Решением таджикского Минюста в стране приостановлена деятельность иранского благотворительного комитета "Имод" имени Хомейни, являющегося ведущей благотворительной организацией Ирана, функционирующей в Таджикистане с 1996 года. Основные претензии - нарушения местного законодательства об общественных объединениях.

Чем же занимался этот культурный центр в Таджикистане? Его стараниями в разных регионах страны созданы 10 учебных заведений по обучению народным ремеслам женщин. Он оказывал материальную поддержку детским интернатам, инвалидам и престарелым, организовывал свадебные церемонии для молодых пар из малообеспеченных семей, оказывал экстренную помощь пострадавшим от стихийных бедствий.

Вполне благая и гуманная миссия, которая, исходя из здравого смысла, должна лишь всячески приветствоваться. Но таджикские власти без объяснения причин прикрыли заведение, деятельность которого еще вчера поощрялась и не вызывала никаких нареканий. Однако объяснение, прямо скажем, откровенно недружественному шагу есть. Он логически вписывается в текущий тренд таджикско-иранских отношений, в которых наблюдается охлаждение по всем направлениям. И инициатором процесса, скорее всего, является Таджикистан, который так и не добился искомых целей, возведя Иран в ранг своих стратегических партнеров.

Еще пару-тройку лет назад таджики мотивировали тесное и многостороннее сотрудничество двух стран языковой и этнической близостью таджиков и иранцев. Упор делался на то, что таджикский язык является диалектом персидского, и жители двух стран сравнительно легко понимают друг друга. "Иран и Таджикистан - это два тела, одна душа", как-то заявил тогдашний президент ИРИ Махмуд Ахмадинеджад, подчеркивая тесные культурно-исторические связи двух народов.

Довольно быстро при помощи иранской стороны в таджикских школах была налажена система изучения фарси. Иран финансировал строительство библиотек, культурных центров и курсов по изучению персидского языка. В Душанбе и Худжанде открылись представительства иранского культурного центра "Имод", учрежденных благотворительным комитетом имени имама Хомейни. Кроме того, таджикские студенты и преподаватели ВУЗов регулярно выезжали на стажировки в иранские учебные учреждения.

Интенсивно развивалось торгово-экономическое сотрудничество двух стран. Вместе с Китаем и Россией Иран входит в тройку основных внешнеэкономических партнеров таджиков. Между Ираном и Таджикистаном были подписаны более ста соглашений о сотрудничестве в различных областях, в республике открыли свои представительства 160 иранских фирм. Венцом этого периода "взаимной любви" стала ГЭС "Сангтуда-2" мощностью 220 МВт, построенная на средства иранцев.

Теперь об оттенках "серого", которые в конечном счете преобладали и привели к заморозке отношений двух стран. Здесь не лишним будет вспомнить, что после распада СССР, используя языковый фактор и многовековые связи в прошлом, свое влияние в регионе пытались распространить Иран и Турция.

Сегодня можно сказать, что ничего путного из этого ни у турок, ни у иранцев не получилось, хотя поначалу турецкая модель социально-экономического развития была весьма привлекательной для тюркоязычных республик Средней Азии. "Режим мулл" они побаивались и, несмотря на все старания Ирана, ему удалось закрепиться лишь в Таджикистане. Во-вторых, Иран из-за своих ядерных амбиций попал под международные санкции и вошел в число стран "изгоев", дружба с которым особых дивидендов не приносила.

Наконец, может быть, самое главное для таджикско-иранских отношений, это было и остается отношения между старшим и младшим братом. Для Ирана Таджикистан, как торговый партнер большого интереса не представляет. Его инвестиции в Таджикистан подчинены геополитическим интересам Ирана в Средней Азии. Стоило этим отношениям испортиться, как "затрещали" проекты, которые вчера олицетворяли долгосрочный и прочный союз между этими странами. Например, проект совместного строительства тоннеля "Истиклол", превратившегося в долгострой и источник взаимных упреков и обид. В результате тоннель приходится достраивать китайцам.

На охлаждение отношений между "двумя телами с одной душой" сказалось и ужесточение внутренней политики Таджикистана, в результате чего была разгромлена и загнана в подполье единственная оппозиционная партия страны Исламская партия возрождения Таджикистана. Теократическому Ирану гонения на умеренных таджикских исламистов пришлись не по душе. В Душанбе прекрасно осознавали, что гонения на ПИВТ приведут к ухудшению отношений с Ираном, но от планов по "травле" исламистов не отказались. Дальше градус напряжения стал только нарастать и стороны начали обмениваться "колкостями". Президент Таджикистана Эмоли Рахмон едет в Саудовскую Аравию и проводит переговоры со злейшими "друзьями" иранцев. В ответ Тегеран пригласил на международную конференцию "Исламское единство" лидера запрещенной и признанной террористической в Таджикистане ПИВТ Мухиддина Кабири и даже организовал его встречу с духовным лидером Ирана аятоллой Али Хаменеи. Душанбе отреагировал оперативно, обвинив Иран в поддержке террористов, информационное пространство республики стало наполняться сообщениями о том, что проиранские деструктивные силы еще с 90-х годов плетут заговоры и политические интриги в Таджикистане, притворяясь добрыми соседями и братьями.

При таком раскладе и настроениях в Тегеране и Душанбе не стоит ждать скорого наступления оттепели в отношениях между Ираном и Таджикистаном. Тем более, что таджики все свои надежды связывают с другим старшим братом из Поднебесной, который пообещал вложить в таджикскую экономику $6 млрд.

Исоджон Раджабов