и серо-голубой с черными полосами. Стальные шлемы образца 1935 и 1942 годов, при формировании 1-й казачьей дивизии над обрезом каски наносилась темно-синяя полоса, как отличительный знак. Летом 1944 года казакам выдали немецкую тропическую форму желтого цвета.

После перехода соединения под юрисдикцию СС стало поступать обмундирование, характерное для кавалерии войск СС. Например, кавалерийские брюки-галифе образца 1943 года с матерчатым поясом и боковыми карманами, а также длинные штаны для верховой езды, усиленные с внутренней стороны бедер серой кожей. Были бурки и башлыки: красные у донцов и кубанцев и синие у терцев и сибиряков).

Казаки награждались: Железным крестом, крестом "За заслуги" и медалью к нему, знаками "За ранение", штурмовыми знаками за участие в боях, знаками "Восточных народов" с мечами (к концу июля 1944 года в дивизии было 286 награждений). Также казаков часто награждали хорватскими орденами и медалями.

С 25 сентября 1943 года дивизия воевала (в составе 2-й танковой армии) в Хорватии, против Народно-освободительной армии и партизанских отрядов Югославии, руководимых маршалом Югославии Иосипом Броз Тито.

Отличаясь большой подвижностью, маневренностью, дивизия была хорошо приспособлена к горным условиям Балкан, действовала более эффективно, чем неповоротливые ландверные дивизии немцев, несшие охранную службу в Югославии.

Летом 1944 года части дивизии предприняли не менее пяти операций в горных районах Хорватии и Боснии, в ходе которых уничтожили ряд партизанских опорных пунктов и перехватили инициативу в свои руки.

В соответствии с приказами командования о самообеспечении, казаки дивизии производили реквизиции лошадей, продовольствия и фуража у крестьян, что часто выливалось в массовые грабежи и насилия. Деревни, население которых подозревалось в пособничестве партизанам, сжигались.

В период с 13 декабря 1944 года по 9 февраля 1945 года 1-я казачья дивизия вела бои с частями Красной армии и НОАЮ на плацдарме в районе Вировитицы на правом берегу реки Драва. 26 декабря после ожесточенного пятнадцатичасового боя 2-я бригада 1-й казачьей дивизии нанесла тяжелое поражение 703-му стрелковому полку 233-й стрелковой дивизии 57-й армии и заняла село Питомача. Дальнейшие попытки овладеть Вировитицей и переправой у села Терезино-Поле успеха не имели. После контрудара, нанесенного 3 января 1945 года 32-й, 33-й дивизиями и частями 40-й дивизии НОАЮ, казаки 1-й дивизии занимали оборону в районе Питомачи.

233-я стрелковая дивизия РККА в начале декабря 1944 года форсировала Драву и к 12 декабря двумя полками (703-м и 734-м) заняла оборону на правом берегу в районах населенных пунктов Питомача, Вировитица, Сухополе. Позже дивизия была усилена 5-м и 23-м огнеметными батальонами из состава 75-го стрелкового корпуса.

572-й стрелковый полк и 2-й дивизион 684-го артполка были в резерве командира 75-го стрелкового корпуса полковника Жашко.

С 14 декабря два батальона 703-го Белградского Краснознаменного полка гв. подполковника М.Д. Шумилина, усиленные отдельной зенитно-пулеметной ротой, проводили окопные работы на западной, юго-западной и южной окраинах Питомачи. Полк прикрывали 1-й дивизион 684-го артполка майора Ш.К. Ахмеджанова и рота 5-го огнеметного батальона.

Одна стрелковая рота 703-го полка и 2-я рота 5-го огнеметного батальона находились в обороне на западной окраине Вировитицы. Подразделения 734-го полка занимали оборону на рубеже Будаковац, Орешац, Пчелич и Сухополе.

Появление казачьих разведывательных групп впервые было отмечено 15 декабря. Утром 17 декабря Паннвиц силами подчиненного ему 5-го усташского полка 1-й хорватской пехотной дивизии и 2-й Кавказской бригады 1-й казачьей кавалерийской дивизии произвел разведку боем, в которой участвовали до 900 человек при поддержке артиллерии и минометов. 20 декабря два казачьих полка 1-й дивизии потеснили югославские части 6-го корпуса НОАЮ, выдвинувшись на удобную позицию для обхода и атаки Питомачи.

В ночь на 26 декабря 233-я стрелковая дивизия занимала оборону по южному берегу р. Драва в районах Питомача - Вировитица, 572-й стрелковый полк находился в резерве командира 75-го стрелкового корпуса в районе Эрде-Чоконя. Главной задачей дивизии было не допустить прорыва противника к переправам через Драву у Барча. Северо-западную, западную и южную окраину Питомачи, а также соседнюю Джуретину (северо-восточнее Питомачи) защищали три стрелковых батальона 703-го полка (без 2-й стрелковой роты, находившейся в Вировитице), взвод зенитно-пулеметной роты, 2-й и 3-й дивизионы 684-го артиллерийского полка, а также 23-й огнеметный батальон, сменивший роты 5-го батальона утром 19 декабря.

В 7:30 26 декабря Паннвиц начал атаку Питомачи из района Клоштар - Мала-Грешневица силами 2-й Кавказской бригады (3-й Кубанский, 5-й Донской и 6-й Терский полки). Густой туман на рассвете обеспечил атакующим внезапность. Основная атака велась по двум направлениям - на Питомачу и Джуретину, один полк обходил Питомачу с юга, атакуя на Стари-Градац.

К 9 часам утра казаки захватили три мелких населенных пункта в полосе боев и сосредоточились на развитии обходного маневра, намереваясь отрезать и уничтожить 703-й Белградский полк в Питомаче.

Заместитель командира 233-й стрелковой дивизии подполковник Чернявский пытался парировать маневр - наперерез обходному движению противника была введена в бой свежая рота автоматчиков (резерв командира 703-го полка) и 3-й дивизион 684-го артполка. К полудню терские казаки прорвались в Стари-Градац, смяв 1-й дивизион 684-го артиллерийского полка, и атаковали с тыла оборонявшийся 703-й полк. Тем самым части 233-й дивизии в Питомаче оказались почти в кольце, подвергаясь интенсивным атакам одновременно с запада, севера и юга.

Решающую ошибку допустил командир дивизии полковник Т.И. Сидоренко. Для спасения блокированных в Питомаче подразделений требовалось немедленно атаковать и вернуть Стари-Градац. Но 3-й батальон 734-го стрелкового полка начал движение из Сухополе для атаки села Стари-Градац от Вировитицы слишком поздно.

К 15 часам 26 декабря казаки 5-го Донского и 6-го Терского полков прорвали боевые позиции 703-го стрелкового полка и на юго-западной окраине Питомачи, и у Джуретины. Сидоренко начал спешно подтягивать к Вировитице оставшиеся батальоны 734-го полка, но исход боя был уже определен. В 17 часов казаки завязали уличные бои в Питомаче и полностью захватили ее к 21 часу.

Остатки оборонявшихся продолжали выходить мелкими группами к своим и на следующий день. Все военнопленные казаки (около 60 человек), захваченные в период с 17 по 26 декабря, по приказу подполковника Шумилина перед падением Питомачи вечером 26 декабря были расстреляны. После 22 часов этого же дня 3-й батальон 734-го стрелкового полка отбил Стари-Градац и начал наступление на Питомачу, остановленное по приказу командира 233-й дивизии, после чего батальон перешел к обороне.

Первые сообщения о потерях содержат сведения о 280 убитых в 703-м стрелковым полку и 63 убитых в 684-м полку. Чуть позже в журнале боевых действий 233-й дивизии появилась запись, что 703-й полк потерял всю артиллерию и почти полностью погиб. По немецким данным на месте боя было обнаружено 204 тел убитых, в плен взято 136 чел.

Позднее появились новые сведения о потерях, 703-й полк: всего убитых и раненых 390 человек, 684-й полк: 39 убитых и раненых, 3 пропавших без вести. Анализируя данные противоборствующих сторон об итогах боя за Питомачу, К.М. Александров считает, что безвозвратные потери 233-й дивизии превысили 200 человек, 703-й и 684-й полки лишились 2/3 материальной части. Тем не менее, о разгроме 233-й стрелковой дивизии, как это утверждают зарубежные исследователи, говорить нельзя: 734-й полк 26 декабря понес минимальные потери, а 572-й вообще в бою не участвовал. Наиболее вероятные общие потери 2-й бригады 1-й казачьей дивизии за 26 декабря составили от 500 до 600 чел.

Историк К.М. Александров также писал: "По достоинству, и даже не без некоторого восхищения противником, оценил боевые качества чинов 2-й Кавказской бригады командующий войсками 3-го Украинского фронта маршал Ф.И. Толбухин, изъявивший желание в конце мая 1945 года взглянуть на русских офицеров XV казачьего корпуса в Юденбурге после их насильственной репатриации из британской оккупационной зоны Австрии".

1-я казачья дивизия была самым крупным формированием русских коллаборационистов в составе вермахта, а с 4 ноября 1944 года - в СС, воевавшим на стороне Германии против Народно-освободительной армии Югославии. Историк Драго Негован констатирует, что уже первая антипартизанская операция казачьей дивизии в Среме осенью 1943 года сопровождалась опустошениями, зверствами и жестокостью, от которых пострадало множество сел северного и южного Срема. Cсылаясь на слова полномочного представителя вермахта в Хорватии Эдмунда Глайзе-Хорстенау, он отмечает, что действия казаков не отличались от практики эсэсовцев из 13-й дивизии СС "Ханджар" и дивизии СС "Принц Ойген": занять село, мужчин убить, женщин изнасиловать, а имущество присвоить. Только казаки при этом отдавали предпочтение лошадям, свиням и швейным машинкам. Во всех селах, через которые проходили подразделения 1-й казачьей дивизии, они оставляли за собой "нечеловеческие следы ограбления, изнасилования и другие зверства". После их ухода крестьяне добровольно вступали в ряды югославских партизан.

Исследователь правого экстремизма Фридрих Пауль Геллер (настоящее имя Дитер Майер) пишет: "Один отчет о расследовании, проведенном в ноябре 1943 года, говорит сам за себя. Казаки… в союзной Хорватии вели себя как в оккупированной стране. Они пьянствовали, грабили и насиловали. Кого захватывали - убивали зверским образом. Повсюду сотнями насиловали женщин и несовершеннолетних девушек. В поселке Парагово (Сремска-Каменица) схватили 20 рабочих и без предварительного разбирательства всех связанными, живьем сожгли в сарае. В отчете содержится рекомендация немедленно прекратить эксперименты с казаками, если Германия не хочет потерять последних сторонников в Хорватии".

Историк А. Тимофеев из Института новейшей истории Сербии дает следующую оценку роли 1-й казачьей дивизии в войне на Югославском фронте: "После ухода из Млавы, казаки, несмотря на их ожидания, превратились в пособников оккупантов, союзников и защитников ярых врагов православия и боролись за абсолютно чужие интересы. Поэтому трудно согласиться с аргументом некоторых российских и эмигрантских авторов казацкой историографии об участии казаков в период с 1943 по 1945 годы в гражданской войне в Сербии".

Решетников Леонид Петрович - директор Российского института стратегических исследований, генерал-лейтенант СВР